Она покачала головой:
— Просто, хочу спать.
Вес видел, что она недоговаривает, но он знал уже по опыту, что если Соланж хотела что-то утаить, то никто на свете не выудит у нее этого секрета. Он вспомнил вчерашнее утро. Ему понадобилось целых десять минут, чтобы вывести ее из транса, в котором она сидела перед окном. Она спала с открытыми глазами.
— Так ты подумай насчет пары представлений в Вегасе, ладно, Вес? — сказал Джимми. Они ехали вдоль изгибающейся линии бульвара, окаймленного пальмами, и уже минут пять не было видно других машин на дороге.
— Вегас? — повторил Вес. — Не знаю.
— Лас-Вегас? — Соланж крепко сжала Веса. — Ты мог бы получить там работу?
— Малютка, когда «Чистое везение» пойдет у Нельсона, старина Вес получит работу где угодно.
— Вес, это было бы здорово, — сказала Соланж, с надеждой глядя на него. — Неделя-две в Вегасе. Или целый месяц. Почему бы и нет?
— Я к этому сейчас не готов. Я не хочу рвать жилы именно сейчас.
— Жилы-жилы, — пробормотал Джимми, не отводя глаз от дороги.
— Но почему ты не хочешь? — продолжала Соланж. — Было бы неплохо… уехать из Лос-Анжелеса на время. Ты мог бы расслабиться…
— Уехать из Лос-Анжелеса? — спросил Вес. Он уловил волнение в голосе Соланж. — Зачем? Почему тебе так важно уехать из Лос-Анжелеса?
— Мне это совсем не важно. Я просто подумала, что перемена обстановки была бы тебе приятна.
— Едва ли. Ты знаешь, что я думаю о работе в Вегасе. Во всем, что касается прогрессивной комедии — это вонючейший город. Там люди, проиграв последнюю рубашку, требуют что-нибудь, что бы их успокоило…
— А, чтоб тебя! — заорал вдруг Джимми.
Вес услышал пронзительный визг тормозов, увидел, что наперерез их «кадиллаку» мчится серый автомобиль. Джимми вывернул руль, вдавливая педаль тормоза в пол, но Вес видел, что серая машина «мазерати» приближалась слишком быстро. Он видел лицо человека за рулем — расширенные от ужаса глаза, рот, раскрытый в неслышном вопле. Он обхватил Соланж, прижал ее к себе и в следующее мгновение машины столкнулись. Грохот, «бамп!» покореженного металла. Звон разбитого стекла. Осколок пронесся рядом с головой Веса. Казалось, кабина «кадиллака» наполнилась вдруг сердито жужжащими шершнями. Соланж вскрикнула. Вес ударился лицом о спинку сиденья Джимми, потом его бросило на дверь так, что затрещали ребра. На миг «кадиллак» застыл в шатком равновесии — казалось, еще немного, и он перевернется. «Мазерати» продолжал напирать. Его серый торпедообразный нос вдавливался в бок «кадиллака». Потом «кадиллак» снова опустился на все четыре точки опоры, врезался в пальму и остановился.
Пощелкивание раскаленного металла двигателей казалось оглушительным — словно вот-вот должна была взорваться мина замедленного действия.
— Соланж, что с тобой? — спросил Вес. — С тобой все нормально?
Она кивнула, глаза ее стеклянно блестели, на правой щеке расползался синий кровоподтек.
— Вы что, ненормальный? — крикнул он водителю «мазерати», которого совершенно не было видно за ветровым стеклом, ставшим матовым из-за паутины трещин. — Сукин сын! Скорость была не меньше восьмидесяти! Или все девяносто, когда он врезался нам в борт!
Вся правая сторона «кадиллака» превратилась в гармошку из металла и кожи обивки. Радиатор «мазерати» напоминал сжатый аккордион, крышка мотора была сорвана с креплений.
— Джимми, — хрипло прошептала Соланж.
Вес повернулся, сердце его громко колотилось. Джимми был втиснут под рулевую колонку, левая рука вывернута за спину. Лицо его было багрово-фиолетовым, из уголка рта текла струйка крови. Он тихо стонал.
— Джимми! — закричал Вес, перегибаясь через сиденье. Глаза Джимми открылись.
— Вот черт, — тихо сказал он. — Кто-то с нами «поцеловался», похоже. Однако, я немного зашибся.
— Не двигайся! Только не шевелись! Я найду телефон и вызову «скорую». Не шевелись!
Ему пришлось несколько раз ударить в дверцу, прежде чем она поддалась. «Кадиллак» был прижат боком к стволу пальмы. Вес просунулся наружу, ребра горели огнем. Голова у него пульсировала болью. Он повалился на траву, хныча, как раненая собака. Соланж помогла ему подняться. Голова так болела, что казалась Весу горячим баллоном с гелием.
— Джимми ранен, — сказал он. — Нужно найти телефон.
Но они были в самом центре Беверли-Хиллз, и телефон здесь отыскать было не легче, чем виски-бар. Через дорогу стоял большой белый оштукатуренный дом со стеной-забором вокруг него. В верхнем этаже засветилось окно, наружу высунулась чья-то голова.
— Эй! — заорал Вес. — Помогите нам! Вызовите «скорую помощь», здесь человек погибает!
Голова в окне застыла неподвижно, потом в полном молчании снова исчезла в глубине комнаты.
— Машина может взорваться! — заорал вдруг Вес на Соланж. — Нужно попробовать вытащить его!
— Нет, нельзя его трогать, — сказала она. — Ему может стать еще хуже. У тебя кровь…
— Что? Вот, черт! — Он провел рукой по лбу, посмотрел на ставшие красными пальцы. Он покачнулся, но Соланж крепко схватила его за руку, не давая упасть.
— Все нормально, — сказал Вес. — Как ты?
Она кивнула утвердительно, и Вес обошел покалеченный «кадиллак», направляясь к остаткам «мазерати». Из двигательного блока с бульканьем вытекало масло и горячая вода. Там, где она касалась горячего металла, с шипением поднимался пар. Внутри машины ничего не было видно. Он сделал шаг вперед, через лужу горячей воды, заглянул внутрь через разнесенное вдребезги стекло.
Внезапно перед ним возникла кровавая маска. Прежде, чем он успел отшатнуться, в руку вцепились чужие пальцы. У водителя «мазерати» были серебристо-седые волосы, сейчас они слиплись от крови. Лицо его исказила судорожная гримаса, губы кривились, не в силах произнести слово.
— Аааааа… они гонятся! — просипел человек в «мазерати». — Они схватили Дениз, а теперь гонятся за мной, они не выпустят нас… никого из нас… не выпустят живыми!
— О чем он? — спросила Соланж.
— Не знаю. Он или пьян, или сошел с ума.
Он услышал вой быстро приближающейся сирены. «Скорая помощь», слава богу, парень в том доме вызвал «скорую помощь». Он хотел высвободить руку, но пальцы водителя «мазерати» еще сильнее впились в нее.
— Нет! — завопил седой мужчина. — Не оставляйте меня одного! Пожалуйста… не оставляйте меня!
— Все будет в порядке, — успокоил его Вес. — Слышите — это «скорая помощь»!
— Не оставляйте меня… не оставляйте!
Голос его стал тише, перешел в слабый стон и он соскользнул на сиденье, только пальцы его безвольно качались в проеме выбитого окна.
Вес сделал шаг в сторону от «мазерати», заглядывая в разбитый кадиллак «, где лежал заклиненный под рулевой колонкой Джимми.
— Все будет хорошо, Джимми, ты не волнуйся. Сейчас придет» скорая «. Ты только держись…
— Буду держаться… — прошептал Джимми.
Карета скорой помощи, сверкая вспышками оранжевого огня, с ревом выскочила из-за поворота и со скрежетом тормозов остановилась по другую сторону» мазерати «. Два санитара в белых халатах и еще какой-то худой рыжеволосый парень выскочили из фургона и быстро подошли к столкнувшимся машинам.
— Джимми серьезно ранен! — сказал им Вес. — Он застрял под рулевой колонкой.
— Ясно, сэр, — тихо сказал парень-чикано. Тем временем другой санитар открыл дверцу» мазерати» и принялся вытаскивать седоволосого. Тот что-то в ужасе бормотал.
— Эй! — сказал Вес. — Что… происходит?
Седоволосый завопил. В оранжевых вспышках мигалки «скорой помощи» Вес увидел, как выдвигались из челюстей санитара влажно блестящие клыки. Соланж тихо застонала и схватила Веса за руку. Вес слышал веселое щебетание радиоприемника в «скорой помощи»:
— … столкновение двух машин, угол Детройта и Уилшир, два человека… автомобиль врезался в телефонный столб… Олимпик и Каталина, двое застряли в кабине… охота идет отлично… — В голосе говорившего слышалось снежное шипение.
Соланж потянула его за руку.
— Бежим, — сказала она. — Надо бежать!
Чикано жадно взглянул на нее, потом рывком растворил дверцу «кадиллака». Он схватил Джимми за плечи и принялся выкорчевывать тело застрявшего человека из-под рулевой колонки. Джимми вдруг страшно закричал.
— Подонок! Ты же его убьешь! — закричал Вес. — Ты что, с ума сошел?
Он двинулся вперед, чтобы отогнать маньяка от Джимми, но Соланж не дала ему, вцепившись в его руку.
— Нет! — сказала она, и он уставился на нее, словно и она сошла с ума. Ее лицо превратилось в суровую и мрачную маску африканской богини, в глазах мерцал странный свет. Он слышал завывание второй приближающейся машины «скорой помощи». Седоволосый лежал на земле, ноги его дергались, санитары склонились над ним.
— Джимми! — закричал Вес. — Джимми…
И тут рыжеволосый чикано наклонился над Джимми. Вес увидел, как оранжевый свет отражается на белых блестящих клыках, которые плавно вошли в горло Джимми. Чикано принялся пить кровь большими жадными глотками, а его черные глаза следили за Весом и Соланж.
И наконец, словно что-то взорвалось в самом центре рационального сознания Веса, и он вдруг понял, что есть эти создания. КТО ОНИ ТАКИЕ!
— Вес! — закричала Соланж и потащила в сторону. В этот момент из-за поворота выскочила вторая машина «скорой помощи», сверкая оранжевой мигалкой и завывая сиреной. На бегу Вес оглянулся и увидел, что тело Джимми распростерто на бетоне покрытия дороги. Оно корчилось, словно сквозь него пропустили электрический ток высокого напряжения. Больше он уже не оборачивался, чтобы не попасть под тяжелый, как у головы Медузы-Горгоны взгляд вампира. Еще секунда — и рядом с ними затормозила вторая «скорая помощь».
Вес и Соланж бежали вдоль длинной изгороди из фигурного железа. За забором имелся аккуратный газон и особняк в стиле Тюдор в окружении пальм. На расстоянии нескольких футов были ворота, запертые на замок, отсекавшие внутреннюю часть подъездной дорожки от улицы. Вес увидел, что прутья ворот изогнуты, словно раздвинуты ломом. Возможно, им удалось протиснуться между прутьями… если бы они успели добраться до дома и позвонить по телефону! Но «скорая помощь» догоняла их, лавируя между высокими пальмами-вашингтониями, из-под колес летели клочья дерна.
Они добежали до ворот и Вес протолкнул Соланж между прутьями. Она споткнулась, упала, но он, оказавшись за воротами, быстро помог ей подняться и они оба помчались к особняку. За их спинами врезалась в запертые ворота «скорая помощь», выворотив их и разбив обе фары. Вес увидел, что некоторые окна в особняке выбиты, у здания был вид заброшенный и неприветливый, и в приступе паники он подумал, что ОНИ могли уже здесь побывать. Он обернулся и увидел белое ухмыляющееся лицо водителя, освещенное оранжевыми вспышками. Фургон «скорой помощи» был опять почти рядом. Вес дернул Соланж в сторону, фургон понесся мимо, отрезая им путь к дому, круто развернулся и врезался в пальму. Они побежали через лужайку. По другую сторону вершины холма виднелось какое-то белое здание, видимо, сарай для садовых принадлежностей. Через цветник вела бетонная дорожка, а пониже имелся бассейн с купальней. Вес не слышал фургона, но понимал, что он может появиться в любой момент. Он подергал дверь бетонного сарая. Она была заперта, и Вес ударом ноги вышиб замок. Он оказался среди мешков с цементом и цветочной землей, разнообразных садовых инструментов, банок с краской. Соланж что-то крикнула, но даже и без нее Вес услышал рев фургона, мчавшегося через лужайку. Он Взял одну из банок с краской и откупорил ее.
— Оставайся здесь! — крикнул он Соланж и выбежал прямо на клумбу с цветами, где вампиры могли увидеть его. Фургон мчался прямо на него, решетка радиатора казалась ухмыляющимся ртом великана. Прежде, чем водитель успел затормозить, Вес швырнул банку с краской в ветровое стекло, потом отпрыгнул в сторону. В ушах его звенел крик Соланж.
Стекло разлетелось, небесно-голубая краска расплескалась по кабине, ослепив водителя и сидевшего рядом с ним вампира. Фургон вильнул в сторону, пронесся мимо Веса и ткнулся радиатором в невысокую кирпичную стенку вокруг бассейна. С шумным всплеском «скорая помощь» свалилась в бассейн. Зашипел горячий металл. Свет оранжевой мигалки стал тусклее.
Вес не стал выяснять, смогут ли вампиры выбраться наружу. Вместе с Соланж они выбежали на гребень холма и замерли, увидев на проезжей части улицы знакомые оранжевые вспышки. Они замерли.
— В дом, — сказала Соланж.
Это был их единственный шанс. Они проникли в особняк через роскошные, но взломанные двери парадного входа. Они оказались в большой гостиной, где какой-то бешеный ураган перевернул всю мебель. Вес принялся искать среди остатков мебели телефон. Соланж подняла настольную лампу и остановилась в дверях. Глаза ее расширились и как будто светились, рука крепко сжимала металл подставки — увесистая лампа могла служить оружием. В следующую минуту она замерла — ей послышался шорох движения снаружи. Вес тоже услышал этот шорох — он замер, стоя на четвереньках на полу, весь измазанный грязью.
Сердце Соланж тяжело стучало. Они были здесь, она была в этом уверена. Вот прямо за дверью послышалось шарканье подошв. Еще секунда, и они войдут сюда. Она крепко сжала лампу, хотя и понимала, что таким способом с ними сражаться бесполезно.
А потом где-то послышались два выстрела. Возможно, в соседнем доме, на другой стороне улицы. За выстрелами последовал женский крик, сопровождаемый становившимся все громче сумасшедшим бормотанием мужчины. Завыла новая сирена. Соланж услышала, как зашлепали по полу ноги, убегая от двери, быстро затихая. Она перевела дыхание и опустила лампу.
— Убежали, — сказала она, немного успокоив дыхание. — Наверное, нашли что-то получше…
Вес отодвинул в сторону перевернутый кофейный столик и извлек из-под него старомодный черный телефон, каким пользовалась, наверное, сама Мама Белл. Он поднял трубку — и сердце его упало. Телефон был отключен.
— Проклятье! — прошептал он. — Но мы ведь должны вызвать полицию!
— Это бесполезно, — спокойно сказала Соланж. — Полиция нам не поможет. Если они и приедут, то вампиры будут уже поджидать их…
— А Джимми? — Он едва удерживал себя от того, чтобы не закричать. Его Голос отозвался по обезображенной комнате, словно одновременно заговорила толпа призраков.
— Что это за создания? — Но он знал уже ответ на свой вопрос, и поэтому Соланж могла не произносить ужасное название.
— Но это невозможно! — сказал он. — Они нереальны! Нереальны!
Он оперся рукой о красный бархатный диван, на подушках которого были вышиты белые нотные значки и названия: «Любовница Сигма Чи», «Чарльстон, чарльстон».
— Кто-то же должен жить здесь, — сказал он. — Наверное, они наверху. — Он боялся говорить громко, тем более кричать, опасаясь, что вампиры могут услышать его снаружи.
— Ты ошибаешься, — сказала Соланж. Вес уставился на нее. — Посмотри вокруг. Вампиры уже побывали здесь.
Он огляделся. Красивое зеркало в дорогой позолоченной раме, висевшее на стене, было разбито вдребезги. Антикварные лампы превратились в валявшиеся на полу осколки. Пара книжных шкафов была перевернута, старинные книги в кожаных переплетах разбросаны по полу вместе с красивыми керамическими статуэтками. Соланж нагнулась, подняла одну из фигурок — раньше она изображала балерину, теперь у фигурки отсутствовали обе ноги и рука. Но маленькое личико глиняной балерины улыбалось.
— Но где-то в этом склепе должен быть нормальный телефон! — сказал Вес и сквозь дубовые полированные двери вошел в коридор с покрытым ковровой дорожкой полом. Тут висели новые разбитые зеркала и старые киноафишы в рамках: «Ночь в Мадриде», «Принц и комедиантка», «Голливудский рай». Сквозь окно он увидел оранжевые вспышки, и ему показалось, что по лужайке кто-то ходит.
Соланж стояла рядом с ним.
— Лифт, — сказала она и Вес обернулся. Рядом с роскошной резной лестницей имелась старомодная проволочная сетка шахты лифта.