— Да, — сказал Девитт взволнованно. — Как видите, для меня это очень важно.
— Определённо, если работа настолько проста, как вы утверждаете.
— Тогда, как вы думаете, они возьмутся за неё? — нетерпеливо спросил Девитт.
Адриан откинулся на спинку стула, в то время как Девитт беспокойно подался вперёд. Мужчина выглядел как человек, представший перед судьёй и ожидающий приговора по обвинению в убийстве.
Если Адриан согласится, Ройс его убьёт. Одним из основных правил, которые они установили для Раирии, было не браться за срочную работу. Им требовалось время, чтобы проверить сведения, подтвердить правильность рассказов и присмотреться к возможным целям. Однако единственное преступление Девитта заключалось в том, что он выбрал неправильное время, чтобы взглянуть на красивую женщину, и Адриан знал, что в его руках жизнь человека, у которого, к тому же, нет возможности нанять кого-то другого. Как уже заметил Девитт, ни один независимый вор, кроме них, не осмелится взяться за работу в городе, где действует гильдия.
Командиры Багровой Руки не позволили бы никому из своих ребят заняться этим по той же причине, по которой и сам Адриан чувствовал, что должен отказаться. С другой стороны, Адриан не был настоящим вором и ему не была свойственна их осмотрительность. Это Ройс вырос на улицах Ратибора, обчищая карманы для того, чтобы выжить. Он был профессиональным взломщиком и раньше состоял в пользующейся дурной славой гильдии Черный Алмаз. Адриан был воином, солдатом, который предпочитал сражаться честно и при свете дня.
Адриан никогда не был особенно доволен большинством заданий, которые они выполняли для знати. Те хотели скомпрометировать соперника, навредить бывшим любовникам или упрочить своё положение в непонятном и запутанном мире большой политики. Аристократы нанимали их, потому что владели состояниями и могли позволить себе платить за свои игры. Для них жизнь была именно такой — одна большая шахматная партия с настоящими рыцарями, королями и пешками. На этой доске не существовало добра или зла, хорошего или плохого. Одна политика. Игра в игре, с собственным набором правил и отсутствием принципов.
Однако эти раздоры предоставляли плодородную почву для получения прибыли. Дворяне были не только богаты и мелочны, но и глупы. Иначе как Ройс и Адриан смогли бы, получив плату от графа Чедвика за перехваченные письма Аленды Ланаклин к Дегану Гонту, развернуться и удвоить свою прибыль, снова их выкрав? Они просто поручили Альберту передать Аленде новость о том, что её письма у Баллинтайна, и предложение помочь их вернуть. Их занятие было прибыльным, но неприглядным. Всего лишь ещё одна игра, в которую играл Адриан, в мире, где герои остались только в легендах, а честь превратилась в миф.
Он часто пытался уверить себя: то, что они с Ройсом делали, не так уж отвратительно. В конце концов, Аленда могла себе это позволить. Людям вроде Мэйсона и Изумрудик деньги нужнее, чем состоятельной дочери маркиза. Кроме того, возможно, это послужит ей хорошим уроком, который может сохранить репутацию и земли её отца. И всё же это был всего лишь способ обмануть себя. Попытка убедить свою совесть в том, что то, чем он занимался, было правильно, или по крайней мере не было плохо. Он мечтал о достойном деле, занимаясь которым он действительно мог бы спасти человеку жизнь, о деле, цель которого походила бы на то, что он помнил как добродетель.
— Конечно, — сказал он.
* * *
Когда Адриан закончил говорить, в Тёмной комнате повисла напряжённая тишина. Здесь присутствовали всего три человека, и, когда Адриан замолчал, он и Альберт переключили своё внимание на Ройса. Как и следовало ожидать, вор не выглядел довольным и начал медленно качать головой ещё до того, как заговорил.
— Поверить не могу, что ты согласился на эту работу, — проворчал он.
— Послушай, я понимаю, что времени мало, но рассказ сходится, верно? — спросил Адриан. — Ты проследил за ним до замка. Он гость короля Амрата. Он никуда не заходил. Я могу подтвердить, что выглядит он как уроженец Кали, и никто из девочек Гвен не слышал ничего, что противоречило бы его словам. Работа выглядит чистой.
— Две сотни золотых тенентов за то, чтобы вытащить меч через открытое окно. И тебе это не кажется подозрительным? — спросил Ройс изумлённо-недоверчивым тоном.
— Лично я назвал бы это сбывшейся мечтой, — заметил Альберт.
— Может быть, у них в Кали всё по-другому. Это довольно далеко, — заспорил Адриан.
— Не настолько далеко, — ответил Ройс. — И как этот Девитт шатается здесь с такими деньгами? Он всегда приезжает на торговые переговоры с набитыми золотом сумками? Зачем он их привез?
— Может, он не привозил. Может, он сегодня продал дорогое кольцо или получил ссуду, воспользовавшись именем герцога Делоркана. Возможно даже, что он получил их от самого герцога. Уверен, эти двое прибыли сюда не верхом на пони. Герцог, скорее всего, путешествует в сопровождении огромного каравана повозок. Может быть, для них несколько сотен золотых монет — обычная сумма.
Голос Адриана стал серьёзнее.
— Тебя там не было. Ты не видел этого парня. Завтра его ожидает настоящая казнь. Какой прок в золоте, если ты мёртв?
— Мы только что закончили работу. Я надеялся отдохнуть несколько дней, а ты тут же подписал нас на новую. — Ройс вздохнул. — Говоришь, Девитт был напуган?
— Он обливался потом.
— Так вот из-за чего это на самом деле. Ты хочешь взяться за эту работу ради благого дела. Думаешь, что стоит рискнуть нашими шеями, если после мы сможем погладить друг друга по головке.
— Пикеринг его убьёт, ты же знаешь. И он будет не первым.
— И не последним.
Адриан вздохнул и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула.
— Ты прав, будут и другие. Поэтому представь: мы выкрадем меч и избавимся от проклятой штуковины. Граф никогда больше его не увидит. Ты только подумай обо всех счастливых мужчинах, которые наконец-то смогут без страха смотреть на Белинду.
Ройс фыркнул:
— Так это всё ради общего блага?
— И двухсот золотых тенентов, — добавил Адриан. — Это больше, чем мы заработали за год. Приближаются холода, а с такими деньгами мы можем пересидеть зиму.
— Ну наконец-то ты сказал что-то разумное. Это было бы неплохо, — признал Ройс.
— И там работы всего на пару часов, просто по-быстрому влезть и забрать. Ты же всегда говоришь мне, как плохо охраняется замок Эзиндон. Мы закончим и ляжем спать ещё до рассвета.
Ройс закусил нижнюю губу и скривился, отказываясь смотреть на своего партнера.
Адриан заметил его слабость и воспользовался положением:
— Вспомни, как холодно было наверху той башни. Только представь, как холодно станет через несколько месяцев. Ты можешь провести зиму в безопасности и тепле, есть досыта и пить своё любимое вино. И ещё, конечно, — Адриан наклонился поближе, — снег. Сам знаешь, как ты ненавидишь снег.
— Хорошо-хорошо. Собирай вещи. Встретимся в переулке.
Адриан улыбнулся:
— Я знал, что где-то там внутри у тебя есть сердце.
* * *
Ночь оказалась даже холоднее, чем прежде. Дороги покрылись скользким инеем. Скоро и впрямь выпадет снег. Несмотря на то что думал Адриан, на самом деле Ройс не так уж ненавидел снег. Ему нравилось, как тот одеялом укрывал Нижний квартал, словно одевая его в изысканный белый наряд. Однако эта красота имела свою цену: на снегу оставались следы, что делало его работу гораздо сложнее. Адриан был прав: после этой ночи у них будет достаточно наличных, чтобы провести всю зиму в спокойном безделии. С такими деньгами они даже могут рассмотреть возможность заняться законным делом. Он думал об этом каждый раз, когда они зарабатывали большие суммы, и с Адрианом они обсуждали это не однажды. Год назад они всерьёз говорили об открытии винодельни, но это их не устроило. В этом и состояла трудность. Ни один из них не мог придумать подходящего законного занятия.
Он остановился в конце Кривой улицы перед «Медфордским гнёздышком», через дорогу от таверны «Роза и шип». «Гнёздышко» было почти таким же большим, как таверна, и Гвен подумывала соединить заведения, пристроив дополнительные флигели, чтобы клиенты могли спокойно ходить туда и обратно, не подвергаясь воздействию осадков или пристальному вниманию публики. Гвен Делэнси была гениальной женщиной. Ройс никогда не знал кого-либо, похожего на неё. Она была необычайно умной и способной, и при этом была более открытой и искренней, чем любой, кого Ройс встречал прежде. Для него она была парадоксом, невероятной тайной, которую он не мог разгадать, — она была честной.
— Я так и думала, что ты зайдёшь, — произнесла Гвен, выходя на крыльцо «Гнёздышка» и кутаясь в накидку. — Я высматривала тебя с порога.
— У тебя зоркие глаза. Большинство людей не видят, когда я иду по тёмной улице.
— Тогда ты, должно быть, хотел, чтобы тебя увидели. Ты шёл навестить меня, да?
— Я просто хотел удостовериться, что прошлой ночью ты получила свою долю вознаграждения.
Гвен улыбнулась, и Ройс не мог не заметить, как красиво её волосы мерцали в свете луны.
— Ройс, ты знаешь, что не обязан платить мне. Я бы дала тебе всё, о чём бы ты ни попросил.
— Нет, — настаивал Ройс. — Мы используем твоё заведение в качестве базы, и за это ты получаешь часть прибыли. Мы это уже обсуждали.
Она подошла ближе и взяла его за руку. Её прикосновение было успокаивающе тёплым по сравнению с ледяным воздухом.
— К тому же, если бы не ты, у меня не было бы «Розы и шипа». Скорее всего, и меня самой не было бы в живых.
— Не понимаю, о чём вы, ваша милость, — сказал Ройс, отвешивая церемонный поклон. — Я могу доказать, что той ночью меня даже не было в городе.
Она смотрела на него всё так же улыбаясь. Ему нравилось видеть её счастливой, но сейчас сияющие зелёные глаза пытались отыскать что-то в его лице, и Ройс отвернулся, выпустив её руку.
— Послушай, мы с Адрианом берёмся за ту работу. Мы должны сделать её сегодня вечером, так что мне надо...
— Ты странный человек, Ройс Мельборн. Сомневаюсь, что когда-нибудь узнаю тебя по-настоящему.
Ройс промолчал, а потом тихо произнес:
— Ты уже знаешь меня лучше, чем следовало бы любой женщине. И это небезопасно для нас обоих.
Под её каблуками хрустнул иней, когда она снова шагнула к нему и взглянула полными мольбы глазами.
— Будь осторожен, хорошо?
— Я всегда осторожен.
Он уходил прочь, и его плащ развевался на ветру. А она смотрела ему вослед до тех пор, пока он не ступил в тень и не скрылся из виду.
ГЛАВА 3
ЗАГОВОРЫ
Над самой высокой башней замка Эзиндон развевался штандарт с коронованным соколом, знаменуя присутствие короля. Здесь располагалась королевская резиденция Мелингара, и, хотя замок не был особенно большим или мощным, он всё же считался старой и достойной крепостью. Величественный ансамбль из искусно построенных серых стен и башен стоял в центре столичного Медфорда и являлся осью, у которой сходились четыре разных квартала: Дворянская площадь, Ремесленная улица, Общинный и Нижний кварталы. Как и большинство городов Аврина, Медфорд находился под защитой мощной внешней стены. Тем не менее, замок имел собственные укрепления, отделявшие его от основной части города. Эта внутренняя стена, увенчанная зубчатыми парапетами, где позади каменных зубцов дежурили опытные лучники, окружала замок не полностью. Вместо этого она соединялась с большой внушительной цитаделью, служившей тыловым заграждением. Высота цитадели и ширина рва, который окружал её основание, делали королевский дом хорошо защищённым.
В течение дня купцы подвозили к стенам замка свои телеги и располагали их по обе стороны от ворот, создавая палаточный городок, населённый шумными торговцами, артистами и ростовщиками, которые стремились заключать сделки с жителями замка. На закате эта волна местной торговли спадала, потому что с наступлением сумерек и до рассвета горожанам не позволялось подходить к стенам ближе, чем на пятьдесят футов. Выполнение этого запрета обеспечивали королевские лучники, которым было приказано стрелять в любого, кто осмелится подойти слишком близко к замку ночью. Одетые в кольчуги и стальные шлемы с изображением сокола Мелингара, стражи парами патрулировали периметр замка. Заткнув большие пальцы за ремни с ножнами, они небрежно прохаживались, часто обсуждая события дня или планы на время после дежурства.
Прежде чем направиться к задней стороне цитадели, Ройс и Адриан около часа наблюдали за интервалами патрулей. Как и говорил Девитт, нерадивые садовники оставляли без внимания переплетения толстых вьющихся стеблей, которые тянулись вверх по камню. К сожалению, заросли не доставали до самых окон. Морозной ночью поздней осени переплывать ров было жутко холодно. Плющ, однако, оказался достаточно прочным, и взбираться по нему было так же легко, как подниматься по лестнице.
— Я знаю, почему Девитт не захотел делать это сам, — прошептал Адриан Ройсу, пока они висели, цепляясь за плющ. — После того как я замёрз в этой воде, думаю, если я сейчас упаду, то разобьюсь на кусочки.
— Только представь, содержимое скольких ночных горшков выливается сюда из комнат каждый день, — заметил Ройс, вбивая маленький шип с кольцом на конце в стык между двумя каменными блоками.
Адриан посмотрел вверх на множество окон, за которыми располагались спальни, и поёжился от представшей перед его мысленным взором картины.
— Я мог бы прожить и без этих ценных сведений.
Он вытащил из сумки широкий ремень и привязал его к кольцу на шипе.
— Просто пытаюсь отвлечь тебя от холода, — сказал Ройс, вставляя другой шип.
Несмотря на то что процесс был кропотливым и требующим сосредоточенности, он оказался на удивление быстрым, и они достигли нижнего окна прежде, чем стражники завершили свой обход. Ройс проверил ставню, которая оказалась незапертой, как и было обещано. Он осторожно приоткрыл её на волосок и заглянул внутрь. Мгновение спустя он влез в комнату и жестом приказал Адриану подниматься следом.
Маленькая кровать, задрапированная бордовым балдахином, располагалась по центру одной стены. Рядом стоял туалетный столик с умывальником. Обстановку завершал простой деревянный стул. Большую часть противоположной стены занимал скромный гобелен с изображением гончих, преследующих оленя. Всё было аккуратно прибрано, но следов человека не наблюдалось. Не стояли сапоги возле двери, не было плаща, перекинутого через спинку стула, а на покрывале не виднелось ни складочки. Комнатой не пользовались.
Адриан молча стоял возле окна, пока Ройс двигался через комнату к двери. Он смотрел, как вор ногой проверял поверхность пола, прежде чем полностью перенести на неё свой вес. Ройс как-то упоминал, что однажды, выполняя работу, оказался на чердаке и, наступив на непрочную доску, провалился сквозь потолок в спальню. Здесь пол был каменный, но даже камни иногда соединялись некрепко или могли содержать скрытые ловушки и тревожные сигнализации. Ройс дошёл до дверей и присел, прислушиваясь. Он жестом показал идущего человечка, а затем начал отсчитывать пальцами секунды для Адриана. Сделав небольшую паузу, он повторил сигнал. Адриан пересёк комнату и присоединился к другу, и они вдвоём прождали несколько минут в тишине.
В конце концов Ройс поднял задвижку, но дверь не открыл. Было слышно, как снаружи тяжело протопали по камню жёсткие ботинки, сначала одна пара, потом вторая. Когда звук шагов стих, Ройс слегка приоткрыл дверь и выглянул. Коридор был пуст.
Перед ними простирался узкий переход, освещенный факелами, чьё трепещущее пламя отбрасывало на стены тени, создавая иллюзию движения. Воры вышли в коридор, тихо прикрыли за собой дверь и быстро направились к двойным дверям, которые находились приблизительно в пятидесяти шагах впереди и были украшены позолоченными петлями и металлическими задвижками. Ройс дёрнул за ручку и покачал головой. Он опустился на колени и достал из поясной сумки небольшой набор инструментов, а Адриан отошёл в дальний конец коридора. Оттуда он мог видеть весь проход в обоих направления, а также часть лестницы справа от себя. Он стоял, готовый к любым неприятностям, которые наступили раньше, чем он ожидал.
В коридоре послышался какой-то шум, и Адриан различил слабый отзвук стучащих по камню твёрдых каблуков, идущий в их направлении. Ройс, стоя на коленях, до сих пор занимался замком, а шаги всё приближались. Адриан положил ладонь на рукоять меча, но тут вор наконец-то поспешно открыл дверь. Понадеявшись, что в комнате никого нет, они вошли. Ройс бесшумно закрыл дверь, и шаги проследовали мимо, не останавливаясь.