– Не ори на меня! – не замедлилась с ответом Знобинька, как будто полжизни вот так зубатилась с милым супругом.
– Работница, – вздохнул Санниэре и сбросил лапник на нечто вроде ложа, естественного, каменного. – Иди ко мне.
Знобинька тихо охнула.
– Ну и что с тобой делать? – озадаченно вопросил Санниэре. – Так… Слушай, ты почему юбку не надела? Я как до этого места буду добираться? Платье задирать?
– Ну…
– Значит, задирать. Не шевелись.
– Совсем?!
– И не дыши.
– Не, я что-то не понял! – недоуменно сказал от входа мельник. – Доченька! Дак ты с Колой подружиться согласна или вот с этим тощаком?
– Папенька, я не знаю! – с несчастным видом сказала Знобинька. – Не мешай, а?
– Не знаешь?! Так… без платья выбор поздновато делать!
Мигнула и засветилась синяя схема.
– Вэлдин, – неуверенно сказал бас. – Фашен. Лигмэн…
– А понятней? – рявкнул Санниэре. – Идиотская система! И эльфы такие же!
– Клепка, – пробормотал за спиной мельник. – Он говорит, это клепка. Или связка. Или скрепка. А кто это говорит?
– Спайки, вот что это, – хмуро сказал Санниэре. – Понятно. Врач, да? Ладно. Спасибо. Как бы это убрать…
– Ой! – сказала Знобинька. – Папа! Да не мешай же!
– Значит, Санниэре выбрала? – понял мельник.
Потоптался неуверенно за спиной и все же ушел.
– Я говорил не шевелиться? – спросил Санниэре.
– Я, между прочим, живая! – возмутилась Знобинька. – А ты меня гладишь! И… а чего это мигает?
– Ну… – неуверенно сказал Санниэре. – Чего-то сделалось там… внутри у тебя. И лучше уже не станет. Так что дыши. Если получится.
Знобинька прислушалась к ощущениям – и недоуменно уставилась на подростка. А он лежал на куче лапника с довольным видом и явно ничего больше в жизни не желал. Это рядом с такой красивой девойкой. Свинья.
– Ты боец, – сказала она. – Ты убийца. Никто не знает, откуда в тебе это, но твое мастерство несомненно…
– Эльфы знают, – лениво возразил он.
– Заткнись! Эльфы – лгуны первостатейные, уж я-то убедилась! Слышал бы, чего они мне наплели, чтоб кое-куда забраться… А теперь выясняется – ты еще и колдун? Эре! Ну зачем тебе место мастера войны? С твоими талантами я бы уже в столице сидела на престоле!
Он наконец заинтересовался. Но вовсе не статями красавицы. Свинья.
– Зачем – на престоле? – с искренним любопытством спросил он.
И даже на локте приподнялся, чтоб лучше слышать.
Знобинька растерялась. Как объяснить то, что очевидно?
– Богатства много будет! – медленно, как больному на голову, сказала она. – Слуги будут все за тебя делать! А ты будешь лежать и блаженствовать!
– Я уже лежу и блаженствую, – недоуменно сказал он.
– Это пока кушать не хочется! – злорадно сказала она. – А потом как подскочишь!
– Да ерунда! – разочарованно отмахнулся он. – Пойду в степь, пристрелю козу. Видела, сколько коз у реки?
– Эре, не морочь мне голову! – рассердилась девойка. – В столице – власть! Власть сама по себе сладость! И в деревне власть – тоже сладость! И свою власть я тебе не отдам!
– Кстати, насчет твоей власти, – вспомнил он. – Кола тебя мастером войны поставил – ему виднее твои достоинства. Мда. Но вот почему ты бойцов не заставила военную книгу выучить? Человек с оружием – страшнее зверя! В узде не удержишь! Тут законы требуются!
– Военная книга крепей уже два поколения как утрачена, – тихо сказала Знобинька. – И знания о ней – тоже. Но вот ты, получается, знаешь… ну и кто ты после этого?
Девойке страшно захотелось сделать вывод, что свинья. Вроде и понимала, что несправедливо – но хотелось нестерпимо!
Санниэре деловито поднялся.
– За мной! – приказал он. – Тут, кажется, напрямую ход был. Да не бойся, это недалеко.
Впереди качнулся и засиял магический шар…
Подземный ход вывел их в темное помещение. Санниэре пошарил, крякнул и сдвинул что-то. Каменная створка с трудом повернулась, и лучи заходящего солнца ворвались внутрь. Девойка зачарованно огляделась. Это был подземный храм. И по стенам до самого купола – рубленые золотые письмена…
– Вот тебе военная книга, – буркнул Санниэре. – Так сказать, подлинник. Пользуйся. Только не замусоль.
Знобинька подошла к стене, не дыша. И ударило беззвучно по глазам: «Так сказал я, Тэмиркул!»
Говорят, с этих слов начиналась военная книга крепей. Самая первая, изначальная… Она робко провела пальцем по священным строкам:
«Оружием убивают. Не бери его! Взял – убивай! А то убьют тебя…
Тихая и присмиревшая, она вернулась с Санниэре обратно. Выглянула в проем. Усталое стадо йетт-ан-шура медленно втягивалось в проход. Коровы удовлетворенно осматривали новое место жительства. Оно им уже нравилось – тем, что больше никуда не надо идти.
Девойка оглянулась. Санниэре сладко спал на куче лапника.
– Врешь ведь, как эльфы! – с чувством сказала она.– Власть манит всех! Свинья!
И ей стало легче.
Переписчиков Владимир – хороший ученик страшнее пистолета
– Кто хочет ответить? – вопросила учительница.
Никто не хотел. Это же география! Зачем надрываться и пересказывать реферат по теме типа «Мой город, моя родина», когда на любом уроке можно сказать пару слов с умным видом и получить ту же заслуженную отметку? География – не предмет. Так же, как рисование. И биология. И…
Володя поднял руку. Марья Ивановна с огромным сомнением уставилась на него.
– Я правда отвечать хочу! – с жаром уверил он. – По теме! Насчет нашего города что-то такое, да? Ну вот, я же помню! Ну Марья Ивановна? Ну, хотите, я пообещаю, что даже не коснусь ваших личных достоинств? Я вообще в стороне встану!
– Иди к доске, – сдалась учительница.
Где-то в глубине души она чувствовала, что совершает ошибку – но вот в чем? Понимание приходит с опытом – а его не хватало. Учительница географии была неприлично молода.
Вопреки опасениям, вопреки даже нехорошему оживлению класса, вечный смутьян и крикун действительно заговорил по теме!
Только – очень странно заговорил.
– Городок наш расположен в Сибири, на весьма крупной реке, – пробормотал он.
Потом, подумав вгновение, выдал точные широту и долготу места, чем неприятно поразил учительницу: она такую важную подробность как-то упустила.
– Ну и толку с той широты? – продолжил он далее. – Разве что для прицельного нанесения ракетного удара? Да и то для этого требуются гравитационные карты, а они засекречены невесть на сколько лет…
– А это что вообще? – заинтересовался любитель всяческого оружия Типун.
– Карта с точными значениями земного притяжения, конечно! Оно же сильно различается в разных местах. И если не учитывать разброса, низколетящие ракеты, типа крылатых, запросто могут воткнуться в горку. Кстати, у нас притяжение на ноль одну меньше среднего. Ну… значит, на великой сибирской реке… вот это единственный правильный пункт, которым руководствовались при закладке города. Да и то случайно. Потому что остальное критики не выдерживает!
И в классе раздался долгожданный шум.
– Вы… потише, – посоветовал Володя. – Что я скажу, вашей жизни непосредственно коснется.
Учительница даже не удивилась, что в классе наступила тишина. То, что изучалось в школе, обычно жизни не касалось никаким боком. Так что она и сама притихла в ожидании.
– Ведь как обычно закладывались города? Выходит группа хорошо вооруженных казаков совершать географические открытия. Задача – за полсотни лет пройти, описать и подчинить всю необъятную Сибирь. А как? Карт нет. Впереди – безбрежное море тайги. Горы и болота. Реки с сумасшедшим течением. Так что по логике казачки должны были утопнуть в первом же болоте. Не верите – попробуйте продраться напрямик через тайгу хотя бы до мегаполиса, и мало не покажется. Да вы через Скалки и вьючных лошадей не проведете, и сами не пройдете! Но мы видим иную картину: Сибирь пройдена, городки поставлены в местах – лучше не придумаешь! Вот как? И мы говорим: талантливые землепроходцы.
Учительница невольно кивнула. Да, эту строчку из учебника она помнила.
– И это – дурость несусветная, – мимоходом оценил Володя. – На самом деле было иначе. На самом деле – везде жили люди. Веками искали для жительства лучшие места. Прокладывали тропы. Изучали животный и растительный мир на предмет потребления суровыми зимами. Совершали огромную работу, плодами которой воспользовались казаки – и пользуемся мы сейчас. Не в нашем, правда, случае…
И было так: выходят казачки с толмачом к ближайшему селению. И местные жители с радостью показывают, как идти до селения следующего, где переправы, где волоки… потому что тогда еще помнили, что путникам – помогают! Так же и купцы ходили, и задолго до казаков. Не верите – копните холм на любой Стрелке, и найдете керамику из Причерноморья или Китая…
И вот тут мы подходим к вопросу образования нашего городка. И стоит заявить сразу: ни аборигены, ни даже казаки город на этом месте закладывать не стали бы! Они, кстати, и не стали. И сколько ни копайся меж сосновых корней, ничего, кроме глины и щебня, не найдешь! Марь Иванна, вот вы бы стали строить город на склоне из глины со щебнем?!
– Володя…
– Правильно! И я не стал бы! Это же плывун! Посмотрите, как забор у Олькиного дворца накренился! Скоро упадет. А нечего было ставить город непонятно где! Чтоб вы знали: на ближайшую сотню километров единственное подходящее место под город – это там, где и стоит мегаполис! Учтены десятки условий: рядом плодородная пойма, немного в сторону – степной язык, благоприятное залегание грунтовых вод, месторождения гончарной глины чуть ли не в центре, удобная береговая линия…
Он вдруг замолчал и озадаченно потер переносицу.
– Знаете, древние градостроители были настоящими географами! – признался он. – Ну, в школьном смысле. География в школе – чрезвычайно сложный, чуть ли не всеобъемлющий предмет! Тут и собственно география, и начала климатологии, и почвоведение, минералогия – а уж экономики сколько! И я просто поражаюсь способностям Марь Иванны: охватить умом столь обширные области знаний – достойно Марко Поло!
– Володя!
Он опомнился и испуганно замахал руками:
– Все-все, молчу, забылся! Да Марь Иванна! Да я же в переносном смысле! Ну знаю я, что Марко Поло – жулик и мистификатор, дальше Италии нигде не был, а наврал, что объехал весь мир… ну я же его как символ географии употребил! Это же неразрывно! Говоришь география – подразумеваешь Марко Поло! Говоришь Марко Поло – подразумеваешь география…
Марье Ивановне показалось, что над ней грянул беззвучный гром. Всё. Кличка – не отмоешься! Еще и мужская! А Володя, даже не заметив случившейся катастрофы, удовлетворился ее онемевшим видом и вновь развернулся к классу.
– Так вот. Наш городок географически не удовлетворяет ни одному условию для закладки поселения. Даже то, что расположен на великой реке, ничего не значит. Не на реке он расположен, а на горе над ней! Затонов нет, ремонтных доков нет, навигацию никак не обеспечивает. И поэтому существовать наш город может только в виде части единого государственного организма. А мы до него еще не доросли, здесь вам не Арктур. И вот пройдет сколько-то лет…
Он нахмурился и замолчал, подсчитывая.
– Пройдет совсем немного лет, – тихо продолжил он. – Акулы, которые грызут общий пирог, куснут в жадности пошире – и перехватят жилки и сосуды, ведущие к нашему городку. И встанет вопрос: чем жить?
– У нас ГЭС есть, – заметил умный Ленчик.
– Не у нас, а у метрополии, – поправил Володя. – А у нас – пятьсот сотрудников. И всё. Можно бы, конечно, сесть купцами на оживленном перекрестке. Так нет перекрестка. Место выбрали, как я говорил, с заскоком. Что еще? Природные богатства продавать? Марь Иванна, прямо тут у нас есть природные богатства?
Он покосился на безмолвную учительницу.
– Правильно, – вздохнул он. – Прямо тут у нас природных богатств нет. Лес на сопках мелкий. В урочище, правда, ого какой – но до урочища восемьдесят с гаком. Месторождений, даже песка и глины – нет. Не, я все же не понимаю, какой идиот распорядился строить здесь? Есть же за Скалками замечательная долинка, не хуже, чем на яйле! Нет, надо жить на склоне горы! Грянет катастрофа – а здесь даже места под огороды не хватает! На тридцать тысяч дармоедов сколько земли надо? Марь Иванна, забыл, какой у нас минимум самообеспечения по региону? Два гектара на душу, что ли, в зоне рискованного земледелия… Да столько полей не ближе, чем за перевалом, можно найти! Правда, есть золото…
Класс моментально насторожился. Где – золото?! И даже Марья Ивановна удивленно подняла голову. Про золото она не слышала! А хотелось бы!
– Закатайте губы обратно! – доверительно посоветовал Володя. – Это по Черемшанке, если не знали. Только там не более двух марок. И считается стратегическим резервом. В смысле, если полезете с колодой – руки по самые плечи оборвут. Марь Иванна вам потом расскажет, что такое марка, и колода тоже. И почему лучше с колодой не лезть! Кстати, если лезть – так это повыше на двести км. Там самородковое. Только городу это не поможет все равно. Труд старателя очень тяжелый, мало кто преуспеет. И получается что? Получается, ребята… учите-ка географию! И сваливайте, пока не поздно!
Под заслуженное молчание Володя вернулся на место. Марья Ивановна тоскливо оглянулась на дверь. Нет, спасительный звонок не звучал.
– Марь Иванна, а две марки – это много? – тут же раздался страшный вопрос…
Потом Марья Ивановна горько плакала в учительской.
– Урок сорвали? – сочувственно спросила пожилая преподавательница химии.
– Хуже! Переписчиков отвечал! А они потом меня спрашивают, чего он наговорил – а я не знаю! Стою, как дура!
Талантливый мальчик! – вздохнула учительница химии. – Страшный человек. Не убивайся, милая, тебе еще очень повезло!
Старая учительница задумчиво уставилась в окно.
– Был у меня когда-то класс, – призналась она. – Как уж их судьба подобрала, таких одаренных? А они еще и тянулись друг за дружкой! Вот там было…
– И что было? – спросила Марья Ивановна, вытирая глаза.
– Мы на уроки боялись ходить, – просто ответила учительница. – А тебе повезло. Один он такой в классе. Бьется, бьется – а изменить всех не может.
Учительница химии ободряюще погладила молодую коллегу по плечу и ушла.
А Марья Ивановна подошла к зеркалу. Восстановила внешний вид. И решила: борьба только начинается! В конце концов, Володя действительно один. А их – много!
Дребен Хист. Империя и степь вместе навсегда!
– Император, не разделяю твоих опасений! – честно заявил Вотра Урсаш. – После нашей безоговорочной победы над всеми – к чему тройная линия караулов вокруг лагеря?
– Например, чтоб служба медом не казалась! – выдвинул железный аргумент эпсар Джайгет. – И граница на замке!
Бывший пограничник тоже считал, что охраны много не бывает. И дай ему власти побольше – он бы еще и секреты по лагерю разбросал. Круглосуточные.
– Например, чтоб союзники под дых не двинули! – буркнул Хист. – Приближается дележка пирога, и сейчас такое начнет вылазить – что из эльфов, что из гномов!
– Зато степняки вне подозрений! – заметил Джайгет.
– Ну да, они наши самые близкие друзья! – кивнул Хист. – Из чего следует: могут двинуть больнее всех, им это удобно.
Охранник у императорского шатра осторожно приветствовал начальство.
– Девочки спят? – понимающе спросил Хист.
– Господиня Здрава на стрельбище, тренируется, – доложил «Кулак». – А Яха, конечно, спит!
Яху боец почему-то считал не господиней, а плюшевой игрушкой, которую можно тискать, целовать, ставить дружеские подножки на выходе из шатра и рассказывать похабные байки. Хист потемнел и резко шагнул внутрь. И замер.
– Джайгет! – сказал он странным голосом. – Говоришь, граница на замке? Ну, зайди, полюбуйся. Ворта, и ты тоже! Может, потом охране чего ласкового скажешь.
У императорского ложа вольготно расположилась боевая звезда эльфов.