— Погоди, — сказал Тефт. — Ты…
— Где Данни? — твердо сказал Каладин, подчеркивая каждое слово.
* * *
Двумя часами позже, с первыми лучами фиолетового Саласа, Каладин и Камень шли обратно на склад леса. Солнце только что село, и многие мостовики уже собирались спать.
Времени не так-то много, подумал Каладин, делая знак Камню поставить свою ношу перед бараком Четвертого Моста. Большой рогоед поставил свою ношу рядом с Тефтом и Данни, которые, как приказал им Каладин, уже построили небольшой каменный круг, внутрь которого положили обрубки со склада, благо их мог брать любой, даже мостовик; кое-кто любил выстругивать из них фигурки.
Каладин достал сферу, для света. Камень принес с собой старый железный котел. Первая молодость котла давно прошла, и все равно Каладину пришлось выложить за него один осколок из денег за черный василек. Камень стал разбирать товары, которые лежали внутри котла, а Каладин добавил еще несколько кусков дерева в каменное кольцо.
— Данни, принеси воды, пожалуйста, — сказал Каладин, доставая кремень. Данни взял ведро и побежал к одной из дождевых бочек. Камень закончил, выложив еще несколько пакетов, которые стоили весьма существенной части сфер Каладина. У него осталась только пригоршня обломков.
Пока они работали, из барака прихромал Хоббер. Он быстро поправлялся, но остальные двое раненых, находившиеся на попечении Каладина, все еще чувствовали себя плохо.
— Что это будет, Каладин? — спросил Хоббер, когда Каладин зажег костер.
Каладин, засмеявшись, встал.
— Садись.
Хоббер так и сделал. Он не упускал случая показать Каладину, что благодарен за спасение своей жизни. И его преданность только усиливалась.
Вернулся Данни с ведром воды, которое вылил в котел. Потом он и Тефт отправились за следующим. Каладин поддерживал пламя, и Камень начал напевать себе что-то под нос, разрезая клубни и распаковывая приправы. Через полчаса котел с мясной похлебкой уже кипел на ревущем пламени.
Тефт уселся на один из пней и стал греть руки.
— Это и есть твое секретное оружие?
Каладин сел рядом с пожилым человеком.
— Скольких солдат ты встречал в своей жизни, Тефт?
— Не очень много.
— Кто-нибудь из них смог бы в конце тяжелого дня отказаться посидеть у огня и от миски доброй похлебки с мясом?
— Никто. Но мостовики не солдаты.
Да, точно. Каладин повернулся к двери в барак.
Данни и Камень запели, Тефт захлопал. Вышли мостовики из других бараков и мрачно посмотрели на Каладина и остальных.
Наконец в бараке Четвертого Моста задвигались темные фигуры. Дверь открылась, запах стряпни Камня стал сильнее.
Приглашение.
* * *
На следующее утро, когда Каладин скомандовал подъем, три четверти мостовиков вывалили из барака — все, кроме самых громких нытиков: Моаша, Сигзила, Нарма и пары других. Те, кто вышел, казались удивительно свежими, несмотря на долгие вчерашние посиделки с едой и песнями. Когда он приказал им присоединиться к упражнениям с мостом, почти все послушались его.
Не все, но почти все.
Он чувствовал, что Моаш и остальные скоро сдадутся. Они ели его мясо. Никто не отказался. И теперь, когда почти все поддержали его, они будут дураками, если не присоединятся. Четвертый Мост уже его.
А теперь он должен сохранить им жизнь достаточно долго, иначе все это не имеет значения.
Глава двадцать восьмая
Решение
Я еще никогда не посвящал себя настолько важной цели; даже опоры небес затрясутся от последствий нашей войны здесь. Я опять прошу тебя. Поддержи меня. Не стой в стороне, давая несчастью сожрать так много жизней. Раньше я никогда не просил тебя ни о чем, старый друг. Сейчас прошу.
Адолин перепугался по-настоящему.
Он стоял на площадке для построений рядом с отцом. Далинар выглядел… постаревшим. Паутина морщинок разбежалась от уголков глаз по всей коже. Черные волосы побелели, как выцветшие по сторонам камни. Как мог человек в Доспехах Осколков — и поддерживавший форму воина, несмотря на возраст, — выглядеть таким слабым?
Перед ними две чуллы, вслед за дрессировщиком, осторожно ступили на деревянный мост, соединявший две кучи обработанных камней, имитировавших пропасть в несколько футов глубиной. Похожие на кнуты антенны чулл подергивались, жвалы щелкали, глаза размером с кулак смотрели настороженно. Они тащили массивный осадный мост, катившийся на потрескивающих деревянных колесах.
— Он намного шире тех, которые использует Садеас, — сказал Далинар Телебу, стоявшему рядом с ним.
— Да, потому что он должен вместить осадную башню, светлорд.
Далинар рассеянно кивнул. Адолин видел, что отец чем-то расстроен, но, похоже, кроме него этого никто не замечал.
Тем не менее, эти глаза. Покрасневшие, тревожные. А когда отец в напряжении, он становится хладнокровным и деловым. И он говорил с Телебом тщательно сдерживаемым голосом.
Внезапно на плечи Далинара Холина навалилась неподъемная ноша. И Адолин должен помочь отцу вынести ее.
Чуллы пошли вперед. Их валуноподобные панцири были раскрашены в синее и желтое; цвет и узор указывали, что их дрессировщик приехал с островов Реши. Мост, на который въехала огромная осадная башня, зловеще застонал. Все солдаты, находившиеся на плацу, повернулись посмотреть. И даже рабочие, вырезавшие уборную в каменистой земле на востоке плаца, перестали работать и уставились на мост.
Стоны моста стали громче, потом перешли в резкий треск. Дрессировщик остановил чулл и вопросительно посмотрел на Телеба.
— Он не выдержит, а? — спросил Адолин.
Телеб вздохнул.
— Клянусь штормом, я так надеялся… Мы сделали мосты шире, но из более тонкого дерева. Если взять бревна потолще, конструкция станет слишком тяжелой. Такой мост будет невозможно носить. — Он посмотрел на Далинара. — Прошу прощения, что напрасно потратил ваше время, светлорд. Вы были правы.
— Адолин, а ты что думаешь? — спросил Далинар.
Адолин задумался.
— Ну, как мне кажется, мы должны еще поработать над этой идеей. Это только первая попытка, Телеб. Наверняка можно что-то придумать. Нельзя ли, например, сделать осадную башню поуже?
— Очень дорого, светлорд, — сказал Телеб.
— Если это поможет нам добыть на одно гемсердце больше, усилия окупятся с лихвой.
— Да. — Телеб кивнул. — Я поговорю с леди Каланой. Возможно, она сумеет сделать новый чертеж.
— Хорошо, — сказал Далинар. Какое-то время он глядел на мост. Потом внезапно повернулся и посмотрел на рабочих, вырезавших ров для уборной.
— Отец? — спросил Адолин.
— А почему бы не одеть рабочих, — сказал Далинар, — в костюмы типа Доспехов Осколков?
— Что?
— Доспехи Осколков дают огромную силу, но мы обычно используем ее для войны и убийства. Почему бы не использовать их как орудия труда обычных людей? Почему творения Сияющих используются только как оружие?
— Не знаю, — сказал Адолин. — Наверное, потому, что сейчас ничего важнее войны нет.