Осветительная ракета падала вниз и постепенно затухала. Люди, деревья, трава принялись отбрасывать причудливые мечущиеся тени.
– Мужики, да он, похоже, зомби! – донеслось откуда-то слева.
– Я… не зомби.
– Кончаем его на хрен, пока на месте стоит.
– «Прыгуны» справа! – воскликнул третий голос. И сразу раздались, превращенные глушителем в резкое шипение, выстрелы. К ним присоединился спаренный грохот двух других автоматов.
Разрываемые пулями мутанты визжали, но продолжали скакать к стоящему на месте Олегу.
– Зомбака пока не трогай! – крикнул один из сталкеров. – Они к нему скачут!
Развернувшись к «прыгунам», Олег видел, как грызуны гибнут один за другим под огнем трех автоматов. Большая часть стаи оказалась уничтожена меньше чем за минуту. Лишь парочке тварей удалось добраться до своей добычи живыми. Олег подставил им больную руку, практически потерявшую чувствительность, и оба мутанта вцепились в нее когтями и зубами. Он почти не ощутил боли, лишь неприятное ощущение, что рвут его плоть.
– Крын, подсвети! – раздался голос со стоянки.
В сторону Олега полетел шипящий и разбрасывающий в разные стороны искры пиропатрон.
Олег схватил одного мутанта, сломал ему позвоночник и отбросил в сторону. Последний «прыгун» рванулся к шее человека, но каким-то чудом Олегу удалось перехватить его.
– Мужики, зацените, дохляк с мутантами воюет.
Исполненный злости «дохляк» свернул мутанту шею и проговорил с ненавистью:
– Достали, суки!
Олег не увидел, но почувствовал, как сталкеры замерли и недоуменно переглянулись.
– Мертвяки обычно не ругаются, – сказал один из них.
– Да если честно, я зомби только в старой Зоне встречал, а в новых не доводилось, – добавил другой.
Олег повернулся к ним и, собравшись с силами, повторил:
– Я… не зомби!
Тут силы окончательно оставили его и он рухнул на колени. Словно издалека до него доносился разговор людей, которые обсуждали, что с ним делать. Пристрелить, оставить на месте или помочь?
Через какое-то время Олег почувствовал, как его подхватили под руки и куда-то потащили. Видимо, подальше от стоянки, чтобы не привлекать вонью трупа хищников.
– Ого, парень, кто тебя так?
Услышал он вопрос и краем сознания понял, что обращаются к нему.
– Ха…меле…он… и… пры…гу…ны.
– Ни хрена себе!
Его приволокли к костру и опустили на землю.
Он сразу попытался встать.
– Куда?! Ложись лучше, а не вставай!
– Нельзя… они нападут, если лечь… или остановиться…
– Кто? – спросил один из сталкеров, высокий, худой, с собранными в пучок на затылке волосами. – Кто нападет?
– «Прыгуны»…
Олег отвечал на автомате, его вялотекущие мысли были заняты другим. Он не двигался, когда один из спасителей стащил с него куртку и осмотрел зараженную руку.
Сталкеры переглядывались между собой. Перед ними сейчас стоял не зомби, но уже и не живой человек.
– Артефакт… Дайте мне его.
– Какой к шуту, артефакт? Тебе в госпиталь надо, а не хабар собирать.
Перед глазами все плыло, Олег едва различал звуки и почти не понимал смысла слов. «Видишь руку?.. Да. Он уже не жилец… Что будем делать? Не оставлять же… Пристрелим? Жалко парня, но так только хуже…»
После этих слов наступила тишина и потом:
«Ну… хорошо… Давай…».
Краем глаза Олег уловил знакомое розовое свечение. В одном из рюкзаков. ДА! Он нашел его!
Ликование отразилось на его лице едва заметной улыбкой. Он хотел сказать, что вот он – его артефакт, но так устал, что едва шевелил губами. Хотелось лечь, прямо тут, возле костра, свернуться калачиком и проспать целую вечность. Только сначала надо взять артефакт.
Он сделал шаг к заветному рюкзаку, вытянул руку, но сильный толчок в грудь отбросил его назад. Олег упал на землю, ударившись затылком.
– Куда клешни тянешь?! – зло произнес сталкер, видимо, владелец рюкзака.
– Там… мой… – еле слышно проговорил Олег, пытаясь подняться.
– Нет там ничего твоего!
«Это мой артефакт! – хотел завопить Олег. – Он мне нужен!»
Как же они не понимают, что только так он сможет спастись? Почему просто не отдадут артефакт? Ведь они же даже не видят, как тот светится. Для всех, кроме Олега, это просто блестящий темно-багровый камень!
– Ну что, Крын, давай? – в голосе сталкера звучало сожаление и решимость.
Клацнул предохранитель автомата. А в следующую секунду Олег ударил человека перед собой. Не глядя, не задумываясь, без умысла или эмоций, словно убирая ветку дерева, оказавшуюся на пути. Совершенно забыв о своей силе.
Сталкер отлетел в сторону, ударился о плиты, оставив на бетоне кровавый след, и замертво свалился вниз. Олег пихнул второго, отбросив его шагов на десять в темноту, потом выдернул автомат из рук третьего, отбросил оружие, разбив приклад в щепки, а самого сталкера ударил наотмашь в грудь, свалив на землю. Взгляд Олега был устремлен вперед, словно он не замечал происходящего вокруг, и, как зачарованный, шел к своему артефакту.
Упал перед рюкзаками на колени, дрожащими руками разорвал плотную ткань и достал светящийся розовым камень.
Теперь нужно достать старый арт из руки и вживить новый. Олег осмотрелся. Возле костра стояли вскрытые банки с тушенкой и в земле торчал нож. Языки пламени отражались в глазах Олега демоническими огоньками.
Схватив нож, он острием надрезал мышцы бицепса, затем, вскрикивая от боли, кончиком лезвия выковырял остатки «мертвого» артефакта. По руке побежали темные, почти черные струи крови. Подвывая, он дрожащими руками взял новый арт, так притягательно светящийся розовым, и вставил его на место прежнего. Надавил сильнее, погружая предмет глубже в свою руку. И когда почувствовал, как тело приняло артефакт, как ткани обхватили твердую поверхность, прижались, как стали впитывать новую энергию, разлившуюся по телу мягким теплом, Олег мелко задрожал всем телом, глаза непроизвольно закрылись, а с губ сорвался вздох удовлетворения.
Глава 4
Андрей Пономарев взглянул на большие настенные часы, служившие единственным украшением гостиничного номера, в котором они с отцом остановились. Стрелки показывали десять минут четвертого. Скоро местные питейные заведения начнут заполняться постоянными посетителями. Андрею тоже надо собираться. Только шел он не за тем, чтобы опрокинуть рюмочку-другую. Он пытался нанять проводника. И сегодня будет уже третья попытка.
– Бать, я пошел, – сказал Андрей, поднимаясь.
Распихал по карманам немного наличности, ключ от номера и документы, на всякий случай. Нарядов служителей правопорядка он, правда, за те четыре дня, что они с отцом провели в этом небольшом полумертвом городишке, ни разу не наблюдал. Но это вовсе не означало, что их нет тут совсем.
– Андрей, – позвал Николай Витальевич, не отрываясь от газеты. – Купи бутылочку воды на обратном пути.
– Хорошо.
Но не успел он подойти к двери, как в номер постучали. Андрей открыл. На пороге стоял высокий парень, лет двадцати пяти, аккуратно стриженный, с начавшейся появляться лысиной, в джинсах, клетчатой рубашке и бежевом пиджаке. Он всем своим видом источал радушие и приветливость.
– Чем могу служить? – спросил Андрей.
– Старший лейтенант Владыко, – представился нежданный гость, вынув из кармана и показав удостоверение, – местный участковый. Я хотел бы с вами поговорить, если вы не против.
Вот и доказывай потом, что мысль не материальна, только подумал – и пожалуйста!
Андрей взглянул на документ, потом осмотрел лейтенанта с ног до головы еще раз и отошел в сторону, пропуская.
– Нет, не против, конечно. Входите.
Владыко прошел в номер, поздоровался. Николай Витальевич сложил газету и стал внимательно разглядывать гостя поверх очков. Под пристальным взглядом пенсионера участковый занервничал, словно бы даже растерялся, но после успокоился, по-хозяйски сел за стол и облокотился на него.
– Итак, чем обязаны? – спросил Андрей.
– Пока ничем, – как только начался разговор, вся доброжелательность лейтенанта куда-то испарилась. – Но, возможно, будете. Если продолжите искать проводника в Зону Аномальной Активности или сами попробуете попасть туда.
– Мы не…
Владыко остановил Андрея подняв руку.
– Я знаю, что вы не собираетесь в Зону. Ведь это является преступлением и карается законом. Вы же не хотите провести в тюрьме от трех до пяти лет, правда?
Он многозначительно посмотрел сначала на Андрея, потом на его отца.
– А если вы все же решитесь на подобный опрометчивый шаг, наймете кого-нибудь и проникнете на запретную территорию, – продолжил лейтенант, – то это будет уже преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, и наказываться лишением свободы на срок…
– Молодой человек, прости, я вас перебью, – Николай Витальевич снял очки, отложил их в сторону вместе с газетой и спросил: – Как-то неприятно слушать обо всех этих сроках. Мы хоть и не собирались в эту, как бишь ее… Зону, но очень вам благодарны за предупреждение. Вы чаю хотите?
– Нет, спасибо, Николай Витальевич, – ответил лейтенант, показывая, что кое-какие справки он уже навел. – Не хочется. Я очень надеюсь, что донес до вас и вашего сына свою мысль.
Андрей молчал, хмуро глядя в окно.
– Да, да, конечно, – кивнул пенсионер. – Вы точно чай не будете? Андрей как раз собирался сходить за выпечкой. Подождете?
Владыко понял намек, поднялся и встретился с Андреем взглядом.
– Ради вашего же блага, – хмуро сказал участковый и направился к выходу.
– А откуда такой интерес к «туристам»? – спросил вдогонку Андрей. – Почему-то мне кажется, что ваш неожиданный интерес к нашим скромным персонам появился неспроста.
Лейтенант остановился и повернулся к нему.
– Думаете, вы первые? – с досадой произнес Владыко. – Ошибаетесь! За последние полторы недели еще семь «туристов» здесь были. На вас похожи: приехали неизвестно откуда, сразу же проводников наняли и в ходку. Словно их что-то тянуло туда. Всё готовы были отдать, лишь бы поскорее в Зону попасть. В итоге троих на границе патрули подстрелили вместе с проводниками, двое в аномалиях погибли, а остальных патрули перехватили и в госпиталь отправили – они с ума сошли, постоянно твердят, что их кто-то зовет.
Андрей с отцом переглянулись, а лейтенант тем временем продолжал:
– Один из тех, кто в аномалиях сгинул, братом какой-то столичной Питерской шишки оказался. На нас сверху всех собак спустили. С Москвой разобраться не могут, решили здесь «порядок навести». А у нас все в порядке! Народ бежит подальше от всего этого, а кому некуда бежать – приспосабливаются. Все идет своим чередом. А чтобы так и оставалось, руководство велело за приезжими присматривать, да предупреждать, чтобы повторных инцидентов не было.
– Ну, теперь ясно, – кивнул Андрей. – Можете не беспокоиться, мы постараемся не нарушать сложившуюся в вашем городке идиллию.
Участковый сделал вид, что не заметил сарказма в его голосе, и сказал на полном серьезе:
– Буду вам очень признателен.
Когда лейтенант ушел, Андрей подошел к окну, посмотрел, как участковый уезжает, потом сел за стол и взглянул на отца.
– Теперь понятно, почему мы никак не можем проводника найти. Местные власти внезапно озаботились здоровьем и благополучием гостей города. Естественно, им не нужны тут никакие инциденты. А то вдруг выяснится, откуда у какого-нибудь полковника из этого захудалого городишки трехэтажная дача на побережье, или почему участковый вместо служебного автомобиля раскатывает на новеньком «лексусе»!
– На «лексусе»? – удивленно переспросил Николай Витальевич, посмотрев в сторону окна.
– Ага, – подтвердил Андрей и вздохнул. – Ну что, пойду еще раз попытаю счастья? Может, кто-то согласится. А если нет, тогда попробую по своим каналам пробить.
– Да, сынок, сходи. Не хотелось бы привлекать военных к этому. Вдруг потребуется объяснять, зачем это нам понадобилось в Зону, а ты же слышал про тех двоих, которых в госпиталь отправили. Я уверен, что речь шла именно о Зове. Выходит не я один…
– Не переживай, бать. Никто ни в какой госпиталь тебя не отправит. Ну, если только в самый лучший, – заулыбался Андрей, подшучивая над отцом.
– Ступай уже, шалопай! – Николай Витальевич принял суровый вид. – Не забудь купить воды и чего-нибудь к чаю.
* * *
Андрей просидел за столиком в баре почти три часа. Кружка пива, которую он заказал, когда пришел, все еще оставалась наполовину полной. Заведение пользовалось завидной популярностью, народу было много, мест не хватало, но к Андрею, в одиночку занимавшему целый стол на четырех человек, никто даже не пытался подсесть. Люди предпочитали стоять, жаться к стенам, чем оказаться в компании «туриста». Большинство из посетителей окидывали чужака любопытными взглядами, что-то уясняли для себя и отворачивались. Лишь однажды Андрею показалось, что он уловил заинтересованность в глазах невысокого мужчины, одетого в вязаный свитер и военные штаны. На ногах у него красовались затасканные «берцы», щеки темнели многодневной щетиной, а пальцы на руках были «украшены» татуировками.
Андрей ответил незнакомцу взглядом, но тот сразу опустил глаза, допил свое пиво и, забрав со спинки стула плащ цвета «хаки», вышел из бара.
После этого Пономарев просидел еще час. Наконец, устав от бесполезного ожидания, он освободил столик и подошел к бармену.
– Ну что, никто не заинтересовался?
– Нет, – парень покачал головой. – Можешь попытать счастья в другом месте, но думаю, результат окажется таким же.
– Ладно, – Андрей протянул купюру, – если вдруг кто-то нарисуется, у тебя есть мои координаты.
Бармен кивнул, взял деньги, но тут же добавил:
– Если честно, то сильно в этом сомневаюсь.
– Ага, – раздраженно кивнул Андрей, – знаю я причину твоих сомнений.
Он вышел из бара в отвратительном расположении духа. Немного постоял у дверей, разглядывая мрачное темно-серое небо, и отправился в магазин за водой для отца.
Едва он вошел в номер, как понял: что-то не так. Слишком тихо.
– Батя? – позвал Андрей.
Николай Витальевич не отозвался. Окинув взглядом комнату, заметил выступающие из-за кровати ноги. Сердце вдруг перестало биться. Выронив пакет, Андрей бросился к отцу.
Николай Витальевич был бледен, чуть дышал, но, самое главное, жив.
Нашарив в кармане пузырек с нитроглицерином – лекарство носил с собой еще с того самого дня, когда вызывали пожарных, – Андрей вытряс на ладонь две таблетки и засунул отцу под язык. Потом достал из кармана платок, взял с прикроватной тумбочки почти пустую бутылку с водой, вылил остатки на ткань и протер ему лицо. Николай Витальевич начал приходить в себя. Открыл глаза, застонал. Андрей помог подняться и лечь на кровать.
Вдруг в дверь постучали. Негромко, как-то нерешительно. Время для гостей было не подходящее. Андрей с тревогой наблюдал за отцом. Но тому постепенно становилось лучше. Дыхание выровнялось, лицо обрело естественный цвет.
– Бать, ты как? Снова Зов?
– Да, – слабым голосом ответил Николай Витальевич.
– Ну, терпи, сейчас пройдет.
В дверь снова робко и быстро постучали.
– Пойду, посмотрю, кого еще принесло, – сказал Андрей и пошел открывать, подняв по пути пакет.
За дверью стоял тот самый мужчина из бара, в вязаном свитере. От него пахло кислым пивом и дымом. Он огляделся по сторонам затравленным взглядом, потом спросил:
– Вы когда хотите в Зону?
Такая прямота обескураживала, учитывая то, что три дня никто даже намеками говорить об этом не хотел. Андрей выглянул в пустой коридор, потому отступил на шаг.
– Пройдешь?
– Нет! – отрубил мужчина и повторил: – Когда?
Незнакомец за дверью заметно нервничал. Андрей оглянулся: отец лежал на кровати, с трудом приходя в себя после очередного приступа Зова.
– Сегодня.
Мужчина кивнул, словно именно такой ответ и ждал, потом сказал: