Ледов мог привести множество примеров, но, наверное, самыми поучительными были случаи, когда неверные мужья или жены заражали венерическими болезнями своих супругов. В случае Ледова этого не произошло. Хотя Ледов бы нисколько не удивился. Ему хватило и того, что у Наташи в назначенный день не пришли месячные, а единственным незащищенным контактом в июне был секс первого числа.
Наташа вела себя спокойно, Ледов же окончательно сходил с ума:
- А рожай, - говорил он. – Назовем мальчика Иваном, - должен же быть в семье дурак. Подожду, пока он подрастет, а затем буду загонять ему под ногти зубочистки и плакать не давать. Впрочем, сначала, сделаю его сиротой.
Тогда еще Ледов не работал. Но денег Лысова и части долга, возвращенного Раскатовым, хватало на дорогу в один конец и небольшие организационные расходы. Ледов незамедлительно этим занялся.
Предприятие было сложным, и, разумеется, Ледов совершенно не хотел все испортить, а потому подходил ко всему очень основательно.
Ледов узнал расписание самолетов и поездов, решив, что поедет последним и сделает пересадку в Москве. Тащить оружие через всю страну он не собирался, и тем более покупать его в Питере. Это могло привести к досрочному окончанию предприятия и даже его подмене, потому что Ледов наверняка бы наделал каких-нибудь глупостей, не столько по своей неосторожности, сколько из-за желания быть арестованным.
Да, Ледов уже знал, как гибка психика, и как трансформируются наши желания, жадность и страх. Подсознание - великий симулянт и представляет наши неудовлетворенности в самых причудливых образах. Ледов же в данном случае лишь пытался утолить гнев, найти понимание и без труда мог угодить за решетку, специально сделав глупость. Разумеется, несознательно, как несознательно маньяки оставляют на местах преступления улики, а иногда даже удостоверения личности.
Ледов хорошо стрелял в армии. Служил в боевой подготовке и настрелялся, как говорится, до тошноты. Правда он никогда не любил винтовку, может, потому что оружие нежное, а оптика требует бережного отношения, зато из РПГ попадал в голову ростовой мишени с 350 метров. Обычно с такой дистанции стреляют по танку, и Ледов сам не поверил бы в это, расскажи ему кто-то из сослуживцев. Но однажды мишень танка заклинило, и оказалось, что попасть гранатой в человека не так и сложно, лишь бы не было бокового ветра.
Разумеется, было бы приятно разнести Ваню из «мухи», но воплотить это в жизнь - маловероятно, да и любое другое оружие тут же потянуло бы за собой кучу проблем.
- Не буду, - решил Ледов.
Бросить один из метательных ножей казалось очень соблазнительно, но этот вариант был тут же отвергнут по причине, описанной выше. Удовлетворение от неудавшейся попытки могло оказаться выше самой цели, так как сразу же появлялась жалость к неудачнику, и Ледову следовало избегать девяностопятипроцентных решений.
Хватит с него и простого дедовского способа – шило в висок. Хотя, судя по фотографии, Ваня мог оказаться вертким. Поэтому лучше всего - на скос спиленная труба. Как игла от шприца – надежно, и наверняка ими завалена половина Питера. Никаких вариантов для манипуляций. Один удар под лопатку. Сзади. И никакой болтовни.
Ледов прекрасно понимал, что стоит ему только заговорить с Грачевым, в игру включалась его защитная реакция, а значит в уравнении, которое прекрасно решалось и так, появится еще одна переменная. Это было совершенно ни к чему. Ледову это было не нужно.
В конце концов, он мог и не убивать Грачева, а всего лишь покалечить, скажем, проткнув почку, а лучше обе. По большому счету Грачев не интересовал Ледова как таковой и Ледов, даже не испытывал к нему антипатий. Он всего лишь собирался утолить гнев, а кто при этом больше будет страдать, было совершенно не важно.
Наконец, Ледов остановился на куске арматуры. Оружии хоть и не совершенном, но зато действенном. Как говорится: "не эстетично, зато дешево, надежно и практично". К тому же Ледову не светило перепачкаться с ног до головы в крови в чужом городе. Кровь смывается большим количеством воды, ни ацетон, ни бензин, ни спирт ее не растворяют, поэтому, самое разумное – не оставлять ран и не наносить ударов по открытым участкам кожи.
Само же предприятие Ледова не смущало. То, что удастся Грачева забить, Ледов был уверен. Это на курок нужно нажать плавно, вовремя и сразу, а орудовать арматурой уже приходилось, и Ледов знал, что стоит только нанести первый удар, и адреналин бьет в голову, и уже ничего не чувствуешь: ни жалости, ни страха.
Вот подобраться к Грачеву - это была проблема, ведь Наташа не собиралась сообщать его адрес, а в «Аське» он был неполным. Наташа вообще могла все испортить, стоило только Ледову выйти за дверь. И он ждал, когда она заснет или уйдет на работу, и стучался в питерские «Аськи» и придумывал невероятные истории о школьном или армейском друге.
Тогда Ледову казалось, что ему обязательно помогут, стоит только попросить. Но все, к кому он обращался, шли на контакт очень осторожно или моментально исчезали. Наконец одна девушка дала ссылку на телефонный справочник Питера.
Адрес и телефон Ледов узнал без труда. Правда, выяснилось, что адрес в пригороде Питера, и Иван Грачев по нему давно не живет. Впрочем, проживающие по этому адресу, не побоялись сообщить новое местожительство Ивана. Новый адрес так же был в «Ломоносове», что не совпадало с «Асечным» фрагментом адреса Грачева и это не мало озадачило Ледова. Он ничего не понимал. И не удивительно. Потому что бабушка Вани, как и он сам, постоянно путала имена, телефоны и приближалась к тому возрасту, когда про человека говорят: «Выжил из ума». Услышав Ледова, бабушка долго сердилась и говорила, что Полина вовсе не Полина, а Лена и что в середине августа… и что-то еще, но Ледову это было не важно.
Дополнительные трудности совсем не радовали Ледова. Он не хотел никого убивать, потому что уже был в подобной ситуации. И знал, что будет всегда раскаиваться в содеянном, но будет еще больше винить себя, если этого не сделает.
Ледов не мог отпустить Грачева, потому что Ванину плоть должны были убить в чреве его жены, и Ледовым предстояла унизительная и опасная процедура.
С каждым днем шансов на благополучный исход становилось все меньше, и, все еще надеясь на чудо, Ледов пообещал, что если этот кошмар закончится, он оставит Грачева в покое, по меньшей мере, не станет убивать.
Семнадцатого июля в половине третьего на телефон Ледова пришло короткое сообщение:
«Расцвела на улице акация».
Надо же!!! В этот день Ледов был самым счастливым человеком только потому, что его жена не беременна. Подумать только.
Неделю спустя Наташа собирала дорожную сумку для поездки на дачу и спросила, что в ней делают резиновые перчатки и два ножовочных полотна. Ледова поразило, как он мог положить два таких несовместимых предмета вместе.
Шпионаж
Наташа и Ледов снова были вместе. Их отношения стали если не замечательными, то нормальными. Но доверие не завоевывается за один день. Чтобы рана на душе затянулась, нужно время, и они стали ждать.
Друзья Ледова называли его Ниндзя. Это прозвище прилипло еще в начальной школе, и до появления в России видиков, Ледова называли ниндз’я с ударением на «я». В армии он получал письма, неизменно начинавшиеся: «Здравствуй, Ниндзя». Его подружки громко кричали «Ниндзя пришел!», вешались на шею или целовали в щеку, не обращая внимания, что подобное обращение шокирует окружающих.
Однажды Ледов увязался за группой молодых ребят, решивших забраться на двузубец, но путь оказался тяжелым. Ледов сильно отстал, и тогда старший группы скомандовал: «Всем стоять – ждем Ниндзю». Ледов тогда долго смеялся, потому что получилось, как если бы он услышал: «Всем Запорожцам остановиться и ждать BMW».
С годами прозвище стало уделом походных тусовок. Если в компании появлялся новый человек, он обязательно обращал внимание на это прозвище и рано или поздно спрашивал:
- Слушай, а почему тебя так называют?
- А ты спроси у кого-нибудь,– обычно отвечал Ледов.
- Ты знаешь, никто не говорит.
- Вот видишь, - поучительно говорил Ледов, - они не хотят, а если ты узнаешь, то тоже не захочешь никому рассказывать.
Иногда это срабатывало, и человек моментально терял к прозвищу интерес. Но если серьезно, то слово «ниндзя» в переводе с японского имело два значения: невидимый и терпеливый. Оба этих прилагательных к Ледову относились, да вдобавок ко всему он обожал шпионские штучки, дротики, звездочки и ножи.
Когда Ледов впервые сделал бумеранг, его поразило, нет, не то, как он летает, хотя это действительно красиво, а то, как может человек бросить на триста метров кусок фанеры.
Сразу после свадьбы, когда Ледов еще пытался произвести впечатление на Наташу, он пустил бумеранг в ее дворе. Двор был большой, но не настолько. И Ледов видел, как она зажмурилась и затаила дыхание, пока снаряд обходил близлежащие окна девятиэтажек, и, когда он наконец плюхнулся на спортивную площадку, сказала:
- Больше ты этим заниматься не будешь.
Сказано - сделано. Ледов больше не вывихивал руки и не хранил в небезопасных местах острые предметы, но страсть к шпионажу не прошла, и не каждый магазин мог похвастаться набором подглядывающих, подслушивающих и поднюхивающих предметов, которые хранились у него в квартире. Ледов привык все документировать, записывать и фотографировать, за что, кстати, попадал в неприятные истории. Но эта же привычка приносила ему неплохую денежную прибыль. Так, он ни за что не вышел бы из ряда криминальных историй, не окажись у него на руках бесспорных доказательств. А такие истории происходили постоянно, потому что деньги всегда притягивали криминал.
В общем, у Ледова был набор камер и микрофонов и, отпуская Наташу на встречу со знакомой, он просто положил в ее сумку один из них.
Что он пытался выяснить? Сам Ледов не знал. Ему было необходимо подтверждение - либо того, либо другого. Неопределенность – надоела.
Наташина знакомая наравне со своим мужем пропагандировала свободные отношения. "Главное - сохранить семью, - говорили они, - а с кем спит супруг - это не важно, важно, куда он возвращается".
- Любой человек - эгоист, - говорила Аня, - каждый подстраивает мир под себя. Но у женщины еще есть какое-то чувство жертвенности. Пойти там на что-то, ради там кого-то. А мужики полные эгоисты. Вот твой. Он что неадекватен? Он что?... Да просто ему удобно. А такого как Ванёк больше не будет.
Очевидно, Аня была в курсе всех Наташиных дел, и ей даже не нужно было пересказывать последние события.
- Пока он мотался, - сказала Наташа, - я его ждала, как дура.
- А так и будет, - подтвердила Аня, – вот увидишь, он выйдет на работу и все будет по-старому. Нет, люди не меняются. Это невозможно. Он мог бы измениться Наташ, вот оторвало бы ему ногу. Тогда бы у него появился стимул к жизни. Я тебе говорю. Вот тогда бы у него произошел перелом.
- Ну, да, – согласилась Наташа, – до первого «короче». До первого это…. Как только….. Знаешь, я когда в аэропорту Ваню ждала, ко мне подъехали ребята. Такие это…. Огонь в глазах. Девушка давайте это… Да я говорю, человека жду. А они, где ты работаешь, да мы тебя найдем. Знаешь, такие это…. Я уж не знала, как от них отделаться, так что я это…. Я тебе говорю, только это….. И все….
Что «это» значило? Ледов не понимал. Но, наверное, то, что у Наташи еще были резервы. Наташа рассказала про француза и итальянца, а Аня одобрительно зачмокала и зачем-то сказала, что итальянцы самые верные мужья. Наташа - что все познается в сравнении. А Аня, что Ледову не хватает интеллигентности. Так продолжалось до тех пор, пока не позвонил Анин муж и не заставил ее идти домой.
- Нет, блин, - возмущалась она, - врешь когда - все нормально, стоит только правду сказать, - иди домой. Лучше бы я сказала, что пошла к портнихе.
Этот разговор не сделал отношения Ледовых прозрачнее. И как только Наташа засобиралась на работу в выходной он снова положил диктофон.
Как сказала Наташа, к ним приезжал один известный политик, и вся ее работа заключалась в техническом обеспечении попойки, что государственные мужи обожают.
Смеем заверить, что так оно и было, и все было очень культурно и чинно. Но если бы только чиновник знал, что его кулуарную болтовню пишет ревнивый муж, ох и удивился бы он.
Ледов политикой не интересовался, и он обратил внимание только на разговор Наташи и женщины по имени Клара Ивановна. Рассказывала Наташа. Ее рассказ сводился к пересказу предыдущих событий, но мнение о них было уже под другим углом. Наташа по-прежнему восхищалась своей романтической связью и рассказывал про десять тысяч потраченные на билет, но уже без эйфории, которая присутствовала ранее.
Ай, я яй. – Покачала головой Клара Ивановна. - Связь то свою не нужно было прекращать. Мало что будет дальше.
Ни одна из окружавших Наташу женщин не укорила ее и не предостерегла. А Ледов - успокоился, и его отношение к Наташе стало прежним. Они были ровными, но какими-то не такими. Будто в масло попал бензин, и внешний вид прежний и отравиться нельзя, только есть невозможно, потому что запах отбивает аппетит.
Ледов надеялся и знал, что рано или поздно все пройдет. Все будет хорошо, и они смогут с этим жить, если не очередная измена.
Третье убийство.
Где грань между шуткой и хамством, между упреком и оскорблением, между советом и приказом? Каждый человек это определяет для себя. Но если он находится на грани и уже не понимает шуток, не воспринимает мир так, как это делают остальные, недалеко и до беды.
В июле 2005 Ледов видел мир как в кривом зеркале. Каждая женщина казалась ему шлюхой, каждая знакомая жены – стервой. Интернет - публичным домом. Каждый пользователь - озабоченным извращенцем. Ледов ожидал чего угодно и потому не удивился, обнаружив в почтовом ящике Наташи, фотографию голого мужчины.
Еще год назад, он наверняка посмеялся бы, но тогда это было совершенно не смешно. Да как он мог воспринять милый обмен интимными фотографиями?
Был в семейной жизни Ледова такой случай.
Он зашел в центр занятости, и, узнав про стаж Ледова, служащая попросила показать работу с 1С. Занятие совершенно бесполезное, дабы программа Ледову пользы не приносила, однако он считал, что не его это дело. Ледов, конечно же, согласился и спросил, где она хочет посмотреть 1С?
- Если можно, у вас дома, - ответила служащая.
Ледова ответ нисколько не смутил, потому что он сразу понял, что девушка хочет улизнуть на другую работу, а ее сослуживцы этому не рады. Но Наташа пришла в жуткое расстройство.
- Как же это так? – говорила она, - ты приведешь домой постороннюю тётю? Да мало ли что у неё на уме?
С тех пор Ледов не приводил домой женщин, - и это было правило.
С тех пор Ледовы вспоминали девушку в щекотливых ситуациях, и Саша говорил:
- Я не обучаю на дому девушек, а ты не работаешь по выходным, - или что-то в этом роде.
Ледов сразу догадался, что Наташа обменялась фотографиям. Разумеется, не знал какими, но собирался выяснить, потому что запаса терпения, у него не осталось. Ледову стало удивительно спокойно, и окажись он в ситуации месячной давности, то уже ни за что не поехал бы в Питер размахивать металлическим прутком.
Хватит. С подонкам надо бороться их же методами. И если ему нравится бегать по свету с расстегнутой ширинкой, я ему это и устрою. Фотографию, которую Наташа отправила мальчику Гоше, он, по всей вероятности распечатал, и сфотографировался с ней в руках. Позже Наташа сама прислала ее Ледову, но изобразила это, как супружескую шалость. Подписав: «Для тебя любимый».
Ледов же не обратил на это никакого внимания, впав в нездоровый азарт преследования Гоши.
Наверное, последний раз это было в армии, когда Ледов и его сослуживцы мчались в одуревшем от скорости УАЗике, а по полю били одна за другой десятки молний. Это было безрассудство - пересекать открытый участок в такую сильную грозу, да и длилась она, может, минут пятнадцать, может меньше, но люди были как под гипнозом. Ледов вцепился побелевшими пальцами в цевье автомата и видел, сумасшедшие глаза «Отца», «Сэмена», Гоши, Кушлака и Платона, потому что в машине можно было читать газету из-за бивших подряд электрических разрядов, так близко и так часто они падали. Говорят, что собака чувствует азарт погони, может быть. Чари этого не чувствовал, он забился под сидение и, не переставая, выл.