Мэттью взлохматил волосы.
– Значит, в данных обстоятельствах тебе скорее всего хочется уехать из Рио. Все это должно быть для тебя настоящей пыткой.
– Как ты догадался? – Глаза Морганы благодарно вспыхнули.
Мэттью вздохнул.
– Я сам в свое время через это прошел, – заметил он тихо. – Когда умерла твоя мама, мне хотелось быть подальше от всего, что напоминало мне о ней, – забыть все, что вновь будило во мне страшные, невыносимые воспоминания.
Моргана подошла к нему и положила свою руку на его ладонь.
– Прости, папа. А здесь тебе нравится, да?
Мэттью нахмурился:
– Ну, в какой-то мере.
– А что ты думаешь о Руфи теперь, когда она стала совсем взрослой? – Моргана намеренно заговорила на эту, более легкую для них обоих тему.
– А что я должен о ней думать? – улыбнулся Мэттью.
– Ты ей нравишься.
– Я знаю... она мне тоже нравится. Но если ты думаешь, что я думаю, что ты думаешь... – Он запутался и махнул рукой. – В общем, у меня нет никакого желания вступать в интимные отношения ни с какой женщиной – пока.
Моргана вздохнула:
– О, папа, мне так хотелось бы... так хотелось бы, чтобы...
Мэттью похлопал ее по руке.
– Оставь свои желания при себе, – мягко посоветовал он. – А теперь идем, Деннисоны ждут нас к ужину.
После ужина Моргана уединилась в библиотеке, где, как она знала, можно было найти вечерние газеты. Она взяла словарь и внимательно изучила передовую статью, ища название Монтераверде. Наконец она нашла ее, маленькую заметку внизу полосы, и быстро перевела на английский. Там коротко сообщалось о только что поступивших сведениях о том, что в Монтераверде произошла революция. Куэрас свергнут, освободительные войска взяли контроль над страной. Ни упоминания о лидерах восстания, ни других подробностей не было, и Моргана нетерпеливо отбросила газету в сторону. Ну что ж, вздохнула она, хотя бы Куэраса свергли, но все это не давало ей никаких сведений о Луисе. С ноющим сердцем она вернулась к остальным, думая о том, сможет ли когда-нибудь вспоминать о нем без того, чтобы горе разрывало ей сердце на части.
Две недели спустя Моргана направлялась в магазин по главной улице Фрайарс Уоррена, с корзинкой в руке, размышляя о том, что бы приготовить сегодня на ужин. Отец предупредил ее накануне, что сегодня к ним может зайти профессор Соллингс, и, так как это будет впервые после их возвращения из Южной Америки, ей не хотелось ударить лицом в грязь.
С тех пор как они вернулись домой, Мэттью вел себя очень деликатно, и от его теплого участия Моргана понемногу успокоилась и начала приходить в себя. Она знала, что никогда уже не сможет пережить свое чувство к Луису, но здесь, по крайней мере, ничто не напоминало ей об их встрече, и она могла спокойно мысленно зализывать свои раны.
Фрайарс Уоррен был небольшим городком, на главной улице которого сосредоточились все магазины. В этом провинциальном местечке все знали друг друга, и в качестве дочери профессора Мэллори Моргана была довольно известным членом городской общины.
Девушка остановилась возле мясного магазина, задумчиво глядя на витрину, где были выставлены образцы мясных товаров. Может, стоить купить бифштексы и подать их зажаренными со свежим салатом или лучше купить мясо на кости и подать с картошкой? Она нахмурилась и вдруг заметила в стекле отражение громадного лимузина, который неторопливо ехал по главной улице за ее спиной. Автомобиль казался очень необычным на их почти деревенской дороге, и она просто не могла не обернуться и не рассмотреть машину с любопытством провинциалки. Стройные кремовые очертания автомобиля были в нескольких футах от нее, и Моргана козырьком приложила ладонь к глазам, чтобы солнце не мешало, и уставилась на машину, заметив при этом, что еще несколько человек застыли, открыв рты. Через мгновение сердце у нее забилось так сильно, что Моргана почти задохнулась. Девушка отступила назад, ноги ее подгибались, и ей пришлось прислониться к стене лавки, чтобы не упасть. За рулем машины был Луис! Она не могла ошибиться, увидев этот надменный профиль и смуглые точеные черты лица.
Но он ее не увидел: он медленно проехал мимо, и сливочного цвета машина исчезла, смешавшись с другими на дороге.
Моргана отступила от стены и долго стояла, глядя ему вслед, почти готовая поверить в то, что все это ей привиделось, как вдруг раздался голос миссис Кеннеди, жены врача, которая остановилась рядом с ней.
– С тобой все в порядке, Моргана? – спросила она заботливо. – Ты страшно побледнела!
Моргана с трудом перевела дыхание и постаралась собрать свои разбежавшиеся в разные стороны мысли.
– О... да... я в порядке, – проговорила она наконец. – Просто немного устала, вот и все.
Миссис Кеннеди улыбнулась с пониманием и тоже посмотрела вдаль на дорогу в том направлении, куда уехала машина.
– Видела этот огромный «кадиллак?» – спросила она как бы между прочим. – Интересно, чей это. По-моему, я никогда такого здесь не видела.
Моргана посмотрела на нее:
– Вы тоже заметили?
– Ну конечно. Да все, наверное, его видели. – Миссис Кеннеди усмехнулась. – Такие немыслимо огромные автомобили делают себе эти американцы, не правда ли?
– Что? Да, да. – Моргана была очень рассеяна, и миссис Кеннеди еще раз бросила на нее испытующий взгляд, прежде чем решила, что, пожалуй, лучше будет заняться собственными делами.
В голове у Морганы роились самые разные предположения. Что Луис делает здесь, в Фрайарс Уоррен? Этому может быть только одно объяснение, решила она, потрясенная.
Совершенно забыв про мясо, которое собиралась купить к ужину, Моргана повернулась и торопливо пошла назад по главной улице. Теперь машины Луиса нигде не было видно, и она не знала, есть ли у него ее адрес и может ли быть, что он приезжал туда, но не застал никого дома.
Моргана ускорила шаг и почти бежала, понимая, что это только привлекает к ней еще большее внимание. Но она не могла просто идти, когда все ее существо переполняло возбуждение.
Внезапно Моргана остановилась. Она просто дала волю разыгравшемуся воображению! Даже если Луис здесь, в ее городке, и приехал к ней, у нее нет никаких причин считать, что он сделал это по каким-то личным мотивам, как представилось ей вначале. Моргана пыталась успокоить бешено стучащее сердце, обрести равновесие духа, но поняла, что это не удастся. Но если Луис приехал сюда по каким-то другим причинам, а не затем, чтобы встретиться с ней, не слишком ли он жесток? До сих пор Фрайарс Уоррен был для нее убежищем, никак не связанным с его личностью, но теперь, после того, что случилось сегодня, этого уже не будет никогда.
Она свернула на Максвелл-Клоуз, и ее сердце ушло в самые пятки. Маленький глухой переулок был пуст.
Моргана резко остановилась, огляделась вокруг, решив, что он заезжал сюда, а потом опять уехал. Но он никак не мог успеть, возразил ее рассудок, и девушка заколебалась, стоя на углу улицы, – она лихорадочно соображала, не испытать ли судьбу и не вернуться ли в город. Моргана посмотрела на часы. Только половина двенадцатого, а отец сегодня не придет к обеду. Она вполне может снова пойти в город, собственно, ей и нужно это сделать, потому что она так ничего и не купила к ужину.
Но почему-то перспектива возвращаться на главную улицу в смутной надежде еще раз увидеть сливочный «кадиллак» показалась ей невыносимой. В таком состоянии Моргане совсем не хотелось сейчас встречаться с людьми.
Вдруг ее поразила неожиданная догадка. А что, если Луис в Англии по делам и просто из любопытства решил проехать через Фрайарс Уоррен? А то, что она мельком увидела его, – случайность, несчастливое совпадение? Моргана почувствовала, что ей становится нехорошо. Нервными быстрыми шагами она направилась к отцовскому дому, стоявшему слегка в стороне от соседних и окруженному кустами рододендронов.
Моргана пробежала по дорожке, вставила ключ в замок. И, войдя, шатаясь, поднялась в ванную комнату. Очутившись в спасительной прохладе, она, дрожа и едва не теряя сознание, прислонилась к кафельной стене и, обессилев, сползла на пол. Конечно, глупо позволять эмоциям настолько опустошать себя, подумала Моргана, отдышавшись, но в городе ей пришлось пережить слишком сильный шок.
Умывшись и намочив виски холодной водой, Моргана медленно сошла вниз, и критически оглядела себя в зеркало, висевшее в холле. Привидение. Кожа восковой бледности, вокруг ввалившихся глаз залегли темные тени, губы, казалось, были вовсе лишены цвета, а мокрые, слипшиеся волосы потеряли свой обычный здоровый шелковистый блеск. Как раз в тот момент, когда она стояла в прихожей, настойчиво затрезвонил дверной звонок, эхом отдаваясь по всему дому. Моргана автоматически двинулась к двери, неохотно открыла ее, ожидая увидеть за дверью кого-нибудь из соседей или коллег отца. Но она ошиблась. На пороге стоял Луис.
Ноги Морганы стали ватными, она ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть. Он стоял перед ней, стройный, красивый, в темном костюме, безупречно белая рубашка оттеняла смуглость его кожи. Моргана была на грани обморока.
– Луис, – прошептала она едва слышно. – Как... как это мило...
Луис стоял и молча смотрел на нее, она выдавила неловкую улыбку, понимая, как ужасно выглядит и какой непривлекательной должна сейчас ему казаться.
– Не хочешь... не хочешь войти? – запинаясь, пригласила она. – Мой... моего отца сейчас нет. Он... он еще в университете.
Луис шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, не сводя с нее напряженного взгляда. Моргана повернулась, чтобы проводить его в гостиную и отчаянно жалея, что не переоделась и не накрасилась. Что он должен был подумать о ней?
Их гостиная была большой уютной комнатой, окна ее выходили на лужайку и яблони, за которыми так заботливо ухаживал Мэттью. Моргана указала Луису на кресло, но тот проигнорировал ее жест, и девушка нервно сжала руки, мучаясь его молчанием. А когда пауза стала вконец невыносимой, не выдержав, проговорила:
– Если ты не против, я пойду переоденусь... – И после этого, только после этого он протянул руку и задержал ее, его пальцы твердо и настойчиво легли на ее запястье.
– Ты болела? – спросил он, голос его был странным и незнакомым в этой комнате.
Моргана покачала головой.
– Нет, – ответила она быстро. – Я... я знаю... я ужасно выгляжу...
Медовые глаза потемнели от гнева.
– Ты не выглядишь ужасно! – воскликнул Луис в бешенстве. – Но я хочу знать, кто в этом виноват! – Он провел ладонью по мертвенно-бледной коже ее щек.
Моргана задрожала от его прикосновения.
– Отпусти меня, я пойду сделаю нам кофе, – предложила она, смущаясь.
Долго-долго Луис не сводил с нее глаз, потом отпустил ее запястье.
– Прекрасно, – холодно согласился он и прошел мимо нее в глубь комнаты.
Моргана поколебалась какое-то мгновение, потом быстро вышла в холл, к лестнице. Она приготовит кофе, но попозже, сначала ей надо что-то сделать со своей ужасной внешностью. Девушка взбежала наверх, к себе в спальню, и, на ходу стягивая платье, в отчаянии огляделась по сторонам. Времени у нее мало, Луис скоро поймет, что она не готовит кофе, и начнет искать ее. Моргана села за трюмо и, взяв ватку, принялась накладывать очищающий крем. Но пока она с силой растирала крем по коже, на лестнице раздался звук шагов, приглушенный толстым ковром, и, резко обернувшись, Моргана увидела Луиса, стоящего у двери в ее спальню. Ее плечи бессильно поникли. Теперь он поймет, какое она глупое, тщеславное создание.
– Что ты делаешь? – хрипло спросил Луис. – Моргана, я проехал тысячи миль, чтобы увидеть тебя, и теперь мы даже не можем разговаривать друг с другом! Ты выглядишь как смерть, дрожишь в моих объятиях, предлагаешь мне кофе и отказываешь в том, что мне на самом деле необходимо!
Моргана вскочила, забыв о том, что она почти не одета.
– Луис, я не знаю, что сказать. Зачем... зачем ты здесь, в Англии? Что... что случилось?
Он стоял, задумчиво глядя на нее и одной рукой играя прядями ее волос, падавшими ей на плечи мягкой волной.
– С чем? – поинтересовался он, дразня ее. – С Монтераверде? Или со мной?
Моргана вздрогнула.
– И с тем и с другим, – сказала она дрогнувшим голосом.
Луис смотрел в глаза Морганы с глубоко взволновавшей ее настойчивостью. Его пальцы скользнули по плечу девушки, и, наклонив голову, он прижался ртом к ее нежной сливочной коже.
– Как ты можешь спрашивать?! – воскликнул он с болью в голосе. – Ты должна знать!
Моргана затрепетала от прикосновения его губ и повернулась лицом к шее Луиса, с наслаждением глядя на его кожу, на жесткие темные бакенбарды, почти не веря тому, что он так близко. Ее холодный озноб сменился охватывающим все ее существо теплом чувств, которые он будил в ней, она задрожала, прижалась к нему, и с диким возгласом он обхватил руками ее голову и прижался к ней с почти грубой силой. Луис не искал ее губ, он со стоном зарылся лицом в волосы Морганы, а его руки ласкали ее бедра.
Внезапно он отстранил ее от себя и, положив ладони ей на плечи, держал на расстоянии вытянутых рук, жадно обводя потемневшими от сдерживаемой страсти глазами линии ее тела, потом взгляд его вернулся к ее губам.
– Прежде всего хочу тебе сказать, что я больше не собираюсь поступать в семинарию, – сказал он наконец.
Моргана расширила глаза:
– Не собираешься?
Он медленно покачал головой:
– Нет.
Моргана изумленно смотрела на него:
– Но я думала, что это уже решено.
– Нет, все изменилось. – Голос Луиса был тверд. – Моргана, я не закоренелый грешник, я человек, я люблю Бога, но как я могу служить своему народу в башне монастырской жизни? И потом, – он заговорил с нескрываемой нежностью, – есть и еще одна – более личная – причина. Мне нужна ты, я не могу без тебя жить. Я всего лишь мужчина, такой же, как и остальные, и я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Моргана не могла поверить, что все это происходит наяву.
– О, Луис, – воскликнула она, совершенно растерявшись. – Что я могу сказать?
Брови его сдвинулись.
– Могла бы сказать, что рада, могла бы сказать, что теперь тебе стало легче, могла бы сказать, что я тоже нужен тебе, хотя бы наполовину так же сильно, как ты нужна мне...
Моргана пожала плечами:
– Ты должен... понимать, что я сейчас чувствую!
– Да? – торжественно спросил Луис.
– О да. – Моргана развела руки в стороны. – Но я даже и мечтать не смела...
– Покажи мне, – тихо приказал он.
– Показать тебе? – У Морганы перехватило дыхание.
– Да, покажи, что ты меня любишь, – кивнул он и убрал руки с ее плеч. Моргана вздрогнула, но не от холода. Застенчиво и неловко она шагнула к Луису. Он, не шевелясь, молча стоял перед ней. Моргана до боли закусила губу, а потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в гладкую щеку. Это была короткая ласка, которая едва ли могла вызвать в нем неистовую ответную силу. Моргана отступила назад и неловко улыбнулась.
– Извини, – сказала она.
Он странно посмотрел на нее, потом повернулся и вышел из спальни. Моргана с тревогой смотрела ему вслед, не в силах понять, что ей теперь делать. Ей хотелось броситься за ним следом, но долгие годы самодисциплины не позволили ей этого. Каждую минуту Моргана ожидала услышать стук открытой и захлопнутой входной двери, и сознание того, что сию минуту Луис уйдет навсегда, наполнило ее отчаянием. Какой же она была дурой, что не могла – не смела – раскрыть перед ним вполне свои чувства, если она не получала на них ответа!
Захлебываясь рыданиями, она бросилась на постель и, зарыв лицо в простыню, дала волю горячим слезам. Все эмоции, сдерживаемые эти долгие две недели, захлестнули ее, и Моргане было уже все равно, что Луис подумает о ней.
Сильные руки рывком перевернули ее на спину. Луис смотрел на Моргану, в ее измученное лицо, полные слез глаза нежным, теплым взглядом.
– О, Моргана, – хрипло пробормотал он. – Ты что, подумала, что я приехал из такого далека только затем, чтобы повернуться и уйти?
– Луис! О, Луис! – Моргана уже не могла даже подумать, что делает. Она потянулась к нему и обняла голыми руками за шею, притягивая его вниз, к себе, пока его рот не коснулся ее приоткрытых губ. Она забыла о всей осторожности и, ликуя от его близости, выгнулась и прижалась к нему всем телом, беспорядочно целуя со всей страстью неопытной юности.