Тайна атолла Муаи [Тихоокеанский кратер] - Шалимов Александр Иванович 5 стр.


Вопрос поставил меня в тупик. Объяснять ему строение кораллового атолла? Рассказывать о кимберлитах, которые мы предполагали обнаружить на глубине под коралловой постройкой?… Я уклончиво ответил, что хотим “заглянуть внутрь острова”, убедиться, нет ли там чего-нибудь, что в дальнейшем могло бы принести пользу обитателям Муаи…

— Например? — резко перебил он. Я чувствовал себя как на экзамене. Пот ручьями струился по щекам, стекал за воротник рубашки.

— Разные вещи могут оказаться на глубине, — пробормотал я не очень уверенно.

Он чуть приподнял тяжёлые веки и принялся рассматривать меня с насмешливым любопытством. Потом сказал:

— Верно… Разные вещи могут оказаться на глубине. Например, такие, которые вам даже не снились… Допустим, вы не знаете, зачем эта скважина; допустим, ваш босс, которого тут нет, не объяснил вам этого. Но я — верховная власть на острове, — должен я знать, что, где и зачем вы хотите делать? Или вы не согласны со мной?

Судя по языку, по манере выражаться, он получил кое-какое образование и производил впечатление довольно цивилизованного человека. Поэтому я решился… Я рассказал ему об устройстве атолла, о том, что под коралловой постройкой должен находиться скальный цоколь. Этот цоколь, скорее всего, является древним вулканом. До вулкана мы и хотим добраться скважиной.

Я готов был побиться об заклад, что он обязательно заинтересуется древним вулканом и захочет узнать, не начнёт ли вулкан извергаться после бурения скважины. Но он только сказал:

— Там, где собираетесь бурить, не достигнете цоколя.

— Почему же?

— Там цоколь глубоко.

Счастье ещё, что Тоби не понимает по-французски. По-видимому, мне давно пора возмутиться… Кажется, этот коричневый монумент собирается учить меня.

Я сказал возможно более решительно и холодно:

— О том, какое место подходит для бурения, разрешите судить мне.

Слово “мне” я подчеркнул. Неожиданно он согласился:

— Разумеется… у вас могут быть свои соображения. Это ваше право.

Он помолчал и добавил:

— А я не могу разрешить вам бурить там, где вы задумали.

— Почему?

Дипломат никогда не задал бы подобного вопроса. Но я был плохим дипломатом… Он тотчас дал мне это почувствовать: он даже не счёл нужным ответить, только пожал плечами.

— Однако я должен бурить, — пробормотал я, чтобы прервать наступившее молчание. Он снова пожал плечами.

— Пожалуйста, бурите, но в другом месте. Например, там, где вы высадились.

Кажется, я начал понимать… Для него это был вопрос престижа и амбиции. Ах, коричневая мумия! Но я тоже упрям… Недаром моя бабка была ирландкой!

— Вы можете выбрать и какое-нибудь иное место, — сказал он, словно поняв мои мысли, — исключая всю западную половину острова.

“Ага, идёшь на попятную! — со злорадством подумал я. — Нет, так легко не уступлю…”

— Мы устроили лагерь как раз на западе, — заметил я вслух. — И уже успели перенести туда часть оборудования…

Тут я осёкся. Он не мог не знать, что происходило с нашим оборудованием.

Однако на этот раз он не воспользовался моим промахом. Он только сказал:

— Обдумайте условие. Если оно вас не устраивает, от бурения придётся отказаться.

Это прозвучало как ультиматум.

— Но… — начал я.

— Никаких “но”. С первым вопросом покончено. Переходим ко второму.

Не скрою, я снова растерялся. Этот муаец оказался более решительным, чем можно было предполагать. Я не знал, что отвечать, и молчал.

— Ну?

У меня мелькнула мысль, что его “ну” прозвучало не очень вежливо… Я попытался собрать расползавшиеся мысли: “Ближайший пароход будет через полтора месяца, нас четверо, а их…”

— Ну?

“Клянусь Плутоном, он, конечно, понимает, что сила на его стороне. Значит… Значит, надо быть дипломатом, хотя это чертовски трудно…”

— Второй вопрос связан с первым, — сказал я возможно спокойнее. — Мне нужна помощь при монтаже буровой установки. Десяток-полтора здоровых ребят. Конечно, я заплачу и вам тоже… Цена…

— О цене потом, — нетерпеливо прервал он. — Если согласитесь изменить место бурения, пришлю вам десять человек.

— Ещё одно… У нас исчезало оборудование… То есть не совсем исчезало. Кто-то перетаскивал его ночью обратно…

— А, — сказал он. — Кто-нибудь из моих… подданных. Вероятно, им тоже не понравилось место, которое вы выбрали.

Это было уже слишком!

— Послушайте… — начал я.

Он не дал мне продолжить:

— Не сердитесь на них, они славные ребята. Я скажу, и… они перестанут… шутить.

— А мы и не позволим больше дурачить нас; я уже отдал распоряжение…

— Зачем ссориться? — сказал он. — Кажется, вы тоже неплохие ребята… Раз уж вы приплыли сюда, сделайте своё дело, и жители Муаи с радостью проводят вас. Но не забывайте о наших… о моих условиях.

— Ладно, — ответил я. — Изменю место бурения. У меня не остаётся другого выхода, однако…

— Ну вот и прекрасно, — сказал он неожиданно мягким голосом. — И советую вам подумать о районе выгрузки, тем более что, как вы вскоре убедитесь, “сделать дырку” в атолле Муаи — задача трудная… Независимо от того, где бурить.

— Послушайте, — возмутился я, — если это намёк…

— Это не намёк, — резко прервал он. — Вы уже “делали дырки” на островах, подобных Муаи?

— Нет.

— Ну, вот видите…

— Хорошо, — сказал я. — Эту заботу предоставьте мне. Каковы же окончательные условия?

— Условие одно. Вы его слышали?

— А цена?

— Вы имеете в виду оплату рабочих? С ними договоритесь сами.

Он решительно не хотел понять меня.

— Я имею в виду… стоимость аренды площадки под скважину и… все прочее… Сколько?

— Я не думал об этом, — объявил он. — Пожалуй, вы правы. Кое-что вам придётся заплатить. Немного… Об этом договоритесь после с моим советником.

Ещё не легче. У него, оказывается, есть советник. Интересно, кто такой?

— А где я могу увидеть вашего советника?

— Он придёт сам… Позже.

— Но я бы хотел быстрее начать.

— Начинайте, рабочие придут завтра.

— О’кей. Тогда, кажется, все… Может быть, вам что-нибудь надо от меня… от нас?

Вместо ответа он сделал какой-то знак рукой. Тотчас беззвучно опустился занавес, скрывший его от наших глаз.

Он даже не счёл нужным попрощаться. Мы с Тоби переглянулись.

— Кажется, уладили, — пробормотал я без особой уверенности.

— А это? — спросил Тоби, указывая глазами на узел, который держал в руках.

Занавес дрогнул. Из-за него снова появился провожатый, который привёл нас сюда,

— Пойдёмте, — сказал он. — Я провожу вас. Тоби протянул ему узел.

— Что это?

— Это… сувениры, — пояснил я. — На память.

— Справедливейшему из справедливых… или мне?

Я махнул рукой:

— Сделайте так, как сочтёте более удобным.

Он молча взял узелок и жестом пригласил нас следовать за ним.

* * *

Какое множество подробностей способна сохранять человеческая память! Нужна только маленькая затравка, чтобы начать вспоминать… А потом воспоминания набегают, как морские волны. Одно за другим — без конца… Затравка — мои записные книжки. Я листаю страницы, и корявые сухие строчки оживают. Кажется, я слышу шум океана и звенящие удары металла о металл. Это ребята соединяют звенья вышки.

Вот запись от 15 января:

* * *

26 января. Бурение продвигается чертовски медленно. За десять дней мы не прошли и пятидесяти метров. Риф оказался сильно кавернозным. Пока пустоты были небольшими, мы ещё кое-как справлялись с ними. Но вчера буровой инструмент провалился сразу на несколько метров. Алмазная коронка вышла из строя. На ликвидацию аварии ушёл целый день. Если дело пойдёт так и дальше, мы не кончим скважину в установленный срок…

Помню, я тогда сказал Питеру:

— Можно подумать, что этот Справедливейший знает кое-что о строении рифа Муаи. Он намекал при нашей встрече, что бурить будет трудно…

Питер насмешливо глянул на меня:

— И вы, шеф!…

— Что — и я?

— Уверовали в его необыкновенность. Чушь собачья!

— А вчерашняя авария?

— Ерунда! Теперь будем бурить осторожнее…

Питер ещё не закрыл рта, как мотор на буровой начал чихать и заглох.

Тотчас прибежал встревоженный Джо.

— Идите скорей. Опять!

— Что опять?

— Инструмент провалился.

На этот раз дело оказалось гораздо серьёзнее. Вероятно, произошёл обвал стенок каверны: буровой инструмент зажало в скважине. Мы провозились до ночи, но так и не смогли извлечь коронку на поверхность.

Весь следующий день ушёл на безуспешные попытки освободить инструмент. Скважина зажала его мёртвой хваткой. Мы никак не могли заставить её приоткрыть каменные челюсти.

К вечеру третьего дня Питер, который все это время раскрывал рот лишь для замысловатых ругательств, швырнул на песок тяжёлый ключ и сказал:

— Все! Я испробовал все знакомые мне штучки, шеф. Придётся бросить эту скважину и начать рядом новую. Считайте эти пятьдесят метров разведкой.

— Подождём до завтра, — предложил я. — Утро вечера мудрёнее.

Утром я стал к станку сам. Я знал один хитрый приём, которому научился у буровиков на Аляске. Он заключался в особом раскачивании инструмента. Способ был рискованный. Можно разорвать буровые штанги. Но иногда помогал.

Я расставил ребят по местам. Объяснил каждому, что делать. Восемь пар глаз впились в меня с напряжённым вниманием, ожидая команд. Не было только Питера. Он считал затею бесполезной и ушёл купаться.

— Включить мотор! — крикнул я.

Мотор заработал.

Я легонько нажал на рычаг подъёмного механизма, и, к моему величайшему изумлению, инструмент пошёл вверх, как нож из куска мыла. Это было непостижимо…

Назад Дальше