Глава пятнадцатая
ВСТРЕЧА МЕЖДУ МИРАМИ
Обладай правдой. Она объединяет.
И Цзин
Разумеется, Соня мне не поверила. Ни единому моему слову.
— Я брежу по ночам? — возмущалась она, чуть не проливая при этом чай на скатерть. — Нила, это полная чепуха!
— Нет, не чепуха. Посмотри вокруг. Ты изменила обстановку в доме. Вместо современной мебели какие-то завесы, шторы, сплошное царство колышущихся тканей. Если на твой дом сверху посмотреть, предварительно сняв с него крышу конечно, то покажется, что смотришь в глубину гигантского аквариума. Я, как мастер фэн-шуй, авторитетно заявляю: в тебе, Соня, сейчас существуют две души. И вторая душа, назовём её «душой полночной», активно вмешивается в твою жизнь и даже в интерьер твоего дома.
— Вторая душа?
— Да, душа наложницы Чжэнь. Соня, ты знаешь китайский язык?
— Нет, конечно.
— А ночью, когда за тебя говорит наложница Чжэнь, китайский язык льётся из твоих уст как родной!
— Этого не может быть!
— У тебя есть видеокамера?
— Нет. Для чего?
— Я хочу записать на плёнку твои ночные бдения и показать их тебе утром. А у Марка Косарецкого может быть камера?
— С чего ты его вдруг вспомнила?
— Ни с чего. Соня, почему ты на меня так смотришь?
— У вас что-то было с Марком? Ведь было? — принялась допытываться Соня.
— Ничего не было и быть не может. Соня, ты же знаешь, мне мужчины противопоказаны.
— Марк Косарецкий — особый мужчина.
— Да, именно поэтому вы и расстались. Не так ли?
Соня сердилась и переводила разговор на другие рельсы.
— Ты пичкаешь меня сказками! — возмущалась она. — Ты сказала, что в моем парке обитают какие-то неприкаянные китайские духи! Как могут попасть китайские духи в русский парк?!
— Как — не знаю, я не специалист по перемещениям духов. Важен факт, что они все-таки попали. И в этом, Соня, я тебе ни капли не лгу. Кстати, помимо китайских в твоём парке обитают и совершенно русские неприкаянные духи. Довольно грубые, но искренние и темпераментные.
— И что же этим духам нужно?
— И этим духам, и душе твоей наложницы нужно только одно: мастер-геомант, который сумеет правильно выстроить кумирню, где все духи, вознеся молитву небесам, обретут наконец покой. Нужна я. И парочка подчинённых мне строителей. Я думаю, в твоём парке найдётся место для небольшой…
— Я ничего не позволю строить в моем парке, — отрезала Соня. — Хватит этих шуточек.
— Соня, я не шучу! И поверь, если духи-гуй не получат своего, то и они шутить не станут! Думаешь, я ничего не вижу и не понимаю? Энергетика твоего дома из положительной перешла в нейтральную, и остаётся совсем немного до того момента, когда она станет негативной! Ты не в себе, Соня, вот и твой дом тоже не в себе. Ещё немного, и дом начнёт рушиться: не в прямом смысле, а в духовном! Его энергетическая оболочка порвётся, и тогда ты будешь открыта всем отравленным стрелам негативной энергии. Хорошего в этом мало, уж поверь мне.
— Прекрати меня пугать! Это вредно для моего здоровья!
— Соня, я не пугаю. Если хочешь, я могу вообще уехать. Меня дочь в Китае заждалась. А ты здесь разбирайся со своими проблемами так, как считаешь нужным.
Соня испуганно посмотрела на меня:
— Нилочка, ну пожалуйста, не надо. Не уезжай. Ты же понимаешь, как мне сейчас трудно и одиноко! А тут ещё ты говоришь всякие непонятные и жуткие вещи!
— Эти «непонятные и жуткие вещи» не я придумала, Соня. Ты думаешь, я не была потрясена, когда увидела тебя бродящую ночью по дому и говорящую на китайском языке?
— А о чем я говорила? — Любопытство Сони было, слава небесам, сильнее страха.
— О том, как холодно тебе в колодце, куда ты бросилась по приказу императрицы Цыси. О том, как мается твоя душа, застряв между мирами.
— То есть?
— Китайская духовная традиция учит, что существуют Небо, земля и человек. Небо-тянь населено духами-ушяь и благими душами-гюнь. Земля населена человеком. Умирая, душа и дух человека несутся в потоках благодатной воды и ожидают того момента, когда смогут соединиться с потоками крови живых существ, чтоб потом возродиться. Они оживают в потоках, которые образуются весной, когда тает снег… Но есть души, которые выпали из благодатных вод, отстали, заблудились, стали неприкаянными духами-гуй. Духи-гуй — те самые, что застревают между мирами живых, мёртвых и бессмертных.
— Они злы? — испуганно спросила Соня.
— Так считают китайцы, я же, столкнувшись с духами-гуй воочию, полагаю, что они больше несчастны, чем злы. Они блуждают и тоскуют. И знаешь что? Похоже, нам все-таки придётся обратиться к Марку Косарецкому.
— Зачем? — В голосе Сони послышалась ревность. О женщины… Какие же вы, точнее мы, странные существа!
— Я хочу ещё раз взглянуть на его нефритовое украшение. На этот странный диск-облако. Мне кажется, что именно этот диск и привлёк к твоему дому заблудших духов.
— Почему ты так думаешь?
— Видишь ли, Соня… Некоторое время назад я изучала погребальные традиции и мистические ритуалы Древнего Китая. Ведь моя профессия — геомант — связана традиционно именно с погребальными ритуалами.
— И что же?
— Я читала, что нефрит в Китае давным-давно считался камнем загробного мира, символом смерти и посмертного существования. Археологи и историки это заметили, изучая древние культуры луншань и хуншань. При раскопках было найдено множество нефритовых украшений, расположенных в погребальных ямах. Эти нефритовые безделушки-кольца, подвески, диски-кулоны — помещались в погребальные ямы и клались на живот усопшего, где по преданию располагалась душа. В погребальной яме сначала разводили огонь, затем в неё помещалось тело и нефритовые украшения, которые вместе с дымом перемещались в загробный мир. Потому многие изделия подобного рода выполнены в виде завитков огня или колечек дыма. Помнишь кулон Марка? Там среди золотого плетения расположен именно нефритовый диск, напоминающий облако. Марк рассказал мне историю появления этого украшения в их семье, но что, если это украшение имеет ещё более длинную историю? Вдруг оно взято из погребальной камеры какого-нибудь древнего царя, полководца или…
— Или наложницы.
— Возможно, что и наложницы. Но к наложнице Чжэнь это не имеет отношения, она не такой уж древний персонаж истории. Кстати, знаешь ли, ещё я читала, что в некоторых местах нефритовые изделия обнаруживали лишь в захоронениях жрецов, геомантов и шаманов, то есть тех людей, кто напрямую мог общаться с миром духов. Там были украшения со странным ликом какого-то существа, которое называли таоте.
— Таоте?
— Да, и я не знаю, как это точно перевести. Таоте древние люди изображали странно — огромные навыкате глаза, вместо волос перья, широкий плоский нос. Может быть, это вообще не существо, а ритуальная маска… Кстати, наши умершие, что просили меня выстроить кумирню, поминали некоего таоте. Может быть, они знают о нем подробнее. Так что я звоню Марку и прошу его прийти и принести украшение?
— Нила, я боюсь. Один раз из-за этого украшения я чуть не отправилась на тот свет. И к тому же, как ты говоришь, приобрела вторую душу, душу наложницы Чжэнь.
— Да, я как-то упустила это из виду. Пожалуй, тогда мне стоит встретиться с Марком где-нибудь на нейтральной территории.
— Например, в магазине «Экзотика».
— И верно! Магазин подойдёт лучше всего. Так я звоню?
— Нила, тебе известен его телефон?
— Да, и это вовсе не повод для ревности. Соня, не забывай, что я целомудренна, как кувшинка в пруду. Или даже целомудренней.
Соня рассмеялась:
— Ладно, звони. И что я так взъелась на тебя за Марка? Все равно ведь знаю, что у нас с ним нет никакого светлого будущего…
— Ещё не факт.
Я набрала номер Марка Косарецкого.
— Нила? — удивился он. — Нет, что ты, конечно, я рад тебя слышать. Просто твой звонок для меня несколько неожиданный.
— Да, Марк, я понимаю. — Опять он перешёл на «ты»! — Марк, мы могли бы встретиться?
— Когда?
— Сегодня. Ты свободен?
— Вообще-то работаю над картиной, но ради встречи с тобой… А из-за чего весь сыр-бор?
— Это не телефонный разговор, Марк. И вот ещё что. Пожалуйста, захвати с собой свой роковой артефакт.
— То есть?!
— Кулон императрицы Цыси. Я должна ещё раз взглянуть на него.
— А не боишься? — Марк усмехнулся в трубку.
— После нынешней ночи я ничего не боюсь. Итак, встречаемся в четыре пополудни в магазине «Экзотика».
— О, даже так. Ладно. До встречи.
— До встречи, Марк.
…В магазине «Экзотика» я оказалась впервые и потому с любопытством оглядывалась по сторонам. Здесь все пестрело, искрилось, переливалось: заморские раковины и лакированные деревянные шкатулки, громадные кальяны, вышитые золотом подушки, затейливые вазы, кубки из оникса и селенита, россыпи украшений, стразы, статуэтки, чаши, подносы… Владыки Девяти Небес, чего здесь только не было! Я залюбовалась причудливым орнаментом африканской маски и пропустила момент, когда в торговом зале появился Марк.
— Здравствуй, Нила. Как всегда, прекрасно выглядишь.
— Это преувеличение, но все равно спасибо. Давай присядем.
В магазине «Экзотика» было все на высшем уровне: едва мы сели на низенький диванчик, как к нам подошла девушка в форменном платье и предложила кофе или чай.
За кофе мы и приступили к беседе.
— Марк, не сомневайся, я вызвала тебя по серьёзному делу.
— Не сомневаюсь.
— Дело касается Сони.
— То есть?
— После операции у неё появилась ещё одна душа.
Марк чуть не поперхнулся кофе:
— Нила, ты шутишь?
— Отнюдь. Сначала сиделка заметила, что Соня по ночам ведёт себя неадекватно. Сиделка сказала об этом мне. Я понаблюдала за Соней и послушала её речи. По ночам Соня говорит на хунаньском диалекте и заявляет, что она — убитая императрицей Цыси наложница Чжэнь.
— Та самая, что вынуждена была броситься в колодец?
— Именно. В разговоре со мной Соня, то есть наложница Чжэнь, сказала, что ей необходим мяо.
— Мяо?
— Храм, кумирня. Освящённое место, выстроенное согласно канонам геомантии. Лишь войдя туда, душа наложницы Чжэнь обретёт покой, соединившись с небесами. Но это ещё не все. Вокруг Сониной усадьбы теперь полным-полно застрявших духов.
— Кого, прости?
— Застрявших духов. Оказавшихся между мирами. Они перестали быть людьми, потому что их насильственно лишили земной жизни, а вот на небеса попасть не могут в силу различных причин. Эти духи — китайцы и русские — тоже требуют от меня, как от мастера фэн-шуй, выстроить им кумирню.
Марк выслушал это с непроницаемым лицом. Потом сказал:
— Нила, а тебе не нужно ли показаться психотерапевту. У меня есть знакомый…
— Марк, это не мои больные фантазии, уж поверь. Я видела этих духов, их ещё называют гуй, я разговаривала с ними так, как разговариваю сейчас с тобой, и я понимаю, что строительство кумирни — это не блажь, а суровая духовная необходимость. Кстати, ты не знаешь, кто такой таоте?
— Нет.
— Вот и я вспомнить не могу, а ведь читала когда-то…
— Нила, послушай, — сказал Марк мягко. — Допустим, я тебе поверю, допустим, соглашусь с тем, что тебе надо построить кумирню. И даже буду помогать тебе её строить. Но, судя по твоим словам, эти твои духи не отличаются добрым нравом. Так, может, с ними стоит сразиться, а не договариваться?
— Ты мыслишь неконструктивно, — сказала я. — Ты мыслишь как завоеватель и человек Запада. А я мыслю как человек Востока. С духами не надо воевать, с ними надо договариваться. А теперь покажи мне кулон.
— А с тобой не случится припадка, как тогда? — скептически поинтересовался Марк, и я уже было хотела ему ответить дерзостью, но тут…
— С нею не случится припадка, — вместо меня ответил кузен Го. Он парил напротив нашего дивана, удобно устроившись на розовато-сиреневом облачке. — И вообще Нефрит Желаний больше не принесёт вреда моей дорогой сестре.
Го удивительно легко изъяснялся по-русски. Видимо, то, что он стал небожителем, наложило отпечаток на его лингвистические способности.
Марк уставился на Го, как… Впрочем, сравнения тут будут бледными и никчёмными. Представьте картину: сидят мужчина и женщина, пьют кофе, а перед ними в метре от пола парит на облаке призрачный красавец, весь в парче и серебре. Причём никто, кроме упомянутых мужчины и женщины, этого красавца не видит! А если б видели, такой гвалт подняли…
— Го, как я рада тебя снова видеть! — просияла я.
— Соскучилась? — спросил кузен.
— Ещё бы!
— В таком случае тебя, вероятно, порадует новость, с которой я явился.
— Го, это звучит интригующе…
— А может, и не порадует…
— Го, не томи! И пожалуйста, перейди снова на русский язык, потому что Марк (вот этого оцепеневшего от ужаса мужчину зовут Марк, Го) ничего из нашего разговора не понимает.
— Ты права. — Го перешёл на русский. — Тем более что сказанное мной коснётся и судьбы этого мужчины по имени Марк.
— Нила, кто это? — наконец-то Марк соизволил выйти из своего ступора.
— Марк, познакомься, это и есть мой кузен-небожитель Го. Он божество, покровительствующее нашей Семье. Го, я правильно тебя представила?
— Совершенно верно. Также ты можешь добавить, что в гневе я бываю страшен, а гневаюсь я тогда, когда кто-нибудь намеревается обидеть мою дорогую кузину. — Го сказал это со смехом, но я-то знала, что слова его более чем серьёзны. — Что ж, коли знакомство наше состоялось, я перейду к делу, ради коего явился. Господин Марк, будьте так любезны, передайте мне Нефрит Желаний.
Марк опешил:
— То есть вам передать кулон?
— Да, — сказал Го. — А почему вас это удивляет?
— Но вы ведь, кхм, нематериальны, в то время как кулон вполне…
— Ничего, — обнадёжил кузен Марка, — С этим я справлюсь. Уж поверьте.
Марк достал из кармана брюк знакомую коробочку и передал её кузену. Мой дорогой кузен, сквозь которого просвечивали витрины магазина, принял эту коробочку ничтоже сумняшеся, и она не провалилась сквозь его призрачную ладонь. Наоборот, едва коробочка коснулась ладони Го, как вся засветилась нежно-аметистовым светом и превратилась в раскрывшийся бутон лилового пиона. В сердцевине пиона лежал нефритовый диск-облачко — Нефрит Желаний.
— Вещи иногда выглядят не такими, какими мы привыкли их видеть, — заметил Го, наблюдая за этими метаморфозами. — Итак, вот он каков, Нефрит Желаний из погребального дворца древней царицы Ю! Но о нем мы поговорим позднее. Теперь же я должен сказать главное. Нила, дорогая моя сестра, знаешь ли ты, кто ты на самом деле? Я развела руками:
— Мастер фэн-шуй?
— Власть над стихиями ветров и потоков — лишь одно из твоих свойств, дорогая сестра. Знай, что ты — таоте.
— Таоте?! — воскликнула я. — Но кто это? Сколько раз за последнее время я слышу это слово и не могу вспомнить определения…
— Таоте — это древний дух, обладающий способностями как воплощаться в человека, так и быть бесплотным. Это очень древний дух, хотя на самом деле нет ничего древнего, как нет и ничего современного, — сказал кузен Го. — И самое важное: таоте — это перевозчик, связной между миром мёртвых и живых, именно он способен отправить мёртвых туда, куда им полагается отправиться согласно их заслугам. Так вот, дорогая сестра, знай. Ты таоте, ты пребывала на Девяти Небесах, но однажды за некую провинность тебя сослали на землю, предопределив быть только человеком и не помнить о своей истинной сути. Тебя сослали на четыре тысячи лет.
— О, — только и сказала я. Сердцу моему становилось то холодно, то жарко, пока я слушала слова кузена… Кузена или равного мне небожителя?
— Тебе давно уже даровано прощение, Нила, — сообщил кузен. — И ты доживаешь свою последнюю жизнь смертной, после которой ты не сможешь больше оставаться просто человеком, а либо вернёшься на Девять Небес и станешь чистым духом, либо останешься между небом и землёй и будешь таоте — человеком и духом одновременно. Я не тороплю тебя с решением, подумай, что тебе дороже…