— Ну что, Соланж, — услышал Вес голос одного из мужчин. — Начинай. Вызови нам… о… вызови дух Мерилин Монро или еще кого-нибудь.
Соланж слабо улыбнулась:
— Вы хотите веселиться. Вы не хотите серьезного, — сказала она таким же холодным, как и октябрьский ветер, голосом.
— Нет, мы будем серьезны, — сказал другой парень, но он тоже улыбался. — Обещаем. Ну, начинай же… Вызови Шарон Тейт.
— О Боже, нет! — сказала девушка, у которой были длинные светлые блестящие волосы. Глаза ее испуганно расширились. Вес ее узнал, она снималась в последнем популярном фильме компании» Эн-Би-Си» «Роллер лихорадка».
— А как насчет Освальда? — спросил кто-то, дунув на ароматическую палочку жасминовой эссенции, чтобы посмотреть, как летят искры. — Этот поговорить с нами не откажется?
— Клифтон Вебб. — Старлетка из «Эн-Би-Си» пододвинулась поближе к планшетке Оуйи, но, казалось, боялась к ней притронуться. — Я слышала, он опять появился в округе.
— Нет, — сказала Соланж, глядя на пламя свечи своими кошачьими узкими глазами. Пламя чуть заметно мерцало. — Кажется, сегодня ночью ничего не получится. Во всяком случае, не здесь и не в такой толпе. — Свет мерцал на сотне маленьких медных бусинок, вплетенных в тугие косы, которые были собраны эбеново-черные волосы Соланж. — Духи не станут разговаривать, если нет соответствующего настроя спрашивающих.
— А чем не подходит наше настроение? — спросил парень, который предлагал поговорить с Освальдом. Он помахал тлеющей ароматической палочкой, глаза у него были стеклянные, словно он находился под воздействием гипноза. — Мне наше настроение очень нравится. Давай, Соланж. Вызови нам кого-нибудь.
— Духи не любят, когда над ними смеются. — Соланж отпила глоток вина, но не отвела взгляда от пламени свечи. С того места, где стоял Вес, он видел, что пламя очень медленно колышется, почувствовал внезапный холод, пробежавший по позвоночнику. Точно такой же холод он почувствовал, когда в первый раз посмотрел на Соланж — год назад в отеле «Хилтон» в Лас-Вегасе.
— Я придумал, котик, — сказал худой юноша, сидевший слева от Соланж. Это был Мартин Блю, британская восходящая звезда в бизнесе грамзаписи, который три года назад выпустил первый альбом Веса в компании «Уорнер». На губах Мартина играла хитрая лисья улыбка. — Вызови-ка нам!… гм, как же его имя?.. Да, Кронстина. Орлона Кронстина.
Старлетка из «Эн-Би-Си», Мисси — дальше ее имя Вес не помнил, — нервно засмеялась. Последовала тишина, охватившая группу людей вокруг столика и дивана. Остальная часть вечеринки продолжала шуметь вокруг. Вес показалось, что все в группе немного испугались, кроме Соланж, которая больше не улыбалась.
«Пора идти на выручку», — подумал Вес и сделал шаг в сторону Соланж, в круг света свечи.
— Что такое? — спросил он, язык его слегка заплетался. — Сказки о привидениях? До Хелловина еще осталось время, детки.
— Привет, Вес — сказал Мартин Блю. — Мы тут пытались уговорить твою подружку вызвать для нас…
— Ага, я слышал эту чепуху. — Вес рухнул на диван и потянулся. — Если ты, Мартин, так сильно жаждешь поговорить с Кронстином, почему бы тебе не прогуляться на горку, к его скромному домику, а там покричать? Возможно, он спешит к тебе с головой под мышкой…
— Ой, прошу вас, не надо! — сказала Мисси, сжавшись. — Ведь это был тот старый актер, который…
— Да, играл в фильмах ужасов, — поправил Вес. — Снялся в сотне лент, наверное. Достаточно, чтобы разбогатеть. Некоторые ленты до сих пор пускают после полуночи.
— А что с ним случилось? — спросила она, глядя на Мартин и Соланж, потом снова перевела взгляд на Веса.
— Кронстин женился на одной европейской богатой наследнице. Оказалось, что у нее рак или лейкемия, что-то в этом роде. Когда она умерла, он немного сдвинулся и на остаток денег перевез из Европы этот замок. Примерно десять или одиннадцать лет назад кто-то раздел старика Кронстина в его собственном замке догола, пытал горящими сигаретами и раскаленной кочергой, а потом повесил труп на люстру. К тому же, они отрезали ему голову ржавой пилой и забрали с собой, когда уходили. В общем, дорогая, одна из легенд Голливуда, которая способна вызвать у вас желание купить электрическую ограду и несколько сторожевых псов.
Мисси передернула плечами, и парень, сидевший рядом, помахивавший ароматической палочкой, взял ее за руку.
— Так что, как видите, сказал Вес. Оглядывая всех, собравшихся вокруг дивана, — в городе полно Тараканов, и кое-кто из них с удовольствием ворвался бы сюда с мачете или ледорубом. Рано или поздно, но все известные личности должны позаботится о своей безопасности и построить вокруг себя стену того или иного рода…
— Вы меня разыгрываете, это неправда… насчет головы Кронстина.
— Святая правда, котик, — сказал с приятной улыбкой Мартин. Он повернулся обратно к Соланж, которая водила пальцем над пламенем. — Так послушаем покойного Орлона, дорогая? Если только ты в самом деле можешь это… если ты в самом деле медиум.
— Брось, — лениво протянул Вес. — Это вечеринка, а не какой-нибудь чертов спиритический сеанс.
— О, сеанс — это так забавно! И так поучительно! Познавательно. Возможно, Орлон скажет имя Таракана. Ведь призраку все доступно и видно, верно? — Он посмотрел на свой золотой «ролекс». — Без двух минут полночь. Колдовской час, не так ли?
— Мартин, — с кислой миной сказал Вес. — Иди ты… — Но когда он взглянул на Соланж, то увидел, что она напряженно смотрит прямо сквозь него.
— Нет нужды вызывать того, кто уже здесь, — прошептала Соланж.
— А? Что она сказала? — Мартин подался вперед, но примерно с минуту Соланж ничего не отвечала. Наконец она пошептала тихо:
— Мартин, ты глупец. Ты хочешь играть в игру с силами, которые превосходят твое понимание. Духам видно все, и известно все. И они всегда здесь… в тени этой свечи, в пламени, или подобно дыму, в воздухе. Они всегда стараются прорваться к нам, в наш мир, поговорить с теми, кто обитает в данной плоскости. Хотя чаще всего нам приходится не по вкусу то, что они говорят. — И она пристально посмотрела на Мартина Блю.
— Отлично, — сказал тот, хотя в голосе его ясно слышалась нотка напряжения. — Чего же мы ждем? Давайте, выясним, где скрывается Таракан и как его имя. Или, по крайней мере, что случилось с головой мистера Кронстина.
Соланж посмотрела на Веса, чуть опустив тяжелые веки.
— Очень хорошо, — тихо сказала она. — Вес, не сядешь ли ты рядом, чтобы помочь мне управиться с планшетом?
— А нельзя ли мне? — быстро спросил Мартин. — Я слышал, что тебе удаются такие вещи, но… я хотел бы быть уверен, что это не фокус. Я, конечно, не хочу сказать, что…
— Конечно. Я не обижена. перебирайся поближе, чтобы ты мог касаться меня, бедро к бедру. Так, теперь положи пальцы на планшет передо мной. Нет, это слишком сильно, пусть пальцы лишь чуть-чуть касаются его. Ага, вот так лучше.
Она закрыла глаза и чуть улыбнулась.
— Я уже чувствую электричество.
— Я ни черта не чувствую, — объяснил всем окружающим Мартин.
— Соланж, — сказал Мартин. — Тебе вовсе нет нужды доказывать…
— Нет, думаю, что есть, Мартин. Ты опять надавливаешь, расслабь пальцы.
Вес оглянулся по сторонам. Он только сейчас обратил внимание, что вокруг собралось довольно много людей, и все они с интересом наблюдают за происходящим. Гром стереоколонок утих до глухого погромыхивания, рояль замолчал.
— Здесь слишком шумно. Я не могу сосредоточиться.
Среди гостей пошла волна бормотания, и колонки окончательно замолчали. Вес слышал пьяный смех в бассейне. Он полулег на диван, наблюдая, как смуглое лицо Соланж становится отдаленным, словно она погрузилась в сон. Мартин улыбался, делая гримасы, перемигиваясь со стоящими рядом.
— Мне не нравится… — начала было Мисси, но Соланж прошептала:
— Тихо!
Откуда-то издалека, как показалось Весу, донесся свист ветра на улицах, над маникюрно-вылизанными лужайками, над миллионной стоимости особняками. Глаза Соланж сузились в щелки. Они начали закатываться, пока Весу не стали видны белки. Рот ее медленно открылся. Вдруг, громко вздохнув, ахнула Мисси, и это «ах» повторила вся комната. Вес почувствовал, как быстрее забилось его сердце, и пожалел, что у него нет больше сигареты с «травой».
— Мое сознание открыто, — сказала Соланж странным далеким голосом, почти шепотом. — Тропа готова. Используй нас, как свой голос. Мое сознание открыто. Тропа готова. Используй нас…
— А мне ничего не нужно подпевать? — спросил Мартин. Он засмеялся, но никто не обратил на него внимания.
— … готова. Используй нас, как свой голос. Мое сознание…
Глаза Мартина вдруг расширились, и если бы Вес сам не испытывал напряжения, вид Мартина его бы рассмешил.
— Боже! — воскликнул Мартин. — И долго это еще… Черт!
Он подпрыгнул, отдернул пальцы от планшета.
— …как свой голос… Мартин! Не прерывай контакт!, … голос. Мое сознание открыто…
Мартин снова тронул пластинку планшета, но очень осторожно, пальцы его дрожали.
— Мне показалось, что я почувствовал… Боже! Она шевельнулась! Она шевельнулась только что!
Но на этот раз он не оторвал пальцев от пластика планшета, и когда тот сдвинулся на дюйм, по комнате прошла волна тревожного шепота зрителей.
Вес подался вперед, сердце его глухо стучало. Планшет замер, потом снова начал двигаться, скользя по гладкой поверхности доски Оуйи.
— Мы установили контакт, — пошептала Соланж, не открывая глаз. — Пусть энергия течет. Мартин, ты мешаешь, ты пытаешься задержать ее.
Планшет стал описывать медленные плавные круги.
— Кто ты? — спросила Соланж.
Планшет быстро скользнул к отметке «да». Соланж повторила вопрос, планшет некоторое время лежал неподвижно, потом подвинулся к парным буквам алфавита, напечатанным на доске.
— Указывай буквы для меня, — сказала Соланж.
Вес подвинулся так, чтобы ему лучше было видно доску.
— «Б», — прочел он, потом — «О»… «Б»…
Планшет скользил, словно по натертому воском паркету.
— … еще одно «Б»… «И»… Бобби…
Планшет остановился.
— Нашим проводником будет Бобби, — прошептала Соланж. — Контакт установлен. Он становится очень сильным.
— Проклятье, мне жжет пальцы, — прохрипел Мартин.
— Чем вы занимались в вашей жизни? — спросила Соланж.
Планшет снова начал выбирать буквы, составляя слова. На этот раз быстрее.
— С… О… О… Б… Щ… Е… Н… И… Е… — прочел Вес.
Это слово было повторено еще раз, еще быстрее. И потом снова слово начало приобретать форму.
— З… — сказал Вес. — …Л… О… — Он написал «ЗЛО»!
— Это все сообщение? — спросила Соланж тихим голосом, который показался громом в тишине комнаты. — Что оно означает?
Планшет бешено завертелся, снова подпрыгнул к ряду черных литер.
— ЗЛО… ЗЛО… ЗЛО…
— С тобой есть кто-то еще?
— ДА.
— Кто?
— ТАКИЕ ЖЕ, КАК Я.
— Боже! — выдохнула Мисси и потянулась к бокалу с вином. Только пролив часть содержимого на модельные джинсы, ей удалось поднести бокал к губам.
— Как имя Таракана? — прохрипел Мартин.
— Имя?
Планшет лежал неподвижно. Соланж медленно повторила это вопрос, дважды. Планшет немедленно рывками выписал:
— ЕГО ИСПОЛЬЗУЕТ ЗЛО…
— Использует? — сказал Вес. — Что это должно означать?
— Один из нас хотел связаться с Орлоном Кронстином, — прошептала Соланж. — Он среди вас?
— ДА… — последовал немедленный ответ.
— Тогда пустите его вперед.
Последовала долгая пауза. Планшет казался мертво-неподвижным. Потом неожиданно едва не прыгнул вперед, чуть не упав с доски.
— Дерьмо! — прошептал Мартин, когда пластиковый треугольник завертелся из стороны в сторону между «ДА», «НЕТ» и «ВОЗМОЖНО». Три или четыре раза.
— Несфокусированная энергия, — спокойно объяснила Соланж. — Тихо, тихо. У вас есть сообщение для нас?
— Это даже лучше, чем телевизор, — чуть слышно отметил Вес. Мартин мельком взглянул на него и нервно хихикнул.
Потом планшет мгновенно сдвинулся к низу доски. Он начал бегать вдоль ряда букв. Вес наклонился вперед.
— ЗЛО… — прочитал он. — ЗЛО… ЗЛО… — снова повторяет одно и тоже слово.
— Это Кронстин? — спросила Соланж.
— ДА… ДА… ДА… — ответила планшетная пластина. — ЗЛО… ЗЛО… ЗЛО…
— Тише, тише! Какое зло? Можете вы нам сказать?
Планшет завибрировал, завертелся. Потом снова задвигался, быстро выписывая новое слово:
— ОНИ…
Планшет остановился так быстро, что Вес едва успел прочитать слово.
— Они. Очень интересное сообщение из мира духов.
Соланж открыла глаза и тихо сказала:
— Она движется опять.
Вес посмотрел на доску. Планшет передвинулся на «Ж». Потом на другую букву, быстрее и быстрее.
— ЖАЖДУТ, — прочитала Соланж. Пластина снова начала по буквам составлять «ОНИ».
— ОНИ ЖАЖДУТ, все сообщение. Теперь он повторяет слова…
— Что же это должно значить? — с тревогой спросил Вес.
— Вы можете сообщить нам что-нибудь еще? — начала Соланж, но пластинка вдруг остановилась. Соланж сузила глаза и на миг ему показалось, что он увидел в ее зрачках ошеломление и страх.
— Бобби? — спросила Соланж. — Кто это? Кто хочет говорить с нами?
И медленно, очень медленно, с жуткой тщательностью, пластинка вывела новое слово:
— ГЛУПЦЫ…
— Глупцы, — прочитал Вес. — Ради всего святого, что…
Соланж пронзительно закричала. Пластинка выскочила из-под пальцев, слетела с доски Оуйа и острым концом вперед метнулась к лицу Веса, направляясь прямо к его правому глазу. Он успел выбросить вперед руку, защищаясь. Пластинка ударила в ладонь и упала на ковер, как мертвый кусок пластмассы, каким она и была. В комнате послышался еще один вскрик, его эхом повторили двое или трое. Соланж вскочила с дивана.
— Вес! С тобой все в порядке?
— Конечно, — нервно сказал он. — Я в порядке.
Он поднялся на нетвердые ноги и посмотрел на кусочек пластмассы, едва не выколовшей глаз.
— Малыш едва не поцарапал меня, а? — Он засмеялся и взглянул на стоящих вокруг, но никто не улыбнулся.
— Кажется… меня сейчас… вытошнит, — сказала Мисси, красивое лицо которой приобрело желтоватый оттенок. Она, качаясь, направилась в ванную, сопровождаемая своим парнем.
— Она… двигалась! — сказал Мартин, качая взад-вперед головой. — Она на самом деле двигалась!
— Хватит! — сказала Соланж, беря Веса за руку и массируя его ладонь. — Тебе, Мартин, хотелось поиграть, вот ты и получил, что хотел.
— Да, — сказал Мартин, оглядываясь в поисках подноса с бокалами. — Веселая игра!
Вскоре кровь жизни снова влилась в жилы вечеринки, но это было уже не то. Некоторые гости начали уезжать. В гостиную словно бы залетел холодный ветер, и теперь пытался выбраться наружу. Снова загремел стереопроигрыватель. Алиса Бриджест принялась молить о малой толике чьего-то тепла.
Но настоящее веселье уже не вернулось.
— Все в порядке, малыш, — сказал Вес и поцеловал Соланж в щеку. Кожа на вкус напоминала перец и мед одновременно. Она смотрела прямо в его глаза, сморщив высокий лоб, и он чувствовал, как она дрожит.
— Мартин, — сказал Вес наконец. — Вы отличный специалист в деле порчи настроения на вечеринке. Почему бы тебе теперь не убраться?
Вес испытывал желание наступить на планшет каблуком, раздробить на сотню кусочков холодного пластика. Но он не сделал этого, не сделал, потому что всего на мгновение белая пластинка показалась ему головой кобры — белой кобры, лежащей на ковре. Ни за что, нет, НИ ЗА ЧТО он не прикоснется к этой паршивой пластинке опять!
Соланж нагнулась, осторожно коснулась планшета, подняла его и положила обратно на доску Оуйи. Музыка умолкла, гости разъехались, и очень скоро вечеринка кончилась.
Часть третья
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 27 октября
КТО ХОДИТ В НОЧИ?
1
Последний большой зеленый грузовик увез последнюю порцию субботнего мусора, и теперь ласковые лужайки, выходившие на пруд с лебедями, который находился у диснейлендовского замка Спящей Красавицы, сверкали капелькам росы. Белые ракетоносители, нацелены со своих пусковых установок к далеким звездам, холодным звездам Страны Завтрашнего дня. Небесный Лифт бездействовал. Речной пароход Марка Твена стоял в своем доке, и темня вода отражал его корпус, как темное зеркало. На украшенной цветами Главной Улице слабо светились газовые фонари, бросая ровно столько света, чтобы случайные сторожа на электрокарах могли видеть, что там происходит. Было почти три часа утра, и огромный комплекс Диснейленда был погружен в полную тишину, тишину безмятежного тихого утра, не считая лишь приглушенных шагов в самом центре этой Страны Фантазии. Тонкий силуэт скользил сквозь темноту, на миг приостановившись возле стоявшего у причала Пиратского корабля Питера Пена. Потом он двинулся к высокой мраморной Горе Маттерхорна. Это был темноволосый молодой человек, одетый в черный вельветовый костюм, черные мягкие туфли без задников и спортивную рубашку с изображением знаменитых «Бич Бойз». Хотя его лицо с резко обозначенными чертами и не было покрыто морщинами, в волосах просматривались локоны желтоватой седины, особенно на висках. Белки глаз были тоже желтоватого цвета прошлогодней пыли, с набухшими красными прожилками. Он был очень худ и гибок, почти достигая шести футов роста. Он напоминал семнадцатилетнего юношу, одетого для роли Генри Хиггинса в школьной постановке «Моя прекрасная леди», не считая того только, что зрачки у него было зеленого цвета и пересекались черной чертой, как у кошки. На висках его медленно пульсировала сеть голубых прожилок, а сам он рассматривал необыкновенные чудеса Диснейленда.