— Что объяснить, у вас же память общая?
— А ты уже вспомнила все-все? — ехидно поинтересовался он. — Хорошо хоть люди вспоминаются сразу. Когда прямой вопрос задают, быстро вспоминаешь. Но ты ведь точно не знаешь, что умеешь. Мы этим и занимаемся. Он меня учит, как себя. Чтобы я стал полностью им. То есть помнил и умел все сам. Без прогрузок и репетиций.
Действительно, это бы значительно упростило жизнь. А то я все налету вспоминаю.
— И что планируешь делать?
— Пока сижу и преподаю. Присматриваю за мелким Малфоем. На Рождественских каникулах у меня появится время по гостям гулять, нужно будет попробовать проникнуть в сейф Беллатрикс. Диадему я уже забрал, доступ на площадь Гриммо закрыт, Поттер все перекрыл к чертям.
— Ммм… А Снейп когда-нибудь с гоблинами общался?
— В смысле?
— Ты вообще в курсе, что они за золото маму родную продадут?
— Эмм… И могут меня впустить в чужой сейф?
— Ну не настолько, конечно. Как ты думаешь твой Темный Лорд туда проникнул? Пара взяток и он знает как дойти до сейфа. Вскрыть по-прежнему сложно, но добраться всяко сложнее.
— Ты-то откуда это знаешь?
— Я дочь редактора газеты. Он после смерти жены немного того, но ранее Придира была журналом другого толка. И политика там присутствовала в достаточном количестве. У него были свои методы поиска информации и в том числе он умеет правильно общаться с гоблинами.
— А с ними нужно уметь правильно общаться?
— Конечно, — ответила я. — Поклониться там, правильное место и момент для разговора, правильная взятка для правильного гоблина.
— Это как?
— Короче, не лезь в Гринготс. Голой силой его взломать можно только с воем сирен и твоей моськой на каждом столбе.
Рус смотрел на меня скептически. В знания Луны он явно не верил.
— Слушай, я серьезно. Давай вариант штурма оставим на последок, ладно? Лучше придумай как самого Волдеморта грохнуть.
— Что гораздо важнее, в Поттере нет никакого крестража.
— Как нет?
— А вот так. Три раза поисковые заклятия пускал. Никакой темной магии в мальчишке нет. Вообще. Все перепробовал. Даже залез в библиотеку Принцев в Гринготсе и поискал другие заклинания. Есть три заклинания на определение крестража и полсотни на определение различных остатков темной магии. Кстати, вот еще. Я уверен, что о наличии крестража в Гарри Поттере Дамблдор знал с самого начала. Они, на самом деле, легко определяются, если ты к ним так близко стоишь. Особенно чародеем уровня нашего великого волшебника. И сам он не единожды намекал, что их связывает больше, чем пророчество. Знает, но не смог извлечь. Попробуй достань крестраж из живого мальчика.
— Может ядом василиска вытравился? — предположила я.
— Не мог. Нужно испортить хранилище крестража, а не просто ядом его полить.
— Не поняла тебя.
— А что тут понимать? Нужно ему было прямо в лоб зубом вдарить, чтобы крестраж уничтожился. Либо Поттер должен был действительно умереть. Это сложно, так просто и не объяснишь. Но у Принцев есть ну очень подробная книга именно о крестражах. Только не о их создании, как большинство темной литературы, а скорее их всестороннее изучение. Она, кстати, на русском написана. Уж не знаю где Принцы ее сперли.
— У Принцев в Гринготсе библиотека? — уточнила я.
— Ну да. Денег не осталось, а книги они копили веками, это их маленький бзик. В сейфе книги и то, что заработал Снейп.
— Весело. А Луна богатая наследница, оказывается.
— Да? И кого же?
— Мама была из Клиффордов.
— Ого. Ничего себе.
— Ого?
— Клиффорды были знаменитыми изобретателями. Преуспели в алхимии и чарах. А твой папа, как подсказывает память Снейпа, был сыном известного создателя рунных схем. Скорее всего, брак заключали с надеждой, что из тебя получится хороший артефактор.
— Откуда Снейп знает моего отца?
— Так Эйлин, может быть, и вышла замуж за магла, но воспитание сыну давала вполне аристократическое. Любой аристократ должен на зубок знать лучших специалистов в том или ином деле.
— А Артефактор…
— Специалист широкого профиля. Его основные специализации — руны, нумерология, алхимия и чары. Но Руны и нумерология, вообще-то весьма схожи. Их и разделили-то из-за слишком большого объема, но до сих пор берут лишь в паре.
— В теории я могу стать артефактором?
— Думаю, да. По крайней мере, родовые особенности явно привязаны к телу. У меня такая скорость запоминания теперь, что я сам себя боюсь.
— Я вообще-то тоже быстро понимаю как рунная схема будет работать, но думала что это мое собственное образное мышление хорошо работает. Ладно, с этим разберусь. Что делать-то будем? Какие планы.
— Учиться.
— Серьезно?
— А что остается делать? Ты вот еще попробуй к Поттеру в доверие втереться, но ты с этим и так хорошо справляешься. Учи защиту. Когда придешь в следующий раз, я тебе книг подкину. Можете в этом своем клубе заклинания оттуда разбирать. Поттеру дай. Снейп его, конечно, ненавидел, но необоснованно. Я за эти уроки к нему присмотрелся — талантливый парень. А они его на амбразуру кидают.
— И все? Учиться?
— Веселись пока. Я в книгах пороюсь, зелья впрок наварю.
— О, можно с тобой?
— Свою новую соседку попроси, — усмехнулся он, — Или к Слагхорну напросись. Он любит помогать красивым талантливым девушкам. Скажи, что аптечку готовишь, у магов считается хорошим тоном иметь зелья собственного приготовления.
— Они лучше действуют?
— В медицине этому доказательства не нашли, но эффект плацебо бесценен. Если им кажется, что лучше работает, медики позволяют. На самом деле, хорошо развивает. Учит сосредотачиваться, внимание развивает и интуицию.
— Так я же к тебе еще в субботу приду.
— Ну да. Книги дам, если что новое появится — скажу. Но если я буду уделять тебе слишком много внимания, Дамблдор заинтересуется, а мне это сейчас очень не нужно. У него из-за проклятия бессонница, он несколько рассеян, но осторожность не помешает.
Я встала, собрала со стола подписанные бланки и журнал отчетности — глупо думать, что за кружком по интересам совсем уж не следят.
— И… Луна… я понимаю, что твоя любовь к мини родилась в школе и не умерла вплоть до твоих двадцати четырех… но это мир магии, не порть нервы чистокровным.
— Вот еще. То, что они от мира маглов оторваны, это их проблемы. Я себе еще короткие топы купила. Жаль, что здесь так холодно.
Рус лишь покачал головой. Он не желает мириться с моей огромной любовью к мини юбкам и коротким шортам. Но наше препирательство по этому поводу уже вошло у меня в привычку.
На историю магии я опять бежала. В коридоре врезалась в Поттера.
— Привет! Опаздываю на историю.
— Привет! Опаздываю на трасфигурацию, — с хохотом прокричал мне вслед Поттер.
Вообще-то я надеялась, что он тайный ход прокричит, но раз нет, то бежим по главной лестнице наверх, кабинет Бинса был рядом. Может тут и нечего сокращать?
На моем привычном месте, кроме беглянки со Слизерина, обнаружилась и Саманта. Я пролезла на свое место чуть ли не ползком, но вроде успела. Залезая между девушками, я спешно выкладывала на стол пергамент и самопишущее перо. Если его правильно заколдовать, то оно будет конспектировать все, что говорит Бинс. Правда, вместе с уроком будет записывать его «Кхм-кхм» и «Да, вы можете выйти». Но это мелочи. Уж если я как-то универ закончила, прогуляв восемьдесят процентов пар, то и историю магии за день до экзамена выучу.
— Ну что, сильно зверствовал? — тихонечко спросила Саманта.
— Прочитал лекцию о том, что мы все идиоты, и он рад, что мы хоть чему-то решили научиться.
— А можно мне к вам? — раздался тихий голосок Кэтрин, второй забитой девчонки на четвертом курсе.
— Думаю, одного слизеринца бравые гриффиндорцы перенесут, — за меня ответила Саманта.
Я бы тоже включила эту девчонку. Просто у нее такой несчастный вид и я часто видела, как она плачет в коридоре. Уж не знаю за что ее так слизеринцы не любят, но никогда не понимала, как могут в школе кого-то забивать и унижать. У меня в прошлой жизни была нормальная средняя школа. Мы пили водку в туалете, прогуливали уроки, курили и пробирались на взрослые дискотеки. Но избивание и унижение — такого не видела. Чуть позже, когда в университете записалась добровольцем для присмотра за детьми на международной олимпиаде по физике, поняла что не везде так радужно. Пост-советское пространство привозило на соревнование крутых ботаников. Они так же бухали, слушали рок, встречались с девчонками и были нормальными парнями с мозгами. Такие же довольные и веселые парни приезжали из стран Азии, ближнего и дальнего Востока. Но ученики из Англии, Франции, США… это были реально забитые дети, которые совершенно не умели общаться с ровесниками, не общались даже с членами своей команды и производили жалкое впечатление забитых парней. Быть может, крутые и умные парни из этих стран просто не хотели участвовать в олимпиадах? *
***
*Это, кстати, из моего опыта. Только добровольцем я была условным. Но картина была именно такая. Русские, украинцы, белорусы и казахи резались в карты, обсуждали науку и заигрывали с вожатыми. А вожатые англичан и американцев (уже не студенты, а преподаватели английского с немаленьким таким опытом) жаловались, что таких забитых детей за свою жизнь встретили впервые. У меня были парни из Румынии. Они играли в баскетбол и прикалывались над парнями из Саудовской Аравии)) что-то говорили про голые ноги и падение в обморок)).
========== Глава 7. Львы, вороны и прочий бестиарий. ==========
Пока я боролась с огромными дырами в знании Трансфигурации, Золотое трио привели в порядок помещение для кружка. Я прибежала туда к вечеру, неся за собой тяжелую сумку с книгами из личной библиотеки МакГонагал. Вообще профессора здесь были крайне отзывчивыми в плане дополнительных занятий и вопросов после уроков. Наверное, это как-то связанно с их проживанием в Хогвартсе? Что им тут еще делать? Все профессора, за исключением трех, были настоящими фанатами своего предмета и обучения детей. И на различные вопросы отвечали с удовольствием, давали дополнительную литературу и даже личные книги. И невероятно радовались, когда дети проявляли интерес к учебе. Вот и я после урока по трансфигурации проговорила с МакГонагал почти полчаса и ушла с горой книг, где было описано как объединять чары из трансфигурации с рунами.
— Ого! — пораженно огляделась я по сторонам. — Вы все это сами сделали?
Это было грандиозно. Помещение было огромным, всю левую стену занимали высокие и узкие окна, теперь на них изнутри была крупная деревянная решетка. Прямо около окон просторное пространство для дуэлей. Видимо, для этого и решетки, чтобы в окно не вылетели. У дальней стены на помосте стояло несколько столов для зельеварения. А по правую сторону тянулся длинный ряд столов с разномастными стульями. Были и книжные полки, и доска со стоящими напротив нее креслами.
— Так классно, что нам разрешили вытащить мебель из старых классов и запасников, — восхищенно частила Гермиона, — а Слагхорн отдал столы из второго кабинета зельеварения. Только взял с меня обещания, что мы не будем здесь заниматься экспериментами, только проверенными зельями.
— Как вы только успели?
— У Гермионы не было четвертого урока, она сходила в хранилище и отметила мебель, — рассказывал Рон. — А у меня не было пятого, я все принес. Гарри с равенкловцами еще в обед на столах руны писали.
— О, так вы расшифровали столы Ровены?
— Они не сложные, — махнул рукой Гарри, — но шум гриффиндорской гостиной заглушить не смогут. Так что Гермиона перечитала правила, мы можем заниматься и здесь. Как думаешь, Снейп нас убьет, если мы здесь уроки будем учить?
— А ему обязательно знать? — уточнила я.
— Ммм… если не будем колдовать, то не обязательно, — пожала плечами Гермиона.
— Вот и замечательно. А замок нам поставят? Мне нужно дубликат Снейпу отдать.
— Поставили, — Гарри махнул на небольшой столик у входа.
Над ним висело что-то вроде пробковой доски, к которой пока была пришпилена фотография прошлогоднего ОД. А еще лежали ключи. Целых пять копий.
— Вы себе брали? — уточнила я.
— Нет, Филч только поставил.
— Тогда один мне, один Снейпу, один отдадим хафлпафцам и два вам. С Гриффиндора больше всего народа. Точно. Забыла сказать, я отдала одно место девочке со Слизерина, вы не против? Она… ну, на ее факультете ей жить нормально не дают, немного защиты ей не помешает.
— Какая девочка? — уточнил Рон.
— Такая худенькая брюнетка. Кэтрин Филипс. Мы с ней сидим за одной партой на нумерологии и рунах.
— Пусть ходит, — переглянувшись с Поттером ответил Рон.
Не могу сказать, что гриффиндорцы совсем уж категорически не общались со слизеринцами. По-настоящему разобщенными были младшие курсы, начиная с пятого-шестого, учась в закрытой школе-пансионате, дети все равно общались со всеми. К тому же многие кружки вполне нормально объединяли все факультеты. Девчонки, что ходили в кружок домоводства, уж точно общались со слизеринками вполне доброжелательно. Но все же слизеринцы были самым закрытым факультетом. И там обучалось самое большое количество снобов. У них даже были свои собственные, внутрифакультетные кружки.
Но, например, Поттер и Грейнджер часто торчали в библиотеке с Зигмундом Арджент. Тот был номером два в кандидаты на Лучшего ученика в следующем году. Такой же аристократ с долей снобизма, но Грейнджер он явно уважал. А Рон часто шутил с Ньютом Гардбой. Тот учился на седьмом курсе, был старостой и явным любителем пожрать и пошутить. Они даже как-то соревновались на поедание сосисок.
В общем, львы и змеи постоянно соперничали, но не всегда это соперничество было с оттенком злобы. Были и те, кто вполне неплохо общались. Хотя на Малфоя и Поттера это не распространялось. Вот уж кто друг друга на дух не переносил. Только что ядом друг в друга не плевались. Вообще всегда есть такой человек, который тебя невероятно бесит. Проблема тут в том, что школа-то с пансионатом, народу мало, а гриффиндорцы большую часть уроков проводят со слизеринцами. Немудрено, что с каждым годом они бесят друг друга все больше.
— Тогда у нас остается одно место, — вспомнил Гарри, — Я все же приглашу Зигмунда. Может, согласится.
— У них же свой кружок есть, — ворчал Уизли, — Зачем ему два.
— Ты просто бесишься, что он очень умный, — напомнила Миона.
— Конечно. Умный, и еще всем в лицо этим тыкает, — согласился Уизли, — и шуток он не понимает. И платочек одеколоном брызгает. Ну мерзкий же тип.
На ужин пришлось бежать уже вчетвером. К горячему мы успели. Как и к представлению. Болик признавалась в любви Крэббу, Лелик — Гойлу. Я взяла не самое сильное зелье, вызывающее восхищение. Тяжелее было забрать кусочки парней. Я и не планировала использовать Крэбба и Гойла, но они вчера так мило спали в коридоре на лавке, что я не удержалась.
— Луна? — с недоверием обратился ко мне Поттер. — Они же съехали.
— Что? Я так рада за них, они нашли свою любовь. Такие умницы.
Рон опять ржал, как и большинство зала. На меня никто не оглядывался, уже хорошо. Лелик и Болик были теми еще сплетницами, поэтому сотворить такое вполне могла и Пэнси — вчера они всем рассказывали, что Малфой ее бросил. А фантазия у Паркинсон была ну очень богатая. Боюсь что мне до нее далеко. Хотя ржала она со всеми вместе.
Такие розыгрыши были нормой в Хогвартсе. Как и различные шутки, соревнования кто больше съест, кто дальше плюнет и так далее. Что поделать, закрытая школа, скука смертная. Хотя вот вчера мне досталась анонимная записочка с признанием в любви. Я поржала. Такая прелесть. Видимо, мини-юбка разбила кому-то сердце. На Когтевране делали ставки: кто из мальчишек влюбился в Луну. Мне даже предлагали обойти всех парней, чтобы проверить, кто сильнее краснеет в моем присутствии. И да, о записочке все знали уже спустя минут пятнадцать. А вот нечего птичку отправлять вечером в общей гостиной.
— Ты до конца года планируешь им помогать устроить личную жизнь? — осторожно спросила Миона.
Вот уж кто точно знает, что в розыгрышах нельзя признаваться. Пока не признался — не виновен.
— Да им тут и без меня помогут, — отмахнулась я и добавила шепотом, — хотя у меня еще не все покупки закончились…
Обычно я обедала с Джинни, но как-то незаметно переползла в сторону Золотого Трио. Они вообще за обедом редко сидели только втроем. Постоянно обсуждали какие-то заклинания, новости и сплетни. Но сегодня они то и дело о чем-то шушукались. Причем Гарри на чем-то настаивал, а Гермиона пыталась его вразумить.
— И вообще, ты ничем не сможешь это доказать! — чуть громче сказала Миона.
— Доказать что? — нашла повод вклиниться в разговор я.
Гарри нахмурился, а Миона явно посчитала меня достаточно неболтливой и шепотом пожаловалась:
— Гарри считает, что Драко — пожиратель смерти.