– Отчего же не поговорить? – пожал плечами Петр и зашагал по дорожке. А когда мы удалились от остальных полицейских на достаточное расстояние, он негромко произнес: – Чему, Виктор, ты не научился, так это выбирать друзей.
– Никто из нас не идеален.
– Примчался спасать молодого гуляку?
– Начистоту?
– А как иначе?
– Я просто хочу убедиться, что в ходе предварительного следствия не было допущено никаких ошибок.
– Никаких ошибок, – отрезал инспектор Крамер. – Улики железные. И это мое дело, а не твое.
– Ты ведь знаешь, что с учетом политической ситуации я сумею продавить идею внешнего аудита. Капитан пойдет мне навстречу, – уверенно заявил я, подумав, что если не к моим доводам, так к словам советника Гардина шеф прислушается точно, – и тебе об этом прекрасно известно.
Петр снисходительно поглядел на меня и вдруг ткнул сигарой в сторону одной из патрульных машин.
– Виктор, что ты видишь? – загадочно поинтересовался он.
– Автомобиль.
– Вот! – улыбнулся инспектор. – А в нем – наш подозреваемый. И стоит мне лишь слово сказать, он в ту же минуту отправится в управление. А там уже вы с капитаном можете договариваться с кем угодно и о чем угодно. Я просто умою руки.
Шах и мат. Как только Готвальд-младший переступит порог изолятора, об этом станет известно всем криминальным репортерам города. И уже к вечеру эта скандальная новость окажется на передовицах газет.
– А ты точно уверен, что парень виновен? – прищурился я.
– У нас достаточно улик для предъявления обвинения.
– А для обвинительного приговора?
Вопрос попал точно в цель. Петр Крамер явственно поморщился и отвернулся. Игрок в покер из него был никудышный.
– Все улики косвенные? – догадался я.
– С чего бы мне говорить об этом с человеком, который хочет развалить дело?
– Петр, вот только не надо, а? Если парень виновен, я и пальцем о палец не ударю, чтобы спасти его шкуру, кто бы меня о чем ни просил. Как ты сказал – просто умою руки.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал инспектор, но тон его говорил об обратном.
Он знал. Знал, какие выставит условия, и знал, что мне они не понравятся.
– Выкладывай, – потребовал я. – Давай-давай! Не тяни!
– Займешься этим делом неофициально. Если посчитаю, что ты намеренно путаешь следствие, вылетишь отсюда в тот же миг. И капитан не поможет. Уяснил?
– Что еще?
– Мне понадобится от тебя небольшая услуга.
Небольшая услуга?
Ага, как же – небольшая! Инспектор обычно на мелочи не разменивался.
Могила? Не думаю. Мигрень? О, да!
– Чего ты хочешь?
– Нет, – резко мотнул головой Крамер и без обиняков поставил вопрос ребром: – Просто реши, согласен или нет.
Решить? А есть ли у меня выбор?
– По рукам, – скривился я и сразу перешел к делу: – Итак, что здесь стряслось? Кого убили?
– Идем, – позвал меня за собой инспектор и на ходу начал рассказ: – Тело неизвестной женщины двадцати – двадцати трех лет было обнаружено в мусорном контейнере в семь часов утра.
– Причина смерти?
– Многочисленные колотые и резаные раны. Орудие убийства не обнаружено. Нет ни одежды, ни документов.
– И что связывает ее с обвиняемым?
– Ничего. – Инспектор выдержал паузу и усмехнулся: – За исключением капель крови на лестнице черного хода и смазанного отпечатка ладони на дверной ручке квартиры. Тоже кровавого.
– Все улики действительно косвенные, – пренебрежительно фыркнул я. – Время смерти установили?
– В процессе.
Мы обогнули жилой дом и подошли к заборчику, окружающему мусорную площадку. Сверкнула магниевая вспышка, и полицейский фотограф отошел в сторону, освобождая место помощнику коронера.
– С семи утра для этого было достаточно времени, разве нет? – удивился я.
– Поначалу этим делом занимались местные, нас подключили только после того, как стала известна личность подозреваемого, – пояснил Крамер и задумчиво оглядел изжеванный кончик сигары. – Да еще криминалисты полчаса по окрестным улицам плутали, пришлось машину за ними посылать.
– И где они? Криминалисты, в смысле?
– Снимают отпечатки пальцев в квартире подозреваемого и с лампой черного света ищут там следы крови. Найдут – и дело сделано.
– Улики косвенные! – напомнил я. – Косвенные! Разрабатывайте другие версии! Устанавливайте личность убитой! Работайте!
– Да ну тебя, – отмахнулся инспектор и остановился в паре шагов от переложенной на брезент жертвы.
Блондинка. Крашеная. А так – брюнетка. Молодая. Симпатичная.
Была симпатичная, теперь просто мертвая.
Склонившийся над телом помощник коронера толком не давал разглядеть повреждения, повлекшие за собой смерть, но и так было ясно, что жертве нанесли никак не меньше дюжины ударов ножом.
– Если ее убили в квартире, там должны остаться следы, – решил я. – Посмотрим, что скажут криминалисты.
– Не факт. В ранах отсутствуют нитки и остатки материи, значит, в момент убийства она была обнажена. Нападение могло произойти в душе или ванне. И если первый удар задел сердце, обильного кровотечения не было. – Петр Крамер разложил все по полочкам и спросил поднявшегося с колен помощника коронера: – Что-то определенное уже можете сказать?
– Смерть наступила от восьми до десяти часов назад, – ответил тот, стягивая резиновые перчатки, – но это навскидку. Точное время смерти назову после вскрытия. Тело можно забирать?
– Да, конечно, – разрешил Крамер. – Сейчас распоряжусь насчет кареты «скорой помощи».
– Подождите! – остановил я инспектора. – Подозреваемому жертву показывали?
– Да.
– Опознал?
– Нет.
– Понятно. – Я развернулся и зашагал обратно во двор. – Полагаю, алиби у него нет?
– Нет.
– Но улики только косвенные.
– Пока.
– Петр, ты ведь понимаешь, что концы с концами не сходятся? – хмыкнул я.
– В самом деле? – ухмыльнулся Крамер и передвинул сигару в уголок рта. – Решил примерить костюм адвоката дьявола? Ладно, излагай свои соображения.
Я остановился на углу дома и окинул взглядом огороженную территорию кондоминиума.
– Если убийство произошло ближе к полуночи, почему убийца не избавился от тела? Зачем сунул его в мусорный контейнер? Из будки на въезде не просматривается ни черный ход дома, ни калитка в ограде. Разве так сложно вынести тело за территорию и выбросить его на соседней улице?
– Возможно, его кто-то спугнул.
– Ночью?
– Возможно, он решил избавиться от тела только под утро.
– Он идиот?
– Возможно, – на полном серьезе кивнул инспектор и добавил: – К тому же идиот пьяный. Вечер провел в клубе, изрядно набрался, снял девку, но что-то у них не заладилось, и он ее зарезал. А когда протрезвел, бросился заметать следы. Сейчас патрульные проверяют мусорные баки по соседству, ищут одежду жертвы и орудие убийства.
– Понятно. – И, не спеша соглашаться с версией Петра, я в свою очередь спросил: – Калитка на ночь запирается?
– Думаешь, тело могли подкинуть?
– Запирается или нет?
– Последнюю неделю замок был сломан.
– И это не кажется тебе подозрительным?
– Виктор, ты цепляешься за соломинку! – отмахнулся инспектор. – Это сделал Готвальд!
– Мне надо с ним поговорить.
– Хорошо, – легко согласился Петр. – И кстати, напомни ему, что чистосердечное признание…
– Да-да-да! – отмахнулся я и, не став слушать Крамера, зашагал к полицейскому автомобилю. Распахнул дверцу, забрался на место водителя и попросил сидевшего рядом с подозреваемым на заднем сиденье адвоката: – Мэтр, оставьте нас.
– Вы не имеете права! – возмутился тот. – Я не покину своего клиента!
Я тяжело вздохнул, а потом указал на стоявшего в воротах Алекса Брига:
– Мэтр, вам знаком этот импозантный господин?
– Да… – несколько неуверенно подтвердил адвокат.
– Ну и чего тогда вам еще нужно?
Одутловатый мужчина средних лет смерил меня недоверчивым взглядом, но все же выбрался из салона и аккуратно прикрыл за собой дверцу.
– Что происходит? – только тогда забеспокоился Рональд Готвальд-младший. – Кто вы такой?
– Тот, кто должен решить твою проблему.
– Я ничего не знаю! – сразу заявил подозреваемый, оказавшийся пареньком лет двадцати. – Я никого не убивал! Я невиновен!
Невиновен? Опасное и донельзя нелепое заблуждение: каждый из нас хоть в чем-нибудь предосудительном да замешан. А Рональд виноват как минимум в том, что именно из-за него заварилась вся эта каша.
– Меньше всего меня волнует, убивал ты или не убивал, – прямо заявил я, нисколько не покривив душой. – Гораздо важней, какие именно доказательства твой вины сумеет раздобыть следствие.
– Не понимаю…
– Тебе и не надо, – усмехнулся я. – Просто ответь на два простых вопроса. Во-первых, как именно ты связан с жертвой? Во-вторых, какие улики связывают тебя с убийством?
– Я же говорил! – возмутился Рональд. – Я ничего об этом не знаю! Ничего!
– А ты знаешь, что сейчас тебя отвезут в управление, предъявят обвинение и газеты выльют на твоего отца целый ушат грязи?
– Переживет.
– Он – да, – кивнул я, – а вот на твой счет у меня есть большие сомнения. Когда тебя рано или поздно осудят, лишь политическое влияние семьи позволит смягчить приговор. А этого самого влияния на момент окончания суда останется весьма немного. Вот почему я должен разобраться с этим делом раньше, чем из всех щелей польется дерьмо.
Рональд неуютно поежился и, казалось, первый раз прислушался к моим словам.
– Почему это меня обязательно должны связать с убийством? – спросил он. – Почему обязательно должны найтись какие-то улики?
– Потому что их ищут, – усмехнулся я.
– Тело подкинули!
– Тем более! Никто не станет подкидывать тело, не озаботившись дополнительными доказательствами твоей вины. Думаешь, кто-то просто вымазал кровью дверную ручку, и все? Нет, имеется еще какая-то связь с жертвой, и ты должен мне о ней рассказать.
– Но я ничего не знаю! – быстро проговорил Рональд, почему-то перейдя на шепот. – Я был в клубе, перебрал коктейлей и уехал домой. А разбудили меня уже полицейские!
– Все это время ты был один?
– Да.
Я задумался, не плюнуть ли на это дело, потом глянул на маячившего в отдалении Алекса и решил так просто не сдаваться.
– Есть несколько способов связать тебя с жертвой, – произнес я, разглядывая осунувшееся лицо паренька, – во-первых, это свидетели. Даже если ты твердо уверен, что никто не видел, как ты вел девушку к себе домой…
– Я никого не вел к себе домой! – взорвался Рональд. – И любой, кто возьмется утверждать обратное, – лжец!
– Отлично, свидетелей отметаем, – кивнул я. – Что насчет тебя самого?
– Это как?
– Царапины, укусы, ссадины?
– Нет, – мотнул тот головой. – Я в порядке!
– Замечательно. Место преступления?
– Что, простите? – ошарашенно распахнул глаза Рональд.
– С жертвой тебя можно связать еще и с помощью места преступления. Убитая бывала в твоей квартире? Найдут там криминалисты ее отпечатки или кровь?
– Нет! Говорю же: она никогда не была в моей квартире!
– Ладно. Теперь что касается орудия убийства: не пропадало в последнее время ножей? Возможно, обычных столовых.
Тут парень надолго задумался, потом покачал головой:
– Нет, ничего такого.
– Что ж, – вздохнул я, – тогда у нас остается самый неприятный вариант. Полагаю, ты достаточно хорошо знаком с жертвой, и следствие сумеет это установить.
– Что?! Нет! Я ее не знаю!
– Послушай меня, Рональд. Это дело получит большой резонанс, и полиция бросит на его расследование лучшие силы. Как только установят личность жертвы, а это произойдет в самое ближайшее время, детективы проанализируют каждый ее шаг. Стоит только подтвердить факт знакомства, и главной уликой обвинения станет твоя собственная ложь! Поверь, я знаю, о чем говорю! Когда надо, полиция умеет работать методично. Ты знаком с убитой, встречал ее раньше?
– Я же говорил…
– Шила в мешке не утаишь, даже если ты просто пару раз обедал в кафе, где она работала официанткой, это будет доказано, можешь не сомневаться.
– Какое кафе, какая официантка? – растерянно захлопал глазами паренек.
– Кто она? – продолжил я давить на Рональда, не давая ему собраться с мыслями.
– Я не знаю! – И Готвальд-младший спрятал лицо в ладонях. – Я уже ничего не знаю!
– Кто она?
– Мэтр…
– Забудь про адвоката! – Жутко захотелось отвесить парню затрещину, но с ним нельзя было вести себя как с обычным подозреваемым; требовалось найти особый подход. – Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Пытаюсь засадить тебя за решетку? Или спасаю твою задницу?! Пойми, нам надо выиграть время! Если эту ниточку начнет раскручивать полиция, перехватить инициативу уже не получится! Возможно, прямо в это самое время патрульные вытаскивают одежду и сумочку убитой из какого-нибудь мусорного бака по соседству! Как только полиция установит ее личность, для маневра просто не останется времени! Ну?!
– Я знаю ее, – выдавил из себя Рональд. – Знал…
– И состоял с ней в интимной близости?
– Да.
– В твоей квартире найдут ее отпечатки?
– Нет! Я никогда не приводил ее к себе. И я ее не убивал! Не убивал!
– Имя? – достал я блокнот и химический карандаш. – Как ее звали?
– Роза Вилард. Она работала стенографисткой в юридической конторе, где я проходил практику.
– Что за контора?
– «Барк и партнеры».
– Как долго ты поддерживал с ней отношения?
– Три или четыре месяца.
– И никогда не приводил к себе? – оторвался я от блокнота. – Уверен?
– Никогда! Мы ходили в клуб «Эльдорадо», и вот… – Парень достал связку ключей и показал мне один из них. – Вот, сами посмотрите!
Я присмотрелся к ключу и недоуменно хмыкнул, разглядев надпись «Банк» и непонятный трехзначный номер.
– При чем здесь банковская ячейка?
– Нет! – закатил глаза Рональд. – Я снял для нас номер в доходном доме Линштейна. Они специально делают такие ключи, чтобы непосвященные не догадывались. Роза спокойно свой на общей связке носила.
– Что могло привести ее сюда вчера вечером?
– Ничего! Роза даже не знала, где я живу! Мы танцевали в «Эльдорадо», а после шли в номер. Или сразу договаривались встретиться в доходном доме. Но это только по вторникам и четвергам, когда ее муж допоздна задерживался в клубе. А вчера была пятница! Она не смогла бы выйти из дома без веской причины!
– Так она замужем?
– Да. За младшим партнером той же конторы.
– Ясно. – Я стянул с кольца ключ от номера и с блокнотом в руке выбрался из автомобиля. – Посиди пока здесь, – после захлопнул дверцу и тихонько выдохнул себе под нос: – Вот дерьмо!
На Алекса не хотелось даже смотреть, ну я и не стал. Достал сигареты, закурил и подошел к стоявшему на крыльце Крамеру.
– И что скажешь? – с неприкрытым сарказмом поинтересовался Петр. – Как там твой подзащитный?
Я раскрыл блокнот и просветил инспектора:
– Убита некая Роза Вилард, стенографистка из юридической конторы «Барк и партнеры». Рональд состоял с ней в интимных отношениях.
– Вот оно как! – с удивлением уставился на меня Крамер. – Право слово, не ожидал! Хотя мы бы и сами это установили…
– Это еще ни о чем не говорит, – поморщился я. – Она была замужем за младшим партнером той же конторы, а тебе ли не знать, что по статистике…
– Чаще всего к убийству супруга причастна его вторая половинка, – продолжил мою мысль инспектор и повернулся к водителю: – Артур, тело уже увезли?
– Пока нет.
– Тогда задержи «скорую» и вызови сюда этого, как его…
– Виларда, – подсказал я. – Контора называется «Барк и партнеры».
– Помню, – буркнул парнишка и убежал.
– Дело ясное. – Крамер вытащил изо рта сигару, в очередной раз осмотрел изрядно пожеванный кончик и начал излагать свою версию: – Он привел ее к себе, они поругались, вот и зарезал ее в пылу ссоры, в состоянии аффекта. А когда протрезвел, начал заметать следы.