Гражданин Галактики (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон 9 стр.


Несколько раз я умудрился заблудиться, пока наконец разыскал свою каюту, что произошло в тот самый момент, когда система оповещения загремела: «Команде приготовиться к ускорению. Всем свободным от вахт привязаться к койкам. Ракетным постам рапортовать в порядке очередности. Готовность минус четырнадцать минут». Голос говорящего звучал так обыденно, будто он сообщал, что «Местные пассажиры выходят для пересадки в Бирмингеме».

Каюта была достаточно велика, она вмещала двустворчатый шкаф, письменный стол со встроенной в него видеоаппаратурой и магнитофоном, небольшой умывальник и две опускающиеся койки. Сейчас они были опущены, что существенно уменьшало жизненное пространство. Так как в каюте никого не было, я выбрал себе койку, лег поудобнее и затянул три пояса безопасности. Только я успел это сделать, как в каюту просунул голову этот шибздик Дасти Родс.

— Эй! Ты занял мою койку!

Я хотел было послать его подальше, но потом решил, что предпусковое время не так уж годится для ссоры.

— Валяй укладывайся, — ответил я, расстегнул пояса, залез в другую койку и снова затянул ремни.

Дасти был явно разочарован; полагаю, он уже настроился на скандал. Вместо того чтобы лечь на освободившуюся койку, он высунул голову в коридор и принялся водить ею из стороны в сторону. Я посоветовал:

— Лучше б ты пристегнулся. Команда уже была.

— Ерунда! — ответил он, не оборачиваясь. — Времени еще сколько угодно. Еще успею заглянуть на пару минут в рубку управления…

Я хотел было предложить ему прошвырнуться заодно и наружу, если у него такой настрой, но тут появился корабельный офицер, проверявший каюты.

— А ну-ка в койку, сынок, — сказал он спокойно тем не признающим возражений тоном, каким обращаются к собаке, отдавая ей команду «К ноге!». Дасти открыл рот, закрыл его и полез в койку. Офицер закрепил на нем ремни, спеленав его, как малого ребенка, и постаравшись, чтобы, лежа на койке, нельзя было дотянуться до пряжек. Грудной ремень он вообще затянул поверх рук Дасти.

Потом он проверил мои ремни. Руки у меня были свободны, но все, что он сказал, было:

— Руки во время взлета держи на матрасе.

И вышел.

Раздался женский голос:

— Всем связистам специального назначения связаться со своими телепартнерами.

С Патом я был в перманентной связи уже с того момента, как проснулся, успел описать ему «Льюиса и Кларка», увидев корабль впервые, а потом и то, что видел внутри корабля. Тем не менее я окликнул его.

{24}

Я повторил Пату все, что сказал капитан, стараясь успевать за ним слово в слово; это был один из навыков, которым мы овладевали, пока Пат находился в Тренировочном центре. Передаваемые нами мысли должны были стать как бы эхом того, что говорит другой; одним словом, телепара должна работать синхронно — и как микрофон, и как динамик. Думаю, что Пат в эти секунды действовал точно так же, повторяя, как эхо, слова капитана нашей семье, возможно, всего лишь на долю секунды позже того, как их произносил я. Это было совсем нетрудно, учитывая нашу практику.

Капитан продолжал:

— «Генри» готовится к старту… десять секунд… пять секунд… ПОШЕЛ!

Я ощутил что-то вроде тепловой вспышки, хотя находился в закрытом помещении. В течение нескольких секунд динамик передавал нечто, напоминавшее удары мокрого снега по оконному стеклу — мягкие, хлюпающие и далекие. Пат заорал:

{25}

стартовал за нами еще до того, как нам удалось достигнуть второй космической скорости; Пат рассказывал об этом со всеми подробностями. Мне отвечать было нечего; я ничего не видел, а болтать охоты не было. Хотелось просто лежать тихонько и чувствовать себя ужасно несчастным.

Предполагаю, что так продолжалось минут шесть, хотя ощущалось по меньшей мере как час. Спустя очень долгое время, когда я уже решил, что контрольная аппаратура сгорела и нам придется лететь с таким ускорением до тех пор, пока мы не достигнем скорости света, тяжесть исчезла и я почувствовал себя легким как снежинка… Если б не ремни, я наверняка взлетел бы к потолку.

— Мы снизили ускорение силы тяжести до ста десяти процентов земной, — весело произнес капитан. — Наша полетная скорость будет расти, но мы должны дать своим новичкам какое-то время на адаптацию. — Его тон изменился, и он сказал деловито: — Всем постам принять противорадиационные меры, а третьей секции встать на космическую вахту.

Я распустил ремни, сел, потом встал. Может быть, мы и стали на десять процентов тяжелее, но я этого не чувствовал. Ощущение было великолепное. Пошел к дверям, рассчитывая поглядеть, как там и что, и увидеть чуть побольше того, что я углядел, прибыв на борт.

Дасти Родс заорал на меня:

— Эй! Сейчас же вернись и развяжи меня! Этот кретин так запрятал пряжки, что мне до них не дотянуться.

— Скажи «пожалуйста».

То, что сказал Дасти, было вовсе не похоже на «пожалуйста». И все же я его освободил. А следовало бы заставить его сказать «волшебное слово»; это наверняка избавило бы меня от крупных неприятностей в дальнейшем.

Глава VII

Девятнадцать тысяч девятьсот возможных перестановок

Первое, что случилось со мной на «Льюисе и Кларке», мне показалось сначала просто сном: в коридоре я нос к носу столкнулся с дядей Стивом!

Я шел по круговому коридору, куда выходили спальные каюты моей палубы, отыскивая коридор, ведущий к осевой части корабля. Повернув за угол, я врезался в кого-то. Сказал «извините» и хотел идти дальше, когда человек ухватил меня за руку и с силой хлопнул по плечу. Я вгляделся, и вдруг оказалось, что это дядя Стив собственной персоной, расплывшийся в улыбке и орущий во весь голос:

— Привет, однополчанин! Рад видеть тебя на борту.

— Дядя Стив!!! А что ты тут делаешь?

— Выполняю специальное поручение Генерального штаба… присматривать за тобой, чтоб не влип в какую-нибудь историю.

— Как это?

Разумеется, все оказалось совсем не таким таинственным, когда он популярно объяснил мне ситуацию. Дядя Стив уже месяц знал, что его рапорт об отчислении для работы в ФППИ по проекту «Lebensraum» получил одобрение; родственникам он об этом ничего не рассказывал, но упорно добивался разрешения с кем-нибудь поменяться местами, чтобы служить на том же корабле, где будет Пат. Или, как выяснилось теперь, на том, на котором оказался я.

— Я думал — твоей матери полегчает, если она будет знать, что я смогу присмотреть за ее мальчиком. Можешь рассказать ей об этом в следующий раз, когда у тебя будет сеанс связи с братишкой.

— Я скажу ей об этом немедленно, — ответил я, издав в уме боевой клич для Пата. Мне показалось, что он не больно-то заинтересовался моим сообщением; вероятно, это была своего рода реакция, и он был сердит за то, что я занял предназначенное ему место. Но мама была рядом, и Пат сказал, что передаст ей все.

— О’кей! Ей все уже известно.

Дядя Стив поглядел на меня с недоверием.

— Неужели все так просто?

Я объяснил ему, что это ничуть не труднее обычного разговора… Разве что побыстрее, поскольку «думать» слова можно скорее, чем произносить их, особенно если хорошенько натренируешься. Но дядя Стив прервал меня.

— Не трудись. Ты пытаешься объяснить слепому, что такое свет. Я просто хотел, чтобы сестренка знала.

— Ну, тогда все в порядке.

Только теперь я заметил, что форма на дяде Стиве другая. Ленточки на груди были те же, но форма говорила о принадлежности к корпорации ФППИ, как и моя, что меня ничуть не удивило, но я обратил внимание, что на ней отсутствовали обычные шевроны.

— Дядя Стив… на тебе майорские нашивки?

Он кивнул.

— Можно сказать, пареньку из нашего городишки, наконец, повезло. Это, знаешь ли, все упорный труд, честный образ жизни и прочее в том же духе.

— Ха! Вот шикарно-то!

— Меня перевели со званием, присвоенным при выходе в запас, плюс еще с добавочной звездочкой за исключительно высокие показатели при тестировании. Представляешь? Если б я остался в войсках, то ушел бы в отставку как корабельный сержант и то в лучшем случае. Ведь в мирное время производство в новый чин случается редко. Но Проекту нужен определенный тип людей, а вовсе не какие-то звания. А у меня, понимаешь ли, оказалось как раз нужное число рук и ног для этой работы.

— А какая у тебя работа, дядя?

— Командир корабельной охраны.

— Вот оно что! А от чего нас нужно охранять?

— Неплохой вопросик. Спроси меня этак через годик-другой, может, я и сумею ответить тебе поподробнее. На самом деле эту должность лучше бы назвать «командир десантников». Когда мы обнаружим многообещающую планету (я хочу сказать, когда и если), я и буду тем самым дурачком, которому предстоит вылезти наружу, поглядеть, каков там ландшафтик, дружелюбны ли туземцы, а в это время вы — наше драгоценнейшее достояние — будете посапывать, наслаждаясь полнейшей безопасностью. — Он поглядел на свое запястье. — Пойдем пожуем маленько.

Есть мне не хотелось, а хотелось поглядеть, как тут и что, но дядя Стив крепко ухватил меня за руку и потащил в столовую.

— Когда ты протрубишь на солдатской службе столько же, сколько я, то усвоишь, что спать надо всегда, когда предоставляется случай, а для жратвы никогда не бывает ни слишком рано, ни слишком поздно.

Это была столовая самообслуживания, типа кафетерия. На «Л. К.» не полагалось ни официантов, ни каких-либо видов специального обслуживания, если исключить капитана и вахтенных. Мы прошли вдоль прилавка, и тут обнаружилось, что мой аппетит вполне на уровне. На этот (единственный) раз дядя Стив усадил меня за стол, предназначенный для начальников отделов.

— Леди и джентльмены, это мой двухголовый племянник Том Барлетт. Его другая башка осталась на Земле — он часть близнецовой телепары. Если он сделает что-либо неположенное, мне не жалуйтесь, а просто стукните его чем потяжелее. — Он глядел на меня, а я все больше заливался краской. — Скажи им «приветик», сынок, или просто кивни головой, если уж говорить до сих пор не научился.

Я кивнул и сел. Моей соседкой оказалась очень милая пожилая женщина из тех, на коленях которых обожают гнездиться маленькие детишки. Она улыбнулась и сказала:

— Очень рада, что ты зашел к нам, Том.

После я узнал, что она тут Главный эколог. Ее имя — доктор О’Тул, только так ее никто не называет, и она замужем за одним из релятивистов.

Дядя Стив обошел весь стол, называя кто из них кто и чем они занимаются: Главный инженер, Главный релятивист (дядя Стив назвал его астрогатор, поскольку на обычных кораблях его должность называется именно так), Главный планетолог Гарри Гейтс, штатный ксенолог и другие (я в тот раз, конечно, их имен не запомнил) и, наконец, Резервный капитан Уркварт. Я не расслышал слова «резервный» и поразился, что он такой молодой. Дядя Стив тут же просветил меня.

— Нет, нет! Он не капитан. Он тот человек, который станет капитаном, если выяснится, что нужно заменить старого. Напротив тебя сидит Главный хирург, но пусть тебя это не вводит в заблуждение — сам он никогда не оперирует. Доктор Деверо — наш босс по части утряски мозгов.

Я, должно быть, выглядел чересчур обалдевшим, так как дядя Стив добавил:

— Не сечешь? Он психиатр. Док Деверо как ястреб следит за каждым нашим движением и пытается вычислить, как скоро ему предстоит явиться к нам со смирительной рубашкой и шприцем в руке. Я верно говорю, док?

Деверо спокойно продолжал намазывать маслом булочку.

— В основном, майор. Но вы пока можете завтракать спокойно. Мы, надо думать, до вечера за вами не придем. — Он был похож на жирного маленького лягушонка, очень некрасивого, но удивительно мягкого и непоколебимо спокойного. Он продолжал: — Мне сейчас в голову пришла очень огорчительная мысль, майор.

Назад Дальше