Но как удавалось этим людям вести день за днем такую жизнь? Как они могли с завидной легкостью отрешаться от прошлого и не брать в расчет завтрашний день?
Вероятно, у каждого были свои тайны и собственная боль. А будущее было туманным, неясным и непредсказуемым.
Наконец он выпил пиво и встал. С размышлениями вполне можно повременить.
— Прошу прощения, джентльмены, — сказал Крейк. — Мне нужно кое-кого навестить.
Сидевшие за столом встретили его слова оживленными возгласами.
— К подружке собрался? — полюбопытствовал Малвери и попытался сделать фривольный жест, отчего чуть не свалился со стула. — Я всегда знал — рано или поздно ты сломаешься! Три месяца знаю парня, а он ни на одну женщину глаза не положил!
Крейк попытался усмехнуться:
— Согласись, что дамы, с которыми я успел познакомиться, не относились к самым привлекательным созданиям.
— Нет, вы слышали? — заверещал Пинн. — Что нам хорошо, ему не годится! А если ему просто женщины не по вкусу? — Он демонстративно подмигнул.
Грайзер не собирался опускаться до его уровня.
— Я вернусь позже, — сухо бросил он и удалился.
— Мы будем здесь! — крикнул вслед Фрей.
— Девчонка! — добавил Пинн. Компания закатилась пьяным хохотом.
У Крейка запылали щеки, и он начал протискиваться к выходу из таверны. На пороге обдало холодным чистым ветерком с моря. Он немного постоял у дверей «Одноглазого деда», собираясь с мыслями. Он провел на борту «Кэтти Джей» несколько месяцев, но так и не привык к грубым насмешкам. Не сразу ему удалось успокоиться настолько, чтобы простить команду. За исключением Пинна. К сожалению, этот болван не в состоянии даже представить себе, что значит любить женщину.
Он застегнул пальто, натянул перчатки и зашагал прочь.
Бухта Тарлок очень живописна в сумерках, — подумал он. Во всяком случае, выглядит чуть более цивилизованно, чем те дыры, к которым он успел привыкнуть. За городком круто поднимались горы Кривой Западни, перед ним раскинулось дикое Полярное море, что придавало окрестностям впечатляющий вид. Сначала поселение выстроили на берегах склона горы глубоко вдававшейся в сушу округлой бухты. Затем оно разрослось, его части соединили между собой крутыми лестницами и извилистыми гравиевыми дорожками. Узкие деревянные дома оказались ухоженными, особенно те, которые находились в стороне от двух портов. Местные жители промышляли рыболовством, поэтому сюда прибывали и воздушные, и морские суда. Воздушные перевозчики доставляли богатый улов в дальние края.
Собственно, именно по этой причине они очутились здесь. Обжегшись на последней авантюре, Фрей решил попробовать свои силы на какой-нибудь тихой законной работенке, на которой их наверняка не убьют. Он выгреб почти все сбережения из сейфа «Кэтти Джей». А затем купил партию копченой кровяной рыбы, которую рассчитывал выгодно продать в глубине континента. Естественно, он вдохновенно говорил о «простом деле» и «отсутствии неприятностей». Вот только Крейк перестал верить этим фразам.
Он поднялся по каменной лестнице с перилами и углубился в извилистый лабиринт узких улочек. Высокий парапет располагался напротив фасадов домов и защищал пешеходов от отвесного обрыва. По мощеным улицам спешили фонарщики, оставляя за собой прерывистую линию тусклых огней. Бухта Тарлок готовилась к наступлению ночи.
Вскарабкавшись повыше, Крейк увидел маяк и с удовольствием отметил, как на нем тоже загорелся и начал вращаться фонарь. Такие вещи — признаки хорошо организованного и упорядоченного бытия — всегда поднимали ему настроение.
Именно поэтому ему понравилось это местечко и в предыдущие посещения. Здесь заправляла семья, чье имя носили и сам городок, и залив. Тарлоки прилагали все усилия для того, чтобы избежать запустения. Дома сверкали свежей краской, и везде поддерживалась чистота. Герцогская стража зорко следила, чтобы бродячие торговцы не беспокоили респектабельных граждан, обитавших в верхней части городка.
Над поселением возвышался особняк Тарлоков. Внушительный и величавый, он прямо-таки благосклонно взирал на залив множеством окон. Классический архитектурный стиль, который можно назвать унижением паче гордости. Конечно, он демонстрирует скромность аристократии, — подметил Крейк. Ему когда-то довелось посетить Тарлоков. Хозяева показались ему очаровательными.
Но этим вечером он направлялся не к гостеприимным владельцам. Грайзер свернул в ближайший переулок и постучал в дверь узкого трехэтажного строения, зажатого между двумя точно такими же зданиями.
Дверь открыл толстяк лет шестидесяти, на носу у него поблескивало пенсне. Лысую макушку окружали редкие седоватые волосы. Длинные пряди ниспадали на шею и воротник коричневого камзола с золотистой отделкой.
При виде Крейка он заметно побледнел.
— Добрый вечер, Плом, — поздоровался Грайзер.
— Добрый вечер, — отрывисто бросил Плом. Он окинул взглядом переулок, схватил Крейка за руку, резко втащил в дом и со словами: — Не стой на улице, дурак! — захлопнул дверь.
В прихожей было темно — лампы еще не зажигали. На стенах, обшитых панелями темного дерева, висели портреты в тяжелых рамах и громадное зеркало. Расстегивая пальто, Грайзер заглянул в гостиную. На полированном столике, стоявшем между двумя креслами, был приготовлен чай и пирожные.
— Вы ждали меня? — удивился он.
— Отнюдь! Ко мне должен прийти судья, если хочешь знать! А ты здесь что делаешь? — Прежде чем Крейк успел ответить, хозяин потащил его по коридору.
Так они добрались до лестницы, за которой скрывалась маленькая, непримечательная дверца. Это мог быть вход в чулан, но чутье не обмануло Крейка. Он сразу понял, что внешний вид обманчив. Плом извлек из кармана камертон и аккуратно стукнул им о наличник. Прозвучала высокая чистая нота, и он открыл дверь.
За нею оказалась полка, на которой стоял фонарь. Узкая деревянная лесенка вела вниз. Плом поднял руку со звенящим камертоном и пропустил гостя вперед. Крейк почувствовал, как демон тайника легко прикоснулся к нему. Небольшое волшебство. Любой, кто откроет дверцу, не предупредив демона верным звуком, увидит обычный забитый вещами шкаф. Возможно, еще подвергнется внушению: мол, тут нет ничего интересного.
— Будь осторожен, — шепнул Плом. — Я пойду первым. Если наступишь на третью ступеньку снизу, окажешься парализованным. Самое меньшее — на час.
Крейк остановился и подождал, пока Плом чиркал спичкой и зажигал фонарь. Затем молча последовал за ним. Уже внизу хозяин зажег первую из нескольких газовых ламп, прикрепленных к стенам на изящных канделябрах. Помещение залил мягкий свет.
— Электричества, увы, пока нет, — извиняющимся тоном проговорил толстяк, переходя к очередной лампе. — Тарлоки не разрешают устанавливать индивидуальные генераторы. Официальное обоснование — они, дескать, слишком шумны и сильно воняют. На самом деле они строят мощный генератор. Нас заставят подключить свои дома к их линиям электропередач.
Находившееся под фундаментом святилище мало изменилось с тех пор, когда Крейк был здесь в последний раз. Плом, как и Грайзер, в своем отношении к работе с демонами всегда склонялся к ее научной стороне, а не к суевериям. Помещение напоминало лабораторию. Грифельная доска была исписана формулами частотной модуляции, рядом стоял сложный перегонный куб. Повсюду валялись книги по природе плазмы и светоносного эфира. Почетное место занимала круглая медная клетка, окруженная различными резонирующими устройствами. Среди них Крейк заметил полосы металла различной длины, разнообразные колокольчики и полые деревянные трубки. При помощи подобных устройств можно подчинить демона.
Грайзер похолодел. В углу он увидел эхо-камеру — большой клепаный металлический шар с маленьким круглым отверстием. У Крейка подогнулись колени, а к горлу подступила тошнота.
— Он самый, — сообщил Плом. — Купил по случаю. Но пока не использовал. Нужно подождать, когда подведут электричество. Вообще, чтобы получить эхо, необходимо создать постоянную вибрацию.
— Я знаю, как она действует, — неожиданно тонким голосом вымолвил Грайзер. У него перехватило дыхание.
— Не сомневаюсь. Полагаю, ты в курсе того, насколько эхо-техника опасна и непредсказуема. А на батареи полагаться нельзя — вдруг сядет, когда внутри появится какое-нибудь жуткое страшилище! — Он нервно хохотнул и обеспокоенно спросил: — Ты здоров?
Крейк с усилием отвел взгляд от эхо-камеры.
— Совершенно.
Плом помолчал, затем вытащил из кармана платок и вытер лоб.
— Ко мне приходили «Шакльморы», искали тебя.
— Давно? — осведомился Крейк.
— В конце месяца Ласточкиной жатвы. Заявили, что опрашивают всех твоих знакомых. — Он зябко потер руки. — Заставили меня хорошенько понервничать. Я подумал, что они догадались о… об этом. — Он показал на святилище. — Тогда мне точно несдобровать. Понимаешь ведь, как относятся ко всем нам.
Но Крейка сейчас тревожили собственные беды. Он услышал от Плома крайне дурную весть. Агентство «Шаклькмор», или кандальники, как их часто называли в разговорах, были охотниками за головами. Их добычей являлись богатые и известные люди, которые пустились в бега по той или иной причине. Ну а кандальники получали свою долю с их имущества. Разумеется, он ожидал, что беда рано или поздно случится. Но известие, что агентство вплотную занялось им, потрясло Крейка всерьез.
— Сожалею, дружище, — вздохнул Плом. — Судя по всему, они вычислили тебя?
— Похоже, — ответил он. Хотя в действительности все было гораздо хуже.
— Варвары! — хрипло воскликнул толстяк. — Мельком заглядывают в святилище, вопят: «Демонист!» — и вешают тебя. На остальное им наплевать. Доводы разума всегда бессильны перед невежеством! Увы, такова темная сторона мироздания.
Крейк вскинул брови. Он не ожидал подобного всплеска эмоций закоренелого консерватора Плома.
— Считаешь, что мне следовало остаться и дослушать музыку? Доказывать и убеждать?
— Конечно же, нет! У тебя не было иного выхода, кроме бегства. Они отказываются нас понять. И боятся всего непонятного. А тут еще дикие Пробужденцы лезут. Молотят языками, что Всеобщая Душа — это одно, а демонизм — совсем другое. Они сбивают простой народ с толку. Думаешь, зачем я подлизываюсь к местному судье? Пусть у меня будет хоть крохотный шанс отбиться, если кто-нибудь разведает про то, что я прячу в подвале!
Произнося эту тираду, Плом сильно покраснел. А под конец речи он совсем запыхался, будто долго бежал, и опять вытер лоб.
— Кстати, он явится с минуты на минуту. Чем я могу тебе помочь?
— Мне нужны материалы, — произнес Крейк. — Я должен вернуться к Искусству, но у меня не осталось оборудования.
— Но ведь твои беды начались именно из-за этого, — напомнил хозяин.
— Плом, я же демонист, — сказал Грайзер. — А так… один из множества бестолковых, ни на что не годных богатеньких сыночков. — Он безрадостно и покорно улыбнулся. — Для нас обратного пути уже не существует. — Он с изумлением почувствовал, что к его глазам подступили слезы. Плом тактично отвел взгляд. — Если седока сбросила лошадь, он обязан снова оседлать ее.
— Что с тобой случилось? — воскликнул хозяин.
— Лучше вам не знать, — ответил Крейк. — Ради вашего же блага. Я не хочу впутывать вас в свою историю.
— Понятно… — озадаченно протянул толстяк. — Ну, до твоих собственных запасов тебе не добраться. «Шакльморы» наверняка все изъяли. — Он поспешно подошел к столу и написал на листе бумаги несколько адресов. — Люди надежные, — сообщил он, вручая записку Крейку.
Тот пробежал список глазами. Все обитают в крупных городах поблизости от Вардии. Если не удастся уговорить Фрея посетить один из них, Крейк в любой момент сможет покинуть «Кэтти Джей» и отправиться на поиски налегке.
— Спасибо, Плом. Вы хороший друг.
— Не за что. В тяжелые времена нашему брату следует держаться друг друга.
Гость сложил лист вчетверо и заметил, что Плом писал адреса на обороте какого-то городского объявления. Прочитав его, Крейк изменился в лице.
— Где вы его взяли?
— Они развешены повсюду. Полагаю, он насолил властям. Сбиваются с ног — ищут главаря и его команду.
— Да уж… — растерянно пробормотал Крейк.
— Представляешь, Рыцарская Центурия прямо перевернула весь город — не спрятался ли он здесь! — с жаром выпалил Плом. — Личная гвардия эрцгерцога! — Он присвистнул. — Похоже, парень серьезно наделал серьезных дел. Не хотел бы я оказаться на его месте, когда рыцари схватят бедолагу!
Крейк мрачно смотрел на объявление, будто надеялся, что оно может кануть в небытие.
«РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПРЕСТУПНИК, ВИНОВНЫЙ В ПИРАТСТВЕ И УБИЙСТВАХ, — гласила надпись. — ЗА СООБЩЕНИЕ О ПРЕСТУПНИКЕ — БОЛЬШОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ».
Ниже красовался портрет Фрея.
Глава 9
Дело чести — Бри и Грудж — Еще один запретный город — Спешное отбытие
Крейк шагал по Бухте Тарлок. Он побежал бы, но не осмеливался. Наступила ночь, и на улицах царила темнота. Лишь в чистом небе рассыпались яркие бессчетные звезды. Луч прожектора от маяка пробегал по городку и вновь уходил в море. Крейк старался не привлекать к себе внимания и шел, подняв воротник и опустив голову. Его белокурые волосы развевались на соленом ветру.
Бежать, — думал он. — Ты же к этому непричастен. Никто и не знает, что ты имеешь отношение к «Кэтти Джей».
Но куда? Имущество конфисковали. Денег не осталось, кроме тех, которые он успел прихватить перед скитаниями. Но эти гроши уже на исходе. Здесь он может доверять только Плому, а ему, разумеется, не хочется укрывать у себя беглеца. У толстяка хватало и своих опасных секретов. Нет, Крейк не будет ему навязываться. Он справится сам.
Но в одиночку ему не уйти от преследования. Для того чтобы оторваться от агентства «Шакльмор», необходимо постоянно кочевать. Борт «Кэтти Джей» стал идеальным убежищем.
Впрочем, дело касалось еще и его собственной чести. Грайзера совершенно не заботила судьба Фрея и тем более Пинна. Но другие члены экипажа не заслужили виселицы. Особенно Малвери, к которому Крейк относился весьма тепло.
Но если быть честным до конца, ему следует вернуться на корабль. И не важно — ненавидит он их или обожает. Крейку надо предупредить команду. Кроме того, такой поступок позволил бы ему чувствовать себя выше Дариана Фрея.
Наконец Грайзер добрел до «Одноглазого деда» и остановился у крыльца, прислушиваясь к доносившимся изнутри звукам. Его видели, когда он выпивал в таверне несколько часов назад. Вдруг их схватили? Тогда соваться туда, конечно, не имеет смысла.
Наверное, — подумал Крейк, — шансы на благополучный исход есть. И немалые. Ферротипию, напечатанную на листовке, сделали уже давно, лет десять назад. И юноша, изображенный на ней, не слишком походил на нынешнего Фрея. Он был поизящней и не обременен заботами. Чисто выбритый, счастливый, улыбается, слегка прищурившись от солнца. За спиной — поле и горы. Интересно, кто же фотографировал капитана?
Судя по всему, в таверне продолжалось беззаботное веселье. Пьяницы развлекались как могли, и шум в зале стоял оглушительный. Значит, ситуация в норме. Заглянув в запотевшее окно, Крейк не заметил ничего подозрительного.
Войти, схватить их и уматывать из городка.
Он глубоко вздохнул, приготовившись продираться сквозь толпу завсегдатаев. И замер — к нему как раз направлялись двое рыцарей.
Он знал обоих по ферротипиям. Ведь все рыцари были героями. В газетах печатали репортажи об их деяниях, повсюду продавали дешевые книжки с вымышленными историями об их приключениях. Мальчишки подражали им в одежде и поведении. Жители Вардии могли безошибочно опознать в лицо двадцать, а то и тридцать человек из сотенной (как было ясно из названия) Рыцарской Центурии. Но все же они действовали не только открыто, но и тайно.
Эти двое входили в число самых прославленных, и поэтому взгляды редких прохожих сразу устремились на них. Того, а вернее ту, что была пониже ростом, звали Самандра Бри. Длинное потрепанное пальто, развевающиеся над ботинками, широкие брюки и знаменитая треуголка — таким был ее наряд. Полы пальто хлопали на ветру, демонстрируя зевакам пару короткоствольных ружей и саблю в ножнах. Молодая, темноволосая, хорошенькая Самандра была любимицей прессы. Кстати, она не делала ровным счетом ничего, чтобы привлечь к себе внимание. Поэтому публика любила Бри еще сильнее, а газеты писали о ней еще больше.