— Библиотека ведь заперта, — напомнил он матери. — Даже если я и захочу взглянуть на эти книги, то не смогу войти.
— Да, Уолен настаивал, чтобы библиотека была на замке.
Но у Эдвина, конечно же, есть связка запасных ключей. Ведь надо проветривать, вытирать пыль. Если этого не делать, весь дом пропахнет плесенью. — Мать вдруг моргнула, и Рикс понял, что она подумала о запахе Уолена. — Понравился завтрак? — спросила она, быстро овладев собой. — Бун пожалеет, что пропустил его.
Рикс хотел еще порасспросить ее о библиотеке, но тут услышал тихий протяжный вой. Птицы дружно спорхнули с дерева. Звук становился все громче. Он посмотрел на небо и увидел серебристый вертолет. Сделав круг над Гейтхаузом, он медленно опустился на вертолетную площадку.
— Это, наверное, твоя сестра! — Маргарет поднялась со стула, чтобы посмотреть. — Кэтрин вернулась! — обрадовалась она.
Но вместо Кэт на дорожке появились двое мужчин: один в военной форме, а другой в темном деловом костюме, солнечных очках и с портфелем.
— Опять они. — Маргарет тихо вздохнула, садясь.
— Кто это? — спросил Рикс.
— Один из Пентагона. Генерал Маквайр — возможно, ты видел его раньше. А другой мистер Меридит с военного завода. Доктор Фрэнсис твердит, что нужен абсолютный покой, но Уолен его не слушает. — Она улыбнулась Риксу, однако глаза оставались пустыми. — Когда твой отец поправится, мы поедем куда-нибудь. В Акапулько, например. Там, должно быть, замечательно в январе, как ты думаешь?
— Да, — ответил Рикс, внимательно глядя на нее, — должно быть.
— В Акапулько все время солнечно. Твоему отцу необходимо хорошенько отдохнуть. Лучше всего там, где солнце и смех.
— Извини. — Рикс встал. — Хочется прогуляться. Подышать свежим воздухом.
— Сегодня прекрасный день для прогулки. Можешь прокатиться верхом.
— Я найду чем заняться. Спасибо за завтрак.
Он ушел, оставив мать на террасе. Было невыносимо сознавать, что она живет в смутном мире фальшивых надежд и мечтаний, ожидая, что муж отбросит саван и спустится по лестнице, приплясывая, как Фред Астер [2].
И не будет для нее никакого Акапулько. Следующее ее путешествие — на фамильное кладбище Эшеров, расположенное на востоке поместья.
Но сейчас надо найти Эдвина, получить ключ и самому заглянуть в библиотеку. И необходима крайняя осторожность.
Рикс не хотел, чтобы кто-либо узнал о его намерениях, и теперь жалел даже, что посвятил Кэсс в свои планы. Если у Уолена возникнет хоть малейшее подозрение, что сын намерен копаться в старых гробах Эшеров, документы моментально вернутся в Лоджию.
Рикс остановил горничную и спросил, не видела ли она Эдвина, но та ответила отрицательно.
Он вышел из Гейтхауза. Воздух был удивительно свежим и пьянящим. Эдвин мог находиться где угодно, руководя какой-нибудь работой. Рикс двинулся через сад по дороге, ведущей мимо теннисных кортов к дому Бодейнов. Прошел мимо гаража, длинного, приземистого строения из камня, с десятью деревянными дверями; когда их открывали, они плавно поднимались вверх. Раньше здесь стояли кареты и экипажи Эшеров, а теперь красный «феррари» Буна, розовый «мазерати» Кэт, новый лимузин, запасной лимузин на случай поломки первого, красный «Тандерберд-57», синий «Кадиллак-52», белый «Паккард-48», серый «Дюзенберг-32», «штуц-биркет» и «форд модел ти» в отличном состоянии. Это те машины, которые Рикс видел, когда был здесь в последний раз.
За год автопарк вполне мог обновиться.
Жилище Бодейнов едва ли следовало сравнивать с Гейтхаузом, но это был большой дом в викторианском стиле, стоящий среди деревьев. За ним находился гараж с «шевроле-универсалом», принадлежавшим Эдвину. Рикс подошел к парадной двери и позвонил.
Дверь открылась. На пороге стоял Эдвин в униформе, но без кепи.
— Рикс. — Он улыбнулся, но в глазах была боль. — Пожалуйста, заходите.
— Рад, что застал тебя. — Рикс шагнул через порог.
И сразу нахлынули воспоминания. Этот дом, как и его спальня, ничуть не изменился. Обитые деревом стены украшены кружевами, собственноручно сплетенными Кэсс. На полу в гостиной лежит потертый бургундский ковер с золотой каймой по краям. В камине из красного кирпича мигает огонек, а вокруг уютные кресла и диван. Над камином — гирлянда из сосновых шишек и желудей. Два больших окна гостиной открывают вид прямо на Гейтхауз.
Рикс садился на этот ковер и мечтал перед очагом, а Кэсс читала Эзопа или Андерсена. Кэсс могла растрогать сказкой о стойком оловянном солдатике или рассмешить басней о жадной лисе, захотевшей винограда. Эдвин варил лучший в мире горячий шоколад, а его рука на плече Рикса была приятнее всякой похвалы. Что же стало с тем мальчуганом, который сидел, мечтая, перед огнем?
— Вам что-нибудь нужно от меня? — нарушил молчание Эдвин.
— Да, я…
Внимание привлек фотоснимок на каминной полке. Рикс пересек комнату и разглядел в тесной рамке самого себя в возрасте семи или восьми лет, одетого в костюм с галстуком.
Он стоял между Кэсс и Эдвином, которые также выглядели значительно моложе. Рикс вспомнил слугу, сделавшего эту фотографию. Снимали в жаркий июльский день, в день его рождения. Родители уехали в Вашингтон по делам и взяли с собой Буна. Эдвин и Кэсс организовали праздник и пригласили детей слуг и его приятелей из эшвилльской частной школы.
Рикс взял фотографию и всмотрелся. Все тогда были счастливы — весь мир. Не было ни войн, ни разговоров на эту тему.
Никаких черных знамен, демонстраций и полицейских дубинок. Жизнь виделась в розовом свете.
— Я уже и забыть успел, — тихо сказал Рикс.
Он переводил взгляд с лица на лицо, а Эдвин подошел к нему со спины. Три счастливых человека стояли, взявшись за руки. Но на снимке было еще кое-что, чего Рикс раньше не замечал.
За его левым плечом над верхушками деревьев виднелся один из дымоходов Лоджии. Она присутствовала на его дне рождения, а он даже не знал об этом.
Рикс поставил фотографию обратно на камин.
— Мне нужен ключ от библиотеки, — сказал он, обернувшись. — Папа предложил попользоваться находящимися там материалами.
— Вы имеете в виду… документы, которые ваш отец взял из Лоджии?
— Вообще-то я ищу сведения об Уэльсе и тамошних угольных шахтах. — Рикс улыбнулся.
Внутри у него все сжалось. Он очень не любил лгать Эдвину Бодейну, но опасался, что тот, узнав истинную причину, из лояльности к Уолену не даст ключей.
— Как думаешь, в библиотеке есть что-нибудь об угольных шахтах?
— Должно быть. — Эдвин внимательно досмотрел в глаза Риксу, и на секунду тому показалось, что взгляд проникает насквозь. — По-моему, там есть книги обо всем на свете. — Он пересек комнату и подошел к полке с множеством ящичков.
На первом было написано «Машины», на втором — «Служебные помещения», на третьем — «Дом», на четвертом — «Места отдыха», а на последних трех — «Лоджия». Эдвин выдвинул ящичек с надписью «Дом» и достал большую связку ключей всевозможных форм и размеров, нашел нужный и начал отцеплять его. — О чем будет ваша следующая книга? Об Уэльсе? — спросил он.
— Пока еще сам не знаю. Только не смейся, я хочу написать о вампирах, живущих в старых угольных шахтах.
Одна ложь сменялась другой.
— Боже! — На его добром лице появилась лукавая ухмылка. — Каким же образом родилась эта идея?
Рикс пожал плечами.
— Да ни с того ни с сего пришла в голову… Я только начал собирать материал. Может, будет толк, а может, и нет.
Эдвин положил связку на место. Протягивая Риксу отцепленный ключ, он тихо сказал:
— Кэсс мне все рассказала.
«О боже!» — подумал Рикс.
— Рассказала?
— Да, вчера вечером.
— Что ж… И каково твое мнение?
— Мнение? Ну, оно состоит в том, что Логан сможет отлично работать, если научится терпению и дисциплине.
— Логан?
— Ну да, ведь мы о нем говорим. Кэсс сказала мне вчера, что известила тебя о нашем увольнении. Я собирался сам об этом сообщить по дороге из аэропорта, но не хотел огорчать раньше времени.
Рикс с облегчением положил ключ в карман брюк.
— Другими словами, он нетерпелив и недисциплинирован?
— Логан очень молод, — дипломатично ответил Эдвин и поправил фотографию на камине. — У него еще недостаточно развито чувство ответственности. Юноша не понимает значения традиций. С тех пор как Хадсон Эшер нанял человека по имени Витт Бодейн помощником садовника и тот через четыре года стал управляющим, одно поколение Бодейнов сменяется другим. Мне бы меньше всего хотелось ломать эту старинную традицию.
— И ты сможешь научить девятнадцатилетнего мальчишку всему, что знаешь?
— Когда я занял должность управляющего, в Эшерленде насчитывалось более трехсот слуг. Теперь и восьмидесяти нет.
Я не говорю, что он не будет ошибаться. Даже не уверен, сможет ли он вообще работать. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы Логан понял наконец важность традиции.
— Не терпится его увидеть, — сказал Рикс без особого энтузиазма.
Эдвин взглянул на свои карманные часы.
— Через час я должен забрать Логана с фермы Роберта. Можете составить компанию.
Рикс мечтал попасть в библиотеку, но хотелось и посмотреть на юнца, который займет место Эдвина. Он решил, что слишком опасно копаться в документах средь бела дня. Это может подождать до вечера.
— Хорошо, — согласился он. — Я еду.
Эдвин снял кепи с вешалки в прихожей и надел на голову. Они вышли из дома, сели в бежевый универсал Эдвина и выехали из Эшерленда.
Глава 9
Рикс смотрел в окно на табачные поля. Он заметил фермера, погоняющего ломовую лошадь, которая тянула повозку по проселочной дороге; взбитая колесами и копытами пыль, висевшая в воздухе, как блестящий туман. Эдвин ехал с прогулочной скоростью в сторону Тейлорвилля и любовался прекрасными пейзажами: багряными лесами, готовыми к жатве нивами. Они проехали мимо огромной кучи тыкв, их укладывали в кузов грузовика, чтобы продать на эшвилльском рынке. Эти тыквы почему-то напомнили Риксу фотографию времен Вьетнамской войны: гора человеческих голов, гниющих на солнце.
Старый вопрос опять вертелся у Рикса на языке. Задавая его Эдвину, он всегда получал один и тот же ответ. Спросить сейчас — все равно что ступить на зыбкую почву, которая в любой момент может уйти из-под ног. Но делать нечего.
— Эдвин, — сказал он в конце концов, — когда ты в тот вечер говорил с Сандрой, она не показалась тебе… гм… — Он запнулся.
— Взволнованной? — участливо спросил Эдвин.
— Да.
— Нет, она казалась очень довольной. Сказала мне, что вы отдали «Ковен» в издательство «Стратфорд-хаус», только что завершили «Огненные пальцы» и собираетесь отметить это завтра вечером. Я решил с ее слов, что у вас все в порядке.
— Так оно и было. За исключением нескольких мелочей. Было туговато с деньгами, сломалась посудомоечная машина, забарахлила трансмиссия автомобиля, у жены возникли проблемы со страховой компанией. Но Сандра была сильной женщиной. Мы вместе пережили тяжелые времена. О черт, ведь именно она меня во всем поддерживала.
Его кисти, сжатые в кулаки, одеревенели от напряжения. Он с трудом разжал пальцы.
— Иногда человек ведет себя странно. Я не встречался лицом к лицу с вашей женой, но всякий раз, когда мы разговаривали по телефону, она казалась счастливой и влюбленной в вас. — Эдвин сдвинул седые брови. — Рикс, лучше забыть об этом. Ни к чему ворошить прошлое.
— Я не могу забыть! — Голос сорвался, и пришлось сделать паузу. — Я пытался, Эдвин. Ничто не предвещало такого конца. Она не была сумасшедшей. И не была слабачкой, которая легко сдается и режет себе вены в ванной.
— Мне очень жаль, — мягко ответил Эдвин. — Я был так же потрясен случившимся, как и вы.
Четыре года назад Рикс позвонил Эдвину в Эшерленд, после того как обнаружил Сандру мертвой в ванне. Сколько было крови! Жена лежала в багровой воде, голова упала на грудь, и волосы плавали, как водоросли. Испачканная в крови бритва валялась на кафеле.
Рикс был в шоке, он просто обезумел, а Эдвин велел позвонить в полицию и ни к чему не прикасаться. Следующим утром он прилетел в Атланту и оставался с Риксом до похорон.
После этого Рикс чаще видел кошмарные сны о Лоджии, и приступы навалились на него с новой силой.
За день до самоубийства Сандра сообщила, что звонил Эдвин и они побеседовали о Риксе, о его новой книге и о возможной поездке вдвоем на Рождество в Эшерленд. Она выглядела жизнерадостной, сказала, что будет и дальше помогать Риксу справляться с комплексом вины перед семьей. Он всегда говорил, что Сандра — его спасательный круг, что без нее он вряд ли сможет излить свои чувства в очередной книге. Они много раз обсуждали его детство, прошедшее в Эшерленде, и необходимость жить самостоятельно. Жена вдохновляла его на литературное творчество и оставалась неунывающей оптимисткой.
Спустя четыре года Рикс все еще не мог понять, что произошло. Он очень любил Сандру и верил, что она тоже его любит. Размышляя о смерти супруги, Рикс находил лишь одно объяснение: он каким-то образом дурно влиял на нее, ввергая в пагубную, тщательно маскируемую депрессию.
— Она и раньше мне говорила, как много вы для нее значите, — сказал Эдвин. — Мне кажется, то, что побудило Сандру лишить себя жизни, поселилось в ее сознании задолго до встречи с вами. Думаю, она была обречена. Рикс, вам некого винить.
— Хотелось бы верить.
Эдвин притормозил и свернул с главного шоссе на пыльную, петляющую между табачными полями дорогу. На холме стояли амбар и скромный белый дом. За ним виднелась маленькая мастерская. На крыльце сидела седая женщина в льняном платье и шелушила бобы над металлической сковородой. Как только подъехал автомобиль, дверь дома открылась и вышел высокий пожилой мужчина с роскошными седыми усами. Он был в грубой рабочей одежде, но держался с достоинством Бодейнов.
Роберт Бодейн приблизился к Риксу и Эдвину. Его жена отложила бобы и тоже спустилась с крыльца.
Братья обменялись рукопожатиями.
— Помнишь Рикса? — спросил Эдвин. — Когда ты видел его в последний раз, он был вот такой. — Управляющий опустил ладонь, задержав ее футах в четырех от земли.
— Рикс? Тот малыш? Боже мой! — изумился Роберт. Его лицо было сильно обветрено, два нижних передних зуба отсутствовали. Пожимая руку, Рикс удивился его силе. — Я приезжал тогда в Эшерленд, но вряд ли вы меня помните.
Рикс не помнил, но улыбнулся и сказал:
— Кажется, припоминаю. Рад видеть вас снова.
Роберт Бодейн представил свою жену Джини, после чего пару минут говорил с Эдвином о небывалом урожае, который ожидается в этом году.
— Тебе бы тоже в фермеры податься, — сказал Роберт с лукавой ухмылкой. — Земля под ногтями сделала бы из тебя мужчину.
— Спасибо, я надеюсь месяца через три погулять по песку Флориды. Логан готов?
— Сумки его собраны, а сам где-то гуляет. Трудно уследить за таким шалопаем. Эй, Логан! — крикнул Роберт в сторону леса. — За тобой приехал Эдвин!
— С Маттом бегает, должно быть, — сказала его жена. — Мальчик сразу полюбил этого пса.
— Эй, Логан! — снова крикнул Роберт и предложил гостям: — Посидите на террасе, он скоро появится.
Молодой человек с кудрями цвета начищенной меди выглянул из окна мастерской. Дедушка вместе с приезжими поднимался на террасу. Логан знал, что высокий старый пижон в костюме — Эдвин, а второй, скорее всего, из обитателей Эшерленда. Однако девяти тридцати еще не было, Эдвин приехал раньше срока. «А коли так, — подумал молодой человек, — старик может подождать».
Он повернулся к верстаку и оценивающе посмотрел на свою работу. Логан носил дедовский фартук. На нем была забавная картинка — повар жарит сосиски на гриле, — а выше надпись: «Я не красавчик, зато хорошо готовлю». Логан убрал молоток и пилу на место, в ящик для инструментов, и аккуратно вытер руки тряпкой, после чего снял халат и кинул на верстак. Удовлетворенный тем, что закончил наконец работу, он запер дверь на засов и медленно двинулся к дому.