На этот раз, открыв двери, Вдова увидела двух мужчин. Один был значительно старше второго, но одинаковые острые носы, слегка выпученные глаза и вьющиеся барашками каштановые волосы наводили на мысль о родстве этих двоих. Младший подбоченившись выглядывал из-за плеча старшего, а старший решал, куда деть руки: пересчитал пуговицы кафтана, заткнул большой палец за пояс, свободной рукой огладил полу. Забавно было наблюдать, как сквозила из-за тщательно изображаемых решимости и твердости мальчишеская робость. Чтобы подбодрить гостей, она пригласила обоих внутрь и предложила чаю.
- Да мы хотели токо об одной услуге... того... попросить, - старший, нерешительно перешагнул порог.
- Вы заходите и садитесь. После расскажете. Не люблю разговаривать на пороге.
Не дожидаясь ответа, Вдова прошла к камину, подкинула дров из маленькой поленницы аккуратно сложенной в углу, и примостила на печном камне ковшик с водой. За спиной раздался топот. Стукнули переставляемые табуреты. Когда обернулась, гости уже сидели за столом. Подвинув себе единственный в доме стул со спинкой, женщина уселась напротив и поставила локти на стол, в ожидании глядя на людей.
- Мы братья Трита, - с места в карьер начал старший. - Я Тувор, он - Рамор.
- Шеа, - неожиданно представилась известная всем, как Вдова.
Братья слегка опешили, застигнутые врасплох.
- У тебя есть имя? - ляпнул младший.
Женщина усмехнулась, заметив, как он дернулся, получив, очевидно, пинка под столом.
- Конечно есть.
- Почему ж тебя Вдовой кличут? - спросил старший.
- Неизменная тяга поэтизировать, наверное. Свое имя я уже называла. Не спрашивайте, отчего его никто не запомнил. До сих пор в толк не возьму... А вот о семье я не откровенничала, так что, откуда приблудилось прозвище "вдова", не знаю.
- Ну, ты о себе болтать не любишь, а нашим бабам всяко надо перемыть кости. Тут уж судили по виду.
- Да, - подхватил младший, - твои года, нелюдимость, повадки... Всамделишная Белая Вдова...
Рамор осекся. Сам понял, что заговорился, назвал хозяйку навью, не живой и не мертвой - матерью, убившей детей.
С постными минами оба брата уже ждали предложения проваливать подобру-поздорову, но Шеа лишь мрачно сверлила болтуна взглядом темных глаз, не говоря ни слова, будто ее только что огрели из-за угла чем-то тяжелым. После минутного молчания она, наконец, напомнила:
- Мило, но вы пришли говорить не обо мне.
- Точно, - Тувор решил взять ведение разговора в свои руки, благо, младший угомонился и теперь сидел, с невинным видом разглядывая убранство комнаты.
Только он собрался с мыслями и хотел было начать, зашипела вода, выплескиваясь на камень, и разговор пришлось отложить еще на сколько-то минут.
Короткими скупыми движениями Шеа отщипывала листики трав и бросала в кувшин: чуток от одного пучка, от другого, немного соцветий жасмина, веточка вишни. Оставалось только надеяться, что гости не примут все эти приготовления за процесс создания какой-нибудь отравы. Что ж, их проблемы. Чай она предпочитала пить особенный, тщательно отобранный и крепко заваренный.
- Мы хотим найти того ката, что брата убил, - не дожидаясь, пока она закончит возиться, заявил Тувор.
- М-угу, - промычали в ответ.
- Нам нужна твоя помощь.
- Моя? Помощь?
- Охотники - те, которые его нашли - врут, что вокруг не было ни единого следа: ни самого Трита, ни ката, ни зверей, что сбрелись к трупу и выжрали потроха.... Мы уже и сами смотрели. Ничего не нашли. Думали вот, ты, может, того... подскажешь что дельное?
Шеа, не торопясь с ответом, расставляла на столе кружки. Заявление братьев показалось ей, по меньшей мере, странным. Нет следов?
Всколыхнулись инстинкты, и вернулось ощущение подвоха, охватившее ее, когда она стояла несколько дней назад в кругу людей, рассматривая труп парня. Желание копнуть глубже эту сомнительную историю с внезапной гибелью ее ночного гостя разгорелось с новой силой. Вот не верила она в случайности! Ушел к Проклятой Круче и не вернулся - звучит откровенно зловеще. Странно, что никто до сих пор не связал концы веревочки. Ведь в поселке должно быть известно, что он ходил к ней в тот вечер. Или нет?.. Как бы спросить ненавязчиво?
- Где его нашли?
- В еловом бору, там еще Гнилушка неподалеку.
- Что-что там?
- Гнилушка, кабак Коркапа.
- Имя какое-то...
- Он гоблин. Али ты там не бывала?
Гости озадаченно воззрились на Вдову, будто она сообщила им о том, что в жизни не видывала тараканов или не знает, как чистить лук.
- Так, пропустим.
- Доброе местечко, кстати, - Рамор поскреб подбородок, изучая щербатую столешницу.
- Вот уж не уверена. Кроме Гнилушки еще ориентиры есть?
- Да как сказать... Старую мельницу знаешь?
- Каменную, от которой только колеса остались? Знаю.
- Вот от нее на восход еще где-то четыре ласанда пехом через лес. Там и нашли.
Шеа прикинула расстояние: от Кручи до заброшенной жор знает когда мельницы - пересохла даже река, на берегу которой та стояла - было ласандов десять. Добавь к ним еще четыре по лесу - приличное расстояние получается. Сам собой напрашивался вопрос: как могло в такую даль занести беднягу Трита? Вдове показалось, что после ночного разговора перед ее домом у парня мурашки по спине еще долго бегали. Не решил же он подкрепить остроту ощущений, предприняв поход в лесную чащу мимо местных достопамятностей вроде Мельницы или гоблинской Гнилушки...
- Вы с гоблином-кабатчиком беседовали?
- Трит к нему не заходил, коли ты об этом. Мы тут всех поспрошали в округе, не видал ли его кто накануне. Никто ни сном, ни духом. Мать грит, ушел вечером на встречу с друзьями. К друзьям кинулись - ни к кому из них, грят, не заглядывал.
Шеа невольно прищурилась: "Итак, вся болтовня на счет спора, выходит, выдумка. Зачем тогда этот шалопай притащился ко мне посреди ночи? И чего боится Марика? О ней, кстати, братья молчат. Не в курсе, с кем проводил Трит вечер? Ладно, оставим их в неведении. Чем меньше они знают, тем крепче я буду спать".
- С чего вы взяли, что убийца - человек, а не зверь?
- Да не знаем мы точно! Но вроде бы оно же это самое... зверь не должон подбираться так тихо и бить так точно, что не вскрикнешь. Уж ни один из местных зверев на такое не способен... А тут видно, что... умер братя разом и без мучений. Лежал, грят, на спине с лицом младенчика... Руки раскиданы, пальцы разжаты...
"...рожа невинная, малость щербатая...".
Женщина взяла кувшин и разлила по кружкам душистую заварку. Предложив гостям меду и получив растерянный отказ, она села и охватила потеплевшую кружку ладонями. Тувор украдкой глянул на Рамора, оба неловко застыли каждый над своим чаем, не торопясь пробовать. Раздосадованная, Вдова отхлебнула горяченького и прикрыла глаза от удовольствия. Увидев это, братья осторожно сделали по глоточку, удивленно причмокнув от непривычного и насыщенного вкуса на языке. "Ах, простота... Некоторые отравы действуют сутки спустя и убивают так же надежно, как нож между ребер, если не принять противоядие", - подумала Шеа, вслух же спросила:
- А никому не приходило в голову, что его могла сцапать ...э-э-э... ну как её там?.. Найла! Эта ваша местная пичужка отвратительного вида. Наелась и сбросила сверху - вот вам и отсутствие следов, и выгрызенная грудная клетка.
Тувор одарил Шеа таким взглядом, что у нее руки зачесались дать ему промеж глаз.
- Найлы не залетают к нам. Они водются жор знает где... Куда-то в сторону Туманных гор. Тут лет пидьсят назад один сумасброд привозил мертвую - хвастал свадебным подвигом. Такое чудище! Вон, до сих пор слухи бродят, даже тебе уже лапши навешали.
- Что за свадебный подвиг?
- А это у чудаков из-под Услада обычай такой: жених должон совершить нечто, значит, особенное и поставить всех соседей - ближних и дальних - того... в известность. А потом токо имеет право взять девку в жены. Ну, вот этот и колесил кругом, - Тувор хохотнул, - ставил местных в известность о том, что он дурень и самоубийца. Ты в живую этих зверюг никогда не видала, а нам еще деды про них сказывали - тварь такая, что мама не горюй!
- Далеко же он забрался со своим трофеем.
- Я же грю - дурень.
- То есть, найла - маловероятно?
Братья с сомнением покрутили головами.
- Но сама идея хороша! Тело сбросили в полете. Убили его скорее всего в другом... - Шеа запнулась, поскольку кто-то настойчиво забарабанил в дверь. Бросив вопросительный взгляд на братьев и получив недоуменные пожатия плечами в ответ, она пошла выяснять, кого еще принесло в гости.
На пороге стояло двое: благообразный мужчина в новехонькой епанче и с тростью, и маленькая женщина лет за пятьдесят, кутающаяся в старенькую черную шаль.
- Мама? - сзади подошел Тувор. - Что стряслось?
- Ой!.. Да... кошмар..., - Италара готова была разрыдаться, то и дело всхлипывала, пробиваемая дрожью.
Пришедший с нею господин в епанче взял на себя труд объяснить происходящее:
- Тело Трита час назад исчезло... Вместо него на столе лежит березовое бревно. Коль желаете, можем пройти. Посмотреть.
Брови Вдовы поползли вверх - подобной нелепицы она еще не слышала.
Так было тело или нет? И было ли оно телом? И было ли оно телом Трита? И был ли Трит убит?
Стоя на месте происшествия в лесу, Шеа вдыхала запах сырой древесной коры и прелых листьев. Снег сошел и обнажил свидетельства прошлогодней смерти - коричневые лысые стебли трав со скрюченными гнилыми загогулинами листочков, сорванные ветром мелкие ветки, спутавшиеся в сплошной ковер, втоптанные в размокшую землю копытами и лапами животных. Воздух пропитан был ароматом ранневесеннего леса - влажным, свежим, волнующим и вселяющим капельку тоски. Точно так пахла груда листвы и березовое бревно из дома Италары, этот самый запах ощущала Вдова и в первый раз, когда силилась понять, что не так с этим трупом на волокуше. Выходит, тела убиенного Трита не было. Не было Трита и живого. И что прикажете делать с такими бестолковыми фактами? Хотя на счет фокусов с превращением человека в жор знает что были у нее некоторые подозрения, которые она и собиралась проверить.
Охотники, указав место, где было обнаружено тело, по настоятельной просьбе Вдовы оставили ее в гордом одиночестве. Пока не затих хруст ветвей под ногами братьев пропавшего Трита, Шеа отстраненно скользнула взглядом по валежнику, подтвердив про себя отсутствие следов, даже глянула зачем-то вверх, проверяя теорию крылатого хищника.
Удостоверившись, что она, наконец, одна стоит посреди леса, женщина опустилась на колени и, стянув перчатки, погрузила руки в переплетения сырых холодных ветвей, листьев и трав. В тех случаях, когда человеческие органы чувств показывают не полную картинку, стоит применить кое-что посильнее. В нос ударили острые многогранные запахи, глаза различали каждую неровность, каждый бугорок на коре деревьев. У Шеа мороз пробежал по коже - так приятно было приоткрыть гобелен блёклого человеческого восприятия! Она поднялась на ноги и, осторожно ступая, двинулась вперёд, туда, где на лесном ковре еле различима была примятость от бревна. На пятом или шестом шаге Вдова остановилась, отступила назад и сразу же вернулась на шаг вперёд. Вот оно... Она кожей лица и рук ощутила, что воздух стал менее плотным. Сдвинувшись ещё на пару кратов, она вышла из разреженной области. Подозрения подтверждались. Теперь надо было найти направление. Побродив ещё минуты три по прогалине, Вдова вдруг наткнулась на следующую, как она их называла, "полынью" - место, где воздух терял свою густоту, как подтаявший лед, расползаясь в стороны, растекаясь водой. "Ещё одна? Так близко... Странно. Может быть, есть и другие?". Шеа попыталась разглядеть след, но безуспешно - слишком много времени прошло, не осталось никаких намёков на пребывание здесь злоумышленника, кроме воздушных аномалий. Что ж, придётся идти на ощупь.
То и дело сбиваясь, женщина постепенно продвигалась вперёд. Далеко позади осталась прогалина, где Шеа обнаружила первую "полынью". Солнце перемахнуло за третью четверть своего пути. До наступления темноты оставалось часа четыре. Гаденыш, по следам которого шла Вдова, петлял меж деревьев, как пьяный. "Что за дурацкая манера! И сам вымотаешься, и погоню со следа не собьёшь... Ничего, мы еще поговорим по душам". Вдова совсем не верила в совпадения. К ней ночью заявляется нежданный гость, которого на обратной же дороге с пылу с жару цапает какая-то лесная шушера, обставляя при этом пропажу, как убийство. Только чудом сама Шеа не попала под подозрения, а ведь еще не разговорили эту Марику, которая едва ли не в обморок падает при виде Вдовы. "Может, самой с ней поболтать, пока не поздно?.. Нет, лучше не накалять обстановку - пойди объясни потом, что за бабские посиделки могут быть у нас с девчонкой". Не надеялся ли часом этот умелец, скачущий в подпространстве, оставляя за собой полыньи, подставить ее, Шеа? Оч-чень похоже, что надеялся. "Вот надеру же я тебе уши! Плетёшь интриги за спиной, а в глаза посмотреть духу не хватает? Если не нравлюсь, так скажи мне это в лицо". Шеа проскочила сквозь очередную "воздушную полынью", заметив слабый зелёный всполох справа от себя. Не могло быть сомнения - в нескольких лакратах от неё кто-то подозрительно похожий на одного из лесной нечистой братии нырнул в проход - как таракан шмыгнул за Внешнюю Ткань. Не теряя времени на проверки, Вдова метнулась за ним.
Окружающий мир подёрнулся белёсой плёнкой, зато стал отчётливей зелёный, растянувшийся в хвост световой сгусток. В следующую секунду свет пропал - хозяин вынырнул обратно в живой весенний лес. Не успела Шеа последовать за ним, как тот вновь мелькнул на несколько мгновений в проходе, чтобы тут же исчезнуть. "Похоже, у тебя силёнок не хватает на длительное пребывание за Тканью. - Это объясняло десятки воздушных аномалий, возникающих на местах входа-выхода. - М-м. Ну, в таком случае поскакали, кузнечик!" Она рванулась на блеснувший впереди огонёк, чувствуя, как тело меняется, вытягивается, становится чем-то иным, и - погоня началась.
Несмотря на довольно странный и сумбурный способ передвижения, существо не позволяло Шеа значительно сократить расстояние между ними, то подпуская ближе, то одним отчаянным броском увеличивая его чуть не вдвое. Через некоторое время Шеа резко остановилась и вышла из прохода, ругая себя, на чём свет стоит. Её, как полную идиотку, вели к какой-то цели, а она в охотничьем азарте даже не сообразила сразу. Вряд ли этот неизвестный прыгун потащил бы погоню в свое сокровенное и, несомненно, тайное логово. Пожалуй, стоило отдышаться и привести мысли в порядок. Единственно верным был след, ведущий от прогалины. По нему и надо было продвигаться. Теперь же прохвост наверняка уже мчится заметать последние слабые отголоски своего присутствия на месте преступления. Шеа выругалась сквозь зубы, принюхалась, осмотрелась и, сориентировавшись в пространстве, нырнула за Ткань.
Уже приближаясь к конечной цели, женщина увидела зелёный худой силуэт, маячивший на фоне подёрнутых седой дымкой деревьев. Выйдя из прохода, она замерла, не спеша пока себя обнаруживать, и присмотрелась к миниатюрной фигурке, бродившей среди заросших мхом древесных корней. Это была девочка лет восьми, по крайней мере, существо казалось таковой. Будто почувствовав чужое присутствие, ребёнок обернулся. Шеа, предупреждая повторное бегство, нырнула за Ткань, выпрыгнув прямо перед ним... нею - и застыла с искаженным лицом. Она понимала, что это невозможно, но какая-то безумная частичка ее сознания вопила и кричала, умоляя поверить в чудо. За одну секунду в ее мозг впечатались чёрные волосы, ясные голубые глаза и малахитовый кулон в виде дубового листка на шее, кулон, который Шеа своими руками вырезала для... Девочка моргнула, и Вдова ударила наотмашь, разрывая глупые надежды в клочья. Маленькое тельце отбросило на валежник.
- Вот этого я тебе не прощу, - прошипела она змеёй, меняясь на ходу.