— А мистер Фалько — ваш опекун? — спросила она.
— Фалько… был моим служащим. Я счел нужным уволить его, вчера вечером.
— О! Но ваши родители? Неужели вы сами приехали из Венгрии?
— Мисс ла Санд, я уже давно не ребенок. — Его нижняя губа презрительно выпятилась. — Я могу сам о себе позаботиться.
— Ну да, конечно. Я просто подумала, что…
Вулкан подался в ее сторону, опираясь о сверкающую черную плоскость стола, и она почувствовала, как внутренне содрогнулась.
— Вы разочарованы, не правда ли? Вы думали, я гораздо старше. Хотели бы, чтобы я оказался красивым, богатым и…
— Нет-нет, что вы, ничего подобного… Я просто… удивлена. — Она с трудом отвела взгляд в сторону, даже мышцы шеи вдруг пронзила судорога, словно кто-то провел рукой по струнам не настроенной гитары. Ей страшно было снова поднимать глаза на принца, но когда она все же взглянула в его глаза, она увидела, что в центре мозга этого юноши кипит яростный котел.
— Послушайте, ваше королевское величество, или как там вас еще… Все это было ошибкой. Мне не следовало приходить сюда. Уже поздно, а у меня много дел, поэтому я… — Она начала подниматься.
— Оставайся на месте, — прошептал он.
Тут же спина ее приросла к спинке стула, пальцы крепко сжались вокруг твердых подлокотников. Она чувствовала себя так, словно через живот перетянули ремень безопасности и туго привязали к стулу. Она с трудом вздохнула.
— Вот так, — сказал юноша с зелеными глазами. — И никаких разговоров насчет того, чтобы уйти. У меня забот достаточно без вас, мисс ла Санд. Я рассчитывал устроить для вас развлечение и не хочу портить чудесный вечер. Пейте вино.
Она покачала головой и выдавила:
— Нет.
— Пей! — приказал Вулкан, его взгляд прожигал череп насквозь.
Ее рука послушно взяла серебряный кубок, поднесла к губам, потом поставила сосуд на место. Глаза ее горели ужасом, на виске билась жилка. Принц взял кубок, некоторое время рассматривал остатки вина, понюхал кубок и поставил рядом с Пейдж. Он улыбнулся. — Мисс ла Санд, вы очень привлекательная женщина. Уверен, у вас множество поклонников, не так ли?
Она не ответила, и Вулкан, наклонившись, коснулся виска холодным пальцем. Потом провел пальцем у себя под носом.
— Очень привлекательная, — сказал он.
— Пожалуйста, — взмолилась она, мышцы челюстей болели от усилий, — позвольте мне вернуться домой. Я не… хочу знать, кто вы такой. Просто… отпустите… меня…
— Но тогда все будет испорчено. Нет, оставайтесь здесь, со мной. Правильно?
Его глаза чуть расширились, и голова Пейдж, словно она была марионеткой, послушно кивнула.
— Прекрасно. — Он некоторое время молча рассматривал ее, потом перешел к камину, потер ладони, словно согревая их.
— Мне холодно, — тихо сказал он. — Вот уже несколько ночей мне ужасно холодно, и больше мне не выдержать. Но вам это не понять, конечно. Когда вам холодно, вы просите включить обогрев. Вы не знаете этой боли, мисс ла Санд, боли, которая снежной бурей ревет внутри тела. — Он посмотрел на нее через плечо. — Как я рад, что сегодня здесь вы. Мне нужен кто-то рядом со мной. Иногда я испытываю необходимость поговорить с людьми…
Рот женщины раскрылся, но она не произнесла ни звука. По щекам сползли две слезы, оставив черный след от растаявшей туши.
Вулкан смотрел в огонь.
— Все равно, скоро вы все поняли бы сами. Мои чеки ничего не стоят. На мой счет в Швейцарии наложен арест, уже давно. Я не знал, насколько вы информированы обо мне. Поэтому было гораздо проще привести вас сюда. Ко мне.
— Я не… знаю ничего… о вас, — прошептала она.
— Да, но кое-что вы могли выяснить, если бы захотели. — Он повернулся к ней спиной, потирая пальцы. — Вы могли заявить в полицию, могли нанести мне удар до того, как все началось.
— Началось? Что…
— Все! — воскликнул он, описав рукой полукруг. — Будущее!
Пейдж услышала, как отворились грубо выструганые громадные двери зала. Вулкан поднял голову.
— Вот ваша еда, — сказал он. — Это настоящий мясной венгерский кулеш. Я велел приготовить его специально для вас.
Служанка в белом балахоне внесла серебряную супницу, до краев наполненную жирным бульоном, в котором плавали кусочки моркови, картофеля и мяса. Она поставила ее на блюдо перед Пейдж и бесшумно покинула комнату. Пейдж неподвижно смотрела на еду.
— Я хочу, чтобы вы съели это, — сказал Вулкан.
Руки Пейдж все еще были прижаты к стулу, с подбородка капали слезы.
— Кушай, — сказал Вулкан, словно обращался к маленькому непослушному ребенку. Правая рука Пейдж схватила серебряную ложку, погрузила ее в кулеш, потом поднесла ко рту. Рот судорожно открылся. Ложка вернулась в супницу. Потом все повторилось опять.
— Глотай, а то подавишься, — посоветовал Вулкан. — Ну, вот, умница. — Он стоял рядом с ней, наблюдая. — Мне столько нужно узнать об этой стране, называемой Калифорнией, — сказал он с жаром. — Ты можешь мне помочь. Расскажи мне все… Например, кто это такие? — он показал на свою футболку с изображением группы «Бич Бойз». — Религиозные деятели? Или кто-то вроде кинозвезд? И эта музыка — что это за инструменты используют музыканты? Лютни? Арфы? Мир так быстро изменяется, просто кошмар. Годы бегут, как дни, дни — как минуты. Мир все сложнее и населеннее. Каждый раз, покидая свое убежище, я оказываюсь в совершенно ином мире.
Он вдруг прищурился, услышав зов «Хозяин!» Но он постарался не обращать внимания на него. Присутствие Санд окатывало его горячими волнами желания. Но снова: «Хозяин! Спаси меня!» — пришел срочный требовательный зов. Он коснулся лба, глаза закатились, он попытался сфокусировать мысли на пришедшем зове. И…
… Он увидел большое здание, в которое детективы привезли его слугу Таракана, комнату, где они собирались задать вопросы. Таракан сидел за столом, один из детективов — чернокожий мужчина — включил магнитофон.
— Ну, ладно, Бенфилд, — сказал негр. — Мы сейчас зададим тебе еще пару вопросов.
— Вопросов? — «Хозяин, спаси меня!» — А когда вы отпустите меня домой?
— Помнишь фотографии, которые я тебе показывал сегодня? — сказал негр. — Те четыре нехорошие девушки?
— Помню, — сказал Таракан.
— Отлично, — детектив открыл папку и просмотрел бумаги. Потом повел плечами и спросил у второго человека, сидевшего за столом у противоположной стены. — Тебе не холодно, Фаррис?
— Да, прохладно, — сказал тот, которого называли Фаррисом. — Немного.
— Немного — еще чего! Похоже, что сюда задувает арктический ветер! — Он снова повел плечами, потом вернулся к документам в папке. — А что собирался ты сделать с Ким Харрис после того, как она потеряет сознание, Бенфилд?
— Ничего.
— В самом деле? Тогда я кое-что прочту тебе из твоего дела. Ты помнишь август 76 — го года и молодую женщину по имени Гилли Лангфорд?
— Нет… — «Хозяин, помоги мне!»
— Так… Очень странно, потому что тебя она узнала при очной ставке. Обвинение в изнасиловании. Она сказала, что ты пытался задушить ее и что у нее на горле синяки, доказывающие это. Потом была девочка Дженис Чесслер, восьми лет. Ноябрь 1977 года. А ее ты помнишь?
Таракан зажмурился, сжал пальцы в кулаки, — «Спаси меня, Хозяин! Они заставят меня сказать!»
— А помнишь ли ты, Бенфилд, доктора Карла Фридмана? — спросил чернокожий детектив. — Он был психиатром, который занимался твоим делом, после того, как было прекращено делопроизводство. Мы с ним связались. Знаешь, что он о тебе сказал?
— Ложь, — пробормотал Таракан. — Все они лгут про меня.
— Он сказал, что ты — типичный случай того, что называется параноик-шизофреник, — сказал негр. — Что в голове у тебя все немного смещается и ты забываешь правильный ход прошлых событий. И что у тебя случаются сильнейшие головные боли, что ты страдаешь непредсказуемой резкой сменой настроения. Доктор Фридман считает, что ты выраженно враждебно относишься к женщинам. Это все неправда, а, Бенфилд?
— Да…
— Я снова спрашиваю. Что ты собирался сделать с Ким Харрис?
Таракан задрожал, потом выдавил шепотом:
— Он не позволяет мне говорить.
— Он? О ком ты говоришь?
— О Хозяине. — На лице его выступили крупные капли пота. — Он сказал, что я не должен…
Принц Вулкан прервал телепатический контакт с Тараканом и посмотрел на Пейдж ла Санд. Ложка скребла по дну серебряной супницы, с подбородка капал кулеш, пачкая платье. Глаза женщины блестели от слез, взгляд ее был совершенно безумен.
— Достаточно, — рявкнул Вулкан. Пальцы Пейдж немедленно разжались и ложка со звоном упала на каменный пол. Вулкан снова ушел в себя.
Он не знал наверняка, насколько хватит сил у Таракана, как долго сможет он сопротивляться. Прошлой ночью замок сотрясался от гневных воплей Вулкана, когда он узнал, что Таракан пойман. Ведь Таракан вез ему жертву — пищу для принца. Но Таракан был еще и верным слугой, его можно было использовать в будущем. Значит, сейчас его нужно спасать, вырвать из логова врага. Вулкан прижал палец к левому виску и всмотрелся в тьму ночи, концентрируя волю и взгляд на том, что было ему нужно. Темная сущность его, словно черное облако, покинула оболочку тела, поплыла вверх, просочившись сквозь щели в камине наружу. Этому его научил Повелитель. Теперь под ним сверкал жемчуг ночного Лос-Анжелеса. Секунду спустя вокруг завертелся хоровод летучих мышей, сотни животных покидали свои пещеры в горах Санта-Моника, скапливаясь в облако точно над Паркер-центром в деловой части города. Циклон пищащих крыльев ждал лишь его команды. Когда они покрыли все небо, он снова обратился к внутреннему взгляду…
… Летучий водоворот опустился ниже, теперь мыши крутились конусом вокруг серо-зеленого здания. Они начали уже врываться сквозь окна и двери. Те, что не разбивались насмерть о стены и стекла, отлетали на некоторое расстояние, потом снова шли на приступ…
… Вулкан сместил фокус, снова соединился с Тараканом, видя, как…
… Чернокожий детектив вдруг поднял голову, оторвавшись от папки с документами. Он посмотрел на Фарриса, лоб его сморщился.
— Что это было? Ты что-нибудь слышал?
— Секунду, — сказал Фаррис, прислушиваясь.
Глаза Таракана были полны слез. Он улыбнулся, услышав, как что-то ударило в стекло снаружи.
— Хозяин! — крикнул он в радости. — Это Хозяин пришел, чтобы забрать меня домой!
— Заткнись! — рявкнул чернокожий, поднимаясь со стула. Снова послышался звон стекла, теперь уже где-то кричали люди. — Дьявол, что там происходит?
Он открыл дверь и замер на пороге, пораженный тем, что увидел. Окна взрывались, словно высаженные ручными гранатами. Поверх головы влетело в комнату с десяток летучих мышей. Таракан засмеялся, Фаррис пригнулся.
Чернокожий детектив вдруг содрогнулся и сделал шаг назад.
— Рис? — крикнул Фаррис. — Что с тобой?
Тот, которого звали Рис, закричал и, шатаясь, повернулся. Лицо было плотно закрыто крыльями облепивших его голову мышей. В комнату ворвался водоворот летучих мышей, они вцеплялись в волосы Фаррису, в рубашку.
— Да! Да! — закричал Таракан, хлопая в ладоши.
До него не дотронулась ни одна мышь. Они атаковали только полицейских, покрыв их тела живым ковром. Стены комнаты были покрыты летучими мышами, они носились в воздухе, как обрывки черной копирки, подхваченные ветром…
«Таракан! — тихо позвал Вулкан, используя невидимый мыслеканал, соединявший их. — Иди ко мне!»
— Да! — завопил безумец.
Он выбежал из комнаты, мимо корчащегося в агонии чернокожего детектива. В соседнем помещении люди пытались сражаться с мышами, но число последних составляло тысячи, и сквозь окна влетали новые. Таракан миновал мужчину, который слепо рвал на себе рубашку — глаза его превратились в кровоточащие дыры. Летучие мыши разлетались, давая Таракану возможность пройти, затем снова смыкались за ним. Он выбежал в коридор, полный мышей, помчался к лифту. Несколько мышей запутались в волосах, но они почувствовали контакт Таракана с Хозяином и улетели прочь. Когда пришел лифт, он вошел в него, эскортируемый двумя дюжинами летучих мышей, которые охраняли его, совершая круги вокруг. Мыши громко пищали. На первом этаже он помчался к двери. Вооруженный дежурный окликнул его и вытащил пистолет. Фаланга летучих мышей врезалась прямо в лицо полицейского, ослепив его.
Таракан выбежал на улицу и помчался по широкой авеню в ночь вдоль громадных темных зданий.
— Спасибо, Хозяин! — кричал он. — Спасибо тебе, спасибо!..
Принц Вулкан вернулся в свое тело и открыл глаза. Зрачки были вертикальными, казалось, они светятся зеленым. «Кобра», — подумал он, и в следующий момент Кобра шагнул в зал.
— К нам идет Таракан, — сказал Вулкан. — Возьми несколько человек и спускайся вниз помочь ему. Спеши.
Кобра отправился искать Викинга, Дико и прочих членов «Машины Смерти», которые уже проснулись. Да, здорово будет снова сесть в седло «харли», чувствовать поток ветра в лицо, видеть яростно горящие в небе ночные звезды. Он не ошибся — это было сильнее всех наркотиков.
Когда Кобра ушел, Вулкан снова обратил внимание на сумасшедшую на стуле за столом. Он подошел к ней, наблюдая за слабым движением глаз, видя, как губы ее произнесли слабое «нет». Он взял ее за руку, чувствуя, как благословенное тепло прокатывается вулканическими волнами под кожей. Он поцеловал тыльную сторону ладони, чувствуя запах восхитительной крови, всего в миллиметрах от клыков. Он начал покрывать руку поцелуями, поднимая рукав платья, щекоча ее раздвоенным змеиным языком.
Пейдж ла Санд содрогнулась, глаза закатились.
— Страшила, мамочка, — сказала она голосом маленькой девочки, — Там темно, мама, там страшила…
Когда он достиг пульсирующей вены на изгибе локтя, ледяной холод внутри стал невыносимым. Голова его дернулась вперед, клыки пронзили кожу. Булькающий фонтан живительной влаги наполнил рот, и он принялся пить жадными большими глотками.
Несколько минут спустя Пейдж начала всхлипывать, лицо стало желто-белым, потом она замолчала.
Часть шестая
СРЕДА, 30 ОКТЯБРЯ
ПОДАРОК ПОБЕДИТЕЛЯ
1
Рико Эстебано, глубоко засунув руки в карманы серебряной куртки, мрачно опустив в задумчивости голову, шагал домой вдоль Закатного бульвара. Вокруг кипела ночная жизнь — тротуары были заполнены рокерами в кожаных блестящих джинсах и куртках с напоминающими петушиный гребень прическами, с перекрашенными в самые невообразимые цвета волосами. У входа в дискотеки толпились проститутки, ожидая, что какой-нибудь простак проведет их. Девчонки подростки в ужасно тесных джинсах собирались на углах в группы, обсуждая туфли и пластинки, маша проезжающим машинам, если это были престижные «порше» или «ягуары». Пожилые мужчины останавливались, чтобы спросить у них время или где находится хорошая дискотека, затем раздавался взрыв хохота и они убегали в темноту. Сутенеры на «кадиллаках» разъезжали по Полосе, поверяя, все ли в порядке с их подопечными, не нужна ли срочная помощь, поблескивая алмазными перстнями. Вокруг Рико гремела электромузыка, лившаяся из рок-клубов, и плясал белый и зеленый неон, как молния, пульсирующая в молчаливом бешенстве.
Сегодня он хорошо поработал — несколько граммов кокаина и немного колумбийского красного — в Диско — 2001. В подкладке его куртки еще осталось несколько унций красного, и он знал, что мог бы продать их тоже, если бы еще потолкался в дискотеке. Но у него появилось неприятное ощущение, как раз когда Джетс начал петь «Тепло тела» и осветительные лампы начали вспыхивать так быстро, что все стали похожи на спятивших марионеток. Стены начали сближаться, живо напомнив о том доме на Дос-Террос. Он начал пробиваться сквозь толпу к выходу — толпа окружила корчащуюся на полу пару, подбадривая их выкриками — какая-то девушка сжала его руку, прошептав: «Пойдем со мной, дорогой». Что-то в е взгляде испугало Рико, и рука была холодной, как лед. Вдруг девушка на полу застонала — Рико услышал этот стон совершенно ясно, но больше никто, кажется, не обратил внимания — и посмотрев вниз, он увидел, что верхом на девушке сидит какой-то парень, прижимаясь губами к горлу. Рико выдернул руку и убежал.