УРОК БОТАНИКИ
Скип открыл две бутылки лимонада, протянул одну Дидри и забрался со своим лимонадом обратно на водительское сидение. – К слову, посмотрите-ка вон на то сумасшедшее дерево, мистер Карпентер!
И действительно, это было сумасшедшее дерево. У него были хвост, большая голова и зубы. Дерево загорало в косых лучах утреннего солнца. И оно разглядывало Сэма.
Большая капля слюны выкатилась из угла пасти тираннозавра, и они почти услышали шлепок, с которым она упала на землю. Тираннозавр испустил рев. Или вопль. Трудно было сказать, какой звук он издал.
- Сматываемся отсюда! – прошептал Скип . . .
ERIDAHN
ROBERT F. YOUNG
A Del Rey Book
BALLANTINE BOOKS • NEW YORK
A Del Rey Book
Published by Ballantine Books
Основан на повести “У начала времен”.
Based on the novelette. “When Time Was New,” copyright © 1964 by The Galaxy Publishing Corporation for If
Magazine, December 1964.
Copyright © 1983 by Robert F. Young
All rights reserved under International and Pan-American Copyright Conventions. Published in the United States
by Ballantine Books, division of Random House, Inc., New York, and simultaneously in Canada by Random
House of Canada Limited, Toronto.
Library of Congress Catalog Card Number: 82-91038
ISBN 0-345-30854-9
Manufactured in the United States of America
First Edition: June 1983
Cover an by Darrell K. Sweet
Also by Robert F. Young
Published by Ballantine Books:
THE LAST YGGDRASIL
To Reggie,
Bonnie,
Eddie,
Mel, and Billy
РОБЕРТ Ф. ЯНГ
Пер. Александр Кляшев
Глава 1
КАРПЕНТЕР НЕ УДИВИЛСЯ, увидев молодого анатозавра, стоящего под гинкго, но он не поверил своим глазам, обнаружив на дереве двоих детей. Не было ничего удивительного в том, что, путешествуя в эпоху рептилий, он обнаружил динозавра, но вот встретить мальчишку и девчонку он никак не ожидал. Во имя всех святых, что они делают в верхнемеловом периоде?
Подавшись вперед в водительском сиденье своего трицератанка с автономным питанием, он уставился на детей сквозь лобовое стекло, неотличимое снаружи от головы настоящего динозавра. Детишки совсем не походили на плод его воображения. Они выглядели так же реально, как анатозавр, который их преследовал, и были здорово напуганы. Лица у них были такие же белые, как дальние известковые скалы, что виднелись к северу за разбросанными там и сям по верхнемеловой равнине рощицами ив, дубов, саговников и гинкго.
Его внезапно осенило – они должны быть как-то связаны с той непонятной ископаемой находкой из другого времени, происхождение которой он отправился выяснять в прошлое. Мисс Сэндз, новый хронологист из Североамериканского палеонтологического общества - NAPS - не заметила их, исследуя местность через времяскоп [1]. Правда, она бы и не смогла этого сделать – с помощью времяскопов не разглядишь ничего меньше зауропода или небольшого холма. Похоже, он был застигнут врасплох из-за того, что не видел ни на дюйм дальше кончика собственного носа. Простая логика должна была бы подсказать ему, что некоторые из обитающих в этих местах людей анатомически современного типа, на существование которых указывают ископаемые останки, вполне могли бы иметь детей.
Анатозавр стоял на задних ногах, пережевывая нижний ряд листьев у гинкго. Похоже было, он совсем забыл о двух детишках, загнанных им на дерево, но дети о нем не забыли, а появление трицератанка, выглядевшего точь-в-точь как цератопс вида Triceratops elatus, испугало их еще больше.
Ничего не подозревая о крадущемся сзади механическом чудовище, анатозавр продолжал работать своими похожими на утиный клюв челюстями. Он был большим, упитанным, с плоской головой, большими и мощными задними лапами и более короткими передними. Длинный, увесистый хвост динозавра выполнял роль балансира при передвижении. Его шкура была грязно-коричневого цвета. Анатозавр не был плотоядным и, возможно, преследовал детей только потому, что они всего лишь оказались на его пути.
- Вперед, Сэм, - сказал Карпентер, обращаясь к трицератанку. – Давай-ка научим его хорошим манерам!
С момента своего выхода из фотонного туннеля, который пробила во времени стационарная машина времени Ллонка, он двигался в северном направлении с черепашьей скоростью, высматривая какие-нибудь признаки человеческой жизни. Одна из причин, по которой он не додумался в начале связать детей с ископаемыми останками, состояла в том, что эти останки представляли собой окаменевший скелет взрослого современного человека, что заставляло его искать взрослых людей. Правда, тот факт, что был только один такой скелет, не привел его к мысли, что в верхнемеловом периоде жил один-единственный человек современного вида. Чтобы ваши останки сохранились для потомков, вы должны быть похоронены в подходящих для этого условиях, и из этого следует, что если какие-то люди, обитавшие в меловом периоде – 16 (Cretaceous-16 – принятое в NAPS официальное название местности, где был найден анахронизм), были похоронены – случайно или преднамеренно - таким образом, то были также и другие люди, чьи останки не сохранились.
Включив вторую передачу, он выстрелил из правой верхней рогопушки, прицелившись немного в сторону от левого бедра анатозавра. Выстрел попал в ближайший саговник и разнес его пополам, громко взорвавшись. Анатозавр уставился на разбитое дерево, а затем, услышав приближение Сэма, повернул назад свою голову. Одного взгляда на атакующий трицератанк было достаточно, чтобы заставить ящера пуститься наутек в направление к ивовой роще, волоча за собой хвост.
Карпентер остановил ящероход в нескольких ярдах от ствола гинкго и взглянул на детей еще раз - их побелевшие лица приобрели серый оттенок. Анатозавр выглядел довольно пугающе, но сейчас, похоже, им угрожало ужасное, превосходящее их воображение четвероногое, трехрогое создание, внешний вид которого был способен привести в трепет всех обитателей C-16, за исключением, пожалуй, Тираннозавра рекса.
Карпентер скользнул по водительскому сиденью и открыл дверь со стороны пассажира. Горячий и влажный, но невероятно свежий воздух ворвался в кондиционированную кабину Сэма. Он спрыгнул на землю, и его красная клетчатая рубашка, коричневые брюки и черные ботинки были как странные, чуждые ноты, неожиданно прозвучавшие в симфонии мелового периода. Гинкго стояло на небольшой возвышенности. Равнина, окружавшая дерево, простиралась на север, к белым скалам, на запад, в сторону лесистых холмов, за которыми вздымались молодые горы, на восток к внутреннему морю, скрытому за многочисленными рощицами деревьев, и к югу, к широкой реке, у северного берега которой находилась его точка входа.
- Эй вы, слезайте! Не бойтесь Сэма!
На него уставились две пары самых широко открытых, самых голубых глаз, какие он в жизни видел. Они были полны изумления, но в них не было ни капли понимания.
- Спускайтесь, - повторил он, помахав им рукой. – Бояться нечего.
Девочка и мальчик повернулись друг к другу и заговорили на каком-то странном языке. В конце-концов они решились покинуть свое воздушное убежище и спустились вниз по стволу дерева. Они встали спиной к гинкго, глядя на Карпентера.
Он подошел к ним, остановившись в нескольких футах. Мальчику можно было дать лет девять, а девочке - лет одиннадцать. Мальчик был одет в темно-синюю блузу с короткими рукавами, расшитую золотым позументом, и брюки того же цвета. Девочка была одета точно также, только ее одежда была лазурного цвета, а брюки больше походили на бриджи. Было трудно сказать, чья одежда была измята больше, но одежда девочки выглядела грязнее, возможно, потому, что была более светлого цвета. Ботинки у обоих были вымазаны засохшей грязью. Девочка была примерно на дюйм выше мальчика. Она держалась очень прямо, и ее волосы лютикового цвета падали ей на плечи. У мальчика волосы были потемнее и коротко острижены. Детишки отличались тонкими чертами лица и оба были худыми. Карпентер подумал, что они, скорее всего, брат и сестра.
Наконец мальчик, серьезно глядя в серые глаза Карпентера, произнес несколько фраз. Карпентер покачал головой, и мальчик сказал несколько фраз, по-видимому, на другом языке. Карпентер снова покачал головой. Он ответил мальчику на английском, затем на французском и на немецком – из современных языков он знал только их. Каждый раз мальчик качал головой. За все это время девочка не проронила ни слова - она просто стояла, поглядывая на Карпентера с каменным выражением лица.
Он не стал пытаться произнести что-нибудь на древних языках, знакомых ему. Обычно современные дети не очень-то склонны к изучению арамейского, греко-ионийского или греко-дорийского - эти языки он изучал, готовясь к путешествиям в прошлое, когда выполнял задания Ассоциации Исторических Исследований – сестринской NAPS организации. Эти ребятишки определенно выглядели современными детьми. Карпентер понятия не имел, из какой страны они прибыли и каким образом они оказались в C-16, но представлялось очевидным, что они должны были использовать для прыжка в прошлое машину времени Ллонка, и вряд ли они осуществили такой прыжок в одиночку.
Казалось, надежда понять друг друга была потеряна, но все оказалось не так. Мальчик полез в один из карманов своих брюк и достал что-то вроде двух пар сережек. Он приспособил одну пару себе на мочки ушей и протянул другую Карпентеру, показав, чтобы он прикрепил их себе. Сережки были крошечными подвесками с прикрепленными к ним зажимами. Нет, не подвесками – мембранами. Зажимы оказались самоклеющимися фиксаторами, которые плотно прижимали мембраны к отверстию уха, не ухудшая при этом слышимости.
Мальчик повернулся к девочке. – Давай, Дидри, - сказал он на английском. – У тебя есть пара, даже больше. Я знаю, у тебя есть. Надень их.
Дидри? Ну ладно, так или иначе это имя звучало как Дидри. Девочка достала такую же пару сережек из кармана своей блузы и одела их на мочки ушей. При этом она не сказала ни слова.
Карпентер почувствовал, что его разыгрывают. - Должен заметить, - сказал он мальчику сухо, - что ты на диво быстро умудрился освоить наш язык.
Мальчик покачал головой. - Нет, я по прежнему говорю на своем, - сказал он, и Карпентер заметил, что артикуляция его губ не совпадала с произнесенными словами. – Сережки-говорешки только делают похожим мой язык на ваш. Они воздействуют на слуховые нервы, осуществляя идиоматический перевод. Личные имена, конечно, не переводимы, и озвучиваются как имена, близкие вам по звучанию. Кое-какие слова вы слышите как они есть, так как сережки-говорешки не переводят все на сто процентов. В любом случае, каждый из нас одел их, и теперь все, что я говорю, вы слышите так, как если бы вы сами это сказали, а то, что вы говорите, я слышу так, как это сказал бы я. На Марсе у нас столько языков, что ни один человек никогда не сможет выучить их все. Даже в одной стране много разных языков. Рано или поздно сережки-говорешки должны были быть изобретены, и в конце концов их изобрели. Почти у каждого есть по меньшей мере две пары.
- Марс?
- Да. Мы с Марса, Большого Марса. Меня зовут Скип.
- А какая у тебя фамилия?
Мальчик показался озадаченным. – У нас на Марсе у каждого только одно имя.
- Меня зовут Джим Карпентер, - сказал Карпентер. Он посмотрел на Дидри. Она глянула на него тоже, но таким манером, как будто она смотрела сквозь него. – Она твоя сестра?
- Да, сэр.
- Неужели она не может говорить?
- Видите ли, мистер Карпентер, она не может говорить с вами. Она принцесса.
- Понятно. Ну что ж, раз она принцесса, то ты, надо полагать, принц. Но ты разговариваешь со мной.
- Да, но со мной совсем другое дело. Она следующая, кто наследует трон Большого Марса, и это делает ее особенной персоной. И не только это, - добавил Скип. – Она с самого начала была высокомерной.
Дидри сверкнула в его сторону глазами, но промолчала.
- Причина, по которой мы оказались здесь, на Земле, - продолжил Скип, - заключается в том, что нас похитили.
* * *
“Итак, я здесь, - подумал Карпентер, - в верхнемеловом периоде, и кого я спасаю от утиных челюстей анатозавра – принцессу Марса ее младшего брата, Скипа! А теперь еще, оказывается, они были похищены!”
Но в то, что рассказал ему Скип, было поверить не сложнее, чем в то, что собирался рассказать Скипу и его сестре он. – Я с Земли, из 1998 года. Это 74,051,622 года спустя. Он показал на трицератанк. – А это Сэм, мой вездеход. Он больше похож на танк, потому что это бронированный вездеход. Сэм – это его кличка. У него есть большой двигатель “Камминз”, который подзаряжает батареи, а заодно он оборудован небольшим временным двигателем, который позволяет ему совершать короткие прыжки назад во времени. После прыжка в прошлое он может вернуться в то время, из которого он прыгнул, плюс то время, которое он провел в прошлом, а встроенный регулятор предотвращает прыжки в более далекое будущее. Он снабжен скрытыми автоматическими голографическими камерами, расположенными по бортам, и обычно, когда я отправляюсь в доисторические времена, я делаю это исключительно с задачей отснять голографические видеоматериалы, но на этот раз я прибыл еще по одной причине: выяснить происхождение ископаемых останков человека. Новые методы датировки позволяют палеонтологам определять периоды времени с высокой точностью, и они могут фиксировать время гибели любого организма с погрешностью почти в неделю. Но они не могут сказать точно, где это случилось, из-за геологических изменений, в данном случае по причине Ларамидной Революции.
Даже у Дидри глаза стали большими. Они напомнили ему осенние астры.
- Обычно, когда я отправляюсь в прошлое, я отправляюсь не один, - продолжил он, - но голографист, которого предполагалось отправить со мной, уволился, а я не хотел дожидаться, когда его кем-нибудь заменят. Я должен отснять голографические видеоматериалы в течение двух недель. На случай, если вы, ребята, не знаете, как работает машина времени Ллонка, она использует диффузию света. Свет является своего рода критерием для измерения времени, и когда, распространяясь, он теряет свою непрерывность, вы можете путешествовать во времени почти так же, как путешествовать в пространстве. Сэм обеспечивает мне необходимую защиту от крупных тероподов и птеранодонов. Североамериканское палеонтологическое общество, в котором я работаю, имеет другие подобные вездеходы для эпохи рептилий, а также несколько машин для эпохи мамонтов. На самом деле у него нет хвоста, а вместо ног гусеничное шасси. Камуфлирующее поле создает видимость ног, когда он неподвижен или двигается. Оно же заставляет вас видеть великолепный большущий хвост.