Мужчина покраснел до корней седых волос и сконфуженно отвернулся:
— Простите, госпожа, но я совсем забыл, что вы без одежды. Еще с первой минуты нашего разговора я навел на себя морок, чтобы не смущаться, а потом с этими доказательствами все просто вылетело из головы. Простите великодушно.
— А для остальных я в одежде?
— Нет, — обреченно вздохнул придворный маг, — но я сейчас быстренько все исправлю!
Леди Каракурт презрительно хмыкнула и отвернулась. Теперь понятно, почему во время моего лечения толпы слуг преимущественно мужского пола косяками ходили лицезреть свою благородную госпожу! Вот аттракцион получился! Надо было хоть медяк за просмотр брать, тогда, глядишь, и казна бы приумножилась!
— Артур, можно вас попросить о сапожках, у которых каблук был бы способен изменяться от тонкого и высокого до нормального? Вы не попробовали бы наколдовать?
— Одну минуту! — просиял маг и быстро исчез.
Через некоторое время нам принесли дорожную одежду. В особенный восторг привели широкие, как у самураев, штаны, скрывающие движения ног, и просто восхитительные сапожки на бархатной подушечке. Вот уж не знала, что здесь можно встретить классическую элегантную модель двадцатого века! Аккуратные носы, пятки и небольшие устойчивые каблучки были обиты серебром.
— Нравится? — тихо спросил управляющий. — Эту обувь изготовили когда-то для вашей прапрабабки, изведшей, между прочим, почти половину мира. Она вошла в историю как одна из самых опасных представительниц рода Драко.
— Это та, которая еще моего прапрадеда на спор соблазнила? — тихо уточнил Вик.
— Да, — радостно кивнул Артур. — Благородная госпожа Дорвана прослыла страшной женщиной. Именно она создала эту модель. Заостренная форма носов, чтобы легче бить противника, отделка серебром для усиления эффекта. Каблук по желанию может трансформироваться во что хотите, надо только представить во что и мысленно сказать: «Оп!» Следует признать, ваша прародительница знала толк в оружии.
— Значит, это ее вещи?
— Нет, что вы! — смущенно улыбнулся управляющий. — Это всего лишь копия потомкам на будущее. Видите ли, ваша прапрабабушка любила расправляться с врагами продемонстрированным вами в колодце способом, а так как носы очень острые, покрыты металлом и серебро наносит нечисти жуткие, болезненные, плохо заживающие ожоги, то к концу жизни ее недруги объединились и разорвали в буквальном смысле виновницу своих проблем на части. Сапожки же вошли в историю как самое жестокое орудие пыток и убийств, для них в те времена учредили отдельное сожжение на костре. Вы даже не представляете, скольким великим семействам они попортили возможность продолжения рода!
— Стойте! Значит, если я в них объявлюсь, то меня сразу же четвертуют?!
— Вы же Драко, — спокойно пожал плечами Артур. — Вас и так четвертуют, а у обуви серебряные застежки, поэтому снять их с ноги нелюдям будет не так-то просто. Врагам Дорваны специально для этого пришлось объединиться, да и прошло много времени. Помнить о них могут лишь современники вашей прапрабабки, а молодежи некогда копаться в музее и старых летописях.
— Свет, соглашайся, — не выдержал Витька. — Прикинь, как прикольно будет наблюдать гоняющихся за тобой старых мстителей на костылях!
Что ж, по крайней мере, в них еще никого не убивали.
«Всегда есть шанс быть первыми!» — угрюмо буркнуло левое полушарие.
* * *
Если предположить, что физически здоровый парень двадцати лет может насобирать пять килограммов черники, а физически здоровая молодая девушка — три, то из этого вовсе не следует, что, пойдя в лес вместе, они в лесу наберут вдвоем восемь кило ягод.
Народная мудрость
Выехали мы из замка на следующий день, уже ближе к вечеру. Благодаря стараниям Артура на моих коленях лежали два свитка. Один небезызвестный черный список, а второй — карта нашего пути с пометками, куда надо заглянуть по дороге. Сзади шагом ехал впервые севший на лошадь Вик и с интересом читал выклянченную у придворного мага историю вражды с нашими недругами.
Не мудрствуя лукаво, мы решили убить сначала Туцира, а уже потом наводить на землях порядок. Ведь, скорее всего, мелкие князьки, узнав о трагической смерти своего криминального авторитета, убоятся соваться в наши с Виком вотчины, тем более когда там объявились хозяева.
Вот только сначала надо найти, а точнее заглянуть к провидице, королеве Луары Гвиневере. Ибо эта молодая женщина единственная, кто может указать, как же на самом деле выглядит Михей и где его искать. Вот тебе и великий злодей! Наделал тьму пакостей, а его внешность и место проживания никому не известны! Конспиратор, блин. И откуда тогда Гвиневера знает истинный облик врага? Она что, его любовница? Дочь? Мать? Сестра? И зачем ей помогать нам? Странная, непонятная ситуация. И как вести себя с Гвиневерой — тоже вопрос.
Немногочисленную армию Артур убедительно попросил с собой не брать, дабы окончательно не растерять оную по дороге и не привлечь вдобавок лишнего внимания. Помня древнюю армейскую мудрость: «Не выгляди броско — это привлекает огонь противника. Не привлекай на себя огня противника — это раздражает людей, что тебя окружают!», мы согласились. Клятвенно заверив, что воины появятся, стоит лишь их вслух позвать, придворный маг посоветовал заручиться по возможности еще и поддержкой союзников. Собственно, а что нам еще остается, если у меня какая-то сотня, а у противника войска больше, чем в России?
Проинспектировав как следует лабораторию подданного, я добровольно-принудительно позаимствовала у него приличную горку реактивов, лекарств, ограбив даже на специальный магический перстень. Артур заклинанием невесомости сделал мой меч нетяжелым для женской руки. Что касается арбалета, то здесь столь большой и светлой мечте пришел крах.
— Сколько?! — выдохнул Виктор, услышав мою идею. — Да даже у автомата Калашникова тридцать патронов!
— Женщины! — хмыкнул присутствующий на совещании оружейник. — Что с них возьмешь?!
Сие меня заело, и я выдохнула страшное женское слово: «ХОЧУ!» Семену с Литавром мгновенно помрачнели и горько вздохнули. Всю ночь мужчины пыхтели, бормоча под нос нечто неразборчивое на незнакомом мне языке. Ближе к вечеру уже само мое имя стало синонимом матерного.
К утру сегодняшнего дня глас рассудка сумел-таки победить чисто женскую вредность, и мы пришли к консенсусу. Управляющий вручил мне все тот же арбалет с десятью болтами, но со съемным верхним магазином. Таким образом, перезарядка будет проходить за считаные секунды. Правда, магазинов всего три, а дальше их снова нужно будет самостоятельно заряжать, но уже в спокойной, «домашней» обстановке. Так что придется после битвы шастать по полю и собирать «патроны» или искать ближайшего кузнеца. Вдобавок ко всему вместо исходных восьми кило маг облегчил цацку до двух. И на том спасибо. Услышав благодарность, Артур с облегчением вздохнул, проинструктировал нас напоследок и поскорее выпер из замка, пока госпожа княжна еще чего не утащила или не придумала нового геморроя.
— Эй, девка! — окликнул меня мужик, через деревню которого мы проезжали. — Не хочешь продать свою клячу моим псам на мясо?
Конь у меня и вправду не фонтан. Высокий, тощий, с выпирающими мослами и ребрами под всклокоченной шкурой, хромой на все четыре ноги черный жеребец. Получив сию жертву анорексии в пожизненное пользование, пришлось первым делом вычистить беднягу и накормить, правда, от этого он лучше выглядеть не стал, но заметно прибалдел под хозяйской рукой. Чтобы надеть седло, пришлось сделать в подпруге лишнюю дырочку. Однако Артур, выдавая нам этих единственных уцелевших лошадей «специальной княжеской породы», озабоченно предупредил, что мой еще и с норовом. Вот только с каким, хотелось бы знать.
Словно почувствовав, что о нем говорят, живое пособие по изучению анатомии остановилось и флегматично повернуло в мою сторону голову, уставившись огромными желтыми глазами. И такое выражение было на морде, что бедную скотинку захотелось обнять и плакать.
— Это не кляча, а боевой конь! — решила я и дернула поводья.
Жалко стало. Хотя, что скрывать, люблю лошадей, и всегда любила, даже мечтала когда-то в детстве иметь. А это, собственно, хоть и не Сивка-Бурка, а скорее Росинант, но все-таки первое воплощение моих детских грез.
Скакун приободрился и похромал прочь от деревни очень интенсивно, желая, наверное, поскорее скрыться, пока я не передумала. Нет, не отдам, по крайней мере, пока сам не издохнет. Хотя если он и дальше так перенапрягаться станет, то ждать падальщикам, похоже, уже недолго.
В лес мы, как ни странно, въехали без эксцессов. О более быстром аллюре мечтать и не приходилось. Несмотря на то что на земле мой братишка настоящий Рембо, во всех других стихиях он жертва природы. Вика благополучно укачивает во всем, что хоть мало-мальски неровно движется. Сколько помню, все началось с детской колясочки.
— Свет, давай остановимся на ужин, — простонал Вик. — Я есть хочу!
При этом мой скакун, которого я также постоянно рефлекторно, можно сказать, подкармливала, вопросительно повернул голову ко мне, как главному завхозу, и уставился жадными голодными желтыми глазами.
— Ты же полчаса назад сгрыз кольцо колбасы! — уже не зная, к кому из них обращаюсь, возмутилась я.
Конь-то тоже мясцом не погнушался! Ганнибал Лектор начинающий!
— А я опять хочу! Да и черничка вон выглядывает, давай, пока не стемнело, поклюем.
Витька, как птенчик, — кормежка каждые сорок пять минут и помногу. Куда только пища девается?
Мы отъехали от дороги и приютились на полянке. Лошадей не распрягали. Артур настоятельно рекомендовал этого не делать, заверив, что специальная походная уздечка не заржавеет, даже если кони будут в ней есть и пить, а сами животные никак от нее не устанут и не пострадают. Соорудив костер, Вик скоропостижно кинулся собирать чернику. Он ее обожает. Ладиина благодушно соизволила принести в котелке воду и тоже загорелась собирательством ягод, кинувшись вслед за парнем, как изголодавшийся василиск.
Не знаю, сколько прошло времени, но никто не возвращался. Более того, их даже не было видно и слышно. Уже и ужин приготовила, но народ не шел. И после криков тоже никто не объявился. Неужели неприятности продолжаются?
— Кося, оставляю все на тебя! — кивнула я жеребцу и направилась в лес.
Не знаю, может, следовало бы учесть эти хитрые прищуренные глаза, но сейчас меня волновало одно: где шляется, простите за выражение, моя компания!
Словно в ответ на злобные мысли, впереди раздался протестующий треск веток и чье-то гневное ворошение да сопение. Легки на помине! Долго жить будут!
На полянке среди черничных кустиков происходила борьба не на жизнь, а, скорее всего, насмерть или на кое-что другое. Растрепанная, запыхавшаяся и почему-то злая леди Каракурт с хваткой бывалого упыря оседлала распластанного на земле Виктора, пытаясь содрать с парня одежду и попутно затыкая чем попадется красавчику рот. Взъерошенный и ободранный Вик сопел и отбивался от нее, тихо матерясь, как заправский сапожник.
Никогда не думала, что его может вот так легко распять на земле какая-то девица! Если, наверное, и были до этого какие-то эксцессы, то уж точно обратные. А леди Каракурт тем временем бросила глупые попытки заткнуть жертве насилия рот и хищно схватилась за пряжку ремня с явным намерением во что бы то ни стало добраться до содержимого штанов. Вик вцепился в них мертвой хваткой, явно не желая сдаваться без боя. Хм, не замечала раньше за братишкой такого целомудрия.
А может, ему нравится эта эротическая игра? Ведь, насколько я знаю, растянуть в горизонтальной позе моего друга без его желания не так-то просто!
— Развлекаетесь? — решила я все-таки проверить версию.
В уже сгущающихся сумерках очи Ладиины полыхнули красным огнем. Никогда на женском лице еще не встречала такой откровенной ярости и ненависти! А что я такого сделала, собственно? Увидев меня, Вик облегченно обмяк на земле и расслабился.
— Ну наконец-то! — вздохнул он. — Опоздай ты еще минут на пятнадцать, и я бы никогда в жизни уже не смог смотреть адекватно на женщин и на эту долбаную чернику!
Бордовая леди Каракурт вскочила и со скоростью торпеды помчалась к привалу, одарив меня предварительно уничтожающим взглядом.
— Ну и что же ты не смог отстоять достойно свою честь? — ухмыльнулась я, подавая Вику руку.
— Не поверишь, — ошарашенно выдохнул он. — У нее силища, как у вурдалака!
— Так, может, стоило согласиться? Был бы хозяином положения.
Друг уставился на меня, как монашка на развратника.
— Вот не поверишь, — оскорбленно выдохнул он, — я не всех подряд хочу!
— Неужели я наткнулась на единственное исключение?
— Нет, — буркнул Вик. — Есть еще ты, сестрица!
А вот на полянке нас ждал сюрприз. Мой ходячий скелет, сочтя ужин бесхозным и на своем единственном попечении, благополучно вылизал весь котел. Узрев наше праведное возмущение, он попытался изобразить на ехидной морде самое искреннее раскаяние, отчего та окончательно приобрела откровенно наглое выражение. Затем конек задрал хвост и навалил приличную кучу. Это что?! Компенсация?!
Назову скотинку Злыднем!
Пришлось довольствоваться хлебом с салом и чесноком. Ладиина, как ни странно, удушливым овощем не побрезговала. Неужели не нечисть?
— Лада, скажи, пожалуйста, — осторожно начала я. — Нежить в этом мире чеснок употребляет?
— Боится, — хмуро ответила она, продолжая жевать. — Но не вся.
— А какая, если не секрет?
— Только низшая: упыри, вурдалаки всякие.
— А бойкая?
— Если вы обо мне, — сверкнула глазами красавица, — то я человек.
— Точно? — недобро прищурился Вик.
Леди Каракурт вздохнула и грустно закусила губу.
— Думаю, тебе лучше признаться! — тоном инквизитора посоветовал Вик. — А то сдадим отцу и пусть сам с тобой разбирается!
— Мать мою, — злобно сверкнула глазами куколка, — вампир совратил, оттого отец меня не ценит и вам отдал. Думал разбавить княжеские гены кровью безродной нежити, совершив таким образом месть и получив мир с князьями. Кто же знал, что у Александра дочь. Я не родная, бастард. Из посторонних никто не знает, но батюшка мне каждый день об этом напоминал. А вообще, то, что крестьяне обычно называют нежитью, на самом деле просто другие расы. У здешних почему-то «нежить» синоним «нелюдя». Как будто те не дышат со всеми одним воздухом, не любят, не мечтают, не воспитывают детей и не строят планы на будущее.
Блики костра плясали на ее бледном аристократическом лице, оттеняя хорошо скрытую грусть, гнев, боль и какую-то тоску.
— А ко мне чего пристала? — хрипло спросил Вик. — Неужели так дамой стать захотела?
Большие глаза гневно сверкнули, но тут же погасли. Наконец красивые губки леди дрогнули.
— Думала, забеременею, и ты, как истинный дворянин, женишься. Вернись я обратно, мой папаша в лучшем случае запрет меня в монастырь, в худшем сам приставать начнет, старый извращенец. Ну что? — уныло хмыкнула она. — Довольны? Можете отсылать. Я постараюсь как-нибудь это пережить.
— Надо же, а я думала, ты меня просто ненавидишь.
— А у меня, оказывается, уважительные причины, да? — с издевкой вскинула бровь Ладиина.
— Да. Назад тебе нельзя.
В течение минуты на лице баронессы отразилась целая вереница чувств. Удивление, надежда, гнев и разочарование.
— Смеешься, да? — с вызовом бросила она.
— Нет, Лада, предлагаю перемирие.
— С чего бы это? — недоверчиво покосилась она.
— Не знаю, может, потому, что мы волей-неволей оказались в одной лодке. Давай так: ты помогаешь нам разобраться с Туциром, а я в свою очередь позабочусь о твоем отчиме.
— А если ты обещаешь больше ко мне не приставать, я торжественно обязуюсь убрать всех лишних наследников! — быстро добавил Вик, откусывая приличный ломоть сала. На нервной почве он ест еще больше.
С минуту леди недоверчиво переводила взгляд с меня на Вика, а затем тряхнула головой.