- Да, родной. Ты думаешь, а сопоставляем в развитии. Это просто.
- Ну, а что я сейчас думаю?
- Думаешь: Люська, зараза, сдались тебе макароны, - сказал Лысый. - И другие слова думаешь. Сказать какие?
- Ку! -донесся голос.
В проеме окна дома появился Однорукий. Он махнул рукой и скрылся.
- Говорят, есть гравицаппа! - Лнсый открыл крышку прозрачного коробка, где лежала сера: - Клади спички, пацак!
Машков отрицательно покачал головой. Колокольчик в носу зазвенел. Машков снял его и выбросил в дверь.
Такое предложение, дай-ка, - он взял у Лысого прозрачный коробок, положил его в карман. Это пусть лежит здесь. А когда вы нас на Землю-матушку положите, то получите.
- Родной, ты ж сказал, что если мы вас вывезем, ты нам все отдашь? Это некрасиво, упрекнул Бородатый.
- Я говорил: до города.
- А это что?! - взревел Лысый, показывая на дом.
- Это сарай.
Лысый выпрыгнул из ракеты, стал бегать и топать ногой по песку: - А это что?! - орал он при каждом ударе. -А это?! А это?! А это?! А?!
- Ладно. Кончай орать! - сказал Машков. - Неси сюда гравицаппу эту. Мы на нее посмотрим и если стоящая вещь может и купим.
Лысый поднял руку и пощекотал себя под мышкой:
- Ха-ха-ха! - издевательски захихикал он. - Какие балды мне сюда гравицаппу дадут, когда за контрабандный КЦ пожизненно в эцих с гвоздями кладут? У тебя, друг, в голове мозги или кю?
- Ладно. - Машков встал. - Мы сами купим. Пошли, скрипач, в открытый космос, - позвал он Гедевана и выпрыгнул из ракеты.
Гедзван подхватил скрипку и последовал за Машковым.
- Стойте! - Бородатый выскочил из ракеты, обогнал землян и распластался на земле перед Машковым. - Наступи на меня, родной! - взмолился он.
- Извини, родной, некогда. Ты полежи тут, я вернусь и мы займемся этим делом.
Машков перешагнул через Бородатого, пошел.
- Извините, - извинился Гедеван перед инопланетянином, и перепрыгнул через него.
Бородатый поднялся.
- Ку, - крикнул он Лысому.
- Стойте! Вместе пойдем! - крикнул Лысый. - Он подобрал колокольчик Машкова и побежал к землянам. - На одень! – он протянул колокольчик Машкову.
- Сам одень. Тебе больше пойдет.
- Что?! - Лысый захлебнулся от бешенства. - Ты кто?! Кто?!
- Я пришелец, родной.
- Нет! Ты пацак! Ясно?! А ты кто?! - повернулся он к Гедевану.
- Я грузин. - Гедеван содрал колокольчик со своего носа.
- Нет! И ты пацак! А я чатланин! И они чатлане! - он показал на дом. - Ясно, балды!
- Но, но, - с угрозой сказал Машков. - Ты подбирай выражения, чатлан.
- Секундочку! - к ним подбежал Бородатый. - На! Посмотри на меня! - он поднес к глазу Машкова прибор с окуляром. - Какая точка отвечает?! Зеленая?
- Ну?
- На него посмотри, - он нацелил прибор на Гедевана.
- Тоже зеленая! И у тебя зеленая. А теперь на Уэфа посмотри! Какая?
В окуляре замигала оранжевая точка.
- Оранжевая! Так?
- Ну?
- Теперь понимаешь?
- Что?
- А то, что без цака тебя первый же эцилоп треклюкирует на хрен и “ха-ха-ха” скажет! - прорычал Лысый.
- Почему? - спросил Еедеван.
- А потому, что Плюк чатланская планета, балда! Здесь пацаки должны цаки носить и делать так: - Лысый пошлепал себя по щекам, присел и выпрямился. - Ясно?!
- Не очень. Еще раз покажи, - попросил Машков.
- Вот так! - Лысый снова пошлепал себя по щекам и присел и встал.
- Еще разок, пожалуйста. И постарайся четко выполнять.
Лысый тяжело вздохнул и опять пошлепал себя по щекам и присел.
- Владимир Николаевич, родной, - прищурившись, сказал Бородатый. - У тебя дома жена, сын двоечник, за кооперативную квартиру не заплачено, а ты тут ваньку валяешь. Кончай, родной! Плохо кончится.
Гедеван взглянул на Машкова.
Тот задумался.
- Соглашайся, родной, - мягко сказал Бородатый.
- Ладно, - Машков затянулся, бросил сигарету, притушил ее ногой. - Поиграем в игры.
- Давай, - он взял у Лысого колокольчик, прикрепил его к носу.
Гедеван тоже прикрепил колокольчик.
- Вот и молодец, - похвалил Бородатый. - Теперь вы идите, а я покараулю. А то плюкане чужие вещи любят больше, чем свои.
- Пошли, - позвал Лысый.
- На четвереньках? Или можно на двоих? - спросил Машков.
- Здесь можно на двоих.
- Ну, на двоих, так на двоих, - и Машков широко зашагал к дому.
Гедеван за ним.
Лысый догнал их и зашептал на ухо Машкову:
- Ты свои спички им не показывай и про них не думай. Ты только кц в моей коробке показывай.
- Ладно.
- И больше, чем полспички, им не давай. Гравицаппа полспички стоит.
- Ты ж говорил, что все надо.
- Я пошутил.
Они подошли к дому.
Лысый вошел в окно.
Машков отколупнул от стены кусочек штукатурки, потер в пальца
- Пошли, пошли, - позвал Лысый.
Чердак.
- Цемент, марки триста, - сказал Машков Гедевану и они зашли в полутемное помещение, пол которого был засыпан песком.
На массивных квадратных столбах лежали бетонные плиты с ржавой арматурой. В конце помещения, над железной дверью светился оранжевый плафон.
Они пошли к двери.
- Извините, чатлане и пацаки это национальность? - спросил Гедеван Лысого.
- Нет.
- Лица с других планет?
- Нет.
- Классовая принадлежность?
- Нет.
- Биологический фактор?
- Нет.
- А что?
- Чатлане это чатлане, а пацаки - это пацаки.
- Извините, а чем они друг от друга отличаются?
- Скрипач, ты что дальтоник?! Зараза! - взорвался Лысый.
- Зеленый цвет от оранжевого не можешь отличить?
Лестница.
Лысый открыл дверь и они оказались на лестничной клетке.
Машков заглянул в проем и присвистнул.
Лестница уходила вниз метров на сто, и там в глубине, на песке светился матовый шар.
- Небоскреб! - сказал Гедеван.
- Пошли, пошли! - торопил Лысый.
Спустились два марша.
Остановились перед дверью. Лысый потер ее ладонью.
Дверь открылась. Высокая, коротко остриженная женщина, в тонком резиновом плаще. На руке у нее, на ремешке висел никелированный стерженек. На груди - прибор с окуляром.
Женщина поднесла к глазу прибор и навела на Машкова.
- Делайте как учил, - шепнул Лысый.
Машков и Гедеван похлопали себя по щекам, присели, выпрямились, Машков улыбнулся даме и сказал:
- Привет, гражданочка.
Женщина смерила Машкова холодным презрительным взглядом, и кивком головы показала Машкову, чтобы он входил в дверь.
А Лысому сказала:
- Ку.
Машков сделал шаг. Лысый схватил его за рукав и торопливо зашептал:
- Пацак, они только тебя пускают. Ты, когда они тебе гравицаппу дадут, кц не отдавай, ты гравицаппу сюда неси, я проверяю.
- Кю, - с угрозой сказала женщина Лысому и навела на него стержень.
- Тот сразу отпустил Машкова и покорно сел на ступеньки у дверей.
- А я? - заволновался Гедеван. - Господин Уэф, скажите, что мы вместе.
- Ты со мной сюда садись, - сказал Лысый.
- Владимир Николаевич…
- Ладно. Жди меня здесь. Никуда не ходи, - сказал Машков и вошел в квартиру. Женщина закрыла дверь.
Квартира Криворотова.
Провела Машкова по длинному коридору, остановилась перед крашенной в оранжевый цвет дверью и потерла ее ладонью.
Дверь легко открылась и они вошли в большую квадратную комнату с серыми цементными стенами, полом из шестигранных плит и с тремя наглухо забитыми окнами.
Посередине комнаты, возле круглой тумбы, стоял сухой, высокий мужчина в ушанке Гедевана и пальто Машкова. Лицо мужчины пересекал лиловый шрам, верхняя губа была вздернута, обнажая оранжевые керамические зубы.
Перед ним на тумбе стояли бронзовая кружка, пузырек с зеленой жидкостью и стальная воронка.
В углу возле дверей сидел на корточках Однорукий.
Криворотый смотрел; не мигая, на Машкова глубоко запавшими маленькими глазами.
Женщина отошла от Машкова и присела на корточки рядом с Одноруким.
- Привет, как жизнь? - спросил Машков Криворотого и засунул руки в карманы. Тот не шелохнулся.
Пауза.
- Чего новенького на Плюке? - Машков старался скрыть волнение.
Снова пауза.
Однорукий тихим коротким свистом привлек к себе внимание Машкова, и похлопав по щекам, показал Машкову, что надо присесть.
- Присесть, говоришь надо? Что ж. Из уважения к присутствующим дамам. – Машков присел, пошлепал по щекам и встал.
Хозяева продолжали молчать.
- Вы по-русски понимаете? Если нет, пусть девушка моего чатлана позовет. Он переведет.
- Не надо, - сиплым голосом произнес Криворотый. – Давай кц, будем проверять.
Машков достал из кармана прозрачный коробок.
- Подойди, - велел Криворотый.
Машков подошел.
Криворотый взял тончайшую проволочку, дотронулся ею до серы в коробке, положил проволочку в углубление в тумбе и вставил туда воронку. Потом взял пузырек, с величайшей осторожностью капнул в воронку и отскочил.
Шип, свист, хлопок и воронка исчезла, оставив в потолке
ровную дырку. Таких дырок там было немало.
- Клади кц, получишь гравицаппу, - сказал Криворотый и кивнул Однорукому.
Однорукий показал Машкову вороненый шар со штырями, пазами и шестеренкой, размером чуть больше теннисного мячика. Однорукий повернул шестеренку, шар загудел.
- Извините, я насчет гравицаппы не очень специалист, дайте я ее своему чатлану покажу, -Машков показал на дверь.
- Он проверит.
- Сейчас. Сначала он профилактику сделает – Криворотый коротко свистнул.
Однорукий встал, взял с тумбы пузырек, открыл железную дверь, за которой оказалась нескончаемая анфилада пустых комнат и ушел, прикрыв за собой дверь.
Криворотый посмотрел на рукав машковского пальто. Там было белое пятно. Криворотый взял кружку, налил на рукав, потер вторым рукавом. Пятно не сходило.
- Вода? - спросил Машков, глотнул слюну.
- Вода.
- Вода не возьмет. Это эмаль. Растворителем надо, - посоветовал Машков.
- Криворотый поставил кружку на тумбу и сообщил Машкову:
- Раньше я в любой язык за полсекунды проникал. Теперь столько инопланетянин на Плюк насыпалось, трудно стало работать
- Растворитель я еще не понимаю.
- Я вам пришлю, - пообещал Машков.
-Спасибо.
Помолчали.
- Может вы нальете мне две бутылки воды? А я вам вот этого кц остаток, - Машков постучал по коробочку с серой.
Криворотый кивнул. Женщина встала, взяла у Машкова коробочек и скрылась за дверью, куда ушел Однорукий.
Пауза.
Машков достал сигареты, протянул пачку Криворотому:
- Курите?
Криворотый молча взял сигарету, стал ее рассматривать.
- «Космос» - улыбнулся Машков.
- Да, - согласился Криворотый и спрятал сигарету в карман. Машков извлек из кармана кремень, фитиль и напильник, посмотрел на Криворотого, приглашая его оценить нелепость ситуации, долбанул напильником по кремню. Посыпались искры. Кремень раскололся на три части.
Криворотый отшатнулся, потер глаза:
- Так пожар можно устроить, - сказал он недовольно.
- Извиняюсь, не освоил еще… - Машков положил космический зажигательный набор на стол.
- Простите, а еда у вас есть какая-нибудь? - спросил он.
- Каша.
- Какая?
- Рис.
- Ну, давайте, так. Мне надо пять килограммов риса и две канистры воды. Канистры у вас есть?
- Бочки. Полканистры. Это половину половины гравицаппы стоит.
- Тогда значит четыре бочка. А я вам, соответственно, пару штук… - Машков достал из кармана коробок спичек, выдвинул ящичек, достал спичку и показал Кривороту.
- Это что? - спросил Криворотый.
- Это кц.
- Надо снова проверять…
- Проверяйте.
- Криворотый повернулся к двери.
- Ку. - позвал он.
Никакого ответа.
- Не слышат, извините. - Криворотый взял у Машкова коробок, высыпал спички на ладонь, пустую коробку бросил на пол и пошол к двери.
- Подождите… - Машков хотел что-то сказать, но дверь за Криворотым закрылась.
Машков подобрал коробок, положил в него оставшуюся спичку, спрятал в карман.
Лестница.
Гедеван и Лысый сидели на ступеньках.
- Господин Уэф, господин Би сказал, что вы сюда прилетели. Откуда вы прилетели? спрашивал Гедеван.
- С Хануда.
- Хануд это страна, или планета?
- Планета. - Лысый нервно поглядывал на дверь.
- Чатланская или пацакская?
- Пацакская.
- Там вы с цаком ходили?
- Да.
- А как вы планеты определяете? Тоже визатором?
- Если Би в клетке поет, то планета чатланская. Если я в клетке, то пацакская.
- А эцилопп - это полицейский?
- Эцилопп - это эцилопп.
Гедеван подумал и спросил:
- А по-грузински вы тоже можете проникать в сопоставление?
- Заткнись, обезьяна! Сын осла! - рявкнул Лысый на чистом грузинском.
Квартира Криворотого.
Машков взял обломок кремня, положил на него фитиль и начал высекать искру. Фитиль задымил. Машков подул на него и тут услышал сухое шуршанье. Он оглянулся и увидел, как из-под дверей струится песок. Машков подошел к дверям, потянул, но дверь не открывалась. Он рванул что есть силы, дверь открылась и Машков отшатнулся - весь проем был заполнен песком. Песок хлынул в комнату. Машков выбежал из комнаты, побежал по коридору, песок преследовал его.
Лестница.
Машков выскочил на лестничную площадку, задыхаясь, спросил у сидящего на ступеньке Лысого:
- Где они?! Они отсюда вышли?
- Кто? - заволновался Лысый.
- Ну этот. Со шрамом!
- Нет. А что?
-Да я ему, балда, все спички отдал!
- Кю! - побагровев взвыл Лысый.
- Владимир Николаевич, песок! - крикнул Гедеван.
Машков посмотрел в пролет, он уже наполовину был наполнен песком и с лестниц десяти нижних этажей лился песок.
Машков оглянулся. Лысого уже не было. Машков побежал вверх. Гедеван - за ним.
Выбежали на чердак, в окне мелькнула фигура Лысого. Машков бросился за ним.
Дом в пустыне.
Лысый бежал по песку что есть силы в сторону от ракеты, в пустыню. Тут раздался пронзительный свист и из песка перед Лысым поднялась плоская никелированная ракета, зависла на полсекунды в воздухе и исчезла за горизонтом.
- Ракета, - прошептал Гедеван.
Машков подошел к Лысому.
- Они? - спросил он.
- Лысый медленно повернулся. Глаза его наполнились слезами.
- Никогда, никогда Уэф с этого проклятого Плюка не улетит! Никогда Уэф Зетту не трэнклюкирует! Никогда!
Лысый повалился на бок на песок и затрясся в рыданиях.
- Ку? - крикнул бегущий к ним Бородатый.
- Ку! - жалобно пискнул Лысый.
- Ладно. Не реви. Осталось еще, - Машков достал из кармана коробок со спичкой. – На гривицаппу хватит, насколько я понимаю.
- Мне давай! - Лысый тотчас вскочил на ноги. - Ты снова потеряешь. Балда! - он попытался вырвать коробочек у Машкова.
- Спокойно! - Машков сунул коробок в карман. - Не потеряю.
- Родной! Спичку быстро сюда клади! - тоже протянул руку подбежавший Бородатый.
- Зачем?
- Гравицаппу покупать!
- Где?
- В центре!
- А где центр?
- Там, - Бородатый махнул в сторону рукой.
- Далеко?
- День лететь.
- А до земли, говоришь, пять минут?
- Время жрут только взлет и посадка. Сам полет - миг. Клади спичку! Сам время тянешь, родной!