— Я и сам удивился, когда они потребовали у меня аудиенции, — сказал начальник Тайной службы. — Но вести, с которыми они прибыли, весьма важны.
— Я рад тебя видеть, брат, — сказал Ян Синь.
— Взаимно, — ответил Лу. — Как супруга?
— Готовит лисью армию для отражения атаки заговорщиков, если таковая будет иметь место. Ты же знаешь мою супругу — ее не заставишь сидеть дома и прясть шерсть, она предпочитает с мечом и копьем отстаивать справедливость.
— Да уж, — хмыкнул Лу Синь. — Что ж, господа, коль мы все тут собрались, положение дел каждому из нас предельно ясно. Неясно лишь одно: что нам следует предпринять в первую очередь.
— Я считаю, — сказал Ян Синь, — что мы должны арестовать царедворца Оуяна. Он наверняка располагает сведениями о тайном обществе и об изменниках в стенах дворца.
— Оуян — влиятельный человек с множеством связей. Кто-то из его родственников в былые времени был сродни императорской фамилии, — сообщил господин Богу.
— Да, его арест трудно провести незамеченным! Есть ли какие другие пути выхода на заговорщиков? — обвел глазами присутствующих первый императорский каллиграф.
— Других путей нет. Надо браться за Оуяна. Под пытками он заговорит, — не сдавался Ян Синь.
— Сомнительно. Оуян уверен в своей безнаказанности и потому крепок как кремень. Пыткой мы из него и слова не вытянем.
— Постойте, господа, — вмешался Ши Мин. — Есть и другой выход! Мы не можем арестовать вельможного Оуяна, но мы вполне можем арестовать певичку по прозвищу Бирюзовая Царица! Помните, заговорщики упоминали о ней, она якшается с ними. Если ее взять под стражу, посадить в ямень — она очень скоро выдаст всех. Я, помнится, видал эту красотку, она слишком изнежена для того, чтобы выдержать пытки
— Где живет Бирюзовая Царица? — тут же спросил Лу Синь.
— Дом у нее вряд ли имеется. Скорее всего, она постоянно пребывает на джонке «Летящая ласточка». Джонка принадлежит бывшей сицзи Су Данян. Возможно, что и сама Су Данян имеет касательство к заговорщикам и предателям.
— Да, такое может быть. Господа, прошу вас, едемте в Северный дворец. Мы прикажем схватить и доставить Су Данян и Бирюзовую Царицу именно туда. Северный дворец — место суровое.
Господин Богу отправил нескольких стражников на «Летящую ласточку», а сам со своими гостями уселся в крытую повозку и помчался в Северный дворец, находившийся почти за пределами Тэнкина. Собственно, Северный дворец был огромным яменем, тестом заключения и казней.
Наступила уже глубокая ночь, когда наши герои прибыли в Северный дворец. В темноте, разгоняемой только светом бумажных фонарей, Северный дворец выглядел особенно зловеще.
Едва господин Цынхао Богу, братья Синь и Ши Мин разместились в одной из многочисленных мрачноватых комнат дворца, как во дворе раздался грохот копыт — это вернулась стража, посланная на «Летящую ласточку».
— Однако как скоро они обернулись, — заметил Лу Синь. — Не сбежала ли Су Данян со всеми своими певичками?
Но Су Данян была на месте, и потому сейчас ее, арестованную, ввели в комнату два вооруженных стражника. Почтенная содержательница веселого дома напустила на себя строгость и чопорность и одета была скромно: ни дать ни взять монахиня. Однако внешний вид не обманул господина Богу.
— На колени! — приказал он Су Данян, а затем обратился к стражникам: — Где вторая женщина, Бирюзовая Царица?
— На джонке ее не обнаружили, — ответил сделавший шаг вперед стражник. — И все певички в один голос твердили, что Бирюзовую Царицу уже арестовали по вашему приказу несколько дней назад и увезли.
— Что за чепуха! — возмутился господин Богу, но тут подала голос Су Данян:
— Это вовсе не чепуха, почтеннейший начальники. Несколько дней назад, не скажу уж точно сколько, ко мне на «Ласточку» явился ваш помощник, господин Цу. Он показал мне арестную бумагу с вашей подписью и забрал мою милую Бирюзовую Царицу. С тех пор о ее судьбе я ничего не знаю.
— Начальник Цу? — изумился Богу. — Приказ с моей подписью? Я об этом в первый раз слышу!
— Может быть, — язвительно отозвалась Су Данян. — Значит, господин Цу действовал по своему усмотрению. Только радости моей певичке это не принесло. Где искать мою Бирюзовую Царицу? Она должна мне двести связок монет за украшения и одежды! Я этого так не оставлю!
— Погоди кричать, глупая ты баба, — осадил Су Данян господин Лу Синь. — Признавайся лучше: знала ты, что Бирюзовая Царица встречается с заговорщиками, умышляющими против жизни государя?
Су Данян побледнела и сжалась:
— Милостивые господа, не было такого! Бирюзовая Царица -девушка честная! В своем роде, конечно…
Ши Мин шепнул Лу Синю:
— Спросите у нее, часто ли бывал на их джонке ловец креветок по имени Пэй.
Лу Синь кивнул и возвысил голос:
— Говори, старая развратница, часто ли бывал на твоей джонке ловец креветок Пэй?
Су Данян дрожащим голосом ответила:
— Бывал почти каждую неделю. Как наловит креветок, так и приносит нам. Он безобидный глуповатый малый, комара не прихлопнет — пожалеет. Он все мечтал поглядеть на Бирюзовую Царицу…
— И как, поглядел?
— Да, было дело… Иногда я позволяла им видеться… Но зачем вам Пэй?
— А вот это, старая сводня, тебя не касается. Что-нибудь еще, кроме креветок, этот Пэй тебе или твоим девкам не передавал?
— Ничего. Не было такого. Да что этот Пэй может, он безобидный малый!
— Понятно. Выведите ее, пусть подождет в коридоре.
Стражники вывели Су Данян. Наши герои принялись совещаться:
— Похоже, она ко всему этому непричастна.
— Может, и так, а может, она искусно притворяется. Старая распутница чему только не обучена, все уловки знает, чтобы показать себя праведницей, а остальных грешниками.
— Меня не Су Данян беспокоит, а второй начальник Цу. Выходит, он изменник? У него был поддельный приказ с поддельной подписью, он самовольно арестовал Бирюзовую Царицу…
— И, если исходить из того, что он якшается с заговорщиками, он, скорее всего, убил эту девицу.
— Я дам приказ нижним чинам Тайной службы обыскать весь город, но найти Бирюзовую Царицу или то, что от нее осталось. Если она мертва — это доказывает причастность начальника Цу к заговорщикам.
— Не пора ли арестовать этого негодяя?
— Пока подождем. Он очень осторожен…
— Сколько можно ждать?! Сколько можно терять время на пустые разговоры?! Мы лишь размышляем, а противник меж тем того и гляди нанесет удар! — разгорячился Ши Мин.
— Хорошо, — сдался господин Богу. — Я сейчас же пошлю за начальником Цу. Вот записка, в которой я прошу его явиться для помощи следствию. Су Данян пока не будем отпускать -устроим им очную ставку.
…Эта ночь нашим героям запомнилась надолго — как бесконечно дождливая и полная событий. У Лу Синя голова шла кругом: он, мирный каллиграф, оказался втянут в хитро сплетенные сети заговора.
Начальник Цу явился очень быстро, по-военному. Отвесил уставной поклон Цынхао Богу, затем едва заметно кивнул Лу Синю, а Яна Синя и Ши Мина будто вообще не заметил.
— Простите, начальник Цу, что мы поневоле лишили вас сна, — заговорил господин Богу. — Но у нас есть к вам вопросы, требующие немедленных ответов.
— Я весь внимание, — кивнул начальник Цу.
— Мне стало известно, — снова взял слово господин Богу,-что вы состряпали ложный приказ об аресте певички, именуемой Бирюзовая Царица. Предъявив этот приказ держательнице веселого заведения Су Данян, вы забрали певичку.
— Я… -начал было господин Цу.
— Это еще не все. Бирюзовая Царица, как оказалось, замешана в заговоре против государя и много знает. Но после того как вы ее арестовали, она пропала. Потрудитесь ответить: куда вы дели Бирюзовую Царицу?
Начальник Цу с достоинством выпрямился.
— Никакой Бирюзовой Царицы я не знаю, имя это слышу в первый раз, — заявил он. — И о заговоре также узнал только сейчас от вас, господин Богу.
— Хорошо же, — стукнул кулаком по столу начальник Богу. — Как бы вам не повредили ваши слова. Введите Су Данян!
Когда Су Данян ввели в комнату, Богу спросил ее, указывая на Цу:
— Этот господин предъявил тебе бумагу на арест Бирюзовой Царицы?
— Истинно так, — ответила Су Данян. — Он предъявил бумагу и забрал мою девочку с собой. И с тех пор она пропала, пропала! Что ты с нею сделал, негодяй!
Цу презрительно усмехнулся:
— Если верить всякому слову пустой и вздорной бабы, то окажется, что я — лунный заяц, толкущий в ступке траву бессмертия! Что вы ее слушаете, начальник! Она лжет!
— Нет, я не лгу и клянусь в том именем императора! — вскричала Су Данян. — Ты увез с «Ласточки» Бирюзовую Царицу, и это видели не меньше дюжины моих девиц и служанок. Они все подтвердят это, если нужно.
— Грязная тварь! — прошипел начальник Цу, стискивая кулаки.
— Все понятно, — сверкнул глазами господин Богу. — Возьмите Су Данян и под охраной препроводите ее на джонку «Летящая ласточка». Почтенная Су Данян, надеюсь, вы понимаете, что в ближайшее время вам не следует покидать город? Вы можете понадобиться для дознания.
— Как прикажете, господин, — поклонилась Су Данян.
Су Данян увели.
— А теперь, начальник Цу, — сказал Богу, — мы ждем от вас правды.
— Не понимаю, о чем вы, господин, — криво усмехнулся Цу.
— Куда вы дели Бирюзовую Царицу?
— Я не знаю никакой Бирюзовой Царицы.
— Вы предпочитаете, чтобы мы применили к вам пытки?
— Можете пытать меня сколько угодно, но я все равно скажу, что не знаю никакой Бирюзовой Царицы,-заявил начальник Цу.
— Тех, кто не выносит вида пыток, прошу сразу удалиться, — предупредил сотоварищей господин Богу, но все остались.
Принесли пыточный станок для пальцев. Пальцы зажимались в тисках и сдавливались до тех пор, пока пытаемый не начинал говорить или пока его пальцы не превращались в кашу. Пальцы начальника Цу стиснули в станке, пыточных дел мастер встал рядом.
— Цу, еще раз прошу тебя одуматься и сказать нам правду, — потребовал Богу.
— Правда в том, что я служу императору, а вы — негодяи! — крикнул Цу.
— Пытайте! — махнул рукой Богу.
Цу стерпел адскую боль и даже ни разу не вскрикнул. В его пальцах не осталось ни одной целой косточки, но он молчал. Тогда господин Богу приказал бить негодяя бамбуковой палкой по лодыжкам. Цу стерпел девяносто девять ударов, но на сотом он вскричал:
— Пощадите, пощадите, я все скажу!
— Развяжите его и облейте холодной водой, — приказал Богу.
Цу в изнеможении стоял перед столом начальника, кровь текла по его ногам, руки тряслись.
— Я все скажу, — повторил он.
— Говори, — приказал Богу и шепнул Ши Мину: — Записывай показания!
— Я, — переводя дыхание, заговорил Цу, — предан тайному обществу заговорщиков, умышляющих на жизнь государя. У меня был крупный долг, они дали мне денег и предложили служить им. Я добывал им разные сведения, прикрывал их делишки… Они приказали мне арестовать Бирюзовую Царицу и так, под видом ареста, убить ее. Они боялись, что Бирюзовая Царица их выдаст.
— Где труп?
— Его подбросили к стенам какого-то монастыря не помню.
— Назови имена заговорщиков.
— Это займет слишком много времени, — улыбнулся Цу. — У меня есть список. Вот здесь, в кожаном мешочке, что висит у пояса. Снимите его и развяжите, сам я не могу, учитывая то, во что превратились мои пальцы.
— Если ты честно будешь служить государю, тебя вылечат, — сказал Богу и сделал знак пыточному мастеру снять мешочек.
Тот снял мешочек с пояса Цу и положил его на стол.
— Список там, — заверил Цу и почти вплотную подошел к столу. — Он записан особыми иероглифами, но я помогу вам его прочесть…
— Хорошо, — кивнул Богу и развязал мешочек.
В мешочке тут же возникло какое-то шевеление.1
— Прочь! — закричал Ши Мин. — Это обман!
Все повскакали с мест и лишь могли наблюдать как за какое-то мгновение из мешочка выскочило уродливое насекомое и впилось прямо в лицо наклонившемуся над мешочком Цу.
— Ядовитая сколопендра, — прошептал Лу Синь.
Лицо Цу распухло, почернело, из глаз потекла кровь, и он упал на пол бездыханным.
— Негодяй! — вскричал Богу.
— Убейте ядовитую тварь, чтобы она больше никого не покусала!
Сколопендру раздавил пыточник, при этом она еще долго извивалась и корчилась, стараясь ужалить. Когда труп бывшего начальника Цу унесли, Богу сказал:
— Мы так и не вызнали у него никаких тайн.
— Разве что узнали о смерти Бирюзовой Царицы.
— Да, но что нам это дает… — разочарованно протянул Ян Синь.
— Погодите отчаиваться, — проговорил Лу Синь. — По крайней мере, мы узнали одно: то, что Цу предатель и примыкает к заговорщикам из тайного общества.
— И что с того?
— Брат, ты, кажется, оборотень… — начал Лу Синь.
— Допустим.
— А значит, при желании можешь принять чей-то облик. Например, облик господина Цу.
— Да, могу, но зачем?
— Смерть его мы будем держать в тайне. Ты примешь облик Цу и будешь исполнять обычные его обязанности — господин Богу поможет тебе в этом.
— Да-да, — заверил Богу.
— И тогда нам не нужно будет искать заговорщиков, — закончил мысль Лу Синь. — Заговорщики сами найдут тебя. И ты выведаешь у них все тайны.
— Это дельная мысль! — обрадовался Богу. — А я ведь совсем было потерял надежду…
— Только тело настоящего Цу надо тщательно скрыть.
— За этим дело не станет, — заверил товарищей Богу. — В Северном дворце много бездонных колодцев, хранящих безымянные кости. А теперь не угодно ли отправиться снова ко мне — скоро рассвет, беда если нас здесь заметят.
— Верно, — кивнул Лу Синь. — Едемте к вам, уважаемый начальник.
— Я прикажу устроить чайную церемонию, — сказал господин Богу.
— Чай? — переспросил Лу Синь. Что-то словно кольнуло его в сердце, какое-то сладкое и болезненное воспоминание. — Что ж, чай сейчас будет как нельзя кстати.
Цзюань 13
ВСТРЕЧА В ТЕМНОТЕ
Не бойся дня, но бойся ночи-
Она слепая, как стрела.
Она пугает и морочит
За мглой оконного стекла.
Зажги светильник, флейту в руки
Возьми и что-нибудь сыграй.
Не бойся славы, бойся скуки,
А впрочем, сам и выбирай.
Встречай гостей, пришедших с тьмою,
Поставь им крепкого вина.
И ночь лишит тебя покоя
И будет, как и ты, пьяна.
И будет той, какой ты хочешь,
Среди неверного огня.
Послушай же: не бойся ночи,
Не бойся ночи, бойся дня.
Мудрецы говорят, что сильнее всего навевает уныние крик мула в глухой деревне и вид одинокой девушки у окна. А еще те же самые мудрецы утверждают, что лучше встретиться с разъяренной тигрицей, чем с девушкой, которая истомилась от одиночества и скуки. Может быть, мудрецы и преувеличивают, но в случае с Юйлин Шэнь эта поговорка (оказалась поразительно справедливой.
Дни текли однообразно с тех пор, как Ши Мин вместе с оборотнем Яном Синем уехали в столицу.
Юйлин страшно гневалась на то, что ее, будто слабую девицу, оставили в поместье на попечение старой Бинь. Ничто не утешало девушку: ни чтение старинных книг, ни игра на цитре и флейте, ни прогулки по огромному саду. С каждым днем Юйлин все больше одолевала досада, и оттого ее щеки бледнели, будто луна на исходе. Юйлин даже стихи перестала сочинять: до того опротивела ей собственная бездеятельность. К тому же она не могла ни подать вестей своей сестре, ни от нее получить весточку, а Юйлин очень беспокоила жизнь ее несчастной замужней сестры… Словом, судьба нашей красавицы захромала, да еще, похоже, на обе ноги!
— Нет мне удачи ни в чем! — жаловалась Юйлин садовым цветам и деревьям. — Хотела получить степень цзиньши, так нет, провалилась на экзамене, да и то только потому, что хитрый господин первый каллиграф распознал во мне женщину. В земли Жумань не смогла поехать — оказалась свидетельницей заговора, свидетельницей, которую, видите ли, нужно беречь как зеницу ока! Ах, сердце разорвется от досады! И не с кем поговорить, не с кем поделиться своей печалью!