- Ты тоже выглядишь не «свежо», - парень кусает сладкое, отворачиваясь к окну.
Я подношу шоколад к губам, чувствуя приятный запах. Сглатываю, кусая.
Чувствую, мне придется сегодня опять прибегнуть к процедуре «вынужденного опустошения желудка».
- П-почему ты носишь очки? – шепчу.
- Что? – О’Брайен, видимо, не расслышал, поэтому повернулся ко мне лицом. Я кручу головой:
- Нет, ничего.
Я не идиотка. Я давно заметила то, что его очки – это обыкновенные стекла, которые лишь испортят его зрение.
Но, тогда зачем он носит их? Я не понимаю.
***
Дом пуст. Саманта и Стюарт вернулись, проверяя все комнаты. Дочери не было.
Они встретились на кухне. Их напряжение уменьшилось, поэтому взрослые уселись за стол, выпить кофе, но скрип половиц эхом раздался по залу, дойдя до ушей мужчины и женщины, лица которых моментально изменились.
***
Думаю, Дилану ещё трудно принять тот факт, что теперь обречен стать моим другом.
Я села за парту, что стояла рядом с его местом. О’Брайен промолчал, лишь вздохнув.
- Тебе не кажется, что ты слишком часто вздыхаешь? Как старый дед, - замечаю, достав тетрадь.
Дилан что-то бубнит под нос, кладя руки на стол, и опускает лицо. Видимо, ему, правда, плохо спалось сегодня. Мне немного неудобно, ведь, возможно, это по моей вине.
Немного мнусь, видя, как Линк поднялся со своего стула, направившись в нашу сторону. Меня не очень радует то, что этот тип так много себе позволяет.
Блондин опускается на место передо мной, кладя руки на мою парту:
- Кэйлин, - стоило ему произнести мое имя, как меня неприятно передернуло. Дилан приподнял голову, но Линк не обратил внимания:
- Я чувствую себя виноватым за тот случай, - его фальшивая улыбка отвратна. – Хочу загладить вину, поэтому сходим после школы куда-нибудь.
Он даже не спрашивает у меня, он просто ставит перед фактом, но нет, я не собираюсь плясать под его дудочку. Выпрямляюсь:
- Я занята сегодня.
Парень улыбается краем рта:
- Детка, я зову тебя на свидание, отложи свои дела, - старается сдерживать тон.
Я поджимаю губы:
- Не могу, я уже пообещала Дилану, что схожу к нему на тренировку.
О’Брайен резко переводит на меня взгляд, который моментально темнеет. Линк пустил смешок, из-за чего я хмурю брови. Дилан прожигает меня взглядом, после чего отводит глаза, прижимая кулак к губам.
- Тренировка? – Псина не скрывает своего сарказма. – По шахматам, да?
Я складываю руки на груди:
- Шахматы – тоже спорт, это я так, тебе для умственного развития говорю.
Дилан поднял брови, ухмыльнувшись. Линк нервно облизнул губы, когда я повернула голову, улыбнувшись парню, который лишь мельком взглянул на меня.
Прозвенел звонок.
В кабинет вошел учитель, прося всех занять свои места. Линк закатил глаза, поднявшись. Он бросил взгляд на Дилана и меня, отвернувшись.
Я потираю вспотевшие руки. Все же, немного напрягаюсь, общаясь с этим типом. Вновь смотрю на Дилана, который поправил очки, удобнее расположившись на стуле. Он поднес карандаш к губам, касаясь их. Я опустила глаза, наблюдая за тем, как парень быстро облизнул губы языком. Отвернулась, откашливаясь.
У меня нет ни стыда, ни совести.
Учебный день подходил к концу.
Последний урок проходил у мистера Монтеза, что не сильно радовало. У меня какое-то странное чувство. Хотя, такое ощущение вызывает и Линк. Может, это у них семейное?
Прозвенел звонок.
Я поднялась, как и другие, но мистер Монтез остановил меня:
- Тернер, задержитесь.
Вижу, как все бросают на меня взгляды, словно смеясь глазами. Я убрала локон волос за ухо, нервничая. Замечаю Анну, стоящую в дверях: девушка обернулась, встретившись со мной встревоженным взглядом. Она переступила с ноги на ногу, что-то прошептав губами, после чего покинула кабинет, поняв, что учитель смотрит на неё.
Мистер Монтез откашлялся:
- О’Брайен, урок окончился, - натягивает улыбку. – Оставьте меня с Тернер.
Я хмурю брови, повернув голову. Мне казалось, парень вышел самым первым, но он сидел за партой, уставившись в телефон.
Учитель, видя, что никакой реакции на его слова не следует, взял со стола журнал, протягивая Дилану:
- Отнеси его.
Дилан поднял глаза, уставившись на мужчину, после чего фальшиво улыбнулся, поднимаясь с места. Парень взял журнал, перекинув рюкзак через плечо. Я хмурюсь, ведь О’Брайен бросает на меня взгляд, покидая кабинет.
Дверь хлопает.
- Сядьте, мисс Тернер, - просит Монтез, улыбаясь. Я опускаюсь на стул, прижимая к животу рюкзак.
Мне не хочется оставаться с этим человеком наедине.
Мужчина прошел вдоль парт, держа в руках лист бумаги:
- Ты единственная ничего не написала. Я очень много ждал от тебя.
Закатываю глаза, пыхтя:
- Простите, - поднимаюсь, протягивая руку. – Я все напишу дома.
Монтез не дал мне забрать лист.
В эту секунду что-то в моем подсознании треснуло. Я подняла глаза на мужчину, который продолжал улыбаться:
- Зачем же дома? Можешь закончить сегодня, здесь, - его голос становился тише. – А можно поступить иначе, чтобы тебе не «заморачиваться» с этим.
Мои брови дернулись, а губы приоткрылись от возмущения:
- Что вы имеете в виду? – чуть ли не рычу.
Мужчина остановился у моей парты, бросив на неё лист:
- Я же говорил тебе о дополнительных занятиях по математике?
Меня передергивает. Какого черта, он сейчас сказал? К чему все это идет?
- Ты могла бы и посещать их, - его рука легла мне на плечо. Я опустила глаза, начиная переваривать все в голове. Если честно, понимаю, к чему все это, я не наивная девчонка, просто, не верится, что подобное происходит со мной.
Рука учителя скользнула ниже, к моей талии, и чувство тошноты само дало о себе знать. Я схватила его ладонь, гневно взглянув на мужчину. Тому явно по душе эта реакция:
- Удивительно, - кивает, - как твое выражение лица изменчиво… Мне хотелось бы лицезреть полный набор, - его вторая рука резко коснулась моего плеча. Я вздрогнула, подняв ладони, и надавила ему на грудь, немного теряясь от силы этого мужчины.
- Что ты… - сжимаю челюсть, пытаясь оттолкнуть Монтеза, но тот лишь шире улыбается, а я по-прежнему не верю в происходящее.
Сердце колотится так, что пульсация ощущается даже в кончиках пальцев. Учитель давит ладонями мне на спину, прижимая к себе:
- Кэйлин, я ведь хочу облегчить тебе обучение. Ты ведь понимаешь, что я могу повлиять на твою успеваемость и…
Я беру себя в руки, грубо толкая мужчину. Отхожу назад, сильнее прижимая к груди рюкзак. Монтез поднимает ладони:
- Все в порядке, Кэйлин. Ты должна понять, что это неплохое решение, я ведь видел твои оценки. Твои родители не смогут оплатит тебе пересдачи, да-да, я так же взглянул на «дело» твоего отца и матери, - этот кусок дерьма даже понятия не имеет, с кем связался. Да, я уничтожу его, я…
Но, тогда, отчего мои коленки дрожат, а глаза слезятся? Если я такая сильная и уверенная в себе, тогда, почему сейчас мне тяжело дышать и шевелиться?
Роняю вздох, чувствуя, как одна слеза все же вырвалась, когда мужчина сделал шаг в мою сторону. Качнула головой, шире открывая рот.
Мне.
Резко трогаюсь с места, быстро перебирая вялыми ногами. Учитель не следует за мной.
Мне так стыдно.
Открываю дверь, толкая её руками, и выхожу в коридор, понимая, что уже не в силах скрыть эмоции.
Мне так стыдно за себя.
Грубо вытираю глаза, быстро шагая к выходу.
Мне стыдно за мою слабость. Ведь я вечно задираю нос, но на деле, ничем не лучше других.
Сворачиваю за угол, биясь плечом о парня, в котором узнаю Дилана. О’Брайен с каким-то раздражением смотрит на меня:
- Глаза тебе для чего даны?
Я шмыгаю носом, гордо подняв голову:
- А тебе мозги для чего? – рычу, отворачиваясь. Мне вовсе не хочется с кем-то сейчас говорить. Только не в этом состоянии.
Шокировано распахиваю рот, когда Дилан довольно грубо хватает меня за плечо, поворачивая к себе лицом. Смотрю на него, корчась от боли.
Не понимаю: то я его раздражаю, то он сам меня трогает. Чего этот тип, черт возьми, вообще хочет?! Я не могу понять его! Не могу!
А хочу ли? Я устала от него и его причуд. Мне и своих теперь хватает.
Выдергиваю руку, окидывая О’Брайена темным взглядом, после чего отворачиваюсь, продолжая идти.
Он промолчал. Ничего не сказал.
***
Мистер Монтез вернулся за свой стол, спокойно продолжив проверять работы. Все произошедшее было обыденным, ведь он понимал, что ему за это ничего не будет. Это не впервой.
Дверь открывается, и мужчина растягивает рот в улыбку:
- Все же, ты сделала правильный выбор, - смотрит на вошедшего, немного смутившись.
========== Part 14. ==========
Печаталось под: Zack Hemsey – The Way (Instrumental)
Единственное, чего мне хотелось бы сейчас, - это вернуться домой и, наконец, увидеть родителей. Мне стыдно говорить такое им, но их присутствие поддержит меня морально.
О чем только думает этот мистер Монтез? Я ведь могу сдать его, пожаловаться, но что-то подсказывает мне, что ничего за свои деяния ему не будет.
Меня злит такая несправедливость.
Или неуважение ко мне?
Открываю дверь, устало снимая рюкзак с плеч. На кухне горит свет, а значит, родители приехали. Интересно, как они провели время вместе? Будет неловко расспрашивать вот так в открытую, поэтому надеюсь понять по их поведению. Может, отношение взрослых друг к другу изменилось?
Поднимаюсь по лестнице, выходя на второй этаж. Дверь комнаты моей матери открывается, и я ускоряю шаг. Женщина выходит в коридор, резко вздрогнув. Я остановилась. Её красные глаза, покрытые пеленой слез, были направлены на меня. Она явно была шокирована чем-то.
Или так выглядит испуг?
- Мам? – шепчу, немного нахмурив брови.
Женщина быстро моргает, роняя слезы, и идет ко мне:
- Что за черт, Кэйлин?!
Я дергаюсь, приоткрывая рот. Нижняя губа сама начинает дрожать, а в горле образовывается ком, когда мать хватает меня за плечи, заглядывая в глаза. Она тяжело дышит:
- Что с тобой происходит, Кэйлин?! – кричит не своим голосом, заставляя меня шокировано распахнуть глаза. Смотрю на неё, не понимая:
- Ч-что? В чем дело?
- Пожалуйста, прекрати это! Ты хочешь с ума свести меня и Стюарта?! – не помню, как давно она кричала на меня, и сейчас я хорошо разглядела этот ужас и злость в её глазах.
Молчу, хотя подсознательно пытаюсь достучаться до матери.
Слышу скрип двери. В коридоре появился отец:
- Саманта? – он сжал ладони в кулак, как-то неуверенно, но тяжелыми шагами, направившись к нам.
Женщина продолжала смотреть мне в глаза:
- Кэйлин! – начинает дергать меня за плечи, отчего моя голова покачивается на шее. Я не понимаю. Не понимаю.
- Саманта, отпусти её. Помни, что сказал доктор, - пытается тише говорить отец, но его тон груб.
Доктор? Что за доктор?
Головная боль пронзила, заставляя корчить лицо. Я не могу даже остановить действия матери, которая отчаянно продолжает кричать мое имя и спрашивать, что со мной происходит.
Я не могу разобрать её слов, ибо теперь слышу все приглушенно, словно в неком вакууме. Женщина прекращает трясти меня за плечи. Её щеки горят, а с губ слетают короткие вздохи. Я поднимаю на неё глаза, пытаясь хоть по выражению лица понять, что происходит.
Мои глаза начинают слезиться, когда мать резко отворачивается, толкая отца, и бежит к себе в комнату.
- Саманта! – отец злится. – Саманта, подожди! Мы должны…
- Я больше не вынесу этот дурдом! – женщина запирает дверь на замок.
Я смотрю перед собой. Мужчина тяжко вздыхает. Он не смотрит на меня, быстро направляясь в свою комнату, словно ему неохота оставаться со мной в коридоре, но кто-то ведь должен объяснить, что происходит? Нет?
- Что вообще… - замолкаю, перебирая ногами, и останавливаюсь у двери матери. Поднимаю кулак, но не могу заставить себя постучаться.
Такой я видела её впервые. Она, честно, напугала меня.
- М-мам, - шепчу, ибо голос никак не прорвется. – Мам? В чем дело, мам? – чувствую, как тело начинает дрожать, а зубы стучать от непонятной обиды. – Мам, открой дверь, мам, - слабо стучу. – Мам? Если… Если ты так переживаешь из-за моих оценок, то я обещаю. Что все исправлю. Вам не придется платить за обучение, я, - заикаюсь, - я обещаю, только не закрывайся от меня, - шмыгаю носом, роняя слезы. – Не надо закрываться, как отец… - пищу, умоляя.
Дверь резко распахивается, заставляя меня отпрянуть. Мать выходит в коридор, притягивая к себе и обнимая меня. Я кашлянула, ведь её хватка слишком грубая. Женщина скулит, поглаживая мои волосы:
- Не волнуйся, Кэйлин, я помогу тебе.
- Мам? – шепчу, поджимая губы.
- Все будет хорошо, вот увидишь, я помогу, - мать прикрывает глаза, продолжая нашептывать эти слова. Тоже обнимаю её, чувствуя то самое родное тепло, что вновь заполняет меня, пронизывая до самых костей.
Я согреваюсь, хотя волнение и беспокойство уже проникли в мое сердце, что начинает ныть от непонимания.
***
Она наблюдала.
Её взгляд был устремлен на мать с дочерью, что так сильно прижимались друг к другу. Казалось, что ничего не сможет разрушить их чувства. Так крепко женщина держала девушку, словно младенца убаюкивая своими словами.
А она наблюдала.
Наблюдала, стоя за углом возле лестницы.
***
Я медленно направляюсь в комнату, выйдя на третий этаж. В моей голове туман, в который погружаются мои мысли, испаряясь.
Поднимаю глаза, смахивая с глаз слезы. У моей матери проблемы, а мне практически ничего не известно об этом. Я буду эгоисткой, если начну наваливать на неё ещё и свои бредни.
Да, это ни что иное, как обыкновенный бред.
Вздыхаю, чувствуя боль в груди.
Лишь подойдя ближе, замечаю кое-что: зеркало, висящее в конце коридора. Замедляю шаг, практически останавливаясь. Вижу себя. Вижу лестницу позади. Вижу…
Мой рот открывается, а дыхание учащается.
Она смотрит на меня, стоя на ступеньках. Она видит меня так же, как и я её.
Срываюсь с места, кинувшись в свою комнату. Отвожу взгляд, чтобы не смотреть в зеркало.
Это лишь мой бред.
Открываю дверь, оборачиваясь, чтобы закрыть.
Это лишь бред, живущий в моем подсознании.
Тень скользнула по поверхности стены, и я грубо захлопнула дверь, заперев её на щеколду. Отхожу назад, смотря перед собой.
Нет, это лишь мое воображение. Это все последствия моего заболевания.
Дергаюсь, поднимая глаза в потолок.
Мелодия.
Моргаю, сильно сжимая веки. Тру лицо, которое начинает покрываться холодным потом. Делаю шаг назад, останавливаясь.
Мелодия слышна отчетливее. Это фортепиано. Я уверена.
Мои руки дрожат, а пальцы трясутся, когда я накрываю ими уши, прикрывая глаза:
- Это все лишь твой бред… - шепчу, стараясь уверить себя в этом. Дышу глубоко, глотая комнатный воздух, которого мне не хватает, чтобы привести сердцебиение в норму.
Мелодия становится громче.
***
Стюарт трет уставшие глаза. Мужчина сидит в своем кабинете, опустошая бутылку, и корчась от неприятного вкуса.
Саманта прикрывает лицо ладонями, ровно дыша. Она поднимает глаза, смотря на свое отражение в зеркале. Женщина выглядит так, словно больна чем-то, ибо её бледная от стресса кожа – явно не признак хорошего самочувствия.
Кэйлин расставила руки, хватаясь за край кровати, чтобы удержаться. Она опускается на колени, отползая к стене, садясь в угол. Её клонит в сон. Глаза словно вытекают из орбит, принося неописуемую боль.
Девушка закрывает глаза, прижимая ладони к ушам. Она шепчет о том, что это все лишь в её голове.
Но это далеко не так.
Кэйлин чувствует, как что-то рвется в груди. Её глаза закатываются, а голова опрокидывается. Девушка скользит по стене на пол, ударяясь головой об паркет.