- Сколько еще выстоит этот город? На такой прямой вопрос Роберт Ансельм не ответил. Посмотрел на нее, медленно улыбаясь:
- Ради Господа, девочка, ты выглядишь по-другому, но ты, похоже, не изменилась. Карфаген не очень-то изменил тебя.
- Конечно, нет. Просто далеко пришлось ехать, чтобы подстричься, вот и все.
Они обменялись взглядами.
Сильный ветер развернул знамя ее отряда над головой. Окружавшие ее подсознательно немного ускорили шаг. Она не возражала.
- И все же - как часто готы пытаются взобраться на стены?
- Ну, они не полагаются на то, что город падет от голода и болезней. У северо-восточных ворот было жарко, - признал Ансельм. Он поднял руку, всю в рубцах, какими бывают руки кузнецов или фермеров, давая знак знаменосцу замедлить свой несколько поспешный шаг. - Ты говорила с их командиром. Крысоголовым нужен Дижон. Им плевать на Антверпен, Брюгге, Гент. Я так думаю, что им нужен герцог - если он до того не умрет от ран. Это значит атаки. Их проводят каждые несколько дней. Ночами. Охренеть, до чего глупая тактика осады.
- Угу, согласна. Но, заглядывая сюда, они соображают, что их больше, чем бургундцев, раза в четыре или пять...
Режущий холодный ветер сек лицо. Рваные облака над головой бежали на юг, гонимые сильным ветром. Теперь впереди, над головами бургундского эскорта, замаячил белый фасад - Зал гильдий? Она не узнавала того, что видела летом. Группа всадников остановилась. Впереди себя Аш увидела командира бургундцев: он вступил в беседу с кем-то в гражданском у подножия лестницы, ведущей в Зал гильдий.
- Нас бы устроила прочная крыша над головой, - пробормотала она, придерживая Оргайла. - Хотя бы пока какой-нибудь тип не сбросит на нее скалу весом в тонну...
- Вроде пора двигаться, командир... - проворчал знаменосец.
Их, очевидно, задержал какой-то спор об этикете: когда они спешились и вошли в зал виконта-мэра, под расписанным куполом зала прозвучал горн герольда.
Дворяне, купцы, мэр Дижона подняли головы со своих мест за длинным березовым столом. В комнате, увешанной гобеленами, стоял гул голосов. Здесь было много людей в гражданском и военных в полном снаряжении. Женщин было немного, как догадалась Аш по мелькавшим в толпе выкрашенным хной прическам: жены купцов, независимых торговцев, мелких дворян. Она обратила внимание на камзолы офицеров: не все были бургундские. "Интересно французы? немцы?" - гадала она.
- Благородные беженцы, - Ансельм вложил в эти слова весь свой цинизм.
- Которые хотят продолжать войну против визиготов?
- Они так заявляют.
Оливье де Ла Марш, в полном боевом снаряжении, встал с государственного трона, рядом с ним был гофмейстер-советник Тернан. Оливье показался Аш усталым, был немыт и вовсе не похож на того, кто командовал армией герцога бургундского при Оксоне. Она нахмурилась.
- Как заместитель герцога, - сказал без всякого вступления Оливье де Ла Марш, - я приветствую героя Карфагена в наших рядах. Мадам капитан Аш, мы приветствуем вас и ваших людей. Просим, просим!
Де Ла Марш формально поклонился ей.
- Чего?.. - Аш с трудом удержалась, но сохранила бесстрастное выражение лица. - "Смотри ты, герой Карфагена!" - она неловко ответила на поклон, как всегда, не зная, может правильнее было бы сделать книксен. Спасибо, милорд.
Места в верхнем конце стола быстро освобождались. Она уселась, бормоча едва слышно своим офицерам: "Герои Карфагена? Герой!"
Лицо Роберта Ансельма помолодело лет на двадцать, он подавил смешок:
- Никаких вопросов ко мне. Только Господь Бог знает, каким путем сюда дошли слухи!
- Да неточные слухи, мадонна! - тихо проговорил Анжелотти.
Наконец Аш ухмыльнулась:
- Ну и пусть. Герой. Нечаянный. Пусть хоть так компенсируются десятки моих абсолютно невероятных успехов, которых никто просто не заметил! - она посерьезнела. - Вот в чем опасность, когда тебя считают героем, - от тебя начинают ждать подвигов. Но я, ребята, вовсе не считаю себя "героем".
Ансельм на миг крепко сжал ее плечо.
- Девочка, не думаю, что у тебя есть выбор!
Томас Рочестер и эскорт заняли свои места позади них. Аш оглядела собрание, внутренне благодарная Анжелотти за его явно потрясающе дорогую короткую мантию; при виде того, как разнообразные выражения лиц сидевших дальше за столом меняются: от презрения к благоговению. Она широко улыбнулась человеку, сидевшему напротив нее через стол, этот человек был богато одет в меха и бархат, на груди его висела цепь виконта-мэра Дижона; он незаметно для других насупился при словах "герой Карфагена".
- Да, мадонна, - прокомментировал Анжелотти, не дав ей и слова сказать, - именно этот тип не позволял купцам отпускать нам товары в кредит, когда мы первый раз прибыли сюда из Базеля и ты заболела. Виконт-мэр Ричард Фолло.
- Называл нас "нечесаными наемниками", верно? - просияла улыбкой Аш. Сомневаюсь, что он повторил бы эти слова перед Джоном де Виром! Ну, вот тебе и Рота Фортуна...* ["Колесо Фортуны" по-итальянски.]
Аш оглядела сборище бургундцев и иностранных дворян, тех, кто имел привилегию занимать места за длинным столом, а не подпирать стены зала позади них. На всех них лежала печать агрессивного отчаяния, знакомого ей по другим осадам. Какие могли тут быть трения между лордами, бюргерами, виконтом-мэром и самим народом Дижона - она решила в данный момент не задумываться.
- Приветствуем вас, - закончил свое выступление де Ла Марш и уселся на свое место.
Поймав его взгляд, она подумала: "А ну-ка, забросим им фишку!" - и заговорила:
- Милорд, нам - мне и моим людям - потребовалось два месяца, чтобы добраться сюда из Карфагена. У меня нет последних точных сведений. Мне надо знать - ради моего отряда, - насколько укреплен город, сколько бургундских земель еще сопротивляется визиготам?
- Наши земли? - загрохотал де Ла Марш. - Герцогство, графство Франч на севере; про Лоррен точно не знаю...
Дворянин с тонким лицом стукнул кулаком по столу, повернувшись к Оливье де Ла Маршу:
- Ну видите! Наш герцог должен разобраться. У меня земли в Чероле. Где его верность нашему королю? Если бы вы только обратились за защитой к королю Луи...
- ...или воззвали к его феодальным связям с империей...
Аш не успела понять, что второй голос говорит по-немецки, как два бургундских рыцаря, почти в унисон, закончили за него:
- ...и подписали бы мир с королем-калифом!
- Дерьмо, а почему бы и нет? Все в христианском мире давно подписали! - проворчал Ансельм.
Около сотни голосов - мужских и женских - заорали на разных языках, не менее чем на четырех.
- Молчать!
Вопль де Ла Марша во всю глотку: "Его и пушкам не заглушить!" мелькнуло в голове у Аш - отразился от потолочных балок, и в зале совета воцарилась тишина, прерываемая только шарканьем ног.
- Иисус, что за собачья свалка! - проворчала Аш. Поняла, что ее услышали, и вспыхнула. У нее испортилось настроение - от страха из-за стоящих под стенами города армий, от боязни своей сестры-близнеца и всего кровосмесительного юга; от того, что не получала ответов ни там, ни тут. Пожав плечами, она обратилась к де Ла Маршу: - Я буду откровенна. Мне интересно бы знать, что делает там, у визиготов, Кола де Монфор и его ребята. Я начинаю понимать, почему. Бургундия трещит по всем швам, так ведь?
Филип Тернан, гофмейстер-советник, сидевший рядом с де Ла Маршем, неожиданно усмехнулся:
- Нет, мадам капитан, не больше, чем всегда! Это семейные ссоры. Они вспыхивают в отсутствие нашего отца - герцога.
Глядя в водянистые голубые глаза Тернаиа и на его руки в старческих пятнах, Аш оценила его возможное понимание бургундской политики и вежливо ответила:
- Раз вы так считаете, мессир, - и обменялась взглядом с Робертом Ансельмом. "Надо принимать решение! Я думала, раз уж мы оказались тут - у нас будет хоть минутная передышка..."
- Что такое, по-вашему, Бургундия? - требовательно спросил де Ла Марш, обращая к Аш свое обветренное лицо. - Мадам капитан, что мы собой представляем? Здесь, на юге, нас две Бургундии - герцогство и графство. Потом - захваченная провинция, Лоррен. Все северные земли...* [В то время, на пике своей власти, Бургундия состояла из герцогства Бургундского, графства Бургундского (графства Франч), Фландрии, Артуа, Ретсля, Неверса, Брабанта, Лимбурга, Эно, Голландии, Зеландии, Люксембурга, Гельдерса и недолго, в 1475 году - герцогства Лоррен.] А вот чего не должен наш герцог, так это французского поместья королю Луи, он должен имперское поместье императору Фридриху! Мадемуазель, мы говорим по-французски в двух Бургундиях, на датском и фламандском во Фландрии и на имперском немецком в Люксембурге! Нас всех удерживает вместе один человек - наш герцог Карл. Без него мы бы снова рассыпались на сотню конфликтующих владений других королевств.* [В широком смысле это и случилось, когда в 1477 году умер Карл Смелый, не родив наследника мужского пола или не выдав замуж свою единственную дочь и наследницу Марию. Проживи Карл еще, он вполне мог бы удовлетворить свои амбиции и стать европейским монархом.]
- Милорд, хоть я и преклоняюсь перед вашей воинской доблестью, развеселился Филип Тернан, - позвольте сказать, что нас равным образом связывают и единый канцлер, суд лорда-канцлера, система налогов...
- И как долго это просуществует без герцога Карла? - Оливье де Ла Марш хлопнул ладонью о деревянный стол, и удар этот заставил оцепенеть всех переполнявших зал. - Нас герцог объединяет!
Мелькнуло зеленое одеяние: дальше, в толпе Аш приметила аббата, его лица ей было не видно в столпотворении.
- Мы - древний германский народ Бургундии, - заговорил по-прежнему невидимый аббат, - и мы были королевством Арль, когда христианский мир был разделен на Нейстрию и Австралазию. Мы старше, чем герцоги Валуа.
Его густой голос напомнил ей чем-то Годфри Максимилиана, незаметно между бровей у нее пролегла глубокая морщина.
- Имена тут роли не играют, милорд де Ла Марш. И здесь, в южных лесах, и там, в северных городах, мы - единый народ. От Голландии до Женевского озера мы едины. Наш милорд герцог воплощает это единство, как до него воплощал его отец; но Бургундия переживет герцогов Валуа. В этом я уверен.
В наступившей тишине Аш вдруг услышала свой голос, задумчиво произносящий:
- Но только в том случае, если кто-нибудь сделает что-нибудь со стоящей тут армией визиготов!
Все повернулись к ней; их лица казались белыми овалами в солнечном свете, струившемся через окна, прорезанные в старинной каменной стене.
- Герцог объединяет нас, - это заговорил виконт-мэр Фолло. - И поэтому, поскольку он тут, - север придет на юг и освободит нас.
"Неужели?" Стараясь не полагаться на вспыхнувшую внезапно слепую надежду, Аш обратилась к де Ла Маршу:
- Каковы новости с севера?
- Последнее нам известно о битве под Брюгге; но это новости уже месячной давности. К настоящему времени армии леди Маргарет, может, уже одержали победу.
- Они придут сюда? Только ради одного осажденного города?
- Дижон не просто "один осажденный город", - гофмейстер-советник глядел на Аш. - Здесь вы находитесь в сердце Бургундии, самого герцогства.
- Мой герцог, - перебил его Оливье де Ла Марш, - три года назад писал, что Господь создал принцев и поручил им управлять владениями и поместьями, чтобы регионы, провинции и народ были объединены этим и организованы в единое целое, в согласии и лояльном благочинии* [Карл Смелый, Статут Тионвиля, 1473 год]. Поскольку герцог здесь - они придут.
Аш только собралась спросить: "Каковы силы северных армий?", как ее перебили.
- Мадам капитан, - теперь живо проговорил Оливье де Ла Марш, - вы и ваши люди недавно видели, что делается за нашими стенами.
- В Карфагене?
Обветренное лицо де Ла Марша как будто исказила внутренняя боль.
- Вначале о том, что вы видели на юге Бургундии, мадам. Мы мало знаем о землях вне наших границ, в последние два месяца. Только то, что каждый день дороги вокруг города полны беженцев.
- Да, мессир, - Аш поднялась, и тут же осознала, что сделала это по привычке, чтобы все увидели, что она - женщина, вооруженная мечом, хоть и не в боевом снаряжении, то есть зрелище для них непривычное.* [Практика ношения меча лицом в "гражданской" одежде в Западной Европе на самом деле началась только в 16-м веке. В 1476 году меч обычно носили только лица в воинском снаряжении или других боевых одеждах. (Хотя нож носили повсеместно).] "Не привыкла я к статусу героя чего-либо..."