В это время позади, в коридоре, по которому он пришел сюда, раздалось торопливое топанье коротких ножек. Транд!
Ренкр размахнулся и изо всех сил ударил мечом по правому крылу дракона, в том месте, где соединялись несколько костей. Сустав переломился, и крыло обвисло, разбрызгивая во все стороны изумрудную кровь. Но Ахнн-Дер-Хамп уже не мог остановить прыжок, он стремился вон из пещеры, и Ренкр в последний момент, за миг до того, как дракон выпал из отверстия наружу, ухватился за шипы на спине чудовища и вскочил на него, чтобы отрубить шею. Оба поняли, что произошло, уже тогда, когда оказались в воздухе.
Где-то сзади послышались странные звуки, но бешеный рев дракона и свист ветра все заглушили. Теперь оставались только небо и земля, попеременно взмывающие и опадающие: небо — земля — небо — земля — небо…
Меч Ренкр отбросил, как только оказался в воздухе, а теперь еще и ножны оторвались и упали вниз — или вверх? Как быть дальше? Вдруг кто-то притронулся к его напряженному локтю, послышался далекий хриплый голос:
— Разожми руки!
Ренкр обернулся. Вцепившись в куртку мохнатыми коричневыми кулачками, Транд кричал, стараясь преодолеть шум яростного ветра:
— Разожми руки!!!
— Транд, не сходи с ума, мы же упадем!
— Мы и так падаем, болван! РАЗОЖМИ!..
— Но…
— РАЗОЖМИ РУКИ!!!
Никто, даже Панл в минуты самого сильного гнева, не кричал на Ренкра таким повелительным и неистовым голосом. Неудивительно, что пальцы сами собой отпустили изогнутые шипы, и Ренкр успел только подумать: «Ну вот, хоть полетаю напоследок».
Они отделились от дракона и, казалось, замерли в воздухе, в то время как Ахнн-Дер-Хамп продолжал булыжником низвергаться вниз — прямо на острые камни текущей под ними горной реки. Наверное, той самой, которую Ренкр видел прошлой ночью… Он обернулся к горгулю, чтобы спросить…
/Создатель, этого не может быть!!!/ /Конечно же, неправильный горгуль. И…/ /УШИ/ Транд висел над ним, крепко удерживая парня за плотную материю куртки. Оба уха были широко раскрыты и напряжены, они медленно, ритмично помахивали в воздухе, как крылья. Несколько мгновений долинщик и горгуль /неправильный горгуль/ висели в ярко-голубом утреннем небе, а потом Транд сложил уши и спикировал вниз. Ренкр чувствовал, как дрожит от чрезмерных усилий маленькое тельце спасителя, и мысленно умолял: «Дотяни. Еще немножко, Транд, еще немножко!»
В метре над землей горгуль не выдержал. Уши обвисли двумя мохнатыми тряпками, и Ренкр с Трандом рухнули в студеные воды реки.
Это произошло так неожиданно, что долинщик судорожно раскрыл рот и едва не захлебнулся. Потом все-таки успел вынырнуть, отфыркиваясь и пытаясь понять, где же Транд. Горгуль тем временем всплыл чуть ниже по течению, выбрался на берег и теперь шел в сторону огромного корявого валуна, лежавшего посередине реки. Ренкр присмотрелся внимательнее и понял, что принял за валун тело дракона. Поднявшись на ноги, он побрел по дну, омываемый достававшей ему до пояса водой.
Ахнн-Дер-Хамп выглядел ужасно. Его ребра и задние лапы оказались перебиты, позвоночник был переломан в тазовой области, а левое крыло бессильно свисало, подмятое под тело. Тем не менее дракон все еще был жив. Краем глаза он заметил Ренкра и повернул голову в его сторону, абсолютно игнорируя Транда. И начал говорить. Было видно, что каждое слово, сказанное им и сопровождаемое вытекающими из уголка пасти сгустками изумрудной крови, отбирало у Ахнн-Дер-Хампа последние крохи жизни. Но дракон все равно говорил.
— Ты таки жив, — прохрипел он, — ты таки жив, а значит, правда, что от судьбы не уйти. И не важно, называть ли ее судьбой, или предназначением, или роком, — все равно не уйти! Что же, так тому и быть. Я не в обиде. Пусть Создатель проявит милосердие и ты не увидишь гибели своего народа, как я не увижу гибели своего. В конце концов, все мы — лишь забавные игрушки в чьих-то руках! И как знать, может, ты еще пожалеешь о том, что выжил сегодня. Как знать… Но это — тоже судьба. Помни, воин, — судьба!..
— Голова дракона рухнула в воды реки.
— Я не забуду, — тихо произнес Ренкр.
Он знал, что Ахнн-Дер-Хамп умер, так что обещание это было обещанием самому себе — ну и что с того? Данное слово остается словом, как ни крути…
Транд, казалось, не слышал и не видел разговора своего долговязого приятеля с драконом. Усевшись на поросшем шелковистой травой берегу реки, горгуль принялся выжимать уши — тоненькие ручейки шумно лились на землю, стекая в стремительный горный поток. Ренкр тем временем выбрался из воды и скинул намокшую, изодранную одежду — не хватает только заболеть! Разложив куртку и штаны рядом, на берегу, он и сам растянулся на траве, порядком утомленный событиями прошедшей ночи. Неподалеку развернул уши, подставляя их лучам, неправильный горгуль. Оба молчали, отдыхали.
Утреннее солнышко вскоре нагрело облюбованный друзьями пятачок земли, а вместе с ним — и их продрогшие тела. Как-то сами собой закрылись глаза, и Ренкр уснул — легко и спокойно, ничего не опасаясь и никого не боясь.
К нему пришли сны. Сначала где-то в дальнем конце коридора, коридора с выгнутыми стенами из светящегося камня, где-то там, на узкой грани видения, возникла тень. Эта тень плыла к Ренкру, приближаясь быстро и неотвратимо, как Судьба, как злой Рок. Чем ближе она подходила, тем отчетливее парень осознавал, что встреча с ней не сулит ему ничего хорошего. Ренкр попытался бежать и с ужасом понял, что не может двинуться с места. Тогда он выхватил меч наставника (совсем не удивляясь тому, что клинок, оброненный при падении, снова с ним) и попытался занять оборонительную стойку, но скрежещущий шепот в его сознании ликующе провозгласил: «Нет! На этом лезвии — кровь драконов, а значит, клинок нечист. И тебе никогда не свершить…»
Внезапно голос оборвался на середине фразы — Ренкр так и не смог понять, о каких свершениях шла речь. Вместо коридора со зловещим силуэтом появилось лицо Транда — такое грустное, что парень искренне испугался за горгуля:
— К чему печалиться, если все закончилось хорошо?
— «Хорошо»? — переспросил Транд, и уши его, еще немного влажноватые, скорбно свернулись в трубочки. — «Закончилось»? — Горгуль отрицательно покачал головой и заглянул Ренкру в самые глаза: — Все только начинается — для тебя, по крайней мере. Но прости, мальчик, я не могу быть рядом с тобой на твоем пути. Моя цель — в другом, и я должен сейчас уйти. Когда ты проснешься, я буду уже далеко. Не пытайся искать меня — все равно не найдешь. Лучше иди по своей дороге и помни: мы еще встретимся. Я знаю это точно, ведь я неправильный горгуль, даже более неправильный, чем ты себе представлял до сих пор. Не отчаивайся. Помни и о том, что, когда падаешь, лучше раскрыть крылья, нежели продолжать цепляться за камень. До встречи. Будь осторожен, не простуди свои уши.
Лицо Транда вдруг исчезло. Ренкр невероятным усилием воли заставил себя осознать, что это не сон, — и проснуться.
Был полдень. Одежда долинщика давным-давно просохла; сам он был заботливо уложен на мягкую подушку из сорванных стеблей травы. Рядом блестела на солнце рукоять меча в ножнах, неизвестно каким образом здесь очутившегося. Туша дракона, нагретая все тем же солнцем, испускала запах, который портил воздух и побуждал немедленно покинуть берег реки. Транда нигде не было видно. Впрочем, ничего другого Ренкр и не ожидал. В первые же минуты после пробуждения он понял: привидевшийся сон — не совсем и сон. Каким-то образом горгуль ухитрился попрощаться с Ренкром, не разбудив его при этом и избавившись таким образом от множества нежелательных вопросов. «И как ему только удалось?» Ответа Ренкр не знал. Единственное, в чем он не сомневался, были необычайные способности неправильного горгуля. Сколько фокусов и приемов в запасе у маленького существа, неприметно жившего в Доме Молодых Героев? Зачем он полетел с Ренкром? Что делал в долине? Куда отправился теперь? И что, о Создатель, знал Транд о дальнейшем пути Ренкра?
Юноша заставил себя оборвать поток нахлынувших вопросов и подумать о более насущном. Что же делать дальше ему, затерянному в самом сердце страны извечных врагов долинщиков? Разумеется, выбираться отсюда. Но куда? Возвращаться обратно Ренкр не хотел, потому что /там, на Площади, все еще рвалась к умирающему Роулу, к своему мужу, девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах/ делать ему там было нечего. Тогда что же? Из рассказов Транда он был немного знаком с миром, но не настолько, чтобы решить, куда же отправляться /и зачем/ и как туда дойти.
Размышляя над этой проблемой, Ренкр оделся и осмотрел свой нехитрый скарб: штаны, куртка, таццы да меч в ножнах. А есть-то как хочется! Даже запах разлагающегося мяса не мог заглушить притязаний желудка. Ренкр привесил кое-как ножны к поясу, связав разорванные в полете ремешки, и решил подняться выше по течению, чтобы хотя бы воды попить. Голод это, конечно, не уймет, но…
Когда он уже набрал в горсти прохладной, прозрачной, как весеннее небо, жидкости, спиной, затылком, шеей — всем своим существом — вдруг почувствовал: за ним следят. Ренкр не торопясь выпил воду, после зачерпнул еще одну горсть, выпил и ее, и лишь потом, медленно, не суетясь, обернулся, чтобы посмотреть на тех, кто все это время находился у него за спиной.
Там, пристально глядя на него и держа ладони на рукоятях мечей, стояли горяне.
Их было пятеро — расслабленно-настороженных, уверенных в себе, хищных. Они отлично знали, кто хозяин в этих угрюмых краях, и не ожидали от случайной добычи никакого сопротивления. И Ренкр с горечью в душе вынужден был признать: они абсолютно правы.
Ибо у него, голодного и уставшего, не имелось никаких шансов на победу в схватке с ними. Хватило одного взгляда на холодную вязь кольчуг под плотными куртками, с нашитыми сверху странными чешуйками; на спокойные лица и крепкие тела, чтобы понять это раз и навсегда: ни единого шанса.
Главным у них был, вероятно, тот, что стоял слева, немного — на неуловимое расстояние — ближе к Ренкру, чем остальные. Седой, но не слишком старый, чтобы драться на мечах без устали пару часов подряд; вооруженный обоюдоострой секирой, лежавшей в заплечном футляре, и мечом в ножнах на правом боку? — видимо, левша. Те трое, что стояли в центре, были мужчинами средних лет, хоть и не такими матерыми, как седой, но тоже — сразу видно — бойцами бывалыми, крепкими: таких с первого удара на колени не поставишь и голов с таких запросто не снимешь. У этих — из-за плеч выглядывали самострелы, у пояса — по мечу, а в голенищах высоких кожаных сапог мерцали рукоятями кинжалы. Пятый, тот, что стоял справа, был ткарна на два старше Ренкра, по глазам видно: парень чуть что — зажжется, ровно трава в Сушень. За плечами у молодца — лук да колчан со стрелами, а на поясе — меч в ножнах, но не обычный, а кривой, изогнутый, как новый месяц.
Вожак горян мягко шагнул к Ренкру и вымолвил властным грубым голосом:
— Кто ты таков?
Долинщик посмотрел на остальных — они стояли, не двигаясь с места. Видимо, считали: главарь сам способен разобраться с жалким мальчишкой, волею судеб оказавшимся в их власти. Что же, скоро они смогут убедиться, что старый Панл не зря согнал с Ренкра на тренировках сто потов! Долинщик прищурил глаза, сложил руки на груди и произнес, отчетливо и громко:
— С чего ты взял, что волен мне приказывать?
Вожак усмехнулся — еле заметно, одним уголком напряженно сжатого рта. Его седая борода погасила улыбку и немного встопорщилась, так что горянину пришлось пригладить ее правой рукой.
— Эти земли принадлежат моему народу, — заявил главарь, глядя парню прямо в глаза, — и поэтому я волен узнать, кто ты и с какими целями сюда явился. В противном случае я буду вынужден вышвырнуть тебя за пределы наших владений. Итак, что ты выбираешь?
И он демонстративно сложил мощные жилистые руки на широкой груди, мол, готов ожидать ответа и получу его во что бы то ни стало. Ренкр пожал плечами:
— Кто я и с какими целями попал сюда? Зовут меня Ренкр, а попал я сюда безо всяких целей — просто дракон… — Долинщик запнулся, представив, как будет выглядеть его история в глазах этих суровых и жестоких людей /"Мальчишка, победивший дракона». «Мальчишка, вызвавшийся улететь». «Ложь"/, и замолчал.
Вожак серьезно кивнул и посмотрел куда-то за спину Ренкра.
— И что же дракон? — напомнил он парню. — Впрочем, можешь не рассказывать, если не хочешь. Лучше скажи-ка, что ты намерен делать дальше.
Дальше? Но Ренкр сам не знал, что ему делать дальше и куда идти. Может быть, если бы горяне явились чуть позже, он бы успел принять решение, а так…
— Я собираюсь покинуть вашу страну и уйти за ее пределы как можно скорее.
— Да? — иронически приподнял густую бровь вожак. — Тогда позволю себе поинтересоваться — как, парень, ты намерен это сделать? Дракон-то твой, кажется, уже не способен, унести тебя отсюда.
Ренкр мысленно вздрогнул: «И слава Создателю!»
— Неужели похоже, что я не в состоянии ходить самостоятельно и исключительно летаю на драконах? — язвительно поинтересовался он.
Горянин усмехнулся:
— Нет, конечно нет! Просто покинуть нашу страну (как ты должен был бы знать) можно либо по воздуху, либо по горным перевалам, а глядя на тебя, не скажешь, что ты способен подняться в горы даже на небольшую высоту.
— Это еще почему?
— Посмотри на себя! С такой одеждой ты замерзнешь там в первую же ночь
— если доживешь до ночи.
Остальные горяне серьезно закивали головами, соглашаясь с вожаком. Ренкр спросил растерянно:
— А что же мне делать? — И сам испугался того, как беззащитно прозвучал его голос.
— Делать? — задумчиво переспросил пожилой горянин и снова погладил бороду. — Единственное, что я могу тебе предложить: отправиться с нами в наше селение. Но если ты согласишься на это, то вынужден будешь остаться там навсегда.
— А не дадите ли вы мне одежду и снаряжение, чтобы я мог уйти отсюда по горным перевалам?
Заметив отрицательное покачивание голов, Ренкр поспешно добавил:
— Конечно, я все отработаю и лишь потом уйду.
— Парень, ты еще многого, очень многого не знаешь, а потому просто поверь мне на слово: тебе не удастся сделать это, по разным причинам. Лучше отправляйся-ка в свою долину.
— Нет, — решительно вымолвил Ренкр. — Туда я не вернусь.
Горянин пожал плечами:
— Как знаешь, парень. Ну «что же, удачи тебе, коли так. Надеюсь, ты проживешь достаточно долго и увидишь достаточно много, чтобы понять свою ошибку и успеть вернуться в долину. Мне будет искренне жаль, если ты погибнешь. Думаю, ты голоден, так что мы оставим тебе что-нибудь поесть, но не слишком много, нам еще предстоит долгий путь назад. — Он обернулся к соотечественникам и приказал: — Мнмэрд, принеси мой дорожный мешок.
Самый молодой из горян, юноша с изогнутым мечом на поясе, кивнул и отошел к груде камней, лежавших неподалеку. Остальные тоже направились туда, доставая из-за камней дорожные мешки. «Они сложили их там на случай драки со мной», — подумал Ренкр — и лишь теперь перепугался по-настоящему, до дрожи в коленках.
Тем временем Мнмэрд уже подошел, держа в руке увесистый мешок вожака. Тот кивком поблагодарил юношу и расшнуровал горловину, извлекая на свет несколько полосок вяленого мяса, ломоть подсохшей желтоватой лепешки и флягу, в которой что-то громко бултыхалось. Все это горянин отдал Ренкру, после чего завязал мешок и, уже забрасывая его на плечо, сказал:
— Будь поосторожнее. И не дай тебе Создатель повстречать льдистых змей!
С этими словами седой отправился к остальным мужчинам, и они ушли — маленький сплоченный отрядец, возвращающийся домой, к теплым постелям и любимым людям. Ренкр с тоской посмотрел им вслед, взглянул на подарки, зажатые в руке, и решил, что самое время перекусить…
Когда Ренкр оказался в очередном тупике, солнце уже устало клонилось к могучим плечам гор. Взглянув на небо, надетое на острые макушки торчавших со всех сторон пиков, он понял, что вожак горян таки не лгал. Все тропинки, всякая неприглядная дорога либо начинали карабкаться вверх, либо заканчивались тупиком. Пища, оставленная горянами, давным-давно закончилась, и только фляга, наполненная в горной реке, тяжело оттягивала ремень. Меч с другой стороны немного уравновешивал это, но оружие приходилось постоянно придерживать, чтобы клинок на каждом шаге не бил по ногам. За прошедшее время Ренкр подробно исследовал каменный лабиринт, и теперь уверенно развернулся, направляясь к запримеченной ранее тропке. Если все дороги ведут вверх, то он пойдет вверх.