Камин оставался холодным, но чьи-то заботливые руки привели его в порядок. Интересно, кто стал новым учеником Чейда, и встречу ли я его когда-нибудь? Потом мои размышления прервал стук двери, закрывшейся за чьей-то спиной. Я обернулся и увидел Чейда возле полок со свитками. Только сейчас я осознал, что в комнате нет обычных дверей. Даже здесь все обман. Он приветствовал меня теплой, но усталой улыбкой.
– Наконец-то ты здесь. Когда я увидел лорда Голдена, с улыбкой входящего в большой зал, то сразу понял, что ты меня ждешь. О Фитц, ты себе не представляешь, какое облегчение я испытываю.
Я улыбнулся.
– За все годы, которые мы провели вместе, твои слова приветствия никогда не звучали столь зловеще.
– Наступили зловещие времена, мой мальчик. Садись поешь. Нам всегда хорошо думалось во время еды. Мне нужно многое тебе рассказать, так что будет лучше, если ты выслушаешь меня на полный желудок.
– Твой посланец был не слишком многословен, – заметил я, усаживаясь за изобильный стол.
Здесь было множество самых разных сыров, сдобы, холодного мяса, фруктов и свежего, ароматного хлеба. А еще – вино и бренди, но Чейд начал с чая, который налил из фаянсового чайника. Когда я потянулся, чтобы налить себе, Чейд отмахнулся от меня.
– Сначала я добавлю воды, – сказал он, поставив чайник на огонь.
Я молча наблюдал, как он пьет темную жидкость. Казалось, напиток не доставляет ему удовольствия, однако Чейд с облегчением поставил пустую чашку и откинулся на спинку стула. Я оставил свои мысли при себе.
Когда я начал накладывать еду на тарелку, Чейд заметил:
– Мой посланец поведал тебе все, что знал, то есть – ничего. Для меня было важно сохранить твой приезд в тайне. Ну, так с чего же начать? Трудно выбрать, поскольку я не знаю, что явилось причиной кризиса.
Я прожевал и проглотил кусок хлеба с ветчиной.
– Расскажи мне главное, а потом обсудим детали.
В зеленых глазах Чейда застыла тревога.
– Ладно. – Он вздохнул и налил нам обоим бренди. – Принц Дьютифул исчез. Мы предполагаем, что он сбежал по собственной инициативе. Но тогда ему наверняка кто-то помогал. Возможно, его увезли против воли, но ни я, ни королева так не думаем. Вот и все. – Он откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня.
Я собрался с мыслями и спросил после некоторой паузы:
– Как такое могло произойти? Кого ты подозреваешь? Как давно он исчез?
Он поднял руку, чтобы остановить поток вопросов.
– Шесть дней и семь ночей, считая сегодняшнюю. И я сомневаюсь, что он появится до утра, хотя нас такой исход, как ты, наверное, догадываешься, весьма бы устроил. Как это произошло? Я не стану порицать мою королеву, но многие ее привычки, привитые ей в Горном Королевстве, мне трудно принять. Принц свободно покидал замок и возвращался обратно, с тех пор как ему исполнилось тринадцать лет. Она считала, что он должен знать, как живут простые люди. Иногда подобное поведение казалось мне разумным, поскольку народ полюбил принца. Однако я постоянно повторял, что ему необходима охрана или хотя бы наставник, который мог бы за него постоять. Но Кетриккен, как ты, должно быть, помнишь, иногда бывает чрезвычайно упрямой. И в данном вопросе настояла на своем. Принц уходил и возвращался, когда ему вздумается, а стражники получили приказ его пропускать.
Вода закипела. Чейд держал чай там же, где и раньше, и не стал возражать, когда я встал, чтобы заварить себе чаю. Мне показалось, что Чейд собирается с мыслями, и я решил ему не мешать, поскольку мои собственные разбежались, точно перепуганное стадо овец.
– Возможно, Дьютифул уже мертв, – услышал я собственный голос и чуть не откусил себе язык, увидев затравленный взгляд Чейда.
– Возможно, – признал старик. – Он крепкий и здоровый мальчик, который не станет уклоняться от вызова. За его исчезновением вовсе не обязательно стоит заговор; возможно, это случайное стечение обстоятельств. Я много размышлял. В моем распоряжении есть несколько надежных людей, они осмотрели прибрежные скалы и наиболее опасные ущелья, где принц любил охотиться. Но если бы он был ранен, его маленькая охотничья кошка вернулась бы в замок. Впрочем, насчет кошек ничего определенного сказать нельзя. Собака бы вернулась обязательно, а кошка может сбежать в лес. Короче говоря, я организовал поиски тела, но они ничего не дали.
Охотничья кошка. Я не задал вопрос, готовый сорваться с моего языка.
– Он мог сбежать сам, или кто-то увел принца насильно? Почему ты предполагаешь, что возможны оба варианта?
– Мальчик хочет стать мужчиной, а двор мешает ему – он мог сбежать, чтобы почувствовать себя взрослым. Ну, а вариант с заговором мы не можем отбрасывать – ведь он принц, недавно обрученный с принцессой из другого государства, по слухам, наделенный Уитом. Таким образом, у нескольких фракций есть разные причины для захвата принца или его уничтожения.
Он дал мне возможность обдумать свои слова. Нескольких дней будет недостаточно. Должно быть, сомнения отразились на моем лице, и Чейд прервал молчание.
– Мы полагаем, что для похитителей он представляет большую ценность живым, нежели мертвым.
– Кто-нибудь связывался с вами и требовал выкупа? – спросил я дрогнувшим голосом.
– Нет.
Я выругал себя за то, что давно перестал следить за политикой в Шести Герцогствах. Но разве я не клялся, что больше не буду в ней участвовать? И моя решимость больше никогда не попадать под дождь вдруг показалась по-детски глупой. Мне стало стыдно.
– Тебе придется ввести меня в курс дела, Чейд. Какие фракции есть при дворе? Что они выигрывают, если принц окажется в их власти? О какой иностранной принцессе идет речь? И, – последний вопрос дался мне с трудом, – почему возникло предположение, что принц Дьютифул наделен Уитом?
– Потому что дар Уита есть у тебя, – коротко ответил Чейд.
Он вновь наполнил свою чашку чаем. Жидкость стала еще темнее, и я уловил горький аромат. Он сделал большой глоток, а потом добавил бренди. Чейд молча буравил меня своими зелеными глазами. Я молчал. Еще остались тайны, принадлежащие только мне. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал.
– Ты наделен Уитом, – вновь заговорил Чейд. – Кое-кто утверждает, будто ты унаследовал свой дар от матери, уж не знаю, кем она была, и, да простит меня Эда, я не стал опровергать эти слухи. Но другие возражают, поминая принца Полукровку и других необычных отпрысков Видящих: «Нет, порча идет от самых корней, и принц Дьютифул – прямой наследник Видящих».
– Но принц Полукровка не оставил потомства; Дьютифул принадлежит к другой линии. Почему народ думает, что принц владеет Уитом?
Чейд прищурился.
– Зачем ты играешь со мной в кошки-мышки, мальчик? – Он положил на край стола руки, на которых сквозь прозрачную кожу проступали вены и сухожилия. Чейд наклонился вперед и резко спросил: – Ты думаешь, я потерял хватку, Фитц? Так вот, ты ошибаешься. Конечно, я не стал моложе, но уверяю тебя, я полностью контролирую положение!
До этого момента у меня не было сомнений. Однако реакция Чейда оказалась настолько для него нехарактерной, что я откинулся на спинку стула и с беспокойством посмотрел на своего старого наставника. Должно быть, он уловил мои мысли, устроился поудобнее на стуле и опустил руки на колени. Когда он снова заговорил, я услышал голос прежнего Чейда.
– Старлинг рассказала тебе о выступлении менестреля на Весеннем празднике. Тебе известно, что среди обладателей Уита растут волнения, и ты слышал о людях, которые зовут себя Полукровками. Однако у них есть и другое название – приверженцы Культа Бастарда.
Он бросил на меня мрачный взгляд, но дал время осмыслить свои слова. Затем Чейд взмахнул рукой, отбрасывая мои сомнения.
– Так или иначе, но недавно они получили новое оружие – эти люди разоблачают семьи, зараженные Уитом. Мне непонятны их мотивы: то ли они пытаются показать, как сильно распространен Уит, то ли рассчитывают, что народный гнев уничтожит их соплеменников, не желающих действовать совместно с Полукровками. В больших поселениях стали появляться надписи. «Гир, сын Таннера, владеет Уитом; он связан с рыжим псом». «Леди Уинсом владеет Уитом; она связана с кречетом». И на каждом таком заявлении стоит их эмблема – пегий конь.
При дворе начали сплетничать – все только и обсуждают, кто владеет Уитом, а кто – нет. Некоторые отрицают слухи, другие обращаются в бегство или уезжают в свои дальние владения, меняют имена. Если подобные заявления правдивы, то людей, обладающих Звериной магией, гораздо больше, чем мы предполагали. Или, – тут он пристально посмотрел на меня, – тебе известно больше меня?
– Нет, не известно, – коротко ответил я, – как и то, что докладывала тебе в своих отчетах Старлинг.
Он подпер руками подбородок.
– Я оскорбил тебя.
– Нет, – солгал я. – Дело в другом…
– Проклятье. Я становлюсь ворчливым стариком, хотя всячески пытался этого избежать! Я обидел тебя, а ты мне солгал, и теперь, когда лишь ты можешь мне помочь, доверие между нами подорвано. Мой разум отказал мне в такой решительный момент!
Наши взгляды встретились, и я вдруг понял, что Чейд охвачен страхом. Он старел на глазах, его голос превратился в едва слышный шепот.
– Фитц, я страшно боюсь за мальчика. Я в ужасе. Пока его никто не обвинил официально. Однако мы получили запечатанное послание. Без подписи. «Сделайте то, что необходимо, – говорилось в нем, – другие ничего не должны знать. Но если вы не обратите внимания на наше предупреждение, мы разберемся сами». Однако в послании не говорилось, чего именно от нас требуют. Что же нам делать? Мы не могли оставить послание без ответа, но нам оставалось только ждать. А потом принц исчез. Королева боится… слишком многого. Но больше всего – что Дьютифула могут убить. Однако я опасаюсь другого. Не его гибели, а той судьбы, от которой Баррич и я уберегли тебя возле фальшивой могилы. Зверь в человеческом теле.
Он неожиданно встал и отошел от стола. Возможно, ему было стыдно, что боязнь за мальчика вызывает в нем такую панику, или Чейд не хотел, чтобы я погрузился в тягостные мысли. Ему не следовало из-за меня тревожиться. Я давно научился изгонять неприятные воспоминания из своего сознания. Он долго бессмысленно смотрел в стену, но потом откашлялся и заговорил как советник королевы:
– Трон Видящих не выдержит таких испытаний, Фитц Чивэл. Мы слишком долго нуждались в короле. Даже если будет доказано, что мальчик владеет Уитом, мы сумеем решить эту проблему. Но если герцоги увидят в нем зверя, Шесть Герцогств никогда не станут Семью Герцогствами, а превратятся в воюющие города-государства, которые попытаются завладеть никому не принадлежащими землями.
За то время, что ты отсутствовал, мы с Кетриккен прошли такой долгий и трудный путь, мой мальчик. Ни она, ни я не способны поддерживать власть Видящих, нам нужен настоящий король. Все эти годы мы бороздили волнующееся политическое море, заключая союзы с разными герцогами, добиваясь согласия большинства, позволяющего протянуть еще один сезон. Мы так близки к цели. Еще два года и принц Дьютифул перестанет быть принцем и начнет исполнять обязанности короля. И еще через год мы сумеем убедить герцогов признать его настоящим королем. После чего он на некоторое время сможет почувствовать себя в безопасности. А когда умрет король Эйод, Дьютифул унаследует его корону. И тогда Горное Королевство будет защищать нашу спину, а если Дьютифул заключит брак с принцессой Хетгарда, которого добивается Кетриккен, у нас появятся друзья на севере.
– Хетгарда?
– Союз аристократов. У них нет короля, нет верховного правителя. Кебал Робред был исключением. Но в состав Хетгарда входит несколько могущественных вождей, а у одного из них, Аркона Бладблейда по прозвищу Окровавленный Меч, есть дочь. Начался обмен посланиями. Выяснилось, что его дочь и Дьютифул подходят друг другу по возрасту. Хетгард отправил послов, чтобы формально утвердить помолвку. Вскоре они будут здесь. Если принц Дьютифул им понравится, помолвка будет подтверждена и свадьба состоится во время следующего полнолуния. – Чейд повернулся ко мне и покачал головой. – Боюсь, что для подобного союза еще не пришло время. Бернс и Риппон его не поддерживают. Конечно, они выиграют от возобновления торговли, но прежние обиды и потери еще не забыты.
Мне кажется, следует подождать еще лет пять, пока окончательно не наладится торговля, а Дьютифул не встанет во главе Шести Герцогств, – тогда и предложить союз. Но не через принца. Лучше использовать дочь одного из герцогов или младшего сына… но это лишь мое мнение. Я не королева, а Кетриккен уже выразила свою волю. Она хочет дожить до заключения всеобщего мирного договора. Мне кажется, она пытается решить непосильную задачу: ввести Горное Королевство в состав Шести Герцогств в качестве седьмого, посадив при этом на трон женщину с Внешних островов… По-моему, слишком много и слишком быстро.
Казалось, он забыл о моем присутствии. Чейд размышлял вслух, чего с ним никогда не случалось во времена правления короля Шрюда. В те годы он не позволял себе ни единого слова сомнения относительно решений короля. Быть может, он полагал, что Кетриккен, пришедшая к нам из Горного Королевства, более склонна к ошибкам, или считал меня достаточно взрослым, чтобы поделиться своими сомнениями. Он вернулся на прежнее место и посмотрел мне в глаза.
И тут по моей спине пробежал холодок – я понял, что произошло. Чейд постарел, несмотря на все его заверения в обратном, и теперь его разуму приходилось бороться с постепенным одряхлением. Лишь сеть шпионов, создававшаяся столько лет, поддерживала его власть. Даже травы, которые он постоянно варил для обострения умственной деятельности, больше не помогали. Я словно едва не оступился на темной крутой лестнице и понял, какими бедами нам это грозит.
Протянув руку, я накрыл ладонь Чейда и попытался поделиться с ним своей силой. Потом я посмотрел ему в глаза, чтобы вселить уверенность.
– Начни с той ночи, когда он исчез, – предложил я. – И расскажи все, что тебе известно.
– После стольких лет я должен докладывать тебе, чтобы ты сделал выводы? – Мне показалось, что я обидел Чейда, но на его лице появилась улыбка. – О Фитц, спасибо. Спасибо, мальчик. Наконец-то ты рядом со мной. Как замечательно, что я вновь могу кому-то доверять. Итак, ночь, предшествующая исчезновению принца Дьютифула. Ладно, дай вспомнить.
Некоторое время его зеленые глаза были устремлены в потолок, но когда Чейд вновь посмотрел на меня, взгляд его прояснился.
– Я начну немного раньше. В то утро мы с принцем поссорились. Ну, не совсем так. Дьютифул слишком хорошо воспитан, чтобы спорить со старшими. Но я прочитал ему нотацию, а он надулся, как это часто делал ты. Иногда я поражаюсь тому, как сильно он на тебя похож. – Чейд вздохнул.
– Короче, мы разошлись во мнениях, – продолжал он свой рассказ. – Дьютифул пришел ко мне на урок Скилла, но никак не мог сосредоточиться. Я заметил у него круги под глазами и понял, что он опять до поздней ночи разгуливал со своей охотничьей кошкой. И я довольно резко предупредил его: если он и дальше будет приходить на уроки таким сонным, то его заставят соблюдать режим. Кошку отправят в конюшни к другим животным, чтобы мой принц вовремя ложился спать.
Естественно, ему мои слова не понравились. С тех самых пор, как ему подарили кошку, он с ней неразлучен. Однако он ничего не сказал про животное и свои ночные прогулки – вероятно, Дьютифул не знал, насколько хорошо я осведомлен о его похождениях. Вместо этого он набросился на занятия, словно во всем были виноваты Скилл и я. Дьютифул заявил, что у него ничего не получается из-за отсутствия способностей и что недостаток сна не имеет ни малейшего отношения к его неудачам. А я ответил, что мне смешно его слушать, поскольку он Видящий и Скилл растворен в его крови. Он не осмелился напомнить мне, что ему смешно слушать меня, поскольку мне достаточно посмотреть в зеркало, чтобы узреть Видящего, не владеющего Скиллом.
Чейд замолчал и уселся на стул. Я понял, что этот эпизод его позабавил.
– Иногда он бывает нахальным щенком, – проворчал старый убийца, но в его жалобе я уловил любовь и гордость за мальчика.
А мне его рассказ показался интересным с другой точки зрения. Упоминание о нашем сходстве изрядно меня встревожило. Старик смягчился. Оставалось надеяться, что терпимость Чейда не испортила мальчика. Принца следует воспитывать строже, чем обычного юношу, подумал я.