И уже люди говорили, что никакой последней битвы с силами зла не будет, поскольку светлый маг Больцано заранее сокрушил адептов тьмы, так что отныне в мире будет царить добро. Людям не дано отличить правду от выдумки, они привыкли принимать желаемое за действительное, но Больцано знал, что до победы так же далеко, как и в тот день, когда он впервые затеплил свечу не при помощи лучины, а обычным взглядом. Есть на свете темные маги, равные ему, и значит, последняя битва между светом и тьмой впереди.
Недели две назад до Больцано дошли слухи о таинственном преступлении, случившемся совсем неподалеку, на тракте, соединявшем богатые города Среднего Поречья. Были убиты владелец одного из постоялых дворов, его жена и чуть не все слуги и служанки. Утром гости обнаружили их с почернелыми лицами и выпученными, налитыми кровью глазами. По всему видать, умирающие пытались кричать, но что-то - яд или удавка? - не позволило им издать ни звука. Обычный наемный убийца пользуется кинжалом, подобные кунштюки для него не по уму, так что дело не обошлось без злого волшебства.
Тревожить великого мага из-за гибели какого-то трактирщика никто не посмел, Больцано сам прибыл на осиротелый постоялый двор, где разыгралась ночная трагедия.
Тела погибших еще не увезли, коронер и несколько стражников перерывали хозяйские комнаты, пытаясь найти хоть что-то, проливающее свет на произошедшее. Появление мага в таких случаях сразу разрешало все сомнения, но на этот раз Больцано не спешил объяснять, что случилось в гостинице и кто виновен в гибели людей. Вместо этого он спросил, кто из местных жителей хорошо знает окрестности и может служить проводником.
- Лучше всех знаю окрестные леса я, - твердо объявил коронер.
- Значит, ты и пойдешь со мной, - постановил маг, и хотя это было прямым нарушением должностных инструкций, коронер кивнул, и уже через двадцать минут они покинули разоренную гостиницу, оставив озабоченных стражников оформлять бумаги, чего никто из них прежде не делал и даже примерно не представлял, как это делается.
- Тебя как зовут? - спросил Больцано, когда поворот скрыл их от провожающих взглядов подчиненных.
- Аосто, - с некоторым удивлением ответил коронер. Больцано кивнул и ответил на незаданный вопрос:
- Всегда проще спросить, как человека зовут, чем без спросу копаться в его голове.
- Куда мы идем?
- Тот, кто убил трактирщика и слуг, бежал в лес или на болотные острова. Его надо найти.
- Это нечисть? Говорят, здесь совсем недавно бродил оборотень. Оборотня убили, но, возможно, он был не один.
- Хорошо, если бы это был второй оборотень, но боюсь, что нам не повезет, и мы встретим человека. Во всяком случае, надо готовиться к худшему.
- Ну уж с человеком-то я справлюсь.
- А если этот человек - темный маг? Тут за полверсты чувствуется рука злого колдуна. Следы оставлены слишком явные, и я не могу понять, он настолько глуп или настолько уверен в своих силах, что не опасается встречи со мной и даже не пытается замести следы? Он уходит как простой человек, не думая, что оставляет за собой след волшбы. Не исключено, впрочем, что нас попросту завлекают в ловушку.
- И что в такой ситуации должен делать я?
- Смотреть в оба глаза, а когда придет срок, погибнуть вместе со мной или помочь мне тащить мерзавца. Это василиска или демона можно зачаровать и заставить идти своими ногами, куда тебе нужно. Мага, если он не согласится идти сам, придется нести.
- Можно убить его прямо на месте, - предложил Аосто. Больцано усмехнулся и ничего не ответил.
След бегущего колдуна отчетливо просматривался в чистом воздухе. Здесь он чего-то испугался и шарахнулся в сторону, а быть может, нарочно оставил метку - на случай, если неопытный преследователь собьется со следа. Тут отдыхал, баюкая сбитую в кровь ногу, вливал в нее новые силы. До чего же хорошо он притворяется слабым и испуганным! Рядовой волшебник, пожалуй, и не понял бы, с кем имеет дело, решил бы, что гонит обычного преступника, маньяка-убийцу, который пачкает окрестности грязными мыслями, не понимая, что тем самым приближает свой конец. Но под всеми мелкими ухищрениями Больцано ощущал копящуюся силу, готовую ударить слишком упорного преследователя.
Поросшая кустарником пустошь давно кончилась, беглец свернул в лес, где след его был виден не только магическому взору, но и всякому, имеющему глаза.
- Какая маленькая нога… - удивился Аосто, разглядывая вмятину, отпечатавшуюся на берегу ручья. - Он что, карлик?
- Запросто может быть, - согласился Больцано. - Среди темных чародеев много уродов и калек. - Он помолчал и честно добавил: - Среди светлых их тоже немало. Физическое уродство вообще усиливает способности к колдовству. Кое-кто даже пытался выращивать магов, калеча детей. Вот только если этим занимался темный чародей, выращенные им волшебники, все как один, становились светлыми. И наоборот…
- Неужели добрые волшебники тоже способны калечить детей? - спросил Аосто.
- Добрых волшебников не бывает, во всяком случае, среди боевых магов. Когда всю жизнь сражаешься, трудно оставаться добрым. А истории об искалеченных детях сохранились только в преданиях, этот путь ведет в никуда. Выросшие ученики первым делом мстят учителю за свое уродство.
Больцано неожиданно замолк, затем решительно сказал:
- Ночуем здесь.
- Но мы уже почти догнали его. След совсем свежий.
- Вот именно. Через полчаса мы догоним его. Уже темнеет, а драться ночью даже с самым ничтожным темным магом мне бы не хотелось. Если ему угодно, пусть нападает он.
- Костер разжигать будем?
- Конечно. Я чувствую противника, и, полагаю, он чувствует меня. Пусть видит, что мы его не боимся. К тому же обороняться у огня проще. Живой огонь не бывает темным или светлым, он всегда на стороне того, кто его разжег.
Аосто срубил пару сухостойных деревьев и ловко развел костер. Магической помощи Больцано он не просил - зачем, если можешь все сделать сам? А магу нужно беречь силы для завтрашнего поединка.
- Если хотите, - предложил Аосто, - можете спать. Я покараулю.
- Мне сегодня спать не придется, - ответил Больцано. - Да и тебе не советую, а то можно ненароком не проснуться. Чует мое сердце, наш темный приятель собирается пощупать, кто мы такие и можем ли за себя постоять.
- И все-таки кто бы это мог быть? - задумчиво произнес Аосто. - Карликов в округе нет… В Поручинках живет горбун-сапожник, но он почти нормального роста, а нога у него - вот такая, больше моей. Пришлых, конечно, много, на дороге стоим, но и там карлика бы заметили. Бродячий цирк проезжал, но у них была только волосатая женщина и человек без костей, который сам себя в узел завязывал. Я вот думаю, не могла ли это быть волосатая баба? Борода у нее окладистая, руки - в шерсти, а какие ноги - припомнить не могу. У женщин иной раз очень маленькая ножка встречается. Только зачем ей трактирщика убивать? Я даже не знаю: останавливался цирк на постоялом дворе или ходом прошел.
- Завтра узнаем.
- А женщины магами бывают?
- Бывают. Но редко. И только темными. Это понятно, если в женщине светлая сила проснулась, она ее на детей тратит, на внуков и правнуков. А что останется - на целительство уходит. Травницы из них хорошие. А женщина боевой маг - всегда темная.
- Не знаю, как с женщиной воевать…
- Так же, как с мужчиной. Не беспокойся, она тебя не пощадит… Больцано резко умолк и поднялся на ноги. Аосто вскочил следом.
Несколько секунд Больцано вглядывался в сгущающийся сумрак, затем довольно кивнул:
- Ползут, родимые…
Кто ползет, Аосто не спрашивал, понимал, что сейчас напарника нельзя отвлекать. Но раз ползут - значит, опасность в траве или же в ветвях деревьев… по деревьям тоже можно неплохо ползти. Аосто ждал, напружинившись, обнажив шпагу - символ судебной власти, но ничего не мог заметить. Полная тишина… лес замер в осеннем безветрии, когда нет ни птиц, ни даже комаров и ни единая травинка не шелохнется среди всеобщего покоя.
- Попались… - мурлыкнул Больцано под нос, потом добавил, обращаясь к Аосто: - Не двигайся, а то наступишь нечаянно - сапоги испортишь. Сами они уже не нападут, но все равно твари опасные.
Аосто стоял столбом, не смея переступить с ноги на ногу.
Больцано тем временем раскрыл мешок, достал скляницу с притертой пробкой, присел на корточки и выхватил что-то из травы у самых ног ждущего Аосто. Обычный человек так поднимает горящий уголек, выпавший из открытой печки: схватил, подкинул на ладони и, прежде чем успел обжечься, отправил обратно в печь. Колдовских угольков оказалось три, и все они вскоре очутились под стеклянной пробкой.
- Вот и все, - сказал Больцано. - Больше вроде бы ничего нет. Можно отдыхать. А вот это, - он приподнял банку, - то, от чего погибли люди в трактире.
Сначала Аосто показалось, что в банке лежат три антрацитово-черные, блестящие капли, но, присмотревшись, он заметил короткие ножки, плотно прижатые к раздувшимся телам. Три черных паука, каких прежде не доводилось видеть.
- Я их обездвижил, - предупредил Больцано, - но любое прикосновение к ним смертельно.
- Вы же брали их голой рукой.
- Не совсем голой, все-таки я маг. А вот их хозяин мог играться с ними, как дети играют с пойманной ящеркой. А когда он бежал от нас, паучки, возможно, грелись у него за пазухой.
- И что теперь с ними делать? Вообще-то я должен изъять этих пауков как вещественное доказательство, но я не хочу, чтобы такое хранилось в судебном присутствии.
- Пока я их заберу себе, а потом уничтожу.
- Почему не сейчас? Раздавить их - и дело с концом! Больцано открыл банку, выкатил один из черных шариков на торчащий из травы камень, протянул Аосто складной нож.
- Угодно попытаться? Только осторожнее, а нож потом нужно будет прокалить.
Аосто, примерившись, ткнул паука кончиком ножа. С таким же успехом можно было пытаться проткнуть ртутную каплю. Аосто повернул нож плашмя, но блестящий шарик и теперь невредимым выскользнул из-под лезвия и скатился в траву.
- Так-то… - Больцано забрал нож и сунул его лезвием в угли. Это не просто пауки, это нечисть - обычные средства против них не годятся.
- Но если их бросить в костер, они ведь сгорят? - спросил Аосто, глядя, как волшебник хватает сбежавшую каплю и скатывает ее обратно в баночку.
- Сгорят. А я и просто их могу раздавить, как обычное насекомое. Только ничего хорошего в результате не получится. Это не обычный паук, пусть даже очень ядовитый, а порождение тьмы, исполненное скверны. Причем слова о скверне - не фигура речи, их нужно понимать в самом прямом значении. Если сжечь или раздавить эту тварюшку, скверна растечется и отравит все вокруг. В этом самая большая трудность борьбы с темными силами. Ты говорил, здесь недавно завалили оборотня - и как, спокойнее стало в округе, люди стали счастливы?
- Какое там, спокойнее… каждый день среди мужиков драки, с увечьями, а то и смертоубийством. В Лишотках один мерзавец ребенка изнасиловал. Я его поймал и в город отправил… его повесили на той неделе. Будь моя воля, я бы его в самих Лишотках повесил, на глазах у соседей.
- Вот то-то и оно. А если бы те экзорцисты, что оборотня прикончили, сумели взять его живым, то ничего этого не было бы. Вернее, и драки были бы, но не такие жестокие, и ссоры, но без ножей и топоров. А маньяк из Лишоток, скорее всего, всю жизнь точил бы слюни, глядя на малолеток, но похоти своей воли дать не посмел и умер бы уважаемым человеком, в глубокой старости, оплаканный друзьями и родней.
- Это что же получается, посланцев ада и бить нельзя?
- Бить-то можно, но не везде и не как попало. Впрочем, это уже не та тема, которую следует запросто обсуждать.
Аосто кивнул, соглашаясь. И без того маг слишком разоткровенничался с ним, обычно они немногословны, когда дело касается их ремесла.
А Больцано не отпускало тяжкое ощущение человека, который вынужден врать умирающему, бодро доказывая, что с ним все в порядке - завтра он встанет с постели и будет здоров. Не будет здоров больной, нет у лекаря верного средства, и можно только оттягивать неизбежный конец. Оборотни и вампиры, демоны и бесы, изловленные Больцано, ждут в подвалах замка решения своей участи. Пару раз Больцано отводил мерзких тварей в далекую северную тундру по ту сторону Полуночных гор, в края, где никто не живет, и там убивал, дозволяя растечься скверне. Но ведь когда-нибудь чаша переполнится, и скверна хлынет в населенные места. Людям не дано чувствовать, скверна или благодать определяет их жизнь, но если земля заражена черной силой, в людях просыпается все самое злое. Маньяки, убийцы, извращенцы всех мастей станут нормой. Война по самому ничтожному поводу, взаимная ненависть и невиданная, сверхъестественная жестокость - такова судьба тех, кто живет в скверне. Поневоле подумаешь, не лучше ли иметь в соседях оборотня, он, во всяком случае, прост и конкретен.