— У меня есть с собой деньги, — холодно сказал Фостер.
— Отлично. В таком случае вы можете посетить «Серебряный слиток». Сегодня там ожидается шоу. Кто будет петь, Уилл?
— Адель. У нее хороший голос.
Заметив, как у Фостера покраснело лицо, Уайатт почувствовал глубокое удовлетворение. Чтобы усилить произведенное впечатление, шериф спросил:
— Вас сопроводить до гостиницы?
— Я уверен, мы найдем ее.
— Я зайду туда вечером, чтобы убедиться, что вы хорошо там устроились.
Мистер, Доувер направился было к двери, но Фостер вытянул руку и остановил его.
— Вы, я полагаю, не собираетесь ничего делать с Рейчел Бейли?
— А что вы от меня ожидаете?
— Возможно, ее стоит посадить в тюрьму до прибытия поезда. Пусть проведет там пару ночей. Вы запрятали за решетку двух моих людей, хотя не уверены в их виновности. Я же ни секунды не сомневаюсь в виновности этой женщины. Я знаю, что она сделала.
Лицо Уайатта стало задумчивым.
— Чувствуется, что вы на нее очень сердиты. Я не знаю ни одного мужчины, который бы предпринял такое опасное путешествие ради женщины, которая увезла с собой немного мебели из его дома. Большинство мужчин просто попрощались бы с ней навсегда и забыли бы о нанесенных ею обидах. Я, конечно, сужу на основании своего опыта. А как бы ты поступил, Уилл?
Битти пожал плечами:
— Я бы постарался как можно быстрее забыть об этой женщине.
— Уилл провел в Денвере гораздо больше времени, чем я, поэтому я могу полностью положиться на его опыт, — хмыкнул Уайатт.
Приподняв подбородок, Фостер промаршировал через весь кабинет к вешалке у двери, на которой висели его пальто и шляпа. Он перекинул пальто через руку, взял шляпу и вышел из комнаты, не проронив больше ни слова. Доувер торопливо засеменил за своим хозяином и подоспел к двери как раз в тот момент, когда она перед ним захлопнулась, чуть не стукнув его по лбу. Он схватился за ручку, неловко потоптался и снова открыл дверь.
Уайатт и Уилл, затаив дыхание, ждали, когда Фостер и Доувер выйдут из полицейского участка. Только когда входная дверь за ними закрылась, Уилл позволил себе рассмеяться. Он смеялся так, что у него на глазах выступили слезы.
— Бедного мистера Доувера можно только пожалеть, — сказал Уайатт. — Боюсь, ему весь день придется выслушивать брюзжание мистера Мэддокса, который теперь воспылает ненавистью ко всем тем, кто находится по эту сторону континентальной границы.
— Так точно и будет. — Уилл наконец перестал смеяться и отошел от Уайатта. — Вы, шериф, наступили ему на больную мозоль. Я имею в виду Фостера Мэддокса. Что же до бедняги Доувера, то мне его и в самом деле жаль. Он уязвим, как улитка без домика.
Уайатт был полностью согласен со своим напарником. Он сел за стол, выдвинул ящик и положил на него ноги.
— Мэддокс ни словом не обмолвился ни о ветке, ни о шахте.
— Два его человека сидят у нас в камере. И мы не собираемся упрятывать Рейчел за решетку. Думаю, он уже не чувствует себя так уверенно, как раньше. Вероятно, мистер Мэддокс намеревается дождаться остальных своих людей и тогда попытается предпринять еще какие-нибудь шаги.
Уайатт согласно кивнул. В словах Уилла был смысл.
— Я не видел в поезде Бена Кромуэлла. А ты?
Уилл покачал головой.
— Это меня удивило. Может быть, он не смог добраться до Денвера, чтобы встретиться с ними?
— А что ты думаешь насчет Форда и Ричардса?
— Хочешь сказать — Франклина и Росса?
— Это одно и то же. — Уайатт снова взял в руки два портрета с надписями «Разыскивается» и стал рассматривать их. — Может, на поезде с Фостером еще несколько таких же головорезов?
— Господи, — воскликнул Уилл, — я даже не хочу думать об этом!
Уайатту тоже не хотелось думать об этом, но это была его работа.
— Мы должны предупредить других о такой возможности. Руди в «Серебряном слитке». Сэра Найджела. Надеюсь, он не запаникует, если мы скажем ему об этом. Арти и Сэма.
— Еще надо предупредить Розу.
— Да, Розу. Конечно, надо предупредить Розу.
Они дописывали список всех тех, кого нужно было предупредить, когда в кабинет вошел Арти. Подходя к печке, он принялся похлопывать себе по плечам и груди, чтобы согреться. Огонь показался ему слишком маленьким, и он подбросил в печь несколько новых поленьев.
— Чувствуй себя как дома, — сказал Уайатт.
Арти повернулся спиной к печке.
— Со вчерашнего утра я не получал никаких новых телеграмм. По всей видимости, где-то оборвана линия. Последней пришла та телеграмма, которую я вам уже показывал.
Арти снял очки и принялся тереть запотевшие стекла носовым платком.
— Вы нигде не видели оборванных проводов, когда ездили к поезду?
— Нет, — сказал Уайатт. — Мы проехали несколько миль к востоку от завала и не видели ничего такого.
Арти что-то проворчал себе под нос.
— Это должно быть где-то около Денвера. Эйб подумывает о том, чтобы послать людей поискать место разрыва. Но я сказал ему, что сначала хочу переговорить по этому вопросу с вами.
— Ты правильно сделал, — сказал Уайатт. — Не нужно торопиться. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь уезжал из города. Могут поехать только те, кто сменит шахтеров, чистящих завал. Все остальные должны находиться в Рейдсвилле. — Он рассказал Арти о двух угонщиках скота, сидевших в камере. — Если Фостер привез с собой целый отряд таких, то нам понадобятся все наши люди. Нам лучше дождаться поезда. А когда он придет, вот тогда и будем решать, что делать.
— Что ж, хорошо, — сказал Арти. — Имеет смысл подождать. Вам нужна сейчас какая-нибудь помощь?
— Не мог бы ты принести завтрак для наших гостей от Лонгабаха? — спросил Уайатт. — Я не знаю, когда мы сами смогли бы сходить за ним.
— Конечно, я сделаю это.
— И не говори никому, откуда у нас появились заключенные. Скажи Эстелле, что у нас в камере сидит парочка пьяниц.
Когда Уайатт пришел домой, чтобы съесть ленч, он обнаружил, что Рейчел перенесла все его фотографическое оборудование в свой рабочий кабинет.
Уайатт занялся треножником. Он попытался установить его наиболее удобно.
— Я отпустил Мэддокса и Доувера, — сказал он Рейчел. — Они отправились устраиваться в «Коммодоре». Сэр Найджел даст мне знать, если Мэддокс покинет гостиницу.
— А что с теми двумя?
— Им придется задержаться еще на какое-то время. Мы с Уиллом думаем, что они разыскиваются за угон скота. Мы все узнаем, когда будет восстановлена телеграфная линия. Сделаем запрос в Денвер и получим необходимую нам информацию.
— Линия оборвана?
Уайатт кивнул.
— С тех пор как я живу здесь, такого никогда не случалось, — вздохнула Рейчел.
Чтобы не волновать ее, Уайатт сказал:
— В этом нет ничего необычного. Скорее всего виноват буран. Снег налип на провода, и они оборвались. — Он взял небольшой клочок материала из обрезков и стал им протирать объектив. — Я хотел утром прислать Молли, чтобы она помогла тебе немного.
— Почему ты решил это сделать?
— А разве тебе не нужна ее помощь?
— Да, но она обещала прийти послезавтра. Она всегда приходит в одно и то же время. — Рейчел замолчала и стала смотреть, как Уайатт протирает камеру. — Подожди, — наконец остановила она его. — Тебе не удастся обмануть меня. — Рейчел забрала у него обрезок ткани и положила его на стол. — Если ты не хочешь, чтобы я оставалась одна, так и скажи мне.
— Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, — проговорил он. — А я не могу целый день оставаться дома.
— Я понимаю. — Рейчел нахмурилась. Она не хотела, чтобы ей мешали работать, но в то же время ей не хотелось волновать Уайатта. Чашу весов перевесило желание Рейчел не усложнять жизнь своего мужа и не беспокоить его по пустякам. — Хорошо, я поступлю, как ты хочешь, но только скажи Вирджинии, чтобы она зашла ко мне. Я сделаю последнюю примерку платья, кое-что дошью здесь, и Вирджиния сможет забрать его с собой.
Рейчел услышала, что на кухне закипела вода в чайнике. Она решила прервать свою работу и выпить чашку чаю. Обнаружив, что в чайнике почти не осталось воды, она поругала себя за рассеянность. Она забывала обо всем на свете, когда работала. Неудивительно, что Уайатт беспокоился за нее и настаивал на том, чтобы за ней кто-нибудь присматривал.
Она устроилась за столом на кухне, стала пить чай и просматривать список вещей, которые она должна была купить в универмаге Моррисона. Потом ее мысли переключились на домашние дела. Постукивая карандашом по столу, она размышляла о том, что в кладовке почти не осталось продуктовых припасов. Немного подумав, она включила в свой список чай и продолжила с рассеянным видом постукивать карандашом.
Рейчел обнаружила, что она не одна, только в тот момент, когда за ее спиной раздался голос Фостера Мэддокса.
Карандаш выпал из ее пальцев, и она расплескала горячий чай себе на руки. Она быстро вскочила со стула и обернулась.
— Я стучал, — сказал Фостер. — Я надеялся, что ты пригласишь меня зайти к тебе. Теперь я вижу, что ошибся. — Уголки его губ дрогнули, на лице Мэддокса появилось загадочное выражение. — Успокойся, Рейчел. Ты выглядишь очень напуганной. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Рейчел постаралась взять себя в руки и успокоиться.
— Вы должны уйти. — Она услышала свой голос как бы со стороны, и он показался ей чересчур напряженным. — Вам не следует здесь находиться.
— Где? В Рейдсвилле? — спросил он. — Или у тебя дома?
— Ни в Рейдсвилле, ни у меня дома.
— Но я уже здесь. Я думал, что мы могли бы спокойно с тобой поговорить, пока твоего мужа нет дома. Шериф почему-то не хочет, чтобы я с тобой виделся.
— Я тоже этого не хочу. Вы должны уйти.
Фостер снял шляпу и пристроил ее на спинке стула. Глядя на Рейчел, он принялся расстегивать пальто.
— Я не прочь выпить чашку чаю. В другой комнате я заметил сервант. У тебя там нет, случайно, виски?
Рейчел молчала. Фостер пожал плечами.
— Ты, надеюсь, не станешь возражать, если я сам загляну в сервант? — Он повесил пальто на спинку стула и прошел к серванту. Открыл его и окинул взглядом стоявшие там бутылки. — Ты не хочешь спросить меня, как поживают твои мать и сестра? Честно говоря, меня это удивляет. — Не получив ответа, Фостер снова зашел на кухню.
Рейчел же успела за это время накинуть на голову и плечи шарф и была готова выбежать из дома. — Куда ты собралась?
— Я ухожу. — Она надела пальто и взяла перчатки. — Если вы не уйдете, уйду я.
— Не будь смешной, Рейчел. Зачем тебе уходить?
Рейчел не вернулась на кухню, но и не выбежала из дома.
— Уайатт узнает, что вы ушли из гостиницы, — сказала она. — Ему сразу же доложат об этом. Для всех будет лучше, если он не застанет вас здесь.
— Но никто за исключением Доувера не знает, что я ушел. А он вряд ли скажет об этом кому-нибудь. Мой бухгалтер сейчас в моем номере. А я был в его комнате. Мне пришлось пойти на это, чтобы ввести всех в заблуждение.
Рейчел сильно сомневалась в том, что Фостеру удастся так просто обмануть всех.
— Ты не веришь мне, — сказал Фостер. — Но это не важно. Если твой муж не хочет, чтобы мы покидали гостиницу, он должен сам следить за нами, а не вешать всю ответственность на этого избалованного британца.
— Я ожидаю гостя, Фостер.
— В самом деле? А я подумал, что ты собираешься куда-то уходить.
Она вздохнула. Фостер верил только в то, во что ему хотелось верить.
— Чего вы хотите?
— Чаю. — Он вернулся к серванту и взял одну из бутылок. — И еще я хочу поговорить.
Рейчел бросила взгляд на входную дверь и подумала, что с ее стороны было бы глупо затевать всякие разговоры с Фостером Мэддоксом. Но у нее было что сказать ему, и она боялась, что другого шанса ей не представится. Если бы здесь сейчас присутствовал Уайатт, их разговор с Фостером принял бы совсем другое направление. Она медленно сняла перчатки.
Фостер молча стоял на пороге кухни, потом он прошел к столу и поставил на него бутылку.
— Вода все еще горячая?
Рейчел не ответила прямо на его вопрос.
— Я приготовлю для вас чай. — Ей не хотелось, чтобы он ходил по кухне. И ей не хотелось, чтобы он садился за стол. — Подождите меня в гостиной, Фостер. Вы можете пока составить список всех тех вещей, которые, как вы утверждаете, я украла из вашего дома.
Мэддокс согласился сделать то, что она просила, но на минуту он снова зашел на кухню и взял бутылку с виски. Рейчел поняла, что Фостеру хотелось выпить виски, а вовсе не чай. Тем не менее она пошла на кухню, чтобы налить воду в чайник и поставить его на печку.
Она нашла Фостера в гостиной, он стоял спиной к окну и, покачиваясь с мысков на пятки, осматривал находившиеся в комнате вещи. Она поставила поднос на маленький столик и налила в чашку чай. Наливать себе она не стала и, помедлив, присела на краешек стула.
— Вы закончили осмотр комнаты? — спросила она.
— Да. Я узнаю эти вещи. Они все находились в доме моего деда. — Он прошел к столу, поставил бутылку на поднос и взял чашку. — Думаю, он бы подарил тебе даже луну, попроси ты его об этом.
— Я ничего у него не просила.
— Ты умная, Рейчел. И сдержанная. Я всегда восхищался этими твоими качествами. — Он откинулся на спинку, сделал глоток чаю и бросил пристальный взгляд на Рейчел. — Я не знаю, слышала ли ты, что я сказал тебе раньше. Я говорил, что меня удивляет, что ты ничего не спросила о своей семье.
— Надеюсь, что вам нечего сказать мне о них.
Нервы Рейчел были напряжены до предела, и она старалась успокоиться.
— С твоей матерью все в порядке, — сообщил он, словно услышал тот вопрос, который Рейчел хотела задать ему. — Она по-прежнему работает экономкой у Кэрролов. Поговаривали, что твоя мать хотела переселиться к ним, но она этого так и не сделала. Твоя сестра снова беременна, и ей нужна помощь твоей матери по дому.
Хотя Рейчел изо всех сил старалась сдержаться, ее глаза вдруг затуманились от слез. Она заморгала и сжала губы Ей очень хотелось задать ему один-единственный вопрос, но она не могла заставить себя произнести ни слова.
— Я знал, как ты была привязана к ним, поэтому мне казалось странным, что ты не давала знать о себе. — Он приподнял чашку. — Сара читает по средам Библию детям в школе и по-прежнему занимается шитьем. Дети воспитываются так, будто они принадлежат к верхушке общества, поэтому ей нужны деньги. Когда был жив мой дед, он помогал им, но теперь им приходится справляться со всем самим. Я предлагал им помощь, но они отказались.
— Они не отказались от меня, — сказала она.
— Да, в этом все дело. Я не мог поверить, что они не знали, где ты. Если бы я понял это, то был бы куда щедрее. Но тебе не стоит беспокоиться. Муж Сары по-прежнему работает, и у него хорошее жалованье, так что они не бедствуют.
— Вы преследовали их, и этого я никогда вам не прощу.
— Я сожалею об этом. Я всего лишь пытался обратить на себя твое внимание. Жаль, что ты была такой непокладистой и упрямой, Рейчел.
Саркастические нотки в его голосе заставили Рейчел снова напрячься. Она с задумчивым видом потерла руку. Казалось, его слова жгли ей кожу.
— У дедушки случился еще один удар, — сказал Фостер. — Это произошло через несколько дней после твоего отъезда. Ты знала об этом?
Рейчел покачала головой и с силой сжала руки в кулаки.
— В газетах об этом не писали. Мы решили, что в интересах компании об этом следует хранить молчание. Люди знали, что он болел, но никто не догадывался, что он был при смерти. Последнее время он почти ничего не говорил. А если и говорил, то понять его было невозможно. Только в самом конце к нему ненадолго вернулась речь. И он все время говорил о тебе. Я, кажется, сказал тебе об этом.
— Конечно, я сказал тебе это. Старый козел очень внятно говорил, когда речь заходила о тебе. Даже на смертном одре он хотел насолить мне.
— Ты убил его?
— В наших венах текла одна и та же кровь. Как я мог? Неужели я и в самом деле такой монстр, каким ты хочешь меня представить?
— Да.
Он опустил чашку.
— С какой стати мне убивать его, Рейчел? Я стал руководить компанией уже после того, как у него случился первый удар.
— Пока он был жив, он мог изменить завещание.
— Не мог. — Фостер покачал головой. — Его адвокаты и советчики преследовали свои цели. Их собственные интересы заставляли их быть лояльными ко мне. — Глаза Фостера сузились. — Неужели ты и мой дед и в самом деле считали, что я мог бы убить его?