Гейтс оказался прав. Золотая молодежь валом повалила в «Мир Зоны».
Сначала это была просто игра для телевизионной приставки с линейным сюжетом: войти в Зону, обмануть ловушки, пострелять чудовищ, пособирать «предметы силы» и ящики с сокровищами. Но даже в таком виде она разошлась по миру десятками миллионов копий, принеся Гейтсу, за которым был закреплен патент на игру, баснословное состояние. Партнер Артура мог бы успокоиться и почивать на лаврах, но он тоже горел идеей использовать сделанное в юности открытие для более масштабной цели. Практически все полученные от игроков деньги молодой гений потратил на создание научного центра, в котором информационные технологии чудесным образом сплавлялись с наукой управления вероятностями. К работе на этот центр подключились ведущие физики мира, включая князя Алферова, барона Хокинга и епископа Пенроуза. Понадобилось всего три года на то, чтобы создать первый «пузырь Хокинга-Пенроуза» — миниатюрную искусственную вселенную с заданными физическими свойствами. К тому времени у Гейтса уже были наготове костюм для путешествий в «пузыри» и новая, куда более толковая, версия игры, над которой трудилась целая команда увлеченных студентов.
Ясно, что между телевизионной приставкой и реальными ощущениями дистанция огромного размера, и, очевидно, многие из поклонников «Мира Зоны» хотели бы поучаствовать в баталиях внутри «пузыря», но стоимость участия возросла на порядки, отсекая простолюдинов. Зато в проект потянулась золотая молодежь, внутри которой членство в игровом клубе, основанном Артуром, стало необычайно престижным.
Но и это пока не устраивало Пендрагона-младшего. Он хотел не просто создавать искусственные миры для развлечения скучающих снобов, а добраться до настоящего альтернативного мира, познать чужую культуру и может быть найти там самого себя — иного, с другой судьбой, с другими воспоминаниями, с другими жизненными приоритетами… Зачем ему это было нужно? Иногда Артур задавался подобным вопросом, но не мог найти ответ.
— Арти, ты просто не уверен в себе, — сказал Мордред, когда брат решился поделиться с ним своими сомнениями. — Ты уже вышел из возраста, когда зовут острова и океаны, но еще не стал достаточно мудрым, чтобы довольствоваться тем, что есть. Тебя смутно беспокоит положение в обществе, которое ты занимаешь, но ты не видишь альтернативы и хочешь найти ее в других мирах. На твоем месте я купил бы кругосветное путешествие с экстримом. Уверяю, отлично прочищает мозги.
Вроде бы, Мордред сказал все правильно, но Артур никак не мог согласиться с такой упрощенной точкой зрения на его душевные движения. Все-таки первооткрывателем быть не просто почетно — расширяя границы известного мира, обретаешь возможность контролировать свое и чужое будущее. Кем мы были бы сегодня, если бы члены «Лунного общества» довольствовались тем, что есть? А уж их-то точно никто не обвинит в недостатке мудрости…
Так или иначе, но работы в центре Гейтса продолжались. Еще через два года физики научились генерировать целые гроздья «пузырей Хокинга-Пенроуза», соединенных друг с другом через систему порталов подобно тому, как отдельные бусины соединяются в бусы. И тут князь Алферов сделал удивительное открытие: «пузыри» не формировались в многомерном пространстве случайным образом — они самопроизвольно выстраивались в «направлении» мира-отражения, из которого новый комплекс Пендрагонов, соединивший в себе на вершине прогресса движители Теслы и адронный коллайдер, выкачивал чистую энергию. Происходило это «выстраивание» за счет незначительного изменения физических условий внутри «пузырей», которые всегда на самую чуточку отличались от заданных. Создавался своего рода «коридор» между мирами — его можно было представить как систему изолированных камер с постепенным изменением температуры: сначала нормальная, затем на градус процентов выше, в следующей камере еще выше и так далее. Когда переходишь из одной камеры в другую, разница незаметна, но с какого-то момента температура поднимется до такой степени, что внутри камеры будет опасно находиться — сваришься заживо. Действуя целенаправленно, «коридор» вполне возможно было завершить проникновением в мир-отражение.
Верный Гейтс, ставший наконец-то бароном, взял кредит и выделил дополнительное финансирование на реализацию новой идеи князя. И уже через год он вместе с Артуром впервые ступил в чужой мир, осуществив мечту юности. Увиденное потрясло их — пустая земля, умирающие города, ржавеющая техника, брошенные энергоблоки. В мире-отражении произошла катастрофа. Именно о ней говорил много лет назад проницательный князь Алферов. Выходило, что из всех возможных вероятностей этому миру выпала одна из самых негативных.
Так или иначе, но в то время Артур не решился пустить в мир-отражение членов игрового клуба «Мир Зоны», хотя и понимал, что пространство, возникшее естественным путем, куда богаче на ощущения, чем самый изощренный из сконструированных «пузырей». Вместо этого он лично изучал мир-отражение, составлял карты, общался с аборигенами, изобразив иностранного специалиста, и даже сумел получить доступ к местным информационным сетям, хотя это стоило ему отдельной головной боли.
Планомерное изучение альтернативной реальности могло продолжаться сколь угодно долго, но тут обстоятельства изменились. Когда Артуру исполнилось двадцать пять, Пендрагон-старший начал вводить наследника в курс дел: дескать, хватит играться, пора послужить роду и состоянию. И дал ему в подчинение самое скучное из подразделений «Пендрагон-консорциума» — Управление статистики. Артур приступил к работе без особого энтузиазма, но исследовательская жилка и тут дала себя знать. Где-то через полгода он с удивлением обнаружил, что суммарная мощность производимой консорциумом энергии снижается. При этом общее потребление растет, и с какого-то момента дефицит станет очевидным. Нет, в отчетах все было просто великолепно, но Артур недаром был сыном своего отца — он умел читать отчеты между строк и в случае нужды не ленился проделать необходимые вычисления вручную. Посему уловив тенденцию и понаблюдав за ней некоторое время, Артур вызвал князя Алферова на откровенный разговор. Князь не стал отпираться — все именно так и было.
— В каком-то смысле это вполне логично и согласуется с теорией, — сказал он. — Дело в том, что вероятность — штука энергоемкая, причем вероятности, повышающие уровень сложности и упорядоченности системы, поглощают энергию, а снижающие — выделяют. Ничего нового, второе начало термодинамики даже в физике Теслы соблюдается. Мы уже почти целый век пользуемся вариационными движителями — это не могло пройти незамеченным. Хотя Тесла полагал, что изобрел вечный двигатель, но на самом деле и его машина имеет ресурс. Мы постепенно вычерпываем вероятности нашего мира. Катастрофа произойдет очень нескоро, но она неизбежна, ведь потребление всегда растет. Один из путей — развитие альтернативных видов энергетики, но все они малоэффективны и неизбежно приведут к загрязнению окружающей среды: воздух и вода будут отравлены, придется отказаться от привычного комфорта. Это станет концом современной цивилизации. Вот почему, коллега, нам понадобился Великий Движитель. Мы надеялись восполнить дефицит за счет миров-отражений. Но мы не учли, что вероятностные взрывы — довольно редкая штука во всех мирах. Положение в том мире стабилизируется, система обретает устойчивость, исключающую многовариантность. Нам удалось выйти на шесть петаватт, но, по моим прогнозам, через два года мы сможем получить только пять петаватт, а еще через десять лет Великий Движитель можно будет выкинуть на металлолом. Если мы не найдем в ближайшем будущем новый вероятностный взрыв, наш мир ждет энергетический коллапс…
Артур обдумал эту перспективу и принял меры. Изучение мира-отражения, до сих пор имевшее чисто умозрительный смысл, вдруг обрело практическое значение. Прежде всего Пендрагон-младший основал Орден Рыцарей Круглого Стола и Львиного Сердца — вроде бы еще один сверхэлитный клуб внутри элитного клуба, а на самом деле — незаметный механизм управления игроками. Узкому кругу избранных Артур открыл тайну существования мира-отражения, в который можно проникнуть с помощью костюма, созданного бароном Гейтсом. Чтобы контролировать своих рыцарей, Артур придумал систему доступа: попасть в мир-отражение можно было, только получив из его рук специальный ключ — кольцо с изображением льва и сердца. Да и вести себя в том мире следовало не абы как, а соблюдая определенный кодекс.
Следующим шагом Артура, нацеленным на провоцирование вероятностного взрыва, стала организация группы О-Сознание из числа аборигенов. Изучая историю и культуру мира-отражения, Пендрагон-младший с удивлением обнаружил, что среди местных жителей есть люди с фантастическими «пси-способностями», коими были совершенно обделены его соотечественники. Получалось, что в той вселенной живут настоящие волшебники, в то время как здесь они остались лишь в легендах. При этом аборигены почему-то совсем не ценили людей с даром управлять вероятностями, никак не отмечали и не возвышали их. Артур не сомневался, что в его мире они стали бы элитой из элит, высшими правителями. Ошибку аборигенов грех было не использовать, и Пендрагон-младший вступил в контакт с самыми влиятельными из «волшебников», пообещав им практически божественное могущество, если они возьмутся проводить в Зоне выгодную ему политику. Обещание он подкрепил технологиями из своего мира, в один момент обогатив тех, кто принял его предложение всерьез. Шестеренки завертелись, а все остальное аборигены сделали сами. Зона отчуждения вокруг разрушенной электростанции превратилась в территорию постоянной вероятностной нестабильности, питающей Великий Движитель. Это был не взрыв, но пожар, который целенаправленно раздували.
Артур не учел только одну маленькую деталь — реальный мир всегда сложнее и многограннее любой самой изощренной схемы, придуманной человеком. Даже в компании верных рыцарей он физически не успевал реагировать на все проблемы и угрозы. Аборигены обладали сильнейшей тягой к познанию и, несмотря на все защиты от несанкционированного проникновения в Зону, придуманные рыцарями за Круглым Столом, несмотря на потери, страх, боль и смерть, сумели ударить в самое сердце — по О-Сознанию. Конец любимому изобретению Артура положил Стрелок — то ли чрезвычайно ушлый абориген, то ли креатура интригана Ланса. В результате аборигены получили доступ в самые дальние уголки Зоны и даже предпринимали попытки проникнуть в Истинный мир. Разумеется, без костюмов барона Гейтса и коллайдера князя Алферова это было попросту невозможно, но сама тенденция выглядела пугающей.
Последней каплей стали Громилы — двое ушлых ребят, которые каким-то чудом сумели заполучить архив О-Сознания, а значит, вплотную приблизились к тайне рождения Зоны. Артур предпринял отчаянную попытку сорвать встречу Громил с теми, кто мог использовать архив по назначению. В охоту включились его агенты в Зоне и несколько рыцарей во главе с Лансом, который проводил там много времени под личиной сталкера по прозвищу Еж и, что называется, держал руку на пульсе. Но Громилы вывернулись и ушли. Мордред и Ланс «погибли» в схватках, после чего, естественно, оказались на госпитальных койках — болевой шок передавался от «информационного слепка» в чистом виде: барону Гейтсу пока не удалось разработать приличный фильтр, который не снижал бы управляемость.
Когда герои поправились, Артур собрал рыцарей в полном составе и предложил высказываться по поводу будущего Зоны. Никто за Круглым Столом, кроме него и Мордреда, не знал, разумеется, что от сохранения аномальных территорий в мире-отражении напрямую зависит судьба Страны Логров и, если смотреть шире, Истинного мира. Однако рыцари не собирались уступать свое «турнирное поле» аборигенам и проголосовали за наиболее радикальное решение вопроса: зачистить Зону, восстановить былые порядки, взять под контроль так называемых Хозяев Зоны, сформировать из их числа новое О-Сознание. Встал вопрос, кому поручить это ответственное, но кровавое дело. Тут добровольцев не нашлось — никому не хотелось выглядеть потом в глазах остальных маньяком, устроившим мясорубку. И тогда Артур предложил использовать Стрелка — тот однажды пришел к Монолиту и загадал желание, а это значит, что с него был снят полный информационный слепок, который теперь хранился в банках данных Гейтса. Ловкий сталкер, сумевший дважды преодолеть все ловушки Зоны, беспощадно уничтожить «монолитовцев», каждый из которых стоил полка, и добраться до О-Сознания, был безупречной кандидатурой. А главное — теперь его можно было контролировать. Если Стрелок выкинет какой-нибудь фортель, Артур всегда успеет опустить рубильник и в буквальном смысле стереть сталкера в зависимом мире.
Казалось, план не даст осечку. Однако аборигены опять проявили смекалку — Стрелок был убит, атака наскоро подготовленных тварей из низших «пузырей» захлебнулась. И это еще полбеды. Пока Артур прикидывал, стоит ли восстановить Стрелка для продолжения зачистки или попробовать другой вариант, позвонил князь Алферов и, волнуясь, сообщил, что эффективная мощность Великого Движителя внезапно упала до пяти петаватт и продолжает быстро снижаться. Когда она упадет до четырех, в Стране Логров начнутся веерные отключения электроэнергии — впервые за семьдесят лет. А для того, чтобы понять, что это означает в перспективе, достаточно заглянуть в любой учебник истории: войны, мятежи, восстания сервов, голод и эпидемии.
И сейчас Артур, глядя на то, как гаснут ночные огни родного города, спрашивал себя: зажгутся ли они снова?
Глава 2
Лихой азарт игры без правил…
1
— Алина!
Девушка вздрогнула и обернулась. И тут же узнала того, кто ее окликнул — доцент Мышкин из лаборатории Серебрякова. Он-то как здесь очутился?
— Ой, Семен Семеныч! — Она спрыгнула с бронетранспортера и обняла смущенного доцента. — Вы-то здесь какими судьбами?
— Да так, не думал, не гадал, нечаянно попал. А ты? Ты же, вроде, в Москве была?
— Алина! — на этот раз ее звал Никита. — Идем скорее, генерал Роте хочет в вами поговорить.
Девушка в растерянности заозиралась.
— Идите Алиночка. — Мышкин похлопал ее по плечу. — Поговорите с генералом и приходите ко мне в гости. Я тут недалеко обосновался: проспект Ленина, дом пять, квартира четырнадцать. Жду вас и ваших спутников сегодня вечером. Заодно и переночуете.
— Ой, спасибо, Семен Семеныч. Буду непременно.
И Алина побежала к ожидавшим ее Никите и Артуру.
Давид Роте обосновался в бывшем актовом зале. На стене все еще висел старый выцветший плакат «Мир! Труд! Май!», на котором могучий мускулистый рабочий, улыбаясь своей светловолосой ширококостной подруге, нес на плечах мальчишку в коротких штанишках и с красным флажком в руках. Рядом с плакатом кто-то из подчиненных генерала повесил большую карту Припяти и понатыкал в нее разноцветные канцелярские кнопки. Похоже, трехмерные интерактивные голокарты здесь были не в ходу.
Сидевший в старомодном кресле за столом, накрытом красной скатертью, Роте напоминал секретаря райкома из старинных советских фильмов. Вот только легкая камуфляжная куртка несколько выбивалась из образа.
— Зитцен зи зихь, камраден! — с приветливой улыбкой обратился генерал к гостям и тут же обернулся к денщику: — Сережа, сооруди ребятам что-нибудь поесть. Ну и мне заодно.
— Яволь, херр командер! — отозвался Сережа.
— Гее шнелль, ду, потцназе! — Роте фыркнул и снова посмотрел на вошедших. — Ну, орлы, рассказывайте, как добрались.
— Добрались-то нормально… — Никита с печалью вздохнул. — Только тех ребят, что в машине, монстры порешили… Кто там был?
— Олег Штырь и Слава Горелый. Сами вызвались за тобой на Свалку ехать. — Роте наклонился и достал из ящика стола бутылку «Сидоровки» и четыре алюминиевые стопки, поднялся на ноги. — Надо выпить, ребята. За упокой души славных бойцов «Долга».
— Выпьем, — согласился Никита. — Хорошие были ребята. Спасибо им. Жаль, что так обернулось…
— Все там будем, — подытожил Роте.
Выпили.
Пришли трое «долговцев» с подносами. В жестяных мисках плескался жирный, темно-красный, вкусно пахнущий чесноком борщ. Рядом с каждой миской была навалена горка хлеба, лежали несколько ломтиков копченого сала. Роте достал еще три стопки.
— Помянем, ребята, наших товарищей, ушедших в вечную зарницу.