* * *
— Мост вверх! — проревел Каладин, не переставая бежать вместе с Четвертым Мостом. Они подняли мост над головами, на ходу. Бежать, держа мост на вытянутых руках, намного тяжелее, чем держать его на плечах. Он чувствовал его невообразимый вес.
— Вниз! — приказал он.
Бежавшие впереди отпустили мост и брызнули в стороны. Остальные опустили его одним быстрым движением. Мост тяжело ударился о землю и заскрежетал по камню. Они встали в положение, делая вид, что толкают его через пропасть. Каладин помогал сбоку.
Нам нужно тренироваться у настоящей расщелины, подумал он, когда люди закончили. Но я даже не представляю себе, сколько надо дать Газу, чтобы он разрешил.
Бригадники, закончившие тренировочный бег с мостом, глядели на Каладина, усталые, но возбужденные. Он улыбнулся им. Будучи командиром взвода в армии Амарама, он убедился, что похвала должна быть честной, но нельзя ничего утаивать.
— Нам нужно еще поработать над тем, как ставить на землю, — сказал Каладин, — но в целом я впечатлен. Две недели, и вы работаете вместе, как те команды, которые я тренировал месяцами. Я доволен и горд. Сейчас перерыв, можно попить. И до работы мы успеем сделать один-два забега.
Сегодня опять надо будет собирать камни, но никто не жаловался. Он убедил мостовиков, что, поднимая камни, они становятся более сильными, и некоторых, которым доверял больше всего, попросил собирать черные васильки, при помощи которых продолжал — хотя и с трудом, — добывать для своих людей медикаменты и дополнительную еду.
Две недели. Легкие две недели в жизни мостовиков. Только два забега с мостом, и во время первого они оказались на плато слишком поздно. Паршенди ушли с гемсердцем до того, как появились алети. Очень хорошо для мостовиков.
Но и вторая атака была не так плоха, с точки зрения мостовиков. Погибло только двое — Амарк и Кулф. Двое раненых — Нарм и Пит. Маленькая часть того, что потеряли другие мосты, но все еще слишком много. Каладин подошел к бочке с водой, взял черпак у одного из своих людей и выпил, пытаясь сохранить на лице оптимистическое выражение.
Четвертый Мост тонул под грузом раненых. Осталось тридцать здоровых и пять раненых, которым не платили и которых надо было кормить на доходы от черного василька. Считая погибших, они потеряли почти тридцать процентов людей, начиная с того времени, как он поклялся защитить их. В армии Амарама такие потери сочли бы катастрофой.
Тогда жизнь Каладина состояла из тренировок и маршей, время от времени прерываемых сражениями. Здесь сражения шли одно за другим. Каждые несколько дней. Это могло изнурить — и изнуряло — любую армию.
Должен быть способ получше, подумал Каладин, полоща рот тепловатой водой и выливая второй черпак себе на голову. Он не мог себе позволить терять каждую неделю по два человека мертвыми и ранеными. Но как они могут выжить, если их собственным офицерам наплевать, уцелеют ли они или погибнут?
От расстройства он едва не бросил черпак в бочку. Но, сдержав себя, отдал его Шраму и ободряюще улыбнулся. Ложь. Но важная.
Газ глядел за ним из тени одного из соседних бараков. Просвечивающая фигурка Сил — на этот раз в виде летящего пуха черного василька — порхала над сержантом. Наконец она вернулась к Каладину, приземлилась на его плече и стала миниатюрной женщиной.
— Он что-то замышляет, — сказала она.
— Но не вмешивается, — ответил Каладин. — Он даже не пытается остановить наши вечерние посиделки.
— Он говорил с этим светлоглазым.
— Ламарилом?
Она кивнула.
— Ламарил — его начальник, — сказал Каладин, подходя к бараку Четвертого Моста.
Он встал в тень и оперся о стену, глядя на своих людей, толпившихся у бочки с водой. Они говорили друг с другом. Шутили. Смеялись. Сегодня вечером они опять будут пьянствовать. Отец Штормов, он никогда не думал, что будет рад, если люди под его командой напьются.
— Мне не понравилось выражение их лиц, — сказала Сил, устраиваясь на плече Каладина. — Темное. Как грозовая туча. Я не слышала, о чем они говорили. Я заметила их слишком поздно. Но мне оно не понравились. Особенно у Ламарила.
Каладин медленно кивнул.
— Ты тоже не доверяешь ему? — спросила Сил.
— Он — светлоглазый. Этого вполне достаточно.
— Тогда мы…
— Тогда мы не сделаем ничего, — твердо сказал Каладин. — Я не могу ответить, пока они не попытаются. А если потрачу всю свою энергию, обдумывая то, что они собираются сделать, я не смогу справиться с проблемами, стоящими перед нами прямо сейчас.
Он не стал добавлять, что слова Сил по-настоящему встревожили его. Если Газ или Ламарил решили убить Каладина, он почти ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Да, мостовиков редко казнили, если, конечно, они не отказывались бежать с мостом. Но даже в «честной» армии Амарама ходили слухи о ложных обвинениях и фальшивых свидетельствах. А в недисциплинированном, с трудом управляемом лагере Садеаса никто и не моргнет, если Каладина — раба, заклейменного шашем, — повесят по туманному обвинению. Или, умыв руки, оставят сверхшторму, предоставив Отцу Штормов выбрать ему судьбу.
Каладин встал и пошел в сторону плотников, работавших на складе леса. Они и их подмастерья усердно трудились, готовя заготовки для древков копий, мостов, столбов и мебели.
Плотники кивали, когда Каладин проходил мимо. Теперь они знали его и привыкли к его странным просьбам, вроде куска дерева настолько длинного, что его могли нести четыре человека, — с его помощью Каладин учил мостовиков бежать в ногу. Он нашел наполовину законченный мост. Он постепенно вырос из той перекладины, которой когда-то пользовался Каладин.
Каладин встал на колени и осмотрел дерево. Справа от него группа людей с большой пилой отпиливала от бревна тонкие круги; скорее всего, из них сделают сиденья для стульев.
Он пробежал пальцами по гладкой и твердой древесине. Все переносные мосты делали из дерева, которое называется макам. Коричневые доски, почти не зернистые, крепкие и светлые. Мастера отшлифовали их, и они пахли опилками и мускусом.
— Каладин? — спросила Сил, идя по воздуху к мосту и останавливаясь на нем. — Ты выглядишь задумчивым.
— Есть какая-то ирония в том, насколько хорошо сделаны эти мосты, — сказал он. — Армейские плотники намного более профессиональны, чем солдаты.
— Так и должно быть, — ответила она. — Плотники хотят сделать мост, который долго прослужит. Солдаты, которых я слышала, хотят оказаться на плато, добыть гемсердце и убраться оттуда как можно быстрее. Для них это как игра.
— Ты очень проницательна. И с каждым днем все лучше и лучше понимаешь нас.
Сил состроила гримасу.
— Я чувствую себя так, словно вспоминаю то, что знала раньше.
— Скоро тебя будет трудно назвать спреном. Ты станешь маленьким полупрозрачным философом. И мы пошлем тебя в монастырь, где ты будешь проводить время в глубоких важных раздумьях.
— Да, — сказала она, — о том, как лучше всего подмешать в питье ардентов микстуру, которая сделает их рты синими. — И она озорно улыбнулась.
Каладин улыбнулся ей в ответ, продолжая ощупывать пальцами дерево. Он все еще не понимал, почему мостовикам запрещалось носить щиты. Никто не отвечал прямо на его вопрос.
— Они используют макам, который настолько крепок, что выдерживает атаку тяжелой кавалерии. Нам надо как-то воспользоваться им. Они лишили нас щитов, но ведь мы уже несем один из них на плечах.
— Но как они отреагируют, если ты попытаешься?
Каладин встал.
— Не знаю, но у меня нет выбора.
Да, попытка будет рискованной.
* * *
— Мы можем держать их здесь, — сказал Каладин Камню, Тефту, Шраму и Моашу. Они стояли рядом с лежащим на боку мостом и смотрели на обнаженное днище. Сложно устроенное, с восемью рядами по три позиции, оно было способно принять двадцать четыре человека под собой; и еще шестнадцать рукояток — по восемь с каждой стороны — для шестнадцати человек снаружи. Сорок человек, бегущих плечо к плечу, если мост полностью укомплектован.
Каждая позиция под мостом имела выемку для головы, два вырезанных бруска для плеч и две рукоятки для рук. Мостовики носили на плечах подкладки, и тот, кто был ниже, надевал несколько, чтобы компенсировать недостаток роста. Обычно Газ выбирал бригаду для нового мостовика исходя из роста.
Но не для Четвертого Моста, конечно. Четвертый Мост получал остатки.
Каладин указал на несколько рукояток и стоек.
— Мы можем ухватиться вот здесь, а потом побежать вперед, неся мост слегка наклоненным направо. Поставим наружу самых высоких, а внутри тех, кто пониже.
— И что это даст? — спросил Камень.
Каладин взглянул на Газа, который стоял близко. Неудобно близко. Лучше не говорить, почему он хочет нести мост, наклонив его на один бок. Кроме того, он не хотел давать людям надежду, пока не знал, что идея сработает.
— Я хочу провести опыт, — сказал он. — Если мы изменим позицию, может стать легче. Работают другие мышцы. — Сил, стоявшая на мосту, нахмурилась. Она всегда хмурилась, когда Каладин затемнял правду.
— Собирайте людей, — сказал Каладин, махнув Камню, Тефту, Шраму и Моашу. Он назначил их командирами отделений, которых в бригадах мостовиков не было никогда. Но солдаты лучше работали небольшими группами по шесть-восемь человек.
* * *
Во имя всех штормовых ветров… подумал Газ, ошеломленно глядя, как Четвертый Мост пробегает мимо. Что за безумие заставило их пытаться нести мост с наклоном?
Для этого потребовалось выстроиться весьма странно, три ряда вместо пяти, очень неудобно поддерживать мост снизу и взять почти всю нагрузку на правое плечо. Одно из самых странных зрелищ, которые он видел за всю свою жизнь. Они едва несли его, и рукоятки ну совершенно не были приспособлены для того, чтобы нести мост таким способом.
Газ почесал голову, глядя, как они идут мимо, потом поднял руку, остановив медленно бегущего Каладина. Лордишка отпустил мост и подбежал, вытирая лоб; остальные побежали дальше.
— Да?
— Что это? — спросил Газ, указав на мост.
— Бригада мостовиков. Несет то, что, я верю… да, это мост.
— Я не прошу тебя дерзить, — рявкнул Газ. — Я хочу объяснения.
— Нести мост на головах весьма утомительно, — сказал Каладин. Он был высоким человеком и как башня нависал над Газом. Шторм тебя побери, меня не испугаешь! — Таким образом мы используем другие мышцы. Вроде как передвинуть груз с одного плеча на другое.
Газ взглянул в сторону. Там что-то двинулось?
— Газ? — спросил Каладин.
— Смотри, лордишка, — сказал Газ, опять глядя на него. — Нести над головой, может, и утомительно, но нести так глупо. Вы выглядите так, словно еще немного — и повалитесь друг на друга, а рукоятки… просто ужасно. Вы его еле несете.
— Да, — более мягко сказал Каладин. — Но по большей части только половина бригады выживает после бега. Мы можем нести его таким образом, даже когда нас намного меньше. Это разрешит нам поменять положение по меньшей мере.
Газ заколебался.
Только половина бригады…
Если они понесут так мост во время настоящей атаки, они будут идти медленно и откроют себя для стрел.
Это будет настоящая беда, по меньшей мере для Четвертого Моста.
Газ улыбнулся.
— Мне нравится.
Каладин ошеломленно посмотрел на него.
— Что?
— Инициатива. Выдумка. Творчество. Продолжай тренировку. Мне бы очень хотелось увидеть, как вы несете мост таким образом на плато.
Каладин сузил глаза.
— Неужели?
— Да, — ответил Газ.
— Хорошо. Возможно, увидишь.
Глядя Каладину вслед, Газ зловеще улыбнулся.
Беда, катастрофа — вот что избавит его, Газа, от заносчивого лордишки. Правда, придется найти другой источник средств, чтобы платить этому шантажисту Ламарилу.
Глава тридцать первая
Под кожей
Шесть лет назад
— Не повторяй моих ошибок, сынок.
Кал выглянул из-за своего фолио. Отец сидел на другой стороне операционной, одна рука поддерживает голову, во второй наполовину полный стакан вина. Фиолетовое вино, самый сильный из ликеров.