Прежде чем он успел переставить часы на духовках, сверху вернулись новые Нэнси и Ариэль. За ними плелись настоящие Нэнси и Ариэль, босиком и в пижамах, маленькие серебряные скарабеи поблескивали на их левых висках.
Снаружи донесся шум приближающегося грузовика, прибывшего менее чем за минуту до назначенного срока.
Двойник настоящего мэра Поттера приказал ему: «Эрскин, поднимайся и выходи на заднее крыльцо».
Уже на крыльце, когда грузовой автофургон останавливался на подъездной дорожке, Эрскин поднял руку к виску и осторожно прикоснулся к закругленной головке иглы, которая сверкала, как драгоценный камень в свете фар. Но вытащить иглу он был не в силах.
В холоде ночи теплое дыхание становилось паром. У настоящих Поттеров пар выходил чаще, и его было больше в сравнении с теми, кто присвоил себе их жизни.
Дом располагался на заросшем лесом участке площадью в два акра. Сам участок – на окраине города. Никто из соседей не мог увидеть, как трое прежних обитателей дома уезжают навстречу их незавидной судьбе.
Двое коммунаров вышли из кабины и открыли задние дверцы фургона.
И пока новые Нэнси и Ариэль ждали на крыльце, новый мэр повел бывших Поттеров к заднему борту фургона.
– Залезайте.
В кузове вдоль обоих бортов тянулись скамьи. На правой сидели пятеро в пижамах и ночных рубашках, на левой – двое. Поттеры к ним и присоединились.
Как животные, парализованные страхом, все десятеро смотрели на нового мэра. Никто не кричал, никто не двигался без соответствующего приказа.
В кузове хватало места еще на десятерых. Водителю и его напарнику предстояли и другие остановки.
Как только Поттеры уселись, водитель закрыл и запер задние дверцы.
– За Коммуну.
– За Коммуну, – ответил новый Эрскин Поттер.
Он понятия не имел, куда отвезут тех, кто сейчас сидел в кузове, и как их убьют. Его это не интересовало. И не заботило. В этом мире они были лишними. И получали то, что заслуживали.
Глава 3
Для Карсон О’Коннор-Мэддисон и ее мужа Майкла Мэддисона – дочери копа, расследовавшего убийства, и сына инженера по технике безопасности – два прошлых года выдались очень уж насыщенными, с максимумом убийств и минимумом безопасности. Будучи детективами Управления полиции Нового Орлеана, они раскрыли, что Виктор Гелиос, горделивый миллиардер, сделавший деньги на биотехнологиях, на самом деле Виктор Франкенштейн, проживший двести сорок лет. Объединившись с двухсотлетним Девкалионом, который стремился убить своего создателя, Карсон и Майкл выжили в многочисленных схватках с Новыми людьми Виктора, став свидетелями ужасов, которые не шли ни в какое сравнение с галлюцинациями Эдгара По, накурившегося опиумом. Они преследовали и их преследовали, они стреляли и в них стреляли, и они поглощали горы вкуснейших блюд в таких замечательных заведениях, как «Чудесная еда». Карсон водила самые разные автомобили на очень высокой скорости, а Майкла так ни разу и не вырвало, хотя он постоянно клялся, что это сейчас произойдет, если она не сбросит скорость. Они уничтожили лабораторию Виктора, обратили его в бегство, отведали еще более вкусные блюда в «Акадиане», присутствовали при смерти Виктора, засвидетельствовали гибель всей его Новой расы. У них появилась собака, немецкая овчарка по имени Герцог, которую они спасли от монстров, и в их присутствии загадочный и невероятно талантливый Девкалион излечил тогда двенадцатилетнего брата Карсон, Арни, от аутизма. Придя к выводу, что пора начинать новую жизнь, они ушли со службы, поженились, переехали в Сан-Франциско и уже собрались открыть пончиковую. Но потом поняли, что им нужна работа, позволяющая носить оружие, а потому пончиковую открывать не стали, получили лицензии частных детективов, и очень скоро в Сан-Франциско появилось «Детективное агентство О’Коннор-Мэддисон». Они пережили трудные дни, научились пользоваться палочками вместо ножей и вилок, съели огромное количество отменно приготовленных китайских блюд, частенько говорили о том, какой была бы пончиковая, если бы они ее открыли, и родили девочку, которую Карсон хотела назвать Мэтти, в честь отважной девчонки из фильма «Истинная доблесть»[1]. Но Майкл настаивал, чтобы ее назвали Задирой или хотя бы Рубен, в честь Рубена Когберна по прозвищу Задира, персонажа этого же фильма, сыгранного Джоном Уэйном. В итоге они назвали дочь Скаут, в честь не менее отважной девочки из книги и фильма «Убить пересмешника».
За час до зари, за четыре недели до Хэллоуина, менее чем за два года до конца света[2], если верить страхам, нагнетаемым средствами массовой информации, Карсон и Майкл сидели в кабине малотоннажного грузовика, припаркованного в ряду точно таких же грузовиков на темной стоянке между двумя огромными складами неподалеку от порта. Они вели наблюдение в рамках расследования одного дела о промышленном шпионаже и говорили, среди прочего, о детских влажных салфетках.
– Они не слишком едкие, – не соглашалась с мужем Карсон. – Более того, они совсем не едкие.
– Я прочитал состав пропитки.
– Я тоже прочитала состав. Алоэ, ланолин, травяной экстракт…
– А из чего они делают этот экстракт? – спросил Майкл.
– Трава есть трава. Натуральный продукт. Травяные экстракты очищают. Не оставляя вредного налета.
– Так они говорят. Только не говорят, о каких травах идет речь. А раз они не говорят всю правду, живущий во мне коп чует ложь.
– Ради бога, Майк, ни одна компания не будет выпускать едкие, раздражающие кожу детские влажные салфетки.
– Откуда ты знаешь? Компания может принадлежать кому угодно. Ты знаешь, кому принадлежит эта компания?
– Я в достаточной степени уверена, что принадлежит она не Аль-Каиде.
– «В «достаточной степени» недостаточно, когда мы говорим о попке нашей маленькой девочки.
Карсон вздохнула. Майкл оставался душкой, но отцовство иногда вызывало в нем паранойю, которую ранее она не замечала.
– Послушай, сладенький, попка Скаут волнует меня никак не меньше, чем тебя, и меня вполне устраивают влажные салфетки.
– Пропитка содержит пищевую соду.
– Потому что пищевая сода устраняет запахи.
– Пищевая сода используется в огнетушителях.
– Хорошо. Мы можем не волноваться о том, что попка Скаут загорится.
–
Увеличив масштаб изображения, Карсон сделала несколько снимков, комментируя то, что видит:
– Он говорит с Бекманном. Бекманн ставит на асфальт «дипломат». Чанг что-то достает из пакета.
– Засними пакет. Мы будем увеличивать изображение, пока не прочитаем название магазина. Эй… что там произошло?
– Чанг вытащил из пакета пистолет и застрелил Бекманна.
– Я такого не ожидал.
– Он только что выстрелил в него второй раз. Бекманн упал.
– Я не слышу выстрелов.
– Глушитель, – доложила Карсон.
– Что-то тут не так.
– Чанг приседает, чтобы выстрелить в третий раз, в голову.
– Что теперь?
– Ты знаешь что, – ответила Карсон, откладывая фотоаппарат.
– Это занятие не для отцов.
Карсон достала пистолет из плечевой кобуры.
– Это занятие и не для матерей. Но ребенку нужны новые туфельки.
Глава 4
Автофургон отбыл, увозя настоящих Эрскина, Нэнси и Ариэль навстречу их судьбе. Новые мэр Поттер, его эффективная жена и его сконцентрированная на главном дочь вернулись в дом.
Энергично, целенаправленно, по-деловому принялись за уборку кухни. Переставили содержимое шкафчиков, полок и кладовки так, чтобы отныне приготовление каждой трапезы занимало минимальное время.
Работая, не обменялись ни единым словом. Тем не менее не дублировали действия другого. И не мешали друг другу.
Покончив с кухней, они приготовили ранний завтрак. Эрскин готовил из десятка яиц яичницу-болтунью, тогда как Нэнси жарила фунт бекона.
Хлеб покрывали зеленые пятна плесени. Как и любой другой коммунар, Ариэль терпеть не могла расточительства. Она приготовила двенадцать хорошо прожаренных гренков в тостере с четырьмя пазами.
Пластмассовая бутылка-пульверизатор с маслом – точнее, с заменителем масла – оказалась весьма эффективной.
Эрскин разложил яичницу по тарелкам. Нэнси добавила бекон. Ариэль налила три стакана апельсинового сока.
Пока Эрскин ставил полные тарелки на стол, Нэнси клала рядом с каждой столовые приборы, а Ариэль – салфетки.
Они сели за стол, когда ночь еще прижималась к окнам. Поели.
Поскольку разговоры мешали пережевыванию пищи, за столом поначалу царила тишина.
Наконец ее прервал Эрскин:
– У меня вошло в привычку дважды в неделю обедать всей семьей в ресторанах, принадлежащих моим избирателям.
– Дома прием пищи занимает меньше времени, – указала Нэнси.
– Да, но мы должны следовать всем привычкам и традициям семьи Поттер, пока Коммуна не заменит все население Рейнбоу-Фоллс, чтобы избежать подозрений.
– Когда мы будем есть дома, на завтрак нам каждое утро нужно готовить одно и то же, – вставила Ариэль. Ей отводилась роль дочери Эрскина и Нэнси, но возрастом она от них не отличалась и в бесклассовой Коммуне была им ровней. – Нам нужно составить меню для каждой дневной трапезы и готовить только те блюда, которые будут входить в эти меню. Повторяемость приведет к повышению эффективности.
– Да, – Эрскин кивнул.
– Согласна, – поддержала их Нэнси. – И упростится закупка продуктов.
После завтрака они убрали все со стола и сполоснули тарелки. Загрузили их, кухонную утварь, миски, стаканы, столовые приборы в посудомоечную машину.
В ближайшее время им предстояло проделать с комнатами, гаражом, другими подсобными помещениями то же самое, что они уже проделали с кухней. Очередность проведения этих работ согласовывать не требовалось: они знали, что начинать нужно с амбара.
На участке подъездная дорожка разделялась на две: одна вела к гаражу, вторая – к кирпичному амбару в глубине участка.
В семье Поттеров фермеров не было. Нэнси и Ариэль обожали прогулки верхом, и амбар служил конюшней.
Площадь амбара составляла тысячу шестьсот квадратных футов. Большую часть занимал общий зал, в глубине располагалась кладовая для конной амуниции. Стойла, по три, находились у южной и северной стен.
В стойлах у северной стены стояли жеребец Командор и две кобылы, Куини и Валентина. Южные стойла пустовали.
– Стены теплоизолированы, и есть печка, работающая на жидком топливе, на случай очень уж сильных холодов, – заметил Эрскин.
– Теплоизоляция еще и задерживает звук, – напомнила Нэнси. – Звукоизоляция для нас не будет лишней.
Лошади с интересом наблюдали за ними.
Ариэль огляделась.
– Окна нужно звукоизолировать и забить изнутри досками. Снаружи они останутся прежними.
– Здесь все и произойдет, – заявил Эрскин.
– Идеальное место, – согласилась Нэнси.
Мрачное лицо Ариэль осветилось легкой улыбкой ожидания. Серо-голубые глаза вспыхнули стальным светом.
– Да, – кивнула она. – Да. Здесь я стану той, кем хочу быть.
– В двери амбара нужно вставить замки, – добавила Нэнси. – Очень хорошие замки.
Ариэль вновь оглядела амбар.
– Нужно укрепить стойла, и стены, и двери. Они должны быть очень крепкими.
Троица постояла в молчании. Эрскин знал, что все чувствуют одно и то же: гордость за порученное им дело, восторг от осознания того, что война началась, благоговейный трепет (они – агенты изменений, призванные построить новый мир) и лихорадочное стремление уничтожить мусор, паразитов, чуму,