Федьке с четвертого этажа люк был как на ладони, в знаке нужды не было, хотя, скосив глаза, можно было заметить и полотенце. Но хрен с ним! Главное — точнее лупануть по второму КамАЗу. Лучше — в мотор. Федька поудобнее перехватил карабин, прижался щекой к прикладу. «А может, в колесо!» — вдруг осенила его мысль.
Патроны «Сайги» были снабжены особыми пулями. Их отливал из свинца Кочерга. Он, как и Гвоздь, был помешан на технике, особенно военной. Он умел читать! — редкость для людей мертвой Земли. Федька вот грамоту так и не узнал. А у Кочерги были книжки с картинками, со всякими там схемами... Он как-то раз показывал их Федьке — интересно страх как! Только ни хрена не понять.
Кочерга возился со всякой техникой, какая в руки попадалась. Свинец для пуль брал из старых аккумуляторов, сам делал деревянные макеты, делал оттиски в глине, а когда глина засыхала, вливал расплавленный свинец. Пули получались чудные, вроде как витые купола храма Василия Блаженного — Федя знал, что есть такой в самом центре, где окопалась всякая нечисть. В натуре не видал, конечно, никогда, но на картинке Даня показывал. Храм этот, здоровую стену с башнями — Кремль и еще странное какое-то, приземистое здание... Музей, что ли? Или Музолей?.. Даня говорил, но Муха не запомнил.
Ну так вот, Кочерга такие хитрые пули отливал и называл их «пули Шена», по имени, говорил, изобретателя. Мол, в полете они винтом вращаются, потому полет устойчивый. Стреляли ими, было дело, и Муха стрелял — железный таз они дырявили и плющили как блин, но вот в бою...
Прицелом Федя поймал моторный отсек второй машины. Подержал. Вроде в норме. Указательный палец осторожно лег на спуск. Большим пальцем Муха убрал предохранитель. Затвор уже был взведен.
Первый грузовик почти остановился — надо было сманеврировать между блоком и железным корпусом легковушки. Гоблин дернул рычаг, неуклюже стал ворочать руль. Мотор взревел громче.
Феде показалось, что в этот миг он чувствует всех ребят, что затаились по обе стороны улицы. Вернее — что все они стали одним целым. Один за всех и все за одного! Только так! Так и будет. Будем жить!
КамАЗ наехал на люк.
4
Из окна первого этажа Немо не было видно, когда цель достигнет точки контакта. Но сигнал тут и вправду был наилучшим, можно было не бояться, разве что батарейки вдруг отвалятся. Но это исключено.
Приемно-передающее устройство Гвоздь слудил из остатков мобильного телефона и транзистора. Получилось не очень эстетично, зато надежно. Даня, когда увидел конструкцию, лишь головой покачал.
— Ну, мужик... — сказал он. — Цены тебе нет.
Шум стал совсем близким, цель замаячила на периферии зрения, вот-вот... Немо надавил на кнопку.
Полотенце птицей вспорхнуло вверх.
5
Грохнул взрыв!
Рвануло так, что пламя и пыль взметнулись вверх, как из вулкана.
Дом тряхнуло. Вылетели уцелевшие стекла. Федька чуть не упал, разинул рот — и глотнул добрый клуб пыли.
Залп врезал с двух сторон. Шаровой молнией пролетела ракета из гранатомета «Шмель». Термобарический заряд ударил в дверь кабины КрАЗа — громыхнуло, и тут же сдетонировал бак с соляркой.
— Ух ты! Федька опомнился.
Он поймал в прицел решетку над бампером КамАЗа. Не дышать! Палец сжал крючок. Не дергать! Ну...
Хлопнул выстрел, отдача толкнула плечо. Попал!!
Федька чуть не завопил от счастья. «Пуля Шена» пробила радиатор, проделав в нем огромную дыру, — пар хлынул толстой струей, как из чайника. А ну-ка! Муха заспешил, восторг распирал его. Он с силой дернул спуск и промазал.
В горячке Федя видел только свою цель. Даня же с КП видел весь бой. Он видел, что вышло все по плану. Единственный заряд «Шмеля», который берегли как святыню, сработал на все сто. Теперь гоблины — те, которые не перебиты, — оказались в ловушке. И надо кончать их как можно скорее А это совсем не просто!
— Огонь плотней! — крикнул Даня.
— Огонь плотней! — во все горло завопил связной. Выстрелы застучали чаше. Дым взрыва оседал.
От КамАЗа остался кузов и задний мост. Кабины не было. Обломки расшвыряло черт-те куда. На дороге в луже вонючей жижи валялся разорванный пополам гоблин — башка, грудь, руки. Ими он скреб по асфальту, ворочался, скрежетал зубами.
Но воевать эти уроды умели! Они сразу заняли оборону. У одного в лапах Даня заметил энергоимпульсный генератор.
— Берегись! — гаркнул он.
— Берегись!.. — истошно завопил Гром, но без толку — чего беречься, поди разбери.
Даня стремглав кинулся вниз.
— Оставайся здесь! — крикнул он связному. — Стреляй!
Он обругал себя за оплошность. Дурак! Надо было сразу вниз, после взрыва!..
Но на счастье у них был такой боец, как Немо. Все он мигом сообразил, понял, что генератор сейчас самая страшная вещь, — и всадил короткую очередь в грудь урода.
Пули с чавканьем вошли в тело гоблина, и черная поверхность косо лопнула, из нее плеснула черная жижа. Сам гоблин пошатнулся, но не упал.
— Получи! — Немо метко добавил еще одну короткую очередь.
Грудной щит раскололся, и ошметки гоблина полетели в разные стороны.
Огромный монстр — такой может привидеться разве что в бреду, с дичайшего бодуна — нелепо взмахнул конечностями и дико заревел.
Это был страшный вой. Не человечий, не звериный — рев существа из преисподней. Но всякий — даже слыша это в первый раз, отчего б мороз подрал по коже, — всякий понял бы, что это вой предсмертный, перед тем как смрадный гость из тьмы опять провалится туда, в ту тьму, откуда ему больше не вернуться.
Вой оборвался. Гоблин качнулся и, как башня, плашмя рухнул на асфальт.
— Молодец, Немо!! — заорал Даня. — Гаси их дальше! Живей! Гранаты давай!
Даже в азарте Даня не терял головы. Он понял, что удача улыбнулась им. И нельзя было терять ни секунды! Вся их сила была во внезапности. Упустишь момент — и труба! Гоблины-солдаты, конечно, твари тупые, нечего и говорить, но бойцы они мощные и противники смертельно опасные. Дерутся до последнего — никогда не отступают и не сдаются — на это у них просто не хватает мозгов! Муха, как молодой боец, этого еще не понимал. Но он ругал себя за промах последними словами. Приложился зло к карабину. Замер. Потянул крючок...
И не нажал. Он вдруг увидел на асфальте странный предмет размером с подушку.
Это было нечто живое, крайне гадкое. Темное, цвета кала, оно было вроде гигантской мокрицы или толстого червя. Оно извивалось, вздрагивало, ежилось... Но не это было в нем главное.
Федор видел прекрасно. Зрение — сто процентов из ста возможных. И сейчас он увидел, что над этой дрянью странно дрожит, переливается воздух, каким-то неуловимо-перламутровым свечением. Федя, конечно, и понятия не имел о свойствах, а тем более теориях пространства-времени, да и подумать ничего он не успел — крайнее омерзение, до рвоты, ощутил он и навел прицел на эту мразь.
Хлопнул выстрел...
6
Даня не понял, что случилось. И никто не понял.
Метать гранаты у них должны были двое самых длинноруких — Немо и Тэйки. Они, пригибаясь, прячась за укрытия, побежали вперед. Немо взялся за кольцо лимонки...
И тут как будто дрогнуло все вокруг: дома, машины, дым, земля и небо. Никто не успел бросить гранату. Немо резко присел, Тэйки и вовсе упала на задницу.
— Ни хрена себе! — донеслось до Дани.
Даня думал, что он видел на этом свете все и ничему уже не удивится. Но он ошибся.
Прочие так не думали, но изумление пробило и их.
Да и было отчего!
Дрогнув, пространство вбросило в самую гущу схватки людей — человек семь, таких же пацанов, грязных, лохматых... и вооруженных.
— Атас!.. — пронзительно заверещал малой, клоп лет восьми.
— Гоблины! — рявкнул рослый раскосый парень, Кате чем-то напомнивший индейца из комиксов о Чингачгуке, которые она видела в детстве.
На груди у него висела массивная, с коротким стволом штука — ручной автоматический гранатомет «Зорро», одно из последних перед коллапсом достижений земной военной техники.
— А! — заорал Чингачгук так, что раскосые глаза стали круглыми. — Вон что! Лупи, братва!
И «Зорро» харкнул огневым залпом. Его выстрел не пуля «пять — сорок пять» — у ближнего гоблина оторвало руку и полгруди, а самого швырнуло на асфальт. Другие парни тоже похватали кто что — автоматы, пистолеты — и, открыв огонь, кинулись отходить, причем задние прикрывали передних, фиксируя сектора обстрела.
Даня восхитился при виде такого тактического искусства.
— Пацаны, сюда! Гвоздь, поддержи огнем! Гранаты отставить!
Ребята сыпанули очередями, и это было неплохо — но в сравнении с гранатометом все ж не то. Он один создавал такой фронт огня, какой все остальные, — только б выстрелов хватило до конца боя!
Услышали пришельцы Данин крик, или само так вышло — но отбежали они прямо к Немо и Кате, прятавшимися за обгорелым остовом троллейбуса. Кто-то налетел спиной прямо на Немо.
— А! — вскрикнул этот налетевший тонким голосом. — Люди!
— Свои! — Даня бросился вперед. — Ребята, мы здесь! Катя, чего рот разинула?! Гранаты давай!
Немо подгонять не надо было. Он швырнул одну за другой две лимонки.
— Ложись! — гаркнул так страшно, что все попадали. Попадали умело, за укрытия. Даня еще успел послать очередь, прежде чем прыгнул за бетонный обломок.
Хлоп! Хлоп! — два взрыва лопнули легко, игрушечно.
И хлестнул залп из «Зорро».
— Огонь! — Даня чуть не сорвал голос. — Дожимай! Не давай очухаться!..
Да! Он был прав. Яростный порыв охватил всех. Все стали как один. Страх пропал! Бешеный огонь не дал гоблинам прийти в себя. Гнев и задор успели сделать дело до того, как включилась мощь и злоба этих динозавров. Через пять минут все было кончено.
7
Последний выстрел был контрольным. Верней, сразу два. Парень из пришлых очередью добил еще дергавшегося на земле гоблина. В шею — самое незащищенное место. Бах-бах! — две гильзы звонко скакнули по асфальту.
И — тишина.
После боя она всегда кажется потрясающей.
Слышно, как шуршит невесомый дождик по брезенту кузова. Другими кажутся предметы. И воздух другой. Всю пороховую кислятину точно ветром унесло.
Даня хлебнул его, этот сырой осенний воздух, как глоток чистейшей ключевой воды. Взор его прояснился, словно кто-то вдруг усилил в нем резкость. Он огляделся, увидел, что все живы, здесь, — даже Муха, который находился на верхней позиции, и тот здесь.
Все глазели на невесть откуда взявшихся гостей, а те — на них. Ясным взглядом Даня увидел, что парень, столкнувшийся c Немо, вовсе не парень, а девчонка. Надо было что-то говорить, и Даня сказал дружески:
— Ну что? Здорово, что ли, союзнички!
Тот, раскосый, с гранатометом, тряхнул головой:
— Здорово, братва!
Он был постарше Дани, лет семнадцати, ростом повыше, худощавый, крепкий. Ясно — вожак этой стаи.
Два лидера крепко стиснули руки друг другу.
Прочие гости озирались с крайним изумлением на лицах. Лишь сейчас, после боя, до них начало доходить, что с ними случилось нечто необычайное.
— ... твою мать! — так просто выразил свои чувства светловолосый лопоухий парень. — Это вы только гляньте, чуваки!..
Чингачгук бегло оглянулся.
— Да, — выговорил он. — Сурово... А вас как сюда кинуло?
Даня удивился, но не очень.
— То есть? — сказал он. — Как это — кинуло? Мы тут как были, так и есть. Живем здесь!
Парень приподнял брови, но тоже без большого удивления. Похоже, повидал он всяких видов.
— Вот как. Значит, это нас к вам в гости?
— Выходит, так.
— Так, так... — Юноша снова огляделся. — А здоровый город! Побольше нашего будет. Как называется?
— Москва. Как?!
Это не он вскрикнул, не вожак гостей. Другой парнишка — худенький, голубоглазый, с компактным автоматом АКСУ.
И Даня, и его коллега воззрились на паренька с недоумением — что, мол, это он так?.. Ты что, Гром? — нахмурился вожак.
— Да ведь... — обладатель АКСУ аж захлебнулся. — Это же... Москва! Это же от нас знаешь сколько километров? Полторы тыщи!
— Да иди ты!
— Ну, я тебе говорю!..
— Погодите, погодите, — вмешался Даня. — Так вы сами откуда?
— Из Уфы, — сказал высокий. — Слыхал?
— Нет, — искренне сознался Даня. — Как ты говоришь? Уфа?
— Ну да. Город такой. Слыхали? Москвичи переглянулись, напрягли свою географическую эрудицию.
— Н-нет... Подольск — слыхали. Серпухов... Потом вот еще Коломна где-то есть...
— Тула, — сказал кто-то.
— А я про вашу Москву слышал. — Рослый снял гранатомет, прислонил к фонарному столбу.
— И я! — высунулся самый мелкий. — Очкарик говорил, помню.
Тихо! — цыкнул на малого вожак. — Только не думал, что так далеко. Костя! Ты откуда знаешь, что полторы тыщи?
— По карте смотрел. — Тот, кого раньше назвали Громом, а теперь почему-то Костей, тоже стянул автомат. — Я что думаю... Это нас этой хренью кинуло, точно. Она лопнула — и вот... Я же говорил — энергетика.
— Какой такой хренью? — любопытный Муха был тут как тут.
— Ну, это...
— Так, — перебил Даня. — Давайте для начала познакомимся. И вообще, надо пошустрей. Немо! Давай-ка возьми Грома, Муху и Лизавету, пошарьте по грузовикам, что там есть. Оружие все соберите! У одного там импульсник был, куда-то улетел. Мне отдадите.
— Обижаешь, генерал. — Лиза ухмыльнулась. — Пошли!
— Погоди, — Даня спохватился. — Тебя как звать?
— Бабай, — рослый еще раз протянул руку.
— Генерал Даня, московский юг. — Уваров ответил крепким рукопожатием. — Я что хотел сказать: твои ребята пусть тоже трофеи соберут. Пополам! Думаю, это справедливо.
— Лады.
— Отлично! Ну, ребята, давайте знакомиться.
Уфимцы по одному стали подходить, представляться:
— Кишка.
— Гондурас.
— Костя Гром...
— Тоже Гром, — удивился десятилетний дружинник павшего Братцевского замка. — Ты, это, брат, Костей, что ли, пока побудь.
И так далее. У одного оказалось удивительное имя: Оооо.
— Как?! — поразились москвичи. Тот рассмеялся:
— Оооо! Можно так: О-о-о-о. Или короче: О-о.
— Ну ты даешь, брат, — с удивлением сказал Даня. — Прямо китаец какой-то.
Про китайцев он читал.
Всего пришлых оказалось восемь. Две девчонки: Гулька Конопатая и Бешеная Тумбочка. Самого маленького звали Шуруп.
— Ну, — сказал Даня после того, как все перезнакомились, — давайте живо по машинам, выгребайте, а мы с тобой давай-ка отойдем в сторону. Разберемся, что к чему.
— Айда, — кивнул Бабай. Отошли.
— Ну, рассказывай.
Тот откашлялся, сплюнул.
— Все рассказывать — дня не хватит, в двух словах не расскажешь, а в трех — ты слушать зае... ся!
— Тогда самое главное...
Глава 2
УФИМСКАЯ САГА
1
Но мы можем сказать если не все, то почти все. Когда грянула катастрофа, Уфа была процветающим городом, где жили почти два миллиона жителей. Промышленность, наука, культура — все, что положено мегаполису. Как и везде, особый фавор имели оккультно-мистические течения. Филиал Академии наук вел сразу несколько тем в данном направлении. Газеты и рекламные щиты были все загажены объявлениями разных магов, экстрасенсов и даже деятелей какой-то «интегрально-провиденциальной экзистенции», как они сами себя позиционировали... Местный Молодежный театр поставил пьесу «По ту сторону тени» — с большим успехом, зрители валом валили.
Трудно сказать, сыграло ли это какую-то роль в том, что взрыв нечисти так здорово задел Уфу. Наверное, да. Всякий мистический поиск так или иначе входит в контакт с метафизической защитой нашего мира — может усиливать ее, а может, наоборот, дырявить. Духовные метания человечества в двадцатые годы двадцать первого века привели, увы, к самому одиозному оккультизму — ну а отсюда и такой разлом.