Глава 33
Логан Бодейн углублялся в лес Эшерленда.
Последние полчаса шел дождь, но сейчас в свете фонаря лишь клубился туман. В лесу стоял густой запах сырой земли. Капли дождя барабанили по верхушкам деревьев, которые беспокойно колыхались на ветру.
Логан бесшумно шел по следу лошади, медленно водя фонарем из стороны в сторону. Вскоре он очутился среди сломанных клеток зоопарка и подошел к месту, где висели трупы животных. Большая часть из них была обглодана мухами и муравьями до костей, но недавно прибавилось три новых — лиса и две белки. Под ними запеклась кровь, которая вытекла из перерезанных глоток.
Самым трудным в этом деле было взбираться на деревья и так привязывать к веткам проволоку, чтобы трупы висели над тропинками. Всегда, с самого раннего детства, Логан был хорошим охотником. Если и существовало в мире что-то, что выделяло его среди остальных людей, то это способность выслеживать зверей собственным, весьма своеобразным методом.
Логан отошел на несколько ярдов в сторону, выключил фонарь и сел, прислонившись спиной к валуну. Он не шевелился в темноте, прислушиваясь к бушующему ветру.
Прошлой ночью ему показалось, будто кто-то пробирался сквозь кусты к висящей приманке. Затем, менее чем в двадцати футах от него, шедший внезапно остановился. Чувства Логана обострились, он уловил слабый запах дикой кошки. Но за тридцать с лишним минут никто не шевельнулся, и тогда он зажег фонарь. Кто бы там ни был, он тихо исчез.
Может, это Жадная Утроба, а может, и нет. Если жуткая пантера вообще существует и если она охотится в лесах Эшерленда, то рано или поздно ее привлечет запах мяса и крови.
Логан приходил сюда каждую ночь и ждал по нескольку часов.
Он видел на земле следы рыси и лисицы, но ни разу не обнаружил таких больших отпечатков, какие должны быть у пантеры.
Жадная Утроба была главной причиной, по которой Логан согласился на эту работу. Он давно хотел испытать свое охотничье мастерство на пантере, и приглашение жить в Эшерленде давало ему доступ туда, где предположительно обитал монстр. Его единственным оружием был нож с зубцами, который он держал в кожаных ножнах на правом бедре. Если Жадная Утроба придет сюда, справиться с нею будет нелегко.
Но чем сильнее разгорался азарт, тем больше он верил в свои весьма специфические таланты.
Время пришло. Логан начал медленно и ритмично дышать, вдавливаясь спиной в валун. Через фланелевую рубашку он чувствовал выступы и выбоинки камня. Он мысленно приказал себе стать его частью, слиться телом с валуном. Пульс начал замедляться. Когда температура тела понизилась, Логан задрожал, но ему удалось сосредоточиться и сохранить полное спокойствие. Его дыхание постепенно затихало и наконец стало едва различимым. Зрачки на неподвижном лице расширились до величины десятицентовика. Сердцебиение почти прекратилось.
Если бы кто-то проходил поблизости, он бы вполне мог принять Логана за обычный выступ на камне. При желании он пребывал в таком положении часами, готовый в любую секунду вскочить на ноги.
Несколько дней назад он стоял в саду и наблюдал, как Кэтрин Эшер идет из Гейтхауза в гараж. Ему нравилось ее стройное, хорошо сложенное тело, а ее зад, обтянутый спортивными брюками, двигался очень соблазнительно. Она была самой красивой женщиной из всех, кого Логан видел на своем веку, и тейлорвилльские девки, за которыми он иногда ухлестывал, ей и в подметки не годились. Когда Кэтрин проходила мимо, он сказал «привет», но она посмотрела так презрительно, что Логан почувствовал себя пресмыкающимся, выползшим из-под скалы. Затем она ушла по тропинке в сад. Логан понял этот взгляд: Кэтрин воображала, что слишком хороша даже для того, чтобы просто с ним заговорить. Это было как с Маттом, собакой его дедушки Роберта. Логана раздражало, когда Матт игнорировал его, а однажды даже цапнул за протянутую руку. Таким образом, для него было делом принципа испытать свои таланты на Матте и заставить собаку прийти к нему, виляя хвостом и заискивая, чтобы получить молотком по голове.
Логан узнал, где расположено окно Кэтрин. Иногда стоял под ним, глядя наверх. Вчера днем его застал за этим занятием Эдвин и отправил работать в прачечную. Эдвин все время за ним наблюдает, а Кэсс, Логан знал, терпеть его не может. Эдвин сказал, что он злоупотребляет их доверием — интересно, что это означает? — и не показал себя способным к различного рода работам, которые должен выполнять в поместье. Логану было все равно. Он не планировал задерживаться. Эта дерьмовая должность управляющего слишком сковывала его свободу. Все, чего он хотел, — достаточно денег, чтобы купить новую машину и перебраться в Калифорнию.
Но вполне возможно, размышлял Логан, что, перед тем как уехать, он испробует свои способности на человеке — например, на Кэтрин. Вспомнился тот ее взгляд, и внутри все вскипело. Он еще заставит ее заискивать и раболепствовать перед ним. Или, возможно, испытает свои силы на этом мерзавце Риксе. Принудит надменного сукина сына пальнуть себе из пистолета в рот или перерезать вены в ванной.
Проще всего было с домашними животными вроде кошек и собак. Дикие звери требовали большего внимания. Однажды он стоял в эшвилльском зоопарке перед клеткой, где волчица кормила своих детенышей. Она холодно смотрела на него, а он на нее. Неожиданно он понял, чего хочет от волчицы, и аккуратно нарисовал в воображении то, что эта сука должна сделать. Рядом с ним стоял ребенок и возбужденно звал свою мать. Это настолько мешало Логану сосредоточиться, что он был вынужден повторить попытку. Он восстановил картину в своем сознании, зафиксировал ее и привел в движение. Волчица-мать была сильной и некоторое время ему сопротивлялась.
Но через несколько минут она придушила всех волчат, одного за другим.
Ребенок рядом с Логаном ударился в слезы. Когда Логан ушел, волчица принялась нянчить своих щенков, пытаясь снова заставить их сосать.
Только один раз он испробовал это на человеке: на учителе геометрии в школе. Мистер Холли был нервным старикашкой, он носил широкие галстуки и подтяжки и собирался завалить Логана на экзамене. Однажды утром в классе Логан уставился на мистера Холли и поймал его взгляд, когда тот распинался о площадях треугольников. Логан мысленно представил мистера Холли в его ржавом «форде», до отказа выжимающего акселератор. Мистер Холли перестал выплевывать формулы. Логан добавил к этой картине кое-какие детали: машина мчится по дороге между колледжем и Тейлорвиллем, а впереди мост. В «форде» сидит мистер Холли: поджатые губы, самодовольный взгляд. Вот так же он смотрел на Логана, когда сообщал, что тому предстоит учиться летом. «Поверни руль», — мысленно скомандовал Логан и представил, как старик яростно выкручивает рулевое колесо вправо и «форд» врезается в бетонное ограждение моста с такой силой, что при столкновении мистера Холли наполовину выбрасывает сквозь ветровое стекло, а его кишки наматываются на руль. Когда Логан, прокрутив это, как кино, позволил картинке погаснуть, мистер Холли сказал, что чувствует себя нехорошо и просит его извинить. Весь класс слышал, как он блюет в коридоре.
Но на следующий день Холли вернулся. Больше недели Логан мысленно проигрывал кино. По крайней мере, это прерывало нудные лекции старика. Вскоре Логану надоела игра, и он стал думать о том, как бы проскочить выпускной экзамен.
Спустя месяц в «Фокстонском демократе» появилась заметка: мистер Холли, пятидесятивосьмилетний учитель геометрии, преподававший более семнадцати лет, скончался, когда его «форд» врезался в ограждение моста. Школьные сплетни, которые Логан слушал с тупым чувством удовлетворения, утверждали, что сумасшедший старик оставил жене предсмертную записку, в которой фраза «поверни руль» повторялась сотни раз.
Но учитель, который в мае занял место Холли, все равно срезал Логана на экзамене.
Логан всегда держал свои способности в секрете. Он не понимал, откуда они у него и почему вообще существуют, но чувствовал, что ему все лучше удается их контролировать.
Он не хотел, чтобы мать и отец узнали о них. Как они отреагируют, если вдруг узнают, что он сделал с Холли? Логан сожалел, что прирезал Матта, не таясь. Чертовски глупый поступок. Но дед не сообщил об этом Эдвину, и Логан решил, что маленький эксперимент прошел удачно.
Почти неслышный треск сучка вывел Логана из оцепенения. За минуту пульс и температура тела пришли в норму.
Его органы чувств исследовали ночь. Он ощущал запах кошки, крадущейся где-то поблизости.
Рядом с тропинкой зашевелились кусты. «Осторожнее, — сказал себе Логан. — Надо быть готовым к тому, что тварь может накинуться». Он надеялся ошеломить зверя светом раньше, чем у того будет возможность напасть. Логан еще немного подождал, а затем направил фонарь на тропинку и включил.
Луч высветил тощую рысь с облезлыми ушами. Она жадно лизала кровь, вытекшую из недавно подвешенного трупа.
При свете ее глаза блеснули, и Логан увидел, как задние ноги напряглись — рысь собиралась прыгнуть в кустарник. Он сразу решил, что надо добавить ее к коллекции, вызвал образ замершей на тропинке рыси и метнул ее, как гарпун китобоя, соединившись со зверем. Рысь пыталась прыгнуть, но воля ее иссякала. Она кружилась на месте, хватая свой хвост.
Логан сконцентрировался на образе, усилил его, замедляя движение рыси до тех пор, пока она не остановилась. Зверь был ошеломлен, он задыхался, лапы были сведены судорогой, пасть оскалена, а взгляд стекленел.
Логан чувствовал, что рысь пытается вырваться, и, приближаясь, твердо держал образ в своем сознании. Если не считать двигающихся при дыхании боков, рысь вполне могла бы сойти за превращенный в чучело охотничий трофей. Логан склонился в нескольких футах от зверя, глядя на розовый язык и блестящие оскаленные зубы. Он вынул нож, вытянул руку и воткнул его в бок рыси.
Пасть зверя приоткрылась шире, но лапы не шевельнулись.
Логан всегда от души развлекался, наблюдая за своими жертвами, когда те беспомощно ожидали смертельного удара. У него в голове была западня для зверей, и он мог ловить и отпускать их по своему усмотрению. Из всех животных, которых он ловил, убивал и подвешивал на проволоке, сложнее всего было с белками — очень уж шустрые, на бегу трудно остановить.
Логан провел кончиком ножа по ребрам рыси. Зверь внезапно задрожал, потом снова затих. Он поднес нож к мягкому горлу, воткнул, а затем перерезал с проворством, говорившим о большой практике.
Кровь брызнула на руку до того, как он успел ее убрать. Рысь задрожала, из пасти вырвался высокий свист. Когда они испытывают боль, их нелегко удержать, и Логан отступил на случай, если зверь огрызнется. Через несколько секунд рысь завыла, яростно хватая когтями воздух, но тело отказалось повиноваться, и она забилась в агонии. Логан смотрел на ее смерть с холодным интересом исследователя. Наконец рысь замерла на боку в собственной крови и перестала дышать.
Логан вытер нож о шкуру рыси и убрал его в чехол.
Но когда он встал, по спине поползли мурашки. Он мгновенно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает с очень близкого расстояния.
Он обернулся, шаря вокруг лучом, но ничего, кроме деревьев, ржавых клеток, заросших вьюнком, и булыжников, не увидел. Тем не менее кожу покалывало. Кто-то там был, очень близко, но кто — поди угадай. «Жадная Утроба», — подумал он и почувствовал паническую дрожь. Нет-нет — это не зверь.
В воздухе не чувствовался запах зверя. Он поводил лучом по тропинке. Кто бы ни наблюдал, он умел не хуже Логана сливаться с окружающей средой.
Ноги оцепенели и стали ледяными. «Поторапливайся, — сказал себе Логан. — Возвращайся домой!»
Он попытался пошевелить ногами и тихо заскулил, обнаружив, что колени неподвижны. По телу быстро распространялся холод, сковывая члены.
Пальцы непроизвольно разжались, и фонарь упал на землю.
«Беги!» — мысленно завопил он, но ноги не сдвинулись с места. Мозг одеревенел — в него вторглись точно так же, как несколько минут назад Логан вторгся в мозг рыси. Сердце бешено колотилось, но мыслительные импульсы продолжали замедляться.
Свет лежащего на земле фонарика касался ботинок того, кто стоял перед Логаном на тропинке. Их разделяло от силы десять футов.
Логан попытался закричать, но лицевые мышцы застыли, и он не смог открыть рот. Он скрипел зубами, борясь с завладевшей им силой, но понимал, что шансов справиться с этой всепоглощающей мощью у него нет.
На шее у него выступили вены, а в глазах блестел ужас.
«Стра… ши… ла», — подумал Логан перед тем, как его сознание окончательно померкло.
Фигура еще мгновение стояла неподвижно, затем тихо приблизилась, протянула руку и коснулась лица Логана.
Глава 34
В двенадцати милях от Эшерленда настойчиво звонил телефон.
Чтобы ответить, из спальни вышла Рэйвен, включив в коридоре свет. Было начало четвертого. Рэйвен с одиннадцати часов читала, поняв, что заснуть не сможет. Она взяла трубку.
— Алло?
— Мисс Дунстан? — Это был тягучий голос шерифа Кемпа. — Прошу прощения, что разбудил вас так рано. Я в фокстонской клинике, и… Ну, в общем, пару часов назад женщина по фамилии Тарп со своим мальчишкой привезла сюда старика, который называет себя Королем Горы. Он довольно сильно травмирован.
— Что произошло?
— На него напал зверь. Тарпы ничего мне не сказали, но они, похоже, знают, что там произошло. Дежурная сестра позвонила мне, как только поняла, насколько старик плох.
— Зверь? Какой именно?
— Тарпы не говорят. Док пообещал сделать для старика все возможное, но он вряд ли выкарабкается. Я звоню вот почему: мальчик хочет видеть вас. Он сказал, что ни с кем другим говорить не будет.
— Хорошо. Дайте мне пятнадцать минут.
Она повесила трубку и торопливо натянула джинсы и темно-синий пуловер, теплые носки и поношенные, но надежные кроссовки. Затем провела руками по своим волнистым волосам и надела коричневую твидовую куртку. У кровати лежали книги, взятые вчера в фокстонской библиотеке. Когда она сообщила библиотекарю, что ей нужно, он посмотрел так, будто у нее две головы.
Спустившись с горы Бриатоп, она сидела в своем автомобиле на обочине и дрожала. То, что делал Король Горы, находилось за пределами ее разумения. Одним прикосновением посоха вылечил ей колено! И «фольксваген» переставила какая-то нечеловеческая сила…
Ей вспомнилось, что сказал шериф Кемп в своем офисе про ведьм: «Бриатоп, если верить молве, раньше просто кишел ими».
Книга, которую она читала, перед тем как зазвонил телефон, называлась «Темные ангелы». Это была история черной магии. Том лежал на столе, раскрытый на одной из фантасмагорических иллюстраций: уэльский дровосек семнадцатого века показывал на фигуру в черном, которая стояла на вершине горы, воздев к небу руки и созывая змееподобных демонов. У ее ног скорчилось что-то, имеющее очертания огромной собаки. Или пантеры, подумала Рэйвен. В этой книге она прочла о «злом глазе», способном повелевать людьми и животными, о магических заговоренных посохах, передающихся из поколения в поколение как белыми, так и черными колдунами, и об их спутниках — зверях, созданных сатанинской силой, чтобы защищать хозяина и помогать ему.
В других двух книгах Билла Крикмора — одна называлась «Без страха в потусторонний мир», а вторая «Непостижимое сознание» — говорилось, соответственно, о жизни после смерти и о сверхъестественных способностях разума. Рэйвен также пролистала и четвертую книгу, обнаружив подробное описание многих элементов колдовского искусства из книги Рикса Эшера «Ковен», которую она взяла с полки, где ее оставил отец. Интересно, какова будет реакция, если он узнает, как близко его фантазии подошли к истине?
Когда девушка вышла из своей спальни, в коридор выкатился Уилер. Она сообщила ему, кто и зачем звонил, и сказала, что вернется еще до рассвета.
Пока Рэйвен ехала в Фокстон, по ветровому стеклу барабанили крупные капли дождя. Перед фарами кружились опавшие листья, и она крепче сжала руль.