Итак, в гости к моим берегам пожаловал знаменитый ваирский капитан с острова Дацке Айфрэ Лютвир по прозвищу Наглый. Кстати, прямой потомок бывшего имперского полковника и островного короля Лютвира. И моряки подтвердили, что в бухту Йор-Тахат они пришли не впервые. Оба они служили в команде галеры больше года, и за это время корабль посещал самую северную гавань графства Ройхо девять раз. А помимо «Счастливого ветра» были ещё два судна, которые выполняли заказы барона Арьяна. И обычно они перевозили наркотики, редкие драгоценные камни, людей и крупные суммы денег, то есть именно то, о чём говорил распустивший перед Сховеком свой язык неосторожный трактирщик. Этот поход от предыдущих поначалу, до нападения моих воинов на пиратов, ничем не отличался. Стояла задача прийти в бухту, забрать одного человека и высадить его на острове Дацке. Больше ничего особо важного ваирцы не знали. И хотя моряков можно было потрусить на предмет сведений об их родине, этим займутся воины Амата. А затем – по горлу ножом, и покойтесь с миром, лихие пираты. Оставлять пленников нельзя, сболтнут лишнего, и пойдут слухи гулять, а держать их под постоянным контролем мои люди не могут. Так что они – лишние свидетели, которые в любом случае обречены.
Пиратов увели, и настала очередь их предводителя, благородного Айфрэ Лютвира, который уже не выглядел прежним франтом. В изорванной шёлковой одежде, с разбитым в кровь лицом и опухшими губами-лепёшками он больше напоминал бродягу из подворотни.
– Поговорим? – подкидывая в огонь крупный сучок, предложил я.
Айфрэ оглянулся, никого за спиной не обнаружил и попробовал дёрнуть связанными руками. Но сыромятные кожаные ремни держали его кисти крепко. Шмыгнув сукровицей в носу, Лютвир сплюнул, кивнул и горделиво приподнял подбородок:
– Можно и поговорить, только надо бы узнать, кто ты, и руки мне развязать.
– С первым всё просто, капитан Наглый, – усмехнувшись, я назвал Лютвира по прозвищу. – Я – хозяин этих земель, граф Уркварт Ройхо. А вот со вторым, не обессудь, сиди связанным, а то больно ты резвий, ещё вскинешься, и лови тебя потом.
– Значит, ты Ройхо? – Лютвир тоже попытался усмехнуться, но запёкшаяся корка на его губах лопнула, и вместо улыбки лицо ваирца исказила злобная некрасивая гримаса.
– Да, я граф Ройхо, наследник Квентина. И меня интересует, что вы делали в бухте Йор-Тахат?
– Ты ведь и так знаешь. Матросы наверняка всё рассказали. Мы работали по заказу твоего родственника Арьяна. Должны были забрать одного человека и доставить его на остров.
– Знак опознавания был?
– Нет. Я знаю того, кто должен был стать моим пассажиром.
– Это кто-то из них? – Я махнул рукой в сторону дальнего костра, где Квист занимался торговцами, а его воины перетряхивали их имущество.
Капитан помедлил и моргнул:
– Да.
– Кто именно?
– Торговец, который всё время молчит. У него и кличка такая – Молчун.
– Зачем ему на остров?
– Не знаю.
– Ладно. Сколько тебе за путешествие заплатили?
– Пятьсот монет задаток и тысяча по прибытии в порт Дацке.
– Не много.
– За две недели спокойной работы нормально. Мы не изнеженная империя, где люди в золоте купаются. На острове за один иллир прирежут и глазом не моргнут, потому что на эту монету можно целый месяц жить.
– Понятно. – С торговцами всё было ясно – Лютвир их сдал, и я перешёл к другой теме: – Что у вас на островах? Когда к нам в гости собираетесь?
– А жизнь оставишь?
– Посмотрим.
– Нет. Ты скажи, оставишь мне жизнь или нет, и только тогда поговорим. Поклянись кровью предков, что дашь мне возможность выкупиться, и тогда ты узнаешь всё, что знаю я, а мне известно многое.
«Ещё и торгуется, – заметив в глазах моего собеседника затаённую злобу, подумал я. – Но только я не торгаш, и оставлять тебе жизнь, налётчик, смысла нет. Ты сегодня выкупишься, а завтра снова к моим берегам припрёшься и друзей с острыми клинками приведёшь. Не хочешь говорить, да и не надо. И так всё понятно. Если в этом году не налетели, значит, в следующем придёте, и скорее всего по весне».
– Сержант Амат! – окликнул я командира второго дружинного десятка.
– Господин граф? – Сержант выступил из темноты.
– Поговорите с капитаном Лютвиром. – Я кивнул на капитана. – И спросите доблестного пиратского вожака, когда его товарищи собираются к нашим берегам и каковы их силы.
– Сделаем.
Десятник подхватил ваирца за связанные руки, и тот, изогнувшись, прошипел в мою сторону:
– Тварь имперская! Конец тебе! Мои братья отомстят, и твой замок превратится в пепелище!
– Заткнись, курва твоя мать!
Амат раскрытой ладонью вмазал по губам Лютвира, и пират, захлебнувшись криком, замолчал.
На этом вопрос с пиратами был практически решён. Опытные дружинники, которые и без меня знают, какие вопросы надо задавать, с ними поговорят, и до первого солнечного луча, который упадёт на прилегающий к морю старый лес, они расскажут всё, что знают, и умрут. А если так, то можно вернуться к мнимым торговцам.
Покинув нагретое место, я направился к десятку Квиста.
– Как успехи, сержант? – спросил я, подходя к костру, возле которого лежали раздетые догола изломанные тела торговцев и наёмника. Разбитые кисти рук лежали на серых валунах, а окрашенные красным и багровым цветом лица пленников смотрели в тёмное небо. Картинка некрасивая, но жизненная.
– Молчат! И это неспроста! – прохрипел Квист, переступил с ноги на ногу и пояснил: – Если бы они говорили, изворачивались и признали, что шпионят на ваирцев, я бы это понял и не усердствовал. Обычные люди всегда так делают, когда им больно. Но эти только сипят и иногда ругаются, чувствуется хорошая подготовка, как у профессиональных разведчиков, диверсантов или егерей. Особенно этот выделяется. – Сержант кивнул на того человека, которого капитан пиратов обозначил как Молчуна. – Даже не ругается, зубы сцепил и только стонет.
– В вещах что-нибудь нашли?
– Ничего. – Сержант покачал головой. – Каждый шов вспороли, всё перетрусили – пусто. Снова странность. У торговцев обычно всегда пара монет припрятана, на самый крайний случай. А у этих голо, ни одного медного бона, хотя в остальном – всё как у любого другого мелкого купца.
Я присел на корточки перед Молчуном, потормошил его за голову и сказал:
– Молчун! Эй, Молчун! Вставай, говорить будем! – При первом упоминании своего прозвища человек Арьяна вздрогнул, но снова замер, и я обратился к Квисту: – Сержант, открой ему рот и челюсть зафиксируй.
Купец, откуда только силы взялись, резко, словно внутри него была пружина, вскочил на ноги и плечом сбил меня с ног. Я повалился на спину и сразу же откатился в сторону. Вовремя! Пухлый и кажущийся безобидным торгашом человечек схватил с земли крупный голыш и, нанося удар, упал в то место, где я только что находился. Больше он сделать ничего не успел. Древко дротика ударило его по голове, и он потерял сознание. И пока Молчун находился в беспамятстве, сержант распахнул его крепко сжатую челюсть, и, подсветив магическим фонариком, я обнаружил примотанную к коренному зубу тонкую, но прочную леску, которая уходила в гортань.
– Вот так так, а ларчик открывается просто, – полушёпотом произнёс я сам себе и, преодолев брезгливость, полез пальцами в рот чужого человека, снял с зуба леску и осторожно потянул её на себя. Лёгкий рывок! Другой! Пошла! Леска выходила из гортани, и наконец в моих ладонях оказалась продолговатая стеклянная капсула.
– Квист, слей на руки! – отступая от торговца, скомандовал я.
На мои ладони полилась чистая вода из армейской фляги, и, смыв кровь, желчь и слюну, я смог увидеть, что в капсуле – свёрнутый лист бумаги. Сильный рывок! Капсула распалась на две части, и передо мной оказался документ с парой печатей. Я его прочитал и узнал, что у меня в руках находится вексель на имя барона Юргена Арьяна, который мог получить по нему сто десять тысяч иллиров, и не абы где, а в солидном банке народа манкари «Братья Фишенер». Добыча знатная, но для меня бесполезная. Материк краснокожего народа далеко, и я туда не поеду. Да и если бы я смог в такую даль забраться, то всё равно ничего бы не получил, ибо документ был заверен магом, и любой солидный банкир сразу же определит, что я самозванец, а не барон Арьян.
«И что теперь делать? – спросил я сам себя. – В руках целое состояние, а толку с векселя – ноль. Сотня демонов! По ходу – меня обломали, и это печальный факт. Впрочем, ещё не всё потеряно. Вексель наверняка нужен Арьяну. Сто с лишним тысяч – не те деньги, которыми разбрасываются. А значит, можно попробовать выжать из этого дела хотя бы часть от указанной в банковском документе суммы. Например, процентов двадцать пять».
Я подошёл к разговорчивому купцу Шапрану, который по-прежнему лежал на траве, смотрел на меня, и на его лице застыла гримаса боли. Поймав его взгляд, я спросил:
– Жить хотите?
Короткая заминка, сопение и ответ:
– Хотим.
– Это хорошо, что вы не самоубийцы. Слушай меня и запоминай. Готов?
– Да.
– Наверняка у вас есть канал связи с бароном Арьяном…
– Мы не знаем никакого баро…
Шапран вновь попробовал откреститься от знакомства с дядей Юргеном, но я его остановил:
– Молчи и слушай!
– Как скажете.
– Сейчас я дам вам три эликсира и верну лошадей. Несколько часов вам на отдых и поправку здоровья, и валите отсюда на все четыре стороны, следить за вами никто не станет. Уяснил?
– Угу.
– Я не знаю, как работает ваша организация, мне это не нужно. И я понимаю, что ваша компания не в курсе того, каким был ваш груз, вы всего лишь курьеры. Меня интересует другое – материальные ценности. И если бы при вас было золото, то вы бы умерли. Понятно?
– Конечно.
– Но раз наличных при вас нет, живите и при первой же возможности свяжитесь с Арьяном, канал связи у вас должен быть, и передайте ему мои слова. – Сделав паузу, я убедился, что Шапран внимает мне, и произнёс: – Вексель у меня, и, если дядя хочет получить его, пусть знает, что я хочу свою долю. Четверть от указанной в нём суммы.
– Я всё понял, господин граф.
– Тогда держи. – Из своей сумки я извлёк три средних эликсира здоровья и положил их перед купцом. После чего повернулся к Квисту и сказал: – Уходим на стоянку отряда. Лошадей и вещи оставьте.
– А оружие?
– И его оставьте.
Спустя десять минут мы покинули костерок, где оставался Шапран и его компаньоны, и вскоре подошли к следующему импровизированному месту проведения допросов. Рядовые пираты были целы и невредимы, а вот пиратский вожак пострадал, и, когда Амат доложил, что необходимые сведения получены, я отдал приказ заканчивать работу с языками и направился обратно к пляжу. Пока мы с сержантом Квистом шли, я дал ему указание разъяснить своим подчинённым, что никаких контрабандистов не было, а имела место досадная ошибка. Были схвачены мирные торговцы, которых отпустили на волю, и именно так нужно говорить всем любопытным. Сержант заверил меня, что всё будет, как я сказал, и задержался на стоянке.
Позади оставалась тяжёлая ночь и общение с не самыми хорошими людьми, каких я встречал в своей жизни, – пиратами и контрабандистами. А впереди был летний рассвет и другая сторона жизни феодального владетеля. Подсчёт трофеев, погребальный костёр для павших в бою воинов и возвращение с победой в замок. И, словно вторя моим мыслям, ко мне подошли Бор Богуч, Линтер и Эри Верек. Они доложили, что с галеры снято всё ценное и она загружена трупами погибших в ночном бою ваирцев. Добыча, вооружение, доспехи, небольшая денежная сумма в золоте и серебре, а также имущество из кают пиратского капитана и вражеского мага сложены отдельно и ждут моей оценки и команды на упаковку. Остальные трофеи перетаскали в лес, и в этом деле воинам помогали способные работать и пытающиеся доказать свою полезность гребцы. Все приказы выполнены, и командиры ожидали дальнейших указаний.
Ждёте приказов? Они будут. Галеру на воду и спалить. Послать гонца в Шан-Маир за лошадьми. Людей накормить. Раненых обиходить и приготовить для них носилки. Бывших гребцов, а отныне подданных графа Ройхо, не распускать и держать под контролем до тех пор, пока им не устроят проверку и не выяснят, кто чем дышит и чем занимался до пленения. После этого наёмникам быть готовыми к тому, чтобы уже в полдень выдвинуться обратно к замку, а дружинникам оставаться на месте и караулить добычу.
Говоря это, я оглянулся и увидел сержанта Амата, который коротким утвердительным кивком дал понять, что поставленная перед ним задача выполнена. Значит, пираты уже мертвы и вскоре присоединятся к своим товарищам на «Счастливом ветре». Говорят, у ваирцев есть поверье, что лучший погребальный костёр – это корабль, так что душа покойного капитана Айфрэ Лютвира отправится в иной мир как положено, на собственной галере и вместе с верной командой. А что касается меня, то я в дольнее измерение не тороплюсь и намерен ещё пожить.
Глава 10
Ночью я не спал. Занимался текущими делами, которые были связаны с освобождёнными из пиратского рабства галерными гребцами, и распределением трофеев. Не только обычных, но и тех, что взяли у ваирского чародея и капитана Айфрэ Лютвира. А утро встретил на вершине четырнадцатиметровой правой Приморской башни, где оборудовал для себя временный кабинет, который, по всей видимости, станет постоянным, очень уж мне нравится это место.
Помещение шесть на шесть метров. Закрытое дорогим и очень прочным стеклом, выходящее на Ваирское море широкое окно. Рядом – заваленный документами и картами большой дубовый стол, пара удобных кресел, шкаф и временно прикрывающий камин раздвижной полотняный занавес. Примерно в такой же комнате я очнулся, когда мой разум оказался в мире Кама-Нио, только она находилась на вершине Центральной, самой высокой башни замка. А мне интересно смотреть на море, ибо это практически никогда не надоедает и помогает расслабиться. И правы люди, говорящие, что человек может очень долго смотреть на три вещи – воду, огонь и как работает другой человек. С этим не поспоришь.
Вытянув перед собой ноги, я откинулся в кресле, смотрел на водный простор внизу, который, несмотря на летнее время, принёс к имперским берегам шторм, и размышлял о своём будущем.
Всё небо было покрыто тёмными рваными тучами, которые гнал на восток сильный шквалистый ветер. Высокие грязные волны проносились по испещрённому острыми клыками каменных рифов заливу и остервенело ударялись в скалу, на которой стоял замок Ройхо. Удар! Скала и мощная стена на ней выдерживают натиск соленой мутной волны, которая, обессиленная, откатывается назад. Ветер наседает, пытается сковырнуть мою твердыню с места, но замок держит натиск природных сил, и стихия переходит в новую атаку.
Да, на это можно смотреть и смотреть. Однако летний шторм в Ваирском море недолговечен. Пять-шесть часов – и всё понемногу успокаивается. Сначала стихает ветер. Волны становятся ниже. Небо освобождается от грязных неприветливых облаков, и синева постепенно снова заливает высь. Ещё полчаса, максимум сорок минут – и день сегодняшний не будет ничем отличаться от вчерашнего. Обычное северное лето, и по меркам моей родины, Земли, погода как на Балтийском побережье в разгар курортного сезона…
Бесплатное кино под названием «Первый шторм в Ваирском море, который видел граф Уркварт Ройхо» заканчивается. Развернув кресло к столу, я снова возвращаюсь к делам. Благо после того, как ночью я применил «Полное Восстановление», в сон не клонит, а сил столько, что кажется, будто горы готов свернуть. А раз так, то можно и поработать. Я взял со стола свёрнутый в рулон толстый лист дорогой белой бумаги с гербом Ройхо в правом верхнем углу и вчитался в текст, который написал ночью. Это мой доклад Гаю Куэхо-Кавейру, касающийся произошедшего в бухте Йор-Тахат боестолкновения с ваирскими пиратами. Перечитав своё творение, я пришёл к выводу, что всё написано сжато, без излишнего словоблудия. Но в то же время есть подробности и соблюдены все правила официального донесения от вассала к сюзерену с оборотами «Спешу Вас уведомить», «Ваша Светлость» и «остаюсь Вашим верноподданным слугой», так что не подкопаешься. Видно моё почтение и подчинённое положение, но слов, которые можно истолковать как подхалимаж, нет. Нормально, можно отправлять.