— Истории сии откуда появиться могут? С ядовитых языков носящих митры змей? Неужто верите вы в самом деле, что человек один такою силой обладать способен?
— Почему вы думаете, что это они убили императора? — спросил Алрик.
— Сие есть не сомнение и не догадка. И не предположение, что я превозношу. Воспоминание, настолько ясное, как будто лишь вчера случилось. Я знаю, я там был и сына императора избавил от смерти, что ждала его в руках духовных лиц.
— То есть вы хотите сказать, что жили во времена империи. Вы ждёте, что мы поверим, будто вам больше девятисот лет? — спросил Ройс.
— Ты о сомненьях говоришь, но у меня их нет. Вы задали вопрос — и вот вам мой ответ.
— Это такой же ответ, как то, что это всего лишь тюрьма, — возразил Ройс.
— Я всё ещё не понимаю, каким образом это касается моего отца. Зачем церкви его убивать?
— Меня в живых могущественных чар сплетенье держит, ибо лишь мне Наследника по силам отыскать. А змеи те, моей ошибки дожидаясь, надеются, что растерзать им дам дитя Новрона. Мой к Амрату они узрели интерес. По доброте своей я предложил ему защиту, и, поспешив от тяжести вины избавить греховные свои душонки, убила церковь короля. И море алой крови руки запятнало. Такого я не ожидал, однако, не забыв о злобной жажде церкви, предупредил Аристу об опасности и злых знаменьях.
— Поэтому вы хотели, чтобы я пришёл сюда? Чтобы объяснить мне? Заставить меня понять?
— Нет! Вызов я отправил, желая по иной пойти тропе.
— И по какой же?
Колдун посмотрел на них, на его лице появился намёк на веселье.
— К побегу.
Все промолчали. Майрон, улучив момент, сел на каменную скамью позади себя и прошептал Адриану:
— Вы были правы. Жизнь за пределами аббатства намного более захватывающая, чем описано в книгах.
— Вы хотите, чтобы мы помогли вам бежать? — недоверчиво поинтересовался Ройс. Он развёл руки в стороны и окинул взглядом окружавшую их крепость из чёрного камня. — Отсюда?
— Сие необходимо.
— «Сие», к тому же, невозможно. Мне довелось выбираться из многих сложных ситуаций, но из подобной — никогда.
— Но часть лишь малую ты видишь, пустяки. И стены, стражи, пропасть — они есть наименьшее из испытаний. Удерживает магия меня. Волшебные замки на всех дверях стоят здесь, и двери те мгновенно исчезают, как дым иль сон, едва сквозь них пройдешь. Сюда ещё добавить ты можешь мост, ибо пропал он тоже. Назад на краткий миг ты обрати свой взор и, без сомнения, увидишь: нет его.
Ройс скептически приподнял бровь.
— Алрик, мне нужно твоё кольцо.
Принц передал кольцо вору, который поднялся по ступеням и исчез в тоннеле. Через несколько минут он вернулся и отдал кольцо Алрику. Лёгкий кивок его головы подтвердил то, что Адриан уже начал подозревать.
Адриан снова повернулся к колдуну, и Эзраходин продолжил:
— Однако многажды опасней руны, начертанные на стенах темницы. Здесь отвратительные камни скрепляет колдовство и защищает их от сильного удара или магии, не позволяя ничему проникнуть через дверь сей клетки ненавистной. Их искажённое звучанье вы слышите, оно терзает уши ваши. В пределах хватки сих символов волшебных не может быть сотворено другое заклинанье никакое. Надежды более лишает и разум мучает, однако, то, что заперто само здесь время, оно здесь неподвижно и мертво. И посему лета, что в мире быстро пролетают, здесь медленно плывут, минуя и сию пещеру, и обитателей её. С тех пор как вы пришли ко мне, не постарели вы ни на морщину, не возросли ни голод ваш, ни жажда. Невероятно, согласитесь, то, что горного искусства сей шедевр был возведён для заключения души одной.
— Что? — спросил Алрик.
— Он говорит, что в этом месте невозможно творить магию и... и что время здесь не движется, — объяснил Майрон.
— Я этому не верю, — произнёс Алрик с вызовом.
— К груди своей ты дланью прикоснись и сердца стук попробуй уловить.
Майрон медленно ощупал грудь пальцами и издал тоненький писк.
— И вы ожидаете, что мы поможем вам преодолеть все эти препятствия? — спросил Адриан.
Колдун ответил ехидной ухмылкой.
— Хотя мне до смерти хочется спросить «как», — сказал Ройс, — ещё больше меня подмывает спросить «почему». Если они затратили столько усилий для того, чтобы запереть вас здесь, сдаётся мне, у них была веская причина. Вы рассказали нам то, что мы пришли услышать. Дело сделано. Так зачем нам совершать глупость и помогать вам сбежать?
— Невелика возможность выбора у вас.
— Очень даже велика, — браво возразил Алрик. — Я — король, и правлю здесь я. Это вы беспомощны.
— О принц, не я преградой на пути твоём являюсь. Всё верно понял ты: бессильный пленник пред тобой, оковам слабости подвластный. С тюремщиками нашими тебе придётся спор решать свой. Хоть каждый звук наших словес измерен будет и записан, прошу, вели освободить тебя — и поприветствуй тишину, которая наверняка последует. Коль закричишь, услышишь ты в ответ лишь эхо. Пленён ты здесь со мною стенами и смертью, что желают на тебя навлечь.
— Но если они слушают, то знают, что я не Наследник, — сказал Алрик, однако запал в его голосе уже исчез.
— Так прикажи тебя освободить, и истина предстанет пред тобою.
На лице Алрика читалось беспокойство, когда он посмотрел сначала на Адриана, а потом на Ройса.
— Он может оказаться прав, — тихо сказал вор.
Беспокойство превратилось в панику, и принц начал выкрикивать команды, чтобы их выпустили. Ответа не было: ни звука открывающейся огромной двери, ни шагов приближающихся охранников, готовых проводить их к выходу. Все, кроме колдуна, выглядели обеспокоенными. Алрик заламывал руки, а Майрон встал и вцепился в перила балкона, словно отпустить их значило позволить миру ускользнуть прочь.
— Всё-таки это была ловушка, — сказал Алрик. Он повернулся к Ройсу. — Твоя паранойя оказалась обоснованной. Прими мои извинения.
— Даже я не ожидал подобного. Возможно, существует другой выход.
Ройс сел на одну из скамей и принял такой же задумчивый вид, как и в то время, когда пытался определить, каким образом проникнуть внутрь тюрьмы.
Некоторое время все молчали. Наконец Адриан подошёл к Ройсу и прошептал:
— Ладно, приятель, самое время раскрыть мне план нашего чудесного освобождения.
— Ну, у меня есть один, но он кажется почти таким же пугающим, как и альтернатива.
— Какой?
— Мы сделаем то, что скажет колдун.
Они посмотрели вниз на человека, небрежно сидящего на стуле. Его мантия теперь приобрела несколько другой оттенок синего. Адриан взмахом руки подозвал остальных и объяснил план Ройса.
— Может, это хитрость? — тихо спросил Алрик. — Писарь же предупреждал, чтобы мы не поддавались на его просьбы.
— Ты имеешь в виду того славного писаря, который убрал мост и отказывается выпускать нас отсюда? — ответил Ройс. — Я не вижу другого выхода, но если у вас есть ещё какая-нибудь идея, то я готов выслушать.
— Я просто хочу вновь почувствовать своё сердце, — сказал Майрон, прижав ладонь к груди. Выглядел он неважно. — Это очень неприятно. Такое ощущение, будто я и правда умер.
— Ваше величество?
Алрик сердито взглянул на вора.
— Просто хочу заметить, что королевские защитники из вас так себе.
— Я работаю первый день, — сухо ответил Ройс.
— А я уже заточён в вечной темнице. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что могло бы случиться, проработай ты целую неделю.
— Послушайте, думаю, у нас нет выбора, — сказал Ройс отряду. — Мы или делаем, что говорит колдун, и надеемся, что он сумеет вызволить нас отсюда, или соглашаемся сидеть здесь целую вечность, слушая эти кошмарные песнопения.
Мрачная заунывная мелодия была настолько отвратительной, что Адриан знал: в конце концов она сведёт его с ума. Он старался не обращать на неё внимания, но как и Майрону, она принесла неприятные воспоминания о местах и людях. Адриан увидел разочарование на лице отца, когда уходил на военную службу. Увидел окровавленного тигра, испускающего последний вздох, и услышал сотни голосов, скандирующих: «Галенти!» Он решил: всё что угодно будет лучше, чем оставаться здесь.
Ройс встал и вернулся на балкон, под которым спокойно ожидал колдун.
— Полагаю, если мы поможем вам сбежать, вы проследите, чтобы нам тоже удалось выбраться?
— Безусловно.
— И не существует способов определить, говорите вы сейчас правду или нет?
Колдун улыбнулся:
— Увы, нет.
Ройс тяжело вздохнул:
— Что нам нужно делать?
— Лишь малость. Ваш принц, сей своенравный молодой король, промолвить должен пару стихотворных строк.
— Строк? — Алрик протиснулся мимо Адриана к балкону и встал рядом с Ройсом. — Каких строк?
Колдун встал и ногой отпихнул стул в сторону, открыв четыре строчки, кое-как нацарапанные на полу.
— Порою дивные метаморфозы способно время подарить, — сказал колдун с явной гордостью. — Произнесёшь — и вмиг исполнится желанье.
Адриан про себя прочитал строки, ярко освещённые падавшим сверху лучом.
ПРАВИТЕЛЕМ, ВЛАДЕЮЩИМ КЛЮЧОМ,
ПРИКАЗ БЫЛ ДАН — СОВЕТНИК ЗАТОЧЁН.
НАСТАЛО ВРЕМЯ ЗАГОВОР РАСКРЫТЬ
И ПРИГОВОР НЕСПРАВЕДЛИВЫЙ ОТМЕНИТЬ.
ПУСТЬ ОТВОРИТСЯ НОЧЬЮ ДВЕРЬ ТЕМНИЦЫ
И ДУШУ ВЫПУСТИТ НА ВОЛЮ, СЛОВНО ПТИЦУ.
ПО ПРАВУ КРОВИ Я КОРОЛЬ СВОЕЙ СТРАНЫ.
МОИМ ПРИКАЗАМ ПОДЧИНЯТЬСЯ ВЫ ДОЛЖНЫ.
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС МОИ СЛОВА — ЗАКОН:
КОЛДУН ЭЗРАХОДИН ОСВОБОЖДЁН.
— Как такое может быть? — спросил Алрик. — Вы говорили, что заклинания здесь не действуют.
— Сие есть истина, но ты ведь не колдун. Даруешь ты свободу как королевства полноправный повелитель, закона ни единого не нарушая. Писались те законы задолго до рожденья Мелингара. Основа их — пустые заблужденья о власти долгом веке и о том, кто властью будет обладать через столетья. Сейчас и здесь вся власть в твоих руках. Коль сих земель правитель ты наследный, то можешь приказать замкам открыться. Ибо волшебными словами ковались здешние засовы, а суть тех слов с теченьем времени менялась.
Тюрьма сия воздвигнута на землях, что были некогда империи подвластны, а без правителя её склонялись лишь перед церкви Патриархом. Шло время, но в стенах моей темницы песчинки ни единой не упало, чтоб обозначить бег его, пока в миру гремели войны и сраженья. Рубились армии, делились земли, и рухнула великая держава по прихоти воинственных вождей. И вот тогда, из той кровавой распри на сих холмах родился Мелингар, страна под властью благородных королей. Та привилегия, что некогда лишь к митре прилагалась, ныне тебе принадлежит. Тебе, владыке Мелингара, и обладаешь властью ты исправить страшную ошибку, которой столько лет пренебрегали. Пыль девяти столетий сокрыла мысль, ибо тюремщики, мой дорогой король, утратили способность свои же руны понимать.
Адриан услышал, как в отдалении камень заскрежетал о камень. Снаружи открывалась большая дверь.
— Произнесите сии слова, милорд, и прекратятся девятьсот лет несправедливого заключения.
— Чем это поможет? — спросил Алрик. — Тут полно стражи. Как это вытащит нас отсюда?
Колдун расплылся в широкой ухмылке.
— Слова твои разрушат связующие чары и мне позволят вновь к Искусству прикоснуться.
— Ты сотворишь заклинание и исчезнешь!
Пропавший мост снова появился, и по нему загрохотали шаги. Адриан взбежал по ступеням галереи, чтобы проверить тоннель.
— Приближаются стражники! И они чем-то очень недовольны.
— Если ты собираешься это сделать, лучше поторопись, — сказал Ройс Алрику.
— У них в руках мечи, — крикнул Адриан. — Плохой знак.
Алрик пристально посмотрел на колдуна.
— Я хочу, чтобы вы дали слово, что не оставите нас здесь.
— С радостью, милорд. — Колдун уважительно склонил голову.
— Лучше бы это сработало, — пробормотал Алрик и начал громко читать начертанные на полу слова.
Ройс рванул к Адриану, который расположился у выхода из тоннеля. Адриан собирался использовать узкое пространство, чтобы лишить стражников численного преимущества. Он крепко упёрся ногами в пол, в то время как Ройс занял позицию немного позади. Они одновременно обнажили оружие, приготовившись к надвигающейся атаке. На галерею ворвались по меньшей мере двадцать человек. Адриан разглядел их глаза и узнал чувство, горевшее в них. Он побывал во многих сражениях и знал разные обличья битвы. Он видел страх, безрассудство, ненависть, даже безумие. То, что надвигалось на него сейчас, было яростью — жгучей, слепой яростью. Адриан изучал мужчину, бегущего впереди, и подсчитывал его шаги, чтобы определить, на какую ногу тот будет опираться, когда окажется на расстоянии удара. То же самое он проделал и по отношению к следующему охраннику. Приготовившись атаковать, он поднял мечи, но тюремная стража остановилась. Адриан ждал, всё ещё держа мечи наготове, но стражи не приближались.
— Давайте уходить, — услышал он у себя за спиной голос Эзраходина.
Адриан крутанулся на месте и обнаружил, что колдуна внизу больше не было. Вместо этого он спокойно прошёл мимо Адриана, пробираясь между остановившимися стражниками.
— Идём, идём, — позвал Эзраходин.
Не говоря ни слова, отряд поторопился вслед за колдуном. Тот провел их сквозь тоннель и по вновь появившемуся мосту. В тюрьме было необычайно тихо, и именно тогда Адриан понял, что музыка смолкла и остался лишь звук их шагов по твёрдому каменному полу.
— Опасность позади осталась, но мешкать всё равно не стоит. За мною следуйте, — ободряюще сказал Эзраходин.
Молча они сделали, как было сказано. Чтобы миновать писаря, который стоял, заглядывая в главную дверь, им пришлось пройти в нескольких дюймах от его застывшего в тревоге лица. Пока Адриан пробирался мимо старика, стараясь не задеть его, он увидел, как глаз мужчины двинулся. Адриан замер.
— Они могут нас видеть или слышать?
— Нет. Мы для них всего лишь дуновенье, прохладный воздуха порыв.
Колдун вёл их без колебаний, поворачивая, пересекая мосты и поднимаясь по лестницам с абсолютной уверенностью.
— Может, мы умерли? — прошептал Майрон, пристально разглядывая каждого застывшего стражника, мимо которого проходил. — Может быть, мы все уже умерли и стали призраками?
Адриан подумал, что Майрон, возможно, прав. Всё вокруг было таким странно неподвижным, таким пустым. Плавные движения колдуна и его клубящаяся мантия — которая теперь излучала мягкое серебристое свечение, намного более яркое, чем любой фонарь или факел, — только усиливали ощущение нереальности.
— Не понимаю. Как такое возможно? — спросил Алрик, обходя пару одетых в чёрное стражников, которые охраняли третий мост. Он помахал рукой перед лицом одного, но тот не отреагировал. — Это вы сделали?
— Это ithinal.
— Что?
— Волшебный ящик. Людским уменьям неподвластно минут теченье изменять: велика задача слишком и поле действия обширно. Однако ограничь пространство и заключи эффект внутри — и дикий мир себе ты подчинишь. Коллеги бывшие мои опутали сию темницу сплетеньем сложным чар и сотворили препятствия для магии моей, бег времени замедлив. Осталось мне лишь чуть их паутину изменить, подправив в волшебстве узора всего одну-две нити, и оказались мы вне времени того, что здесь царит.
— Значит, стражи не видят нас. Но это не объясняет, почему они просто стоят здесь, — сказал Адриан. — Мы исчезли, а вы освободились. Почему они не ищут нас? Разве они не должны сейчас запирать двери, чтобы нас поймать?
— Внутри сих стен в песках времён все, кроме нас, увязли.
— Вы обернули против них их собственные чары! — воскликнул Майрон.
Эзраходин одобрительно посмотрел на монаха через плечо.
— Уж третий раз сей спутник ваш меня дивит. Как, говоришь, зовёшься ты?
— Он не говорил, — ответил вместо Майрона Ройс.
— Не очень доверяешь людям ты, мой друг, сокрытый капюшоном? Ты осмотрителен весьма. Имея с мудрыми дела и с колдунами, опаску стоит проявлять, — подмигнул вору Эзраходин.
— Что он имел в виду, когда сказал: «Обернули чары против них»? — спросил Алрик. — Значит, для них время остановилось, но мы свободны?