— Они… как печенье на этом блюде.
Уайатта немало позабавил глубокомысленный вид его помощника, и он осторожно подвинул блюдо с печеньем к Уиллу.
— Да, печенье с патокой. Только не нужно съедать сразу много. — Шериф с интересом поглядывал на Уилла, который в это мгновение наклонился над печеньем и втянул в себя дурманящий сладковатый аромат. От удовольствия Битти закатил глаза. И вид при этом у него был самым что ни на есть глупым. Но в этом было виновато лишь печенье. Уайатт понимающе улыбнулся и протянул руку к блюду с печеньем. — Дай-ка и мне одно.
Уилл выбрал печенье и положил его шерифу на ладонь, а затем взял и себе одно. Продолжая пальцами поглаживать край тарелки, он впился зубами в свое печенье.
— А теперь скажи-ка мне, Уилл, ты встретился с Арти?
— Разумеется. Его ответ у меня здесь с собой. — Уилл принялся искать записку Арти в кармане жилета, но Уайатт остановил его, попросив передать ответ на словах. — Мистер Клей и мистер Кирби будут в «Коммодоре» завтра.
— Отлично.
— Это имеет какое-то отношение к ветке?
— Имеет. Мисс Бейли хочет знать как можно больше об этом деле.
— Похоже, она очень серьезно относится к своим новым обязанностям. — Уилл взял еще одно печенье с блюда. — А серьезное отношение к делу приводит к прекрасным результатам.
Уайатт с интересом посмотрел на Битти-сорванца.
— Что? — спросил Уилл. — Я что-то не то сказал?
— Нет, все в порядке. — Уайатт потер подбородок костяшками пальцев. — Просто время от времени ты меня удивляешь. — Он осторожно забрал блюдо с печеньем из рук Уилла и отодвинул его на дальний край стола. — Как ты думаешь, стоит ли мне сегодня вечером наведаться в тюрьму?
— Я считаю, что в этом нет необходимости. Вряд ли грабители станут буянить. Да к тому же и Эд будет находиться там поблизости. — Уилл на мгновение заколебался. — А вы собираетесь… так сказать… вы…
— Говори прямо, Уилл.
— Вы останетесь здесь на всю ночь? — Уайатт бросил на своего помощника выразительный взгляд, и, словно пытаясь защититься, Уилл поднял руки вверх. — Вы просто сказали, что я могу прямо…
Уайатт прервал его:
— Даже и не знаю, что расстраивает меня больше — что я позволил тебе говорить без обиняков или что я оставил свое ружье у двери?..
Неожиданно в кухню вошла Рейчел. Ее взгляд скользнул с Уайатта на Уилла, а затем обратно с Уилла на Уайатта.
— Насчет ружья… это очень хорошая идея, шериф, — сказала она.
Глава 7
Уилл резко вскочил на ноги. Его стул закачался и наверняка упал бы, не поймай его Уайатт вовремя.
— Спокойно, Уилл. Думаю, она бы стала целиться в меня, будь у нее в руках ружье. — Лицо шерифа оставалось совершенно бесстрастным и непроницаемым.
— Что ж, тогда все в порядке. Я, пожалуй, пойду и оставлю вас тут одних, чтобы вы могли разобраться друг с другом. А утром я поговорю с тем из вас, кто останется жив.
Проходя мимо Рейчел, он торопливо пробормотал:
— Прекрасное печенье, мисс Бейли. Всего хорошего.
Задержавшись еще на мгновение на пороге кухни, Уилл бросил на шерифа сочувствующий взгляд и выскочил на улицу.
— Кофе еще остался? — Рейчел приблизилась к столу.
— М-ммм. — Промычав нечто нечленораздельное, шериф подошел к печке и снял с нее кофейник, а Рейчел достала для себя чашку и блюдце. Затем Уайатт налил ей горячего кофе.
— Мне всегда нравились изящные чашки, — со вздохом проговорила она. — Потому что они в каком-то смысле обязывают принимать пищу красиво и предполагают у человека наличие хороших манер.
Уайатт вернул кофейник обратно на печку и, немного помолчав, сказал:
— Теперь я могу ответить на вопрос, как много вы услышали.
Она улыбнулась, очаровательно и неискренне:
— Что ж, рада, что вы это поняли.
Шериф указал Рейчел на тот стул, на котором она обычно сидела, когда они обедали вдвоем:
— Присаживайтесь, мисс Бейли. Рад, что вы хотите составить мне компанию.
— Составлю вам компанию с удовольствием, — проговорила она и села за стол.
Шериф с удовольствием любовался ее распущенными волосами, которые блестящими локонами спадали на плечи и спину, ее длинными тонкими пальцами с ухоженными ногтями. Глядя на нее, невозможно было предположить, что эта женщина сама носит воду из родника, колет дрова и делает всю работу по дому. С легкостью можно было подумать, что у Рейчел много слуг, а вовсе не одна служанка, семнадцатилетняя девушка, которая лишь иногда помогает ей в домашних делах.
— Я могу быть уверена в том, что в кофе не добавлена настойка опия?
Уайатт ухмыльнулся и промолчал.
Рейчел улыбнулась и поднесла чашку к губам.
— Зачем мистер Колдуэлл добавил мне опия в чай?
— Но… я попросил его об этом. Мне хотелось быть уверенным в том, что вы не станете предпринимать никаких решительных действий.
— Вот, значит, как…
— Да, это я распорядился. Но не предполагал, что доза окажется такой большой. — Шериф поднял вверх палец и направил его на Рейчел. — Вы согласились подождать меня в аптеке и обещали никуда не уходить.
— Простите. Я должна была сделать то, что вы от меня требовали. Но ожидание… это так мучительно. Я не была готова к тому, чтобы… Я не могла ждать… Поэтому я захотела уйти и стала настаивать на этом. Я завтра же извинюсь перед мистером Колдуэллом, что поставила его в такое неловкое положение.
— Но от меня, надеюсь, вы не ждете слов покаяния?
— Нет. — На ее губах появилась обольстительная улыбка. — Этого я уж точно не жду от вас.
— Вас трудно раскусить, Рейчел Бейли.
Его ответ порадовал и обнадежил ее. Значит, шерифу еще не удалось раскрыть все ее секреты, и это придало ей уверенности в своих силах. Она была защищена от него непроницаемой стеной тайны, за которую ему пока не удалось проникнуть. Рейчел ощутила разливающееся по груди тепло.
— Какой странный город Рейдсвилл, — проговорила вдруг Рейчел задумчиво. — Неожиданно богатый. — Она махнула рукой. — Я не имею в виду деньги. Рейдсвилл богат на характеры.
— Вы правы.
— Надеюсь, права.
— Вам нравится жить здесь? — спросил Уайатт. — Вас удивляет этот город?
— Мне на самом деле нравится жить здесь, — призналась Рейчел. — И меня действительно удивляет Рейдсвилл.
Уайатт откинулся на спинку стула, чуть надавил на нее. Передние ножки стула поднялись вверх, и шериф снова принялся балансировать на задних ножках, поглядывая на Рейчел. Затем он скрестил на груди руки.
— Почему? — спросил Уайатт, всматриваясь в лицо Рейчел.
— Думаю, потому, что я не строю никаких планов и ничего не ожидаю. Когда ничего не ожидаешь, не бывает разочаровании.
— А почему вы приехали сюда, Рейчел? Вы же не знали, что унаследуете шахту. И вы не могли знать, что вам достанется железная дорога. Более того, если бы вы знали, что тут вас поджидает замужество, вы бы просто-напросто сбежали куда-нибудь в другое место.
Рейчел загадочно улыбнулась:
— Думаю, я приехала сюда для того, чтобы раскрыть тайну этих гор.
Один уголок рта Уайатта слегка приподнялся.
— Что ж, ответ принят, — сказал он.
Рейчел встала, собрала со стола чашки и прошла с ними к наполненному водой тазу. Положив в воду чашки и блюдца, она снова повернулась к шерифу.
— Вы играете в карты, Уайатт? Возможно, вы знаете какие-нибудь фокусы?
— Ответ «да» на оба ваши вопроса, — сказал он.
— В таком случае вы понимаете, что должны чувствовать люди, которыми манипулируют. Именно такие отношения сложились у меня с Клинтоном Мэддоксом. И хотя я выбрала наиболее приемлемую для меня карту из тех, что он предлагал мне, это не означает, что меня удовлетворило такое положение дел. Я не знаю ни одного человека, которому бы нравилось быть жертвой чьих-то манипуляций.
— А что вы скажете о Фостере Мэддоксе?
— Думаю, ему тоже не доставляло удовольствия подчиняться воле другого человека.
Уайатт снова бросил взгляд на Рейчел.
— Надеюсь, вы понимаете, что я услышал сейчас нечто неожиданное и не совсем то, что ожидал. Вы сказали мне, что уехали из Сакраменто из-за Фостера Мэддокса. А теперь вы говорите, что вами манипулировал его дед.
Рейчел снова нахмурилась.
— Неужели я говорила вам, что уехала из Сакраменто из-за Фостера Мэддокса? Когда же я вам это сказала?
— Перед тем как упасть в обморок в «Коммодоре».
— Мне кажется, что при подобных обстоятельствах не стоит принимать на веру все то, что вы услышали.
Он бросил на нее внимательный взгляд:
— Вам кажется это логичным?
— Нет, мне не кажется это логичным, — проговорила она. — Но я рада, что вы ведете себя столь деликатно.
— Расскажите мне о Фостере Мэддоксе.
Рейчел подавила зевок.
— Прошу прощения. Полагаю, это все еще действует лекарство.
Рейчел принялась шагать по кухне из угла в угол. Ножки стула, на котором сидел Уайатт, чиркнули по полу, и Рейчел поняла, что шериф встал.
— Я не собираюсь убегать от вас, — проговорила она, услышав за своей спиной его шаги. — Мне просто тяжело ничего не делать. Мне хочется чем-нибудь занять свои руки.
Она вышла из кухни и направилась в свой кабинет. И Уайатт последовал за ней.
Она полагала, что работа поможет ей снять циркулирующее в ней напряжение.
— Вы можете присесть там, где вам захочется. Но только не перед лампой. Мне нужен свет.
Уайатт видел, что Рейчел пребывала в состоянии крайней степени возбуждения. Ему даже не верилось, что временами она бывала очень спокойной и уравновешенной.
— Мы с вами союзники, Рейчел, — сказал Уайатт, садясь рядом с ней. — Именно по этой причине вы должны говорить мне обо всем, что вас беспокоит. И именно поэтому я буду говорить вам обо всем, что мне нравится или не нравится. — Он с интересом смотрел, как она вставляла нитку в иголку. — Когда мы сидели с вами в ресторане, вы просили меня помочь вам управляться с железной дорогой. Если вы передумали и решили заниматься веткой самостоятельно, что является вашим неотъемлемым правом, я не буду вмешиваться в ваши дела и расспрашивать вас о Фостере Мэддоксе. Но если вы нуждаетесь в моей помощи и хотите получать ее, я должен знать все. Соответственно я должен знать все и о Фостере Мэддоксе.
Рейчел прижала кружево к вырезу пеньюара и начала пришивать его.
— Возможно, вам действительно следует кое-что знать о Фостере Мэддоксе. Но не все. Ни одна живая душа не может знать все о другом человеке.
— Хорошо, — согласился он. — Давайте начнем с этого. Расскажите мне хотя бы кое-что.
— Вы говорите так, будто все это очень просто.
— Разве? Но я не думаю так на самом деле. Я вижу, что вы находите эту тему весьма щепетильной.
Щепетильной? Нет, она находила эту тему скорее болезненной.
— Ему не нравилось то, что я общалась с его дедом. Он считал, будто я оказываю влияние на Клинтона Мэддокса. Как будто на этого человека можно было оказать влияние! Просто я проводила в обществе его деда куда больше времени, чем он сам.
— Фостер жил вместе с дедом?
— Да, они годами жили вместе. Мать Фостера Корделия Райс, выйдя замуж за Бенсона Мэддокса, переехала в дом Мэддоксов. Мне всегда давали понять, что Бенсон и его отец чудесно ладят и прекрасно понимают друг друга. Но когда Бенсона убили на войне, миссис Мэддокс покинула дом мужа и забрала с собой Фостера. Ему тогда было лет двенадцать-тринадцать. Тогда мне и стало известно, что миссис Мэддокс винила Клинтона Мэддокса в смерти мужа. Она считала, что он не сделал все возможное, чтобы уберечь сына. Она забывала о том, что Бенсон Мэддокс был взрослым, самостоятельным человеком и мог сам принимать решения. Корделия переложила всю ответственность за решение ее мужа на плечи Клинтона Мэддокса.
— Таким образом, она решила наказать Клинтона Мэддокса, отняв у него внука и лишив его возможности влиять на судьбу Фостера?
Рейчел оторвала взгляд от шитья и посмотрела на Уайатта.
— Мне трудно говорить о том, что именно руководило ею. Жена мистера Мэддокса умерла сразу же после женитьбы Бенсона на Корделии. Ситуация сложилась так, что всем в доме стала управлять эта женщина. В каком-то смысле она сделалась главой дома, ни одно решение не принималось без ее участия и ведома. На нее смотрели как на человека, чьим правилам и вкусам стоит следовать безоговорочно. Ее ценили очень высоко.
Уайатт вытянул под столом ноги и откинулся на спинку стула.
— Куда она переехала после смерти мужа?
— В дом родителей. Ее отец был удачливым торговцем, нажившим состояние на поставках продовольственных товаров горнякам. Мистер Райс и Клинтон Мэддокс никогда не были конкурентами, но они не были и партнерами. Полагаю, в свое время мистер Райс хотел инвестировать средства в «К. и К.», но мистер Мэддокс предпочел остаться единственным владельцем этой дороги. Деталей и подробностей я не знаю.
Рейчел снова наклонила голову и продолжила шить.
— Значит, миссис Мэддокс пыталась держать своего сына как можно дальше от его деда?
— Мне кажется, мистер Мэддокс не слишком-то и интересовался жизнью своего внука, когда он был ребенком, а позже, когда тот стал взрослым, мистер Мэддокс думал, что Фостер считает себя выше той работы, которой сам он посвятил всю жизнь. По его мнению, люди, ставящие себя выше других, выше работы, какой бы то ни было работы, лишены души.
— Вы тоже так считаете? — спросил Уайатт.
Рейчел ответила не сразу. Ее пальцы замерли, когда она обдумывала ответ.
— Да, я в принципе согласна с этим утверждением, — наконец проговорила она. — Фостер Мэддокс самый бездушный человек из тех, кого я когда-либо знала.
Уайатт увидел, что ее пальцы снова задвигались.
— Вы сказали, что отец Корделии был успешным торговцем. Не собирался ли он привлечь к своему делу Фостера?
— У Корделии Мэддокс есть две сестры и брат. Двое ее племянников должны были войти в бизнес мистера Раиса. А Фостеру, считала она, следует заниматься только железнодорожной компанией, и ее отец был того же мнения.
— Вероятно, сначала Фостер должен был стать партнером мистера Мэддокса?
— Такие мысли, разумеется, приходили в голову мистеру Мэддоксу, — сказала Рейчел. — Он никак не хотел, чтобы дело всей его жизни перешло к Чарльзу Райсу.
— Когда мистер Мэддокс стал включать Фостера в работу компании?
— После того как Фостер закончил учебу в колледже Уильяма и Мэри…
— Он учился в колледже Уильяма и Мэри? В самом деле?
— Мистер Райс приехал в Калифорнию из Виргинии. Это он заплатил за образование Фостера, а не мистер Мэддокс. Так уж случилось, что Фостер не смог поехать учиться в Йельском университете.
— Эта проклятая война, похоже, все никак не закончится.
Рейчел отвернулась, ее лицо сделалось печальным.
— Да, — тихо произнесла она, — …все никак не закончится.
Уайатт вдруг почувствовал, что сейчас ничего не нужно говорить. Он просто смотрел на Рейчел и молчал, движение ее пальцев каким-то непостижимым образом успокаивало его, вводя в состояние гипноза.
— А какое отношение имели ко всему этому вы, Рейчел?
— Но вы уже знаете. Вы ведь решили, что я была любовницей мистера Мэддокса.
— Да, так я и подумал. Вы читали договор и понимаете, почему я пришел к такому заключению. Мэддокс подвел меня именно к этой мысли.
Рейчел посмотрела на Уайатта.
— Я чувствую в вашем голосе сомнение.
Уайатт протянул руку и, взяв Рейчел за подбородок, слегка приподнял его. Она не отклонилась в сторону. Она прямо смотрела на него, и в ее темных глазах появилась насмешка.
— Так и есть. С некоторых пор я стал сомневаться в том, что вы были любовницей мистера Мэддокса.
— Хорошо. — Рейчел осторожно отодвинулась от шерифа и откинулась на спинку стула. Теперь Уайатт не мог до нее дотянуться.
— И это все, что вы можете сказать? — спросил он. — Вы не хотите больше ничего мне рассказывать?
Она пожала плечами.