И вот теперь появилась возможность приобрести важную вещь, очень полезную – существо по имени Лэндор. Он может оказаться полезным. Надо поближе присмотреться к нему.
Несколько настораживало квохтанье вокруг этой персоны, прорицатель, предсказатель. То да се.
Если это правда, как заставить идиота работать на себя? Слишком много всяких важных шишек ошиваются вокруг него. Но слишком велико было искушение.
Сами обстоятельства складывались в пользу Карго. Кто же мог забыть, что он был одним из самых крупных спонсоров, вложивших деньги в замораживание этого зловещего места, тюрьмы Сокорро, так что его присутствие рассматривалось как само собой разумеющееся.
– О чем он сейчас думает? – размышлял Октавио, наблюдая за полукровкой у окна. – Растерян, обеспокоен, никому не верит. Придется ему помочь. Хотя, может быть, на него не стоит терять время. Великий прорицатель, понимает будущее… да он правый ботинок от левого отличить не может. А если он такой, как о нем говорят, смогу ли я взять его дар под контроль? Вдруг он заартачится, нужно будет с ним что-то решать. Хотя, с другой стороны, все эти бесноватые имеют очень нестабильную психику. Никого, пожалуй, не удивит, если он возьмет, да и повесится, или отравится, или с моста спрыгнет. На вид его соплей перешибить можно. Покончил с собой, потому что испугался своих видений или от сильного запора.
Последняя мысль настроила Октавио на веселый лад. «Великий прорицатель покончил с собой из-за сильного запора».
Генри Лэндор в костюме полувоенного покроя, скорбно ссутулившись, стоял у открытого окна и смотрел в ту сторону, где некогда был его дом. Правая рука коменданта тюрьмы Сокорро не выглядел устрашающим или жестоким, да и не был таким. Наоборот, он был растерян и несчастлив.
Лишите белку колеса, по которому она бегала всю свою жизнь, и отпустите на волю. Она могла бы скакать по деревьям и пользоваться неограниченной свободой. Но зверек все время будет оглядываться в поисках своего колеса, к которому привязан всей душой. Это его жизнь. Так и Лэндор, отпущенный на волю, не знал, что ему с ней делать.
Утро Генри начиналось в кабинете коменданта крепости. Лэндор стоял и выслушивал распоряжения сидящего коменданта. Выпив кофе, начальник плескал в ту же чашку остатки холодного черного кофе и предлагал подчиненному. Лэндор терпеть не мог кофе, но всегда с благодарностью принимал угощение. Таков порядок вещей, выше которого нет ничего на свете.
Лэндор с детства ощущал себя не таким, как другие. Ему слышались голоса, он видел картины и грезил наяву. Родители махнули на него рукой – какой он им помощник. Старики даже рассказали все местному священнику, чтобы тот изгнал из мальчишки дьяволов.
Но все обернулось по-другому. Комендант Сокорро взял парня к себе и определил в помощники. Он открыл перед Генри истины, которые помогли ему понять себя и свое место в этом мире.
Каждое утро в сопровождении шофера Лэндор ездил туда, куда указывал комендант, он просто колесил по назначенному пути, обращался к людям, говорил с ними. Он не понимал многого из того, что видел или слышал. Его работой было приехать и доложить обо всем. После этого на душе становилось спокойно и радостно. Он приводил в действие колесо истины для коменданта и был полезным.
Картины и видения по-прежнему приходили к нему, но это уже не имело значения, они не нужны коменданту, значит, на них не следует обращать внимания.
Теперь же на него вновь нахлынула волна первобытного ужаса. Сознание раздваивалось, ему некому было рассказывать о виденном, Генри не знал, что делать, и всерьез боялся, что голова может лопнуть от кривляющихся в ней демонов.
И вдруг он почувствовал – что-то произошло. В голове наступил порядок. Он оглянулся. На него пристально смотрел какой-то чуть полноватый мужчина. Костюм приглушенно серого тона, туфли, красивая стрижка, умный взгляд, располагающие манеры – все в нем было завершенно и прекрасно.
Лэндор мысленно представил, что человек одним взглядом прогоняет тревоги, протягивает ему руку и все становится хорошо. «Это моя судьба», – решил Генри. Мужчина широко улыбнулся и приветливо помахал прорицателю рукой. Так состоялась встреча, которая во многом изменит ход многих событий.
– Я вернулся, – приятным теплым баритоном обратился Карго к прорицателю. – И больше никогда не оставлю вас на произвол демонов.
Карго сумел найти именно те слова, которых так долго ждал прорицатель, боявшийся своего дара. Горячая волна признательности затопила Генри. Ему даже показалось, что небеса смилостивились над ним. И позволили совершиться этому волшебному перевоплощению.
Несчастному показалось, что перед ним – в новом обличье, обладающий еще большим могуществом – стоит комендант тюрьмы Сокорро. И все вернулось на круги своя. Умудренный великим провидением, с новым лицом, но это все же он, его господин, его хозяин.
На глаза Лэндора навернулись слезы.
«Определенно психический, – подумал про себя Октавио. – Какова же цена его прорицаниям, если он такой идиот».
Прожженный циник, обладающий острым умом, Карго понял, что великим даром прорицания, которым наделен этот полоумный, никто не руководил. Это было самое страшное, что могло случиться с любым существом, – он мог видеть будущее и предсказывать его, но он не умел сопоставлять, анализировать.
Простое зеркало, приносящее образы будущего и прошлого. Если его подталкивать, правильно нацеливать, цены ему не будет.
– Никто не должен знать, что я вернулся, – спокойно говорил Октавио, обращаясь к прорицателю. – Тебе предстоит большое испытание. Ты с ним справишься. Иди и выполни свое предназначение. Но всегда помни, кто твой друг.
«Пожалуй, на первый раз хватит, а то у него все пробки перегорят от напряжения. Да и не надо, чтобы нас видели вместе», – решил Карго, еще раз приветливо улыбнулся Лэндору, похлопал по плечу и быстрыми шагами направился к выходу.
14
– Наверное, немало хлопот с летающим парусником? – спросил я.
– Бывает непросто, – подтвердил Октавио Карго. – Зато какой красавец! К тому же мы в Аспонике живем недалеко от реки Проклятых Душ. По другую ее сторону воздух буквально напитан магией.
Он послал воздушный поцелуй неизвестно кому.
– Вы, эльфы, хотите отказаться от волшебства. В вашей столице не найдешь ни колец волхвов, ни фонтанов желаний. Вам больше по душе наука. А мы – мы живем между двумя мирами и черпаем из обоих… – Он добродушно засмеялся.
– Молчание, молчание, господа! – послышался голос сэра Томаса Чартуотера. – Ритуал начинается.
Карго наклонился ко мне:
– Многие из них меня терпеть не могут. Да что там – была б их воля, меня бы и на порог не пустили. Но всем им нужны мои деньги, а способа, как получить их, а меня оставить за дверью, они пока не придумали.
Генри Лэндор вышел вперед; он походил на тореадора, которому предстояло убить своего первого быка на публике, или на парня, собирающегося открыть для себя огонь сексуальных наслаждений.
Кажется, у Октавио создалось похожее впечатление. Возможно, все было в самом Лэндоре, а может, не зря мы с Карго провели по десять лет в школе Даркмура, – теперь на многое мы смотрели одинаково.
– По-твоему, парень справится? – спросил Октавио.
– Нет.
– Согласен. Я видел много таких – молодых, горячих. Они чувствуют свою силу, им нравится ловить восхищенные взгляды. Но у них нет тормозов. Они не знают, где остановиться, где замедлиться…
В зал вступили монахи. Все разговоры смолкли. Даже Октавио, который почти ничего не боялся в жизни, прервал разговор на полуслове.
Монахи проходили меж людей, словно их и не было. Никто не уступал им дорогу, не отступал в сторону, однако путь перед мрачными существами в широких балахонах все время оказывался свободным.
Шагов их не было слышно, даже просторные одеяния не издавали легкого шороха. Один за другим обходили монахи зал, пока не замкнули кольцо вокруг Лэндора.
Франсуаз вышла из-за их спин. Служка принес кресло с высокой спинкой, украшенное изображением дикого кабана. Прорицатель сел в него. Демонесса подошла к нему сзади и положила ладони ему на плечи.
Монахи начали петь.
Человеческое ухо не могло воспринять этих звуков. Только ангелы, летающие в чертогах великих небес, могли внимагь этому пению.
И все же для нас, собравшихся в огромном зале, монашеская молитва тоже была слышна – но иначе. Любой шум, любой шорох, голос – все смолкало вокруг замкнутого кольца на сотни и сотни миль вокруг.
Древний мудрец сказал: если ты хочешь насладиться гармонией мира, сначала научись слышать его тишину. И мы ее слушали.
Вселенная вокруг нас погрузилась в безмолвие – не в мертвое, не в безжизненное, а в ту первозданную пустоту, из которой рождаются миры и приходят чудовища.
Я закрыл глаза; Октавио заметил это.
– Хочешь последовать за ними? – спросил он.
– Конечно.
– Я тебя понимаю – сам бы не отпустил такую красотку, особенно вместе с таким жеребцом, как Лэндор. Только ты зря рискуешь. Твое присутствие поможет им, это верно, но тебе самому это ничего не даст – пророчество только для них двоих, ты его не увидишь.
Монахи запели громче, и я больше не мог различать слов Октавио Карго. Мои веки смежились, и я увидел перед собой маятник судьбы.
Больше ничего не было. Только дорога, по которой мне предстояло идти – или повернуть назад. Маятник раскачивался из стороны в сторону, отмеряя не годы и не века даже, но вечности.
Верх его был закреплен неподвижно, но казалось, что с каждым движением он преодолевает тысячи километров, неутомимо двигаясь вперед и вперед.
Смогу ли я пройти сквозь него, выгадав время, когда маятник качнется вбок и освободит мне путь? Или же он взмывает и падает слишком быстро и сбросит меня с тропы в никуда?
Я шагнул. Движение маятника изменилось. Только что он качался поперек дороги, вправо-влево. Теперь он оказался повернутым вдоль тропы. Раскаленная бритва понеслась прямо на меня и рассекла надвое.
Я увидел, как разлетается кровь.
– Зачем ты это сделал?
Я посмотрел вперед и увидел демона тюрьмы Сокорро.
– И ты здесь, – заметил я.
– Конечно! Мне же интересно, что происходит у меня под боком. Тем более что после того, как вы заключили подземный комплекс в ледяную сферу, мне стало совсем нечего делать.
– И ты пришел полюбоваться?
– Если вы пригласили сюда Октавио Карго, закоренелого преступника и наркоторговца, то почему мне не прийти? – Я усмехнулся:
– Ты не спонсор.
– Верно. Вот почему я подсматриваю исподтишка. В окружении этого. – Демон повел когтистыми лапами.
Для места, в котором мы оказались, не нашлось бы слова ни в одном из тысячи языков мира. Все вокруг покрывала серая, бесформенная слизь. Она стекала сверху, стелилась по полу, застывала в воздухе.
– Великая дрема, – произнес демон. – Тоже пришла посмотреть.
– Ты ее не боишься?
– Нет. Да и тебе она не страшна. В тебе слишком много незаживающих ран, эльф. Вся твоя жизнь – маятник, точно такой же, как тот, что только что разрубил тебя надвое. Кстати, почему ты пошел вперед? Опасность была очевидна.
– Может быть, я слишком храбр и смотрю опасности в лицо. Или слишком труслив и побоялся сойти с тропы. Возможно, я чересчур глуп и не понимал, что могу погибнуть. Или очень умен и знаю: это всего лишь фантом, который не может причинить мне вреда. Выбирай любое объяснение! И все они будут истинны.
– Пытаться понять причину человеческих поступков – самое сложное и самое безнадежное занятие, – подтвердил демон. – Но, если не копать слишком глубоко, предсказывать поведение людей достаточно просто.
– Ты сказал, что Дрема мне не страшна? А тем двоим?
– Демонессе? Не беспокойся за свою подружку. Она вся состоит из огня. Ей грозит другая опасность – такие женщины, как она, сжигают все и всех вокруг себя. Не со зла – просто они такие. А потом гаснут и гибнут, как бывает с пожаром, когда уже все сгорело. Как за любым пламенем, за ней надо присматривать…
– А Лэндор?
– Лэндор? Да, вот прекрасная жертва для Великой дремы… Разрази меня святая вода – что это?
Мутные струи потекли по складкам Великой дремы.
– Ритуал завершается, – сказал монстр. – Провидец выходит из транса.
– Но я ничего не видел, кроме серой слизи.
– Ты увидел то, что должен был увидеть, – ответил демон. Я посмотрел на него.
– Ладно, я тоже ничего не понял, – признался он. – Но фраза была слишком хороша, чтобы ее не произнести. Не знаю, может, все дело в том, что мы с тобой пробрались сюда без билетов. А может, вы зря доверились Генри Лэндору.
Я открыл глаза.
15
Черный катящийся шар ловил яркие лучи света и, поймав, тут же отбрасывал прочь, и не было для него игры более интересной.
Генри Лэндор стоял у раскрытого окна. Бескрайняя Аспоника погружалась в сон за его спиной. Если бы он хотел принять эффектную позу, чтобы произвести на кого-нибудь впечатление, то не смог бы выбрать более удачной.
Однако подобные мысли не занимали Лэндора в тот момент. Люди, что собирались здесь днем шепчущей, завороженной толпой, теперь ушли. Покинули они и мысли полувампира. Думал он о другом.
Бильярдный шар, пущенный его рукой, катился по сукну. И, глядя на него, Генри Лэндор видел не черную сверкающую сферу, а свою судьбу. Один поворот, другой – с каждым футом, оставленным позади, черный шар менялся.
То, что долю секунды назад было его вершиной, с каждым поворотом безжалостно низвергалось вниз, чтобы в мгновение ока вознестись вновь.
Так же и Генри Лэндор. Еще совсем недавно он считал себя важным сеньором, потом осознал, что являлся пленником, и вот теперь иная жизнь, полная славы и уважения, открывалась перед его взором.
О чем думал Лэндор в эти минуты? Ни о чем. Его охватывали чувства, которых он раньше никогда не знал. Возможно, до этого дня они тихо таились где-то, спрятавшись в самом тайном убежище его души. Или же они пришли извне, были ему навязаны новыми людьми, новой обстановкой и новым делом.
Лэндор не знал ответа, да и не задумывался над ним. Он наслаждался своими чувствами – нет, не наслаждался даже, а просто испытывал их, полностью растворившись и забыв про самого себя. Не сравнивая, не сомневаясь, не оценивая – наверное, впервые за долгие годы он по-настоящему жил.
Шар докатился до края стола, ударился о бортик и остановился. Сухой деревянный стук прозвучал как хлопок стартового пистолета.
Лэндор поднял глаза и только тогда увидел меня.
– Господин Амбрустер, – произнес он.
В голосе его промелькнули и обида, и огорчение, и нечто похожее на внезапный стыд.
Так бывает всегда, когда человек, оставшись наедине и погрузившись в сокровенные мысли, внезапно осознает, что кто-то уже долгое время неслышно наблюдает за ним.
– Это был впечатляющий ритуал, сеньор Лэндор, – произнес я. – Наверное, вы очень устали?
– Да, – признался он. – Нисхождение в астрал очень изматывает. Но в то же время и возбуждает. Вот почему теперь я не могу уснуть.
Я подошел к бильярдному столу и поднял с него черный сверкающий шар.
– Мне пришлось много путешествовать, сеньор Лэндор, – сказал я. – Но ни в шатре оркских шаманов, ни в зеркальном замке волшебников я не видел ничего подобного.
– Вы тоже проявили себя…
Я кивнул, принимая комплимент. Мои пальцы разжались, и черный шар вновь покатился по зеленому столу, на этот раз – прямо к Лэндору.
– Сыграем? – спросил он меня, беря в руки кий.
– Разумеется. Но не в бильярд. После того что произошло сегодня, играть на деньги или на интерес… Это скучно. Вы не находите?
– Тогда во что вы предлагаете сыграть?
– В кольца.
Я вынул из внутреннего кармана маленький футляр, выточенный из черепа двуглавого носорога.
– Это старинная эльфийская игра. Можно сказать, в ней отразилась вся наша культура…