Теперь рассмотрим проблему под другим, нетрадиционным, углом. А выгодна ли ветро-горским ментам гангстерская война? Вопрос непростой, как может показаться на чей-нибудь непросвещённый взгляд. С одной стороны бандиты убивают бандитов, хорошо. С другой стороны бандит тоже является "законопослушным гражданином", налогоплательщиком, и по всем законам его убийство должно быть расследовано с не меньшим тщанием, чем убийство любого другого российского гражданина. И если заурядное убийство (на бытовой почве, напри-мер) раскрыть достаточно просто - пойди раскрой убийство бандита: никто ничего не видел, а кто видел врёт до посинения. Процент раскрываемости упадёт ниже критической черты, и поле-тят головы уже не только у бандитов. Так что, криминальные войны МВД тоже невыгодны. Не станут они такую войну провоцировать. Ни под каким видом.
Значит, Пирогов с Улитиным действуют по своей инициативе. Как и действовали до сих пор. И значит, они так или иначе представляют силу, которой развязывание войны выгодна, но которая к официальным спецслужбам имеет лишь опосредованное отношение. Какое же кон-кретно? И в какой степени опосредованное?
Допустим, моих приблатнённых перевербовал некий авторитет, устроивший впоследст-вии двойное убийство. Это объясняет почти всё. И это объяснение Лысому Гере очень не по-нравилось, потому что оно не допускало каких-либо вариантов в развитии ситуации. Попавшись на начальном этапе в руки главного врага, Лысый Гера проиграл. Проиграл, едва усевшись за доску.
Эта версия настолько не устраивала Лысого Геру, что он поспешил отыскать в ней изъя-ны. И нет ничего удивительного в том, что такие изъяны почти сразу обнаружили себя.
Если руками Пирогова с Улитиным действует некий авторитет, он рискует таким способом выдать себя с головой. Арест Геры без сомнения привлечёт внимание всех заинтересованных лиц. Лица напрягут усилия и постараются выяснить все обстоятельства этого ареста. Даже ес-ли авторитет использует приблатнённых втёмную, какие-то ниточки всё равно проявятся, а на-шим криминалам твёрдые доказательства и не нужны - достаточно подозрений. На месте это-го авторитета, думал Лысый Гера, я бы залёг и не высовывался. Время и туман вокруг убийства играют на него, и подкидывать противнику лишние козыри - не самая удачная идея.
С заметным облегчением Гера отклонил эту версию как маловероятную в данных кон-кретных условиях.
- Вот суки! - ругнулся Пирогов, тормозя на перекрёстке, чем на секунду отвлёк Геру от мысленной перетасовки вариантов. - Что у них Олимпиада, у уродов?
Светофоры на перекрёстке оказались выключены; движением управляли трое гаишников с жезлами. В настоящий момент движение по проспекту Коммунаров было перекрыто, а по перпендикулярной ему Нижегородской улице с севера на юг лился рекой поток велосипеди-стов.
- Спокойнее, Коля, - сказал Улитин. - Нам торопиться некуда.
Так, подумал Лысый Гера, им торопиться некуда. Как это следует понимать? Тут же он себя одёрнул: нет, нет, не отвлекайся, главное определиться, кто за ними стоит, а уже потом всё остальное.
Итак, версия с перевербовкой исключается. Слишком сложно и сомнительный результат. Что ещё? Кому ещё может быть выгодна война? "Белая стрела"?.. Да, Зимагор в этом смысле прав: такой организации как "Белая стрела" нет дела до показателей раскрываемости - у неё другие цели и задачи. И "Белая стрела", если она, конечно, существует, а не является плодом больного воображения журналистов, вполне могла провернуть и акцию с устранением Клеста-Шика, и последующий арест под любым предлогом всех, кто будет заниматься расследовани-ем.
Вот так номер! Тогда получается, что уже второй год я содержу двух членов "Белой стрелы". Как говорится, если гора не идёт к Магомету, то... подохнет или Магомет, или пади-шах.
Впрочем, эта версия тоже имела парочку изъянов. Не верилось Лысому Гере, что "Белая стрела" является настолько дисциплинированной и серьёзной организацией, чтобы два года подряд без сбоев и накладок готовить террористическую акцию и последующие "распасы". Где-нибудь бы да прокололись. Тот же Зимагор по согласованию с Лысым Герой регулярно прово-дит выборочные проверки личного состава группировки: устанавливает круглосуточное наблю-дение, прослушивает телефон, проводит тайные обыски всё, как в лучших домах. Компро-мата у него уже на всех накопилось предостаточно, но чтобы кто-нибудь (в том числе и Пирогов с Улитиным) были бы заподозрены в нежелательных связях - такого не было. Хотя чёрт его знает - может, где-то что-то и прошляпили, не обратили внимания. Или, как и в случае с заин-тересованным авторитетом, Пирогов с Улитиным используются втёмную, сказали им просто: "Эй, ребята, тут человечка повязать очень надо - не слишком заняты?". А эти кретины рады стараться...
Нет, тоже не сходится. Не рискнули бы руководители "Белой стрелы" арестовывать меня руками моих же приблатнённых: я же в случае чего молчать не буду, и тут такое на свет поле-зет - слабо не покажется никому. Если просуммировать имеющиеся в нашем распоряжении факты, то легко видеть, что конкретно "Белой стреле" я нужен только в виде хладного трупа, а значит, смысла нет меня арестовывать, заламывать руки, куда-то везти - грохнуть втихую у дверей Политеха и дело с концом...
Так и не остановившись на какой-либо из версий, Лысый Гера вдруг с удивлением обна-ружил, что его наконец доставили по назначению. И назначением этим оказалось четвёртое отделение милиции, что на Заречной. Пирогов остановил машину, не доехав до отделения метров десять, закурил и вылез. За ним последовал Улитин, они вышли и быстро о чём-то пе-реговорили между собой. Потом Пирогов распахнул заднюю дверцу и приказал Гере:
- Вылезай.
- Я всё-таки... - Гера снова попробовал покачать права, но Пирогов болезненно ткнул его в предплечье, чем и прекратил едва начавшиеся словоизлияния.
Гера не без труда (руки всё-таки скованы) выбрался из машины. Пирогов, покуривая, обо-шёл его по дуге, непонятно оценивающим взглядом осматривая.
- Плохо, - сказал он, поворачиваясь к Улитину. - Там сейчас Ривкович сидит; он мне хоть и приятель, но порой такая зануда.
- Пару раз уроним и водкой зальём, - предложил Улитин.
До Лысого Геры дошло, что речь идёт о его скромной персоне, и он похолодел.
- А водка есть?
- Купим. Вон "Двадцать четыре часа". Схожу и куплю "мерзавчик".
- Давай, - сказал Пирогов.
Улитин зашагал к магазину. А Пирогов тем временем развернулся и двумя сильными продуманными ударами сбил Геру с ног. Тот рухнул на пыльный асфальт, подвывая от боли.
- Молчи, урод! - рявкнул Пирогов. - Иначе забью.
Гера умолк, подтянул ноги и прикрыл руками пах. Людей вокруг не было, помощи просить не у кого - действительно возьмёт и забьёт.
Пирогов ещё немного попинал его, вымарав в пыли хороший летний костюм, а через не-которое время явился Улитин с "мерзавчиком".
- Чьё производство? - поинтересовался Пирогов, взял у него бутылку. А-а, "Ветро-горский разлив". Редкостная дрянь! Ничего получше не было?
- Мы же её пить не собираемся, - резонно заметил Улитин.
- И то верно, - согласился Пирогов.
Он одним движением пальцев сдёрнул крышку, перевернул бутылку и вылил её содер-жимое на Лысого Геру. Тот затрясся, но не издал ни звука.
- Теперь вполне, - резюмировал Пирогов, ещё раз критически оглядев Стрельцова. - Ну что, повели?
- Повели.
Они подхватили Лысого Геру под руки и чуть ли не волоком потащили его ко входу в чет-вёртое отделение. Лысый Гера не упирался: он надеялся, что упомянутый выше "Ривкович" окажется не просто занудой, а занудой со стажем, занудой профессиональной - в таком чело-веке Гера видел своё спасение.
Они с трудом протиснулись в узкую дверь под скособоченной вывеской и оказались в душноватом полумраке самого маленького отделения милиции города Ветрогорска. За стойкой с двумя телефонами сидел дежурный офицер в звании лейтенанта и азартно разгадывал кроссворд. Ещё один подрёмывал на стуле у "аквариума", роль которого в четвёртом отделе-нии играла клетка - три на три по периметру, из стальных вертикально поставленных прутьев.
- Что, мужики, отдыхаем? - весело осведомился Пирогов прямо с порога. - А у вас тут на улице разгул преступности. Прямо как в Чикаго.
- О-о! - восхищённо заорал тот, что с кроссвордом - молодой и чернявый. - Чи-ка-го! А я думаю, что это за город в Северной Америке из шести букв, третья - "К"?
Тот, что сидел у "аквариума", зашевелился.
- Какой разгул? - агрессивно переспросил он. - Никакого разгула.
Этот в отличие от дежурного был уже в возрасте и потому, наверное, казался медли-тельным. Лысый Гера по первой его фразе понял, что это и есть знаменитый "зануда" Ривко-вич.
Ривкович встал, одел фуражку и неторопливо вразвалку пошёл навстречу неожиданным гостям.
- Вот вам клиент, - продолжал гнуть свою линию Пирогов, выталкивая Лысого Геру на шаг вперёд.
- В чём обвиняется? - дежурный аккуратно сложил газету с кроссвордом и потянулся к журналу регистраций.
- Находясь в нетрезвом состоянии этот гражданин буянил, приставал к прохожим, а при попытке его задержания оказал сопротивление, - отчеканил Пирогов. - Мы были вынуждены применить силу.
Ривкович подошёл почти вплотную, остановился, смерил Лысого Геру мутноватым тяжё-лым взглядом. Потом повернулся к Пирогову:
- Здравствуй, Николай.
- Здравствуй, Степан.
- Всё балуешь?
- Помаленьку.
- Почему на моём участке?
- Так мне везёт, - Пирогов притворно вздохнул.
- Значит, говоришь, дебоширил? Значит, говоришь, оказывал сопротивление? - Ривко-вич покачал головой.
- Говорю. Дебоширил и оказывал, - подтвердил показания Пирогов.
- Сволочи вы всё-таки, - заявил Ривкович. - Хоть бы дали ему высохнуть сначала, - он развернулся на каблуках и направился к своему стулу.
- Документы у него имеются? - спросил дежурный, что-то записывая в журнале.
- Никак нет, - отозвался Пирогов. - Мы проверили.
- Пойдёт на выяснение личности?
- Пожалуй.
Лысый Гера понял, что у него есть шанс.
- Зачем же выяснять мою личность? - сказал он громко. - Моя фамилия Стрель-цов. Герасим Николаевич Стрельцов. Я кандидат технических наук; в настоящий момент зани-маюсь коммерцией, руковожу торгово-закупочной фирмой. И я трезв.
Даже удивительно, что Пирогов позволил ему сказать так много. Но когда Лысый Гера за-кончил, капитан улыбнулся и ударил его наотмашь по лицу. Разбил Гере губу. Дежурный за стойкой хихикнул, а Ривкович, казалось, снова задремал на своём стуле, не обращая на проис-ходящее никакого внимания.
"Господи, да они все заодно", - дошло наконец до Геры.
- Дебошир и пьяница, однозначно, - подытожил дежурный. - Рапорт кто будет писать?
- Я напишу, - сказал молчавший до того Улитин и подошёл к стойке. Ручка есть?
- Найдётся.
- Иди давай, - Пирогов подтолкнул Геру к "аквариуму".
И Гера пошёл. У двери в импровизированную камеру они остановились. На двери висел замок солидных размеров, и Пирогов спросил в пространство:
- У кого ключ?
- Ну, допустим, у меня есть, - отозвался Ривкович, не размыкая век.
- Давай, - потребовал Пирогов, протягивая руку.
- А что мне за это будет?
- Лучше спроси, чего тебе за это не будет.
Ривкович зевнул.
- Ладно тебе, Степан, - сказал Пирогов миролюбиво, - свои люди сочтёмся.
Ривкович бросил Пирогову ключ; тот ловко поймал его на лету и открыл клетку:
- Прошу, наш неопознанный друг!
Ривкович внезапно встал и заявил, по-прежнему не глядя на Пирогова:
- Пойду - прогуляюсь. Присмотрю за разгулом преступности.
- Иди-иди, - сказал Пирогов. - Разомнись.
Ривкович вышел, Пирогов запер Лысого Геру в "аквариуме", а Улитин заспорил с дежур-ным о том, как правильно пишется оборот "во избежание". Всё это казалось таким простым, будничным - постороннему наблюдателю и в голову не придёт, что здесь на полном серьёзе решается вопрос жизни и смерти. Лысый Гера на секунду зажмурился и потряс головой.
- Теперь поговорим, - сказал Пирогов.
Он оседлал стул, на котором минуту назад подрёмывал Ривкович, положил руки на спин-ку. Лысый Гера, стоя по ту сторону решётки, с ненавистью смотрел на него.
- Я буду жаловаться, - сказал Гера.
- Жалуйся, - сказал Пирогов и закурил.