— Работаешь?
Костя с полуслова понял его.
— Да! Трактористом… Вот видишь, не зря вместе с аттестатом зрелости нам еще вручили «корочку» об окончании курса трактористов. Пригодилось в жизни… А так куда бы пошел? Здесь нет ни заводов, ни фабрик, если не брать в расчет махонького крахмального завода. Но туда меня не возьмут, поскольку несовершеннолетний… Собственно говоря, работа мне здесь и не нужна. Скоро уже махну в город… Моя мечта — окончить строительный техникум, а там поглядим, как жить дальше. Так ты, значит, решил стать лесничим? Недурно! Солидная идея! В деревне будешь жить припеваючи…
— А ты почем знаешь?
— Э-э! — Сделал многозначительное лицо Костя. — Я — человек бывалый. Не зря же с детских лет мотаюсь по колхозу… Дядька у меня лесником, чуешь? Между прочим у вас, в Большом Чеменеве.
— И кто же это? — заинтересовались губы Коли.
— Борька Светлов, усек?
Этого крепкого мужика лично знал Коля. Но знал он и то, что Борька по характеру вредный, выпивоха, но хитер, как матерая лиса.
— Так что имей в виду, Коля… Если что — прими его к себе в помощники, не подведет. Лесник — что надо! — Серьезное лицо Кости уставилось на товарища.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — рассыпал смешок хлопец, представляя, как грубого деревенского мужика заставит работать по науке.
— Вот и отлично! — по-детски обрадовался Костя. — Главное в жизни — поддерживать друг друга. С этого треба и начинать самостоятельную жизнь… Кстати, — подмигнули веселые зеленые глаза, — сегодня в нашем клубе ожидается неплохой вечер… В основном там будут наши одноклассники. Останься, и мы с тобой рванем к Валюше. Пора уже, а то ее явно украдет пацан…
— Он из вашего села?
— Откуда? Из соседней деревни… Неплохо бы ему почистить и мозги, а то он основательно зачастил в наши края… Ночевать же будем на сеновале. Прекрасное место — лучше не сыскать!
Вечерком наши парни двинулись на улицу. Костя нарядился в теплую фуфайку, в сапоги, и его запросто можно было спутать с ночной стражей.
— Ты хоть представляешь, где ее искать? — В Коле витало ощущение, что дивчину нынче не найти. Разве усидит дома столь видная красотка? Явно у подруг.
— Все перевернем вверх дном, но ее найдем! — Голос Кости звучал весьма уверенно. — Давай-ка для начала заглянем в ее дом…
— Сами?
— Зачем нам самим лезть в пекло? Для этого существуют подручные… На улице встретим знакомого и направим его по цели. Вот и весь разговор.
На сырой и продрогшей земле плясали ночные тени, и их косматые исполинские фигуры напоминали невиданных чудовищ. Ощущение неуютности погоды особенно усиливали угрюмые копны туч.
— Как на грех, ни одной живой души! — простужено сказал Костя и поправил воротник фуфайки. — Но придется подождать, если даже на это дело положим целый час…
— В сердце моем витает ощущение, что подобным путем мы не вырвем даже колоска зерна. А нам надо, чтобы был мешок муки, верно?
— И что ты предлагаешь? — В голосе Кости пробились недовольные нотки.
— Зайти домой к какой-нибудь подруге. Да хотя бы к Нине… Она и кликнет Валю.
— Не спеши! — хладнокровно ответил кореш и рукой показал в черную темень. — Видишь, маячит какая-то фигура?
— Ну и что?
— Это значит, к нам спешит подмога.
— А если это старуха?
— Безразлично! — был ответ. — В такой паскудной обстановке мы заставим работать и черта.
Но через минуту из темноты показалась невысокая фигура одноклассника.
— Чего стоите? — улыбнулся паренек и легко вошел в круг. — Смотрю, стоят двое. Думаю, мои кореши, а здесь выходит, вы. Кого-нибудь ждете?
— А что у тебя с глазом? — вместо ответа спросил Костя, и его бесцветные очи с усмешкой стрельнули в хлопца.
— Было дело… — многозначительно обронил хлопец, невольно пощупывая здоровенный синяк под глазом. — Хотели кое-кому намылить шею, а получилось, во щи попали мы. Но, — скрипнул зубами хлопец, — еще покажем кузькину мать… Распоясались, и знать ничего не хотят… — пространно прибавили его губы, а в мускулистой груди заклокотала месть. — В следующий раз я их огрею свинчаткой. Да так, чтобы пробить мозги!
— Наши? — поинтересовался Костя.
— Какие они наши? — отфыркнулся паренек. — Из соседской деревни, юнцы! Но крепкие, черт их дери! Одним ударом могут свалить с ног… Но все равно придется лезть в драку, ибо за честь собственной улицы я готов хоть сегодня печь в гроб…
У Коли в голове завихрились мысли: «Точь-в-точь как в Чеменеве. Улица — на улицу, деревня — на деревню… Везде ощущаешь противостояние парней. Зачем? Во имя чего? Во имя пресловутой чести — незримой, никем не замеченной, не установленной, но все же твердой и незыблемой, как сталь…»
— А Коля здесь, как я понимаю, в гостях? — И лукавые глаза пришельца рассыпали смешок. — Догадываюсь, кто вас нынче интересует… Валя?
— Она, — буркнул Костя. — И в этом деле нам нужен дельный человек. Поможешь?
Хлопец сразу же и смекнул. Он улыбнулся, поправил новенькую болоньевую куртку, а после сказал:
— Могу помочь… Чай, свои люди. Два года вместе хлебали соль из одного котелка. Позвать?
Костя поощрительно кивнул головой.
И вот подвижная, но важная и желанная фигура Вали предстает перед ребятами во всем своем великолепии. Костя мигом шуганул в темень, а Коля остолбенело смотрит на нежное девичье тело. И чудится хлопцу, что не дивчина, но Василиса Прекрасная стоит перед ним…
Валя ошалело смотрит на мальца и не верит собственным глазам:
— Ты?
— Я… — говорят Колины губы, а после ревниво прибавляют. — Не признала?
— Давай отойдем отсюда… — вместо ответа шепчет Валя. В ее голосе столько нежности и воркотни, что у Коли вновь замирает сердце.
— Может, лучше к школе?
— Пошли!.. — И Валя легонько движется вперед. А в затемненном дворе школы рослые акации все еще колдуют в ночи. Запахи деревьев усиливаются сырой огрубелой листвой. И везде торжествует поразительная тишина — слышно, как с листьев падает дождь.
— Как экзамены? — соловьем раздается голос Вали. Она поеживается от ночной прохлады и шершавый плащ застегивает покрепче.
— Что экзамены? — вяло, с явной неохотой роняет студент. — Там же надо работать. День и ночь сидеть над учебниками… Ты же знаешь, что конкурс нынче двойной…
И Коле хочется добавить, что он денно и нощно корпел над наукой — лишь бы добиться результатов. А Валя в то время крутила свою ненасытную любовь неизвестно с кем… Но язык будто прилип к небу, молчит, мысленно посылая в пространство радость и страх одновременно.
— Результаты хоть есть?
— Есть! Да они уже в тягость, поскольку отрывают от тебя надолго… — в голосе Коли проступила грусть.
— Городских девчат там полно… — мурлычет Валя, и ее теплая ладонь нежно дотрагивается до Колиной руки.
— А что мне городские? — Коля встал в позу. — До тебя им расти и расти! Ходят на высоких каблуках, словно цапы. А разобраться — ни сердца, ни ума. Одно холодное тело…
— Мужиков чаще всего это и устраивает… — многозначительно произносит дивчина.
— Не болтай абы что! — разозлился Коля. — Главным в человеческих отношениях я вижу любовь, а потом уже шуры-муры…
— Что-то верится с трудом! — кольнула его Валя. — По слухам, что услышала разом, ты тоже зря время не теряешь. Говорят, гуляешь с какой-то Ириной… Если верить некоторым, так получается, у вас там крепкая любовь.
— Да какая там любовь? — в сердцах сказал хлопец. — Одно развлечение… Все девчат провожают по домам, не отстаю и я… Что-то вроде обязательной возни.
— А со мною у тебя как? — осторожно обронила Валя. — Тоже что-то вроде обязательной возни?
— Ну зачем ты так? Разве по мне не видно, что дело здесь всерьез?
Вместо ответа девушка погладила его руку, мягкую, но стылую в эту студеную ночь.
Теплая волна чувств ворвалась в тело Коли. Будто голова закружилась от счастья. И в сей благодатный миг смешными и ничтожными показались его отношения с Ириной, его скрипучая драка с Андреем. «К Ирине я больше не ходок… Зачем морочить голову дивчине? Пусть найдет свое счастье. Но только в другом…»
Со стороны школы послышался легкий свист. Коля встрепенулся:
— Костик зовет… — тихо шепнула Валя.
— Слышу… Но он может еще чуточку подождать. Давай еще немного постоим…
— Ему стоять скучно. Да и холодно…
— Подождет! — с нажимом буркнул Коля.
— Нет, нет, пошли!
— Ладно, двинемся домой… Но пиши, слышишь? Коля провел подругу до калитки, с чувством чмокнул в щечку и воротился к товарищу.
— Все о'кэй? — заинтересованно спросил Костик, обо всем желая знать.
— Порядок! — неопределенно бросил товарищ.
— Но чего-либо ты добился или нет?
— Я же сказал «порядок». Стало быть, порядок!
— Да ну тебя! — разозлился Костя, а после все перевернул по-своему. — Правильно делаешь: с рук ее не отпускай. Девицам нужна твердая рука!
На пасеке лесной пчелы бросили свой полет, предавшись спокойствию и лени. Осень настойчиво гнала их в улья, туда, где господствовало тепло, уют, и еды было по горло. На уютненькую поляну переменчивая погода уже наложила свой отпечаток: травы, когда-то шумевшие здесь, поблекли, пожухли, а желтые листья о чем-то шептались в тиши. Лишь могучий дуб сохранял еще невозмутимый, подлинно артистичный вид, вонзаясь в ряды разноцветных стволов. Желуди на нем сверкали янтарем. Везде ощущалась грусть — предвестник седой зимы. И эту осеннюю грусть, что в душе поднимала тоску по пройденному, невозвратному, Коля остро воспринимал особенно сейчас.
Пасека, родная пасека… Сколько воспоминаний связано с тобой! И расположена-то ты прекрасно, лучше не сыскать. Достаточно пройти по большаку за километр от села, несколько войти в лес — и вот на правой стороне заметишь заветную тропинку, что ведет к тебе, поляночка моя! И доселе мне знакомы матерые овраги, что с двух сторон сторожат тебя; мохнатые, островершинные ели, медленно водившие головой, словно доверяя мне свои помыслы и заботы… И не приходило, наверное, вам в голову, что когда-либо покину вас, уеду в далекие края, вонзаясь в жизненную круговерть… Сохраню в своей памяти и тебя, мой малюсенький родник, в который раз напоивший меня свежей, аж отдающей в зубах ледяной водой. И тебя, мой домик лубяной, выросший на поляночке по желанию отца и столько раз гревший, спасавший меня от проливных дождей! Жив еще в памяти случай, как спали мы на крыше твоей, охраняя пасеку от прожорливого медведя. Хоть и не встретили мы в ту ночь хозяина леса, страшнокрылых ведьм, но вдоволь насытились хвойным ароматом, нектарами леса, да и любовью к тебе, наверное, тоже. Как жить, как мне быть в городе, где вряд ли почувствуешь запахи цветов?
Коля задумчиво взирал на лес. И ему казалось, плохо устроен человек: все хорошее, доброе, возвышенное он отбирает лишь в самый критический момент. В момент, когда неотвратимо настает пора оценивать былое, пройденное, лично пережитое на крутых поворотах судьбы…
В разгоряченном мозгу Коли возникло и свидание с Константином Ивановичем, отцом Толи, смертельно переживающим промахи сына. В письмах к сыну, видно, он еще надеялся на что-то, и писал лишь потребные слова, но не сдержался перед Колей старый солдат: слезливо попросил сходить к его жене и успокоить, рассказав обо всем, что было тогда, в Свердловске.
В округе торжествовала благодатная тишина. Коля лег на мятую соломенную постель и приступил к наблюдениям за белесыми облаками, что кучками блуждали по синему небу. На душе его было легко. Нашел его официальный вызов из института, что принесла бойкая почтальонка, бывшая одноклассница Коли. Она крайне заинтересовалась делами хлопца, попыталась поболе вызнать о студенческой жизни, но что мог ей ответить Коля, вовсе не представляющий ее, эту жизнь? У хлопца вдруг возникло желание подсказать девице, чтобы она поинтересовалась судьбой Геры Соловьева, да раздумал: зачем ее обижать? Пусть у нее останется лишь добрая память о нем.
Нет нужды скрывать: с замиранием сердца Коля открыл письмо. А вдруг в нем отказ в приеме? Как быть тогда? Как вести себя? Ведь в селе все знают, что «Митькин» сын чуть ли не проявил геройство, пробившись в институт. Нет, подобный позор не вынести тебе, Коля… В любом случае потребно попасть в институт — ведь декан лично обещал зачислить тебя в студенты.
А в письме оказалось все в порядке: ему надлежало явиться в институт к 5 сентября 1966 года…
Еще подумал Коля, что время летит птицей и он быстро проскочит через «лестех», что великое Время неумолимо возьмет свое… В последние дни он почему-то глубже стал вникать в смысл жизни. Возможно потому, что в Первомайском им попался отличнейший преподаватель по обществоведению, что именно он захватывающими мыслями о Вселенной чаще других и наталкивал на подобные размышления? А может, просто вступила в права пора взросления, и ему неумолимо нужно осмыслить свое место в жизни, более серьезно ставить вопросы о собственных возможностях в достижении поставленной цели?
Пора взросления, переходный период… Так, кажется, его называют авторитеты науки. Возможно, но от подобного названия ничто не меняется, не поколеблется, не придет в движение. Все течет согласно линиям судьбы… А что, есть она у каждого? Или же случайное, нелепое переплетение фактов мы чаще всего и выдаем за нее?
Каждое живое существо по-своему воспринимает окружающую среду. Взять хотя бы лесных зверей. Мы говорим: они не способны к мышлению, что ими властвует инстинкт. Так ли это? Может, здесь необходим другой подход для их понимания? Может, они столь же разумны, как и другие существа Земли? Может, они от нас отличаются лишь степенью ума? Ведь приходили же медведи за медом именно на пасеку! Не только притопали, но и разнюхали, где находится мед. Но почему-то отказались от своей затеи, как только на пасеке появились в ту ночь Коля и его отец… Что это: простое совпадение фактов или же железная логика?
Разнообразна жизнь по своему проявлению. Только на нашей Планете миллиарды живых организмов и растений копошатся в борьбе за существование. Их столько, что даже невозможно представить их в голове.
«В процессе эволюции возникли такие многообразные формы организмов, какие мы теперь наблюдаем на нашей Земле… Их множество как по количеству, так и по качеству. Вдумайтесь: даже в пределах одного вида растений не встретишь однотипного, похожего. Каждая особь отличается по своему внутреннему содержанию. Если учесть данное обстоятельство, то мы бы пришли к выводу, что имеем бесконечное число разновидностей. Парадокс, но факт!»— так когда-то учил обществовед.
Действительно, парадокс! Зачем Природе столь много разнообразий? Для того, чтобы «выжать» из бесконечного числа самых лучших, сверхстойких экземпляров в смысле будущего прогресса? И до какого предела может длиться рассматриваемый прогресс? И что удивительно, Природа как бы повторяет свой цикл, меняя одни поколения другими. Для чего? Может, опять в целях ускорения прогрессивного развития? Какой смысл жизни? Существование ради существования? Или, быть может, все же есть великий смысл, который вмещается в удивительно простую формулу: организм живет, крепнет в борьбе за существование и осваивает новые пространства? И Коля в точности знал, что задача каждого поколения — познать эти явления, проникнуть в них глубже, надежно и в конце концов вырвать у Природы загадку всех времен — смысл существования…
Еще пришла мысль, что в том процессе — в процессе бесконечного познания Природы, весомое слово должна сказать молодая поросль. Причем сильно, с завидным воображением, с восхитительным предвидением событий.
Небо установилось вовсе лазурно чистым. За его беспредельной синевой Коле виднелись неощущаемое Пространство, загадочное Время, звезды и планеты, отдаленные за сотни тысяч световых лет. Он представил, что все это окружает холод, адский космический холод, и поневоле его охватила дрожь… Здесь же, в лесу, грело солнце и злодействовала тишина. Лишь изредка проносились запоздалые комары да бесшумно сновали мухи.
Нежнокрылая бабочка вспорхнула на зеленый лист, а вдалеке одиноко скучала кукушка. В глазах хлопца светились грусть, покой и, пожалуй, воздушные мечты.