— Ну, и что ты скажешь на это?
Я промолчал, внимательно рассматривая свои ногти.
— Какова дамочка! Ни на секунду нельзя оставлять ее одну.
Я опять ничего не ответил, и он заметил, наконец, мое неестественное молчание.
— Ты что, язык проглотил?
— А я теперь гражданин, хочу — говорю, хочу — нет.
— Ах, да. — Буллфер недовольно поморщился, вспоминая утреннюю сцену. Ладно, забыли. Рассердил ты меня, конечно… из-за этого ангела.
— А он улетел?
— Куда он улетит? Я не могу сейчас оставить этот курятник, ты отказался его сопровождать, а кроме нас двоих я никому больше не доверяю.
— Так значит он здесь?! И все это время был здесь?! Да если бы они его увидели… Булф, ты представляешь…
Здесь следует уточнить, что с некоторых пор (а если быть точным, с последней войны между нами и людьми, в которой не последнее участие приняли вечно лезущие не в свое дело ангелы) высшие демоны могли впасть в неистовство, обнаружив одного из этих хитрых проныр на своей, личной, земле! И тогда за жизнь Энджи я бы не поручился. Территории срединного мира мы поделили, к ним, в Небесную Твердыню, не лезли, вот пусть и они к нам не шастают!
— Хватит причитать. — Усмехнулся Буллфер. — Не увидели же.
— Ты не можешь оставить его здесь!
— Не могу! — Хозяин стукнул кулаком по столу. — А куда я его дену?! Эта мерзавка Хул из кожи вылезет, чтобы заполучить его…
— Значит, ты тоже заметил, как она на тебя посмотрела, когда уходила.
— Почувствовал…
— И что ты собираешься делать?
— Ничего. — Буллфер сел за стол и запустил пальцы в жесткую шерсть на своей голове. — Мне некогда возиться с этой нимфоманкой.
— А что, какие-то проблемы?
— Проблемы… Помнишь, ту длительную тяжбу по поводу смежных территорий на востоке?
— Не очень хорошо.
— Так вот… — Буллфер кивнул на кресло, и я опустился на самый его краешек. — Давным-давно жил на срединных землях некто по имени Вильгельм-Завоеватель. Человек, или демон, или полудемон. Нрава он был крутого, характера подлого и несговорчивого. Обитал в своем родовом имении, которое в один прекрасный день показалось ему недостаточно большим. Тогда он собрал армию таких же «обиженных» и двинул ею по всему побережью, отхватил громадный кусок территории, поделил его между своими соратниками. Но не успел попользоваться завоеванным, потому что скоропостижно умер.
Пока ангелы приходили в себя от такого выброса человеческой жестокости, демоны забрали большую часть владений, включая интересующие нас. Когда ангелы опомнились, то увидели, что территория заново переделена, и явно не в их пользу. Это, конечно же, им не понравилось, и они предъявили нам свои претензии на основании того, что какой-то дальний предок Вильгельма был демонического происхождения, следовательно, его военную компанию можно рассматривать не как исторически оправданный всплеск человеческого насилия, а как целенаправленное выступление демонов против человеческого и ангельского сообщества. Нормально, да?! — Буллфер саркастически рассмеялся и продолжил. — Короче, часть земли нам пришлось вернуть, но только часть. В конце концов, тот Хозяин, что тянул на себе всю эту разборку, взбесился, объявил спорные территории своим неприкосновенным владением и пообещал, что будет вышвыривать оттуда всех, кто сунется. Ангелы тоже поставили какие-то свои условия, но не стали связываться с осатаневшим Хозяином, потому что в новой войне опять могли погибнуть люди. В общем, территории эти стали считать спорными, теоретически принадлежащими ангелам, а практически — демонам. И вот теперь меня опять достают этим несчастным куском земли. — Буллфер помахал в воздухе белым листочком с золотым вензелем. — Требуют вернуть их законным владельцам — людям, в скобках читай ангелам.
— Понятно. — Сказал я. — И что ты собираешься делать?
— Ничего. — Он пожал рыжими плечами и бросил листок к остальным бумагам. — Никаких земель они, естественно, не получат. Пусть будут довольны тем, что мы никого не трогаем.
— Булф, а этот ангелочек не шпион?
— Нет. — Он с усмешкой покачал головой. — Этот ангелочек… как бы помягче выразиться, маленькая заблудшая овечка в большом белоснежном ангельском стаде.
— Это как?
— Вот так. Сомневается, задает вопросы, спорит со старшими, лезет туда, куда ему по молодости лет лезть не положено, общается с демонами, со мной, то есть.
— А что он делал на наших внешних землях?
— Заблудился он, — улыбаясь, ответил Булф. — Он хотел найти какие-то документы в имперской библиотеке, полетел туда, но заблудился.
— И ты ему веришь?
Буллферу не понравилось глубокое сомнение, прозвучавшее в моем голосе, он хмуро посмотрел на меня и сказал:
— Ангелы не умеют лгать.
«И это тебе в нем нравится больше всего», — подумал я про себя, а вслух спросил:
— Скажи, он действительно тебе так нужен? Ты возишься с ним, словно с дорогим гостем, так рискуешь из-за него… Зачем?
— Зачем?.. — Буллфер промолчал, как будто впервые сам задумался над этим вопросом и продолжил, глядя куда-то мимо меня. — Он неопытный, наивный, очень любопытный, ему безумно интересно все непохожее на их ангельский мир. Ему нравится общаться со мной, потому что я рассказываю ему то, чего он никогда не услышит от своих наставников. Он хочет приключений, романтики, а что может быть романтичнее общения с демонами. Ему так легко заморочить голову. Совсем неплохо быть другом ангела… Неплохо, когда ангел считает тебя своим другом. И по дружбе может выболтать что-нибудь очень важное.
— Значит, ты хочешь, чтобы он шпионил для тебя?!
— Ну, это сильно сказано. Я просто знаю, что когда-нибудь он мне очень пригодится… Кстати, сходи, посмотри, как он там. Если ему что-нибудь понадобится, принеси, и будь добр, воздержись от своего ехидства, он не понимает наших шуточек.
— Так что, я снова работаю на вас?
— Да, — сказал Буллфер рассеянно, думая о чем-то своем. — Работаешь.
— Понял… хозяин.
Первое, что я сделал, велел бесам замуровать зеркало в коридоре, чтобы больше никому неповадно было подглядывать и, полный чувства собственной значимости и нужности, вошел в комнату.
Ангелок спал. Свернулся клубочком на кушетке, положив под голову одно мягкое крылышко и закрывшись другим. Я стянул с кровати теплую шкуру и осторожно укрыл ребенка. Он зашевелился, просыпаясь, потянулся и открыл сонные голубые глазки.
— Гэл!? А где Буллфер? Я… кажется, уснул…
Очаровательная нелогичность.
— Добрый день, ваша светлость. Хозяин сейчас занят и просил меня узнать, не нужно ли вам чего.
— Нет, ничего не нужно, спасибо. Вот только, если можно, воды.
— Одну секунду. — Я щелкнул пальцами, в комнату вбежал бес, выслушал мои распоряжения и убежал, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, на котором стоял хрустальный кувшин и бокал.
— Спасибо, — серьезно сказал ангел бесу. Тот поморгал на него черными глазками и оскалил острую мордочку, что должно было, видимо, изображать улыбку.
— Гэл, — ангелочек приподнялся, чтобы быть ближе к моему уху, и зашептал. — Я давно хотел спросить, кто это?
— В смысле, кто? Этот? — Я кивнул на беса.
— Да.
— А! Это один из личных слуг Хозяина. Исполнительный, послушный, верный, абсолютно неподкупный, сообразительный и выполняет практически любую работу.
— Симпатичный, — сказал ангелок. — А можно его… погладить?
— Не советовал бы… кусается. И очень больно.
Бес довольно почесался и распушил короткую шерстку.
— А много их у вас?
— Понятию не имею. Не считал. Но если хотите, могу позвать всех.
— Нет-нет! Не надо. Я просто так спросил.
— Они вам, что, понравились? Хотите, подарю одного?
Ангелок с сожалением покачал головой, рассматривая раздувающегося от гордости беса.
— Нет, ему у нас, наверное, будет плохо.
— Ничего, привыкнет, только наверняка передерется с вашими слугами.
— У нас нет слуг, — ответил ангелок и почему-то покраснел.
— Совсем нет?
— Совсем.
— Что же вы, сами все делаете?
— Да. В основном, с помощью магии.
Я отпустил беса и присел рядом с ангелом на кушетку.
— Зачем же тратить энергию на всякую ерунду?
Ангелок пожал плечами и плотнее завернулся в шкуру.
— Мы привыкли.
— По-моему, это глупо. Видимо у вас там дармовые источники силы. Черпай — не хочу!
— Нет. Просто мы считаем, унизительно заставлять другое существо работать на нас.
Я усмехнулся.
— Буллфер сказал бы по этому поводу: «Вот так! Станешь умирать, и воды подать будет некому».
Ангелок тоже заулыбался, и глаза его вдруг зажглись ярким любопытством.
— Гэл, а Буллфер, он кто?
— Хозяин. Правитель этой земли. Полный титул у меня где-то записан, никак не могу запомнить его целиком… У вас ведь тоже есть какой-нибудь начальник?
— Нет, у нас совет старейшин, самых мудрых, опытных…
— Стало быть, олигархия.
Ангелок рассмеялся и притянул колени к груди.
— Да нет, нам никто не приказывает, мы вместе находим наиболее правильное решение, от которого не пострадает никто.
— Вот морока!
Я расхохотался, представив, как бесы собираются кружком и обсуждают, верный приказ им дали, или нет, а у демонов вообще голова кругом пойдет от этой самодеятельности. Хорошо, что я не ангел.
— Ну, а образы вы хоть менять умеете?
Наверное, в моем голосе прозвучало слишком много презрения ко всему ангельскому, потому что ангелок рассмеялся, и на щеках его снова расцвел румянец.
— Умеем.
— И в кого ты превращаешься?
— В человека.
Глава третья
Я узнаю кое-что новое, Буллфера вызывают на поединок, а наш гость проявляет свои ангельские способности
Лучше бы и не спрашивал! В человека он превращается! Пусть меня теперь хоть кто-нибудь попробует убедить, что ангелы — прекрасные, могущественные существа! И правильно тот самый Хозяин, о котором рассказывал Буллфер, оттяпал у них кусок земли. С такой дурацкой системой управления и порядками они не заслуживают даже того, что у них есть. Впрочем, пусть об этом голова болит у Буллфера.
В последние дни он совершенно закопался у себя в кабинете и выходил оттуда только для того, чтобы поесть или поболтать с ангелочком. Хул пропала, я не видел ее уже несколько недель, и это меня несколько настораживало. Зато ангелок совершенно у нас прижился. Не знаю, что там ему наболтал Булф, но Энджи как будто совсем не рвался домой. В мои обязанности теперь входило снабжать его водой для умывания (по полной бочке каждый вечер!), фруктами и сладким вином.
Ангелочек часами валялся на кушетке и одну за другой читал книги, которые я таскал ему из библиотеки. Кроме того, он извел уже целый мешок сахара, подкармливая бесов, и эти наглые твари едва ли не дрались друг с другом за право прислуживать ему, а потом и вообще установили очередь, расписав «дежурство» возле покоев Буллфера на много дней вперед. Когда я пожаловался хозяину на этот произвол, он только махнул рукой: «Пусть делает, что хочет, лишь бы не скучал!»
Конечно! Ему-то что! Не у него же под ногами целый день крутятся мелкие нахалы, набив полные защечные мешки сахару и строя ангелу несчастно-просительные рожи. А он, естественно, умиляется и постоянно подкармливает этих «милых пушистых зверьков». За такую щедрость бесы позволяли себя гладить, тормошить и даже трепать за уши. В общем, ангелок был в восторге, бесы обжирались хозяйским сахаром, играли на него в кости и обменивали на всякую всячину. Хозяин радовался, что его драгоценный гость не скучает. И только у меня сердце кровью обливалось от дурацкой ангельской расточительности.
Терпение мое лопнуло, когда в ответ на довольно резкое замечание один из этих охамевших маленьких паразитов бросил в меня огрызком сахара. Я взбесился, оттаскал негодяя за уши и помчался в апартаменты Буллфера.
Ангелок устроился в кресле, поджав под себя босые ноги, и читал. На полу перед ним сидели два беса. Один завладел замшевыми сандалиями Энджи и протирал их мягкой тряпочкой, другой пыхтел от зависти и строил злые рожи своему более удачливому сопернику. Трое других бесов сидели под столом, о чем-то подозрительно перешептываясь. Судя по доносившемуся из-под скатерти хихиканью, — травили байки. Шестой бес не придумал ничего лучшего, как забраться на подлокотник кресла и держал светильник над страницами книги, которую читал ангелок. Дивная картина. Прямо семейная идиллия.
Бес, наконец, довел сандалии до немыслимого блеска и неосторожно выпустил их из лап, его конкурент, не будь дурак, мгновенно бросился на оставленную без присмотра добычу, схватил одну из сандалий и с радостным визгом бросился удирать. Обкраденный бедолага-труженик завопил от обиды и помчался за наглым вором. Тут же из-под стола вылетела компания, соображавшая на троих, и поскакала за ними следом. Вся эта визжащая братия принялась носиться по комнате, с обладателем ворованной сандалии во главе. Бес, светивший ангелочку, взобрался на спинку кресла и, прыгая там от радостного возбуждения, подбадривал собратьев звонкими воплями. Ангелок, смеясь, смотрел на это безобразие и пытался утихомирить взбесившихся шалопаев.
— Тише. Тише, пожалуйста.
Как же, тише! Послушают они тебя.
— А ну, заткнулись все!! — Заорал я так, что у самого зазвенело в ушах.
Бесы замерли, хлопая вытаращенными глазами, ангелок вздрогнул и уронил книгу на пол. Я помолчал, для усиления эффекта, и сказал спокойно:
— А теперь пошли вон.
Бесы испарились, беззвучно закрыв дверь. Ангелок, посмеиваясь, поднял растерзанные сандалии.
— Вы строгий начальник, Гэл. У меня так не получается.
— Стараюсь, — ответил я не без удовольствия. — Теперь понимаю, почему у вас нет слуг. Они бы сели вам на голову.
Энджи мило улыбнулся и сказал с сожалением:
— Они такие забавные.
Хотел я сказать ему, какие они забавные, как вдруг услышал короткий резкий свист, ангелок встрепенулся и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Извините, ваша светлость, служба. Хозяин вызывает.
Ангелок улыбнулся, снова забираясь в кресло, а я помчался к Буллферу. Интересно, что ему опять понадобилось? После того, как он притащил в дом ангела, от Хозяина можно ожидать чего угодно, — от приказа штурмовать Небесную Твердыню до повеления устроить Энджи экскурсию по всем секретным убежищам нашего обиталища. И совсем не обязательно было мне свистеть, мог бы и сам прийти.
Я просунул голову в кабинет и тихонько покашлял, обращая на себя хозяйское внимание. Буллфер поднял голову.
— Ну, наконец-то. Где тебя носит?! Опять в казарме в карты резался?
— Никак нет, Хозяин.
Я вошел, плотно закрыл за собой дверь, приблизился к столу и только после этого сказал тихо:
— Разговаривал с гостем.
Буллфер фыркнул на мою конспирацию и проворчал.
— Раньше надо было осторожничать. И не распускать язык перед демонами.
Я засопел, вспоминая свои прегрешения, и ждал очередного внушения, но Булф, похоже, уже внес черным карандашом в мое личное дело все нужные отметки и забыл об этом. Он собрал книги, лежащие на столе (здоровая получилась стопка), и вручил их мне.
— Отнеси в библиотеку. И будь добр, не суй, как попало. Если опять увижу, что книги перепутаны, заставлю одного все стеллажи перебирать.
— Понял. — Пропыхтел я из-под неподъемной груды и потащился в библиотечный зал.
Мог бы и сам отнести. Прогулялся бы заодно, проветрился, а то скоро совсем ошалеет от чрезмерных занятий. Или у них с ангелочком соревнование, кто больше прочитать успеет? А мне носись туда — обратно, хорошо хоть, что Хозяин кабинет свой ближе к библиотеке перенес, первое время приходилось таскаться через два этажа по подвесному мосту. Та еще была прогулочка!
Я, наконец, добрался до библиотеки и свалил книги на первый попавшийся стол. Вообще, это место всегда действовало на меня несколько угнетающе. В огромном зале, потолок которого терялся где-то высоко, в темноте над головой, все время клубились какие-то неясные тени, что-то вспыхивало и переливалось (то ли из-за побочных выбросов магической энергии, которой были переполнены здешние книги, то ли из-за неполадок в освещении). Тысячи и тысячи фолиантов в кожаных переплетах с золотыми или серебряными застежками, стояли бесконечными рядами на каменных полках. В отполированном до блеска гранитном полу отражалось пламя светильников.