У него заметно поднялось настроение.
А Клэр, приехав домой, переоделась и, пока не стемнело, отправилась в поле.
Джейми познакомился с младшей сестрой своего «пугала» — пятнадцатилетней Лири и подслеповатой кухаркой, миссис Фитц. А также двумя работниками: Рупертом и Ангусом. Парень опасался всех четверых одинаково.
Ангус хорошо знал английский, потому как рос в доме Дугала, да и Лири неплохо выучила этот язык от Клэр. Но общался Джейми всё-таки больше с говорящими только на гэльском Рупертом и кухаркой.
Пока жена работала в поле, мужа оставили в помощь миссис Фитц на кухне. Это была довольно полная женщина зрелых лет, рыжая, с маленькими голубыми добрыми глазками и улыбкой в уголках губ. Она провела хозяина по постройкам, чтобы знал, где брать воду и куда выкидывать отходы, а он, воспользовавшись случаем, жадным взором искал «дополнительные» сундуки вне дома. Чем чёрт не шутит, может быть, именно здесь и находится «тот самый», заветный?
За ними увязались любопытная Лири да два дворовых пса разной масти, но одинаково неопределённой породы.
Свинарник оказался пуст.
— Все свиньи сейчас на желудях, — разъяснила девчушка, пока миссис Фитц какой-то деревянной мотыгой отгребала от входа расползающуюся грязь. — Желуди опали с дерева.
В отгороженных «яслях» за стеной сарая возилась свиноматка, своими габаритами и звуками достойная соперничать с небольшим легковым автомобилем и его прогнившим глушителем. Вокруг неё суетились штук двадцать пять вполне взрослых отпрысков — один грязнее и счастливее другого.
В конюшне из обитателей их встретил неприветливым фырканьем одинокий огромный вороной конь в отдельной укреплённой загородке. Даже через решетку и доски проглядывалась особая стать и отменные размеры. Джейми залюбовался.
— Это Донас, — поясняла Лири во время того, как они с миссис Фитц подбирали разбросанную морковь и складывали в корыто. — Вот если обидишь нашу Клэр, мы тебя на него посадим и выпустим, чтобы он тебя со скалы сбросил. Ну, или с моста. Он любит сбрасывать, — гордо похвасталась новоиспечённая родственница. В этот момент кухарка посмотрела на Джейми и что-то сказала девчушке на гэльском.
— Точно! Забыла напомнить, — спохватилась Лири. — При нём с Клэр лучше не ругаться и голос на неё не повышать. Он запомнит и потом может укусить или затоптать. Она его маленького выходила, от болезней вылечила, и вот какой он вырос, — назидательным тоном рассказывала девчушка и, как взрослая, по-деловому похлопала ладошкой по загородке. — Пока её нет дома, его из конюшни никто не выводит — боятся.
Джейми всё это было душераздирающе скучно и мучительно индифферентно. Чтобы не зевать, он сделал очень серьёзное лицо, понимающее всю важность правильного поведения с Донасом.
Зато на псарне его ещё издалека встретили улыбками и дружным поскуливанием. В основном здесь смешали легавых и борзых.
— У нас есть ещё много пастушьих, но они почти всегда в горах, — махнула Лири рукой куда-то в сторону дороги и потрепала по холке одну из собак.
За конюшней находился птичник, где туда-сюда бегали коричневые куры.
— Гуси и утки на озере, — проходя мимо, пояснила Лири.
А вот сундуков больше не оказалось.
«Очень жаль», — растянул губы Джейми.
А вообще, жизнь в восемнадцатом веке показалась ему весьма простой и незатейливой. Телефонов не было, холодильников тоже, телевизоров и кофеварок — тем более. Не имелось даже газовых плит, чайников со свистком и часов. Поэтому никто не знал, что и как в соседских поместьях, и не вспоминал об этом каждые десять минут. Всё, что готовилось на кухне, тут же съедалось в столовой; вместо телевизора перед сном беседовали у камина; вставали по солнцу и ложились по луне.
Этим же вечером все собрались за ужином. Муж всё поглядывал на жену — скоро предстояло идти укладываться спать, а ему необходимо ещё как-то улизнуть на встречу с феей.
«Только вот ещё бы знать: куда?» — озадачился Джейми, поскольку отдельные комнаты работникам полагались, а вот мужьям — нет. Муж должен спать с женой, и Вжикки вряд ли пожалует к ним с Клэр в спальню. Поэтому, пораскинув мозгами, подопечный решил попробовать для начала камин в главном холле.
«Только бы не помешали», — обвёл он досадливым взглядом сотрапезников. Тревоги прибавляло ещё и то обстоятельство, что он почти не понимал гэльского и не знал, о чем говорят все эти люди.
Что касалось супружеского долга, то вроде бы первая брачная ночь мало чем отличилась от добрачной, поэтому здесь угрозы своим планам Джейми не видел. Насколько он знал девственниц, эти, ещё не вкусившие прелестей соития и оргазма, несведущие особи с «неразбуженной» сексуальностью могли вполне себе мирно сосуществовать с потенциальным половым агрессором в одной комнате, даже в одной постели. Просто не знали, чего лишаются.
С мыслями о том, чего лишается он, парень решил пока не пересекаться. Он — отдельно, они — отдельно. Хотя, если уж быть честным, красавец чувствовал, что привыкает к внешности «пугала», хоть её ожог и стал ещё темнее. Или это так подействовал выпитый виски, или её деловитость вкупе с искренними улыбками и заразительным смехом, или то, что девушка перестала изображать из себя брутального троглодита, или ещё чего, но Фрейзеру сделалось любопытно увидеть её с нормальным лицом, в привычной обстановке, в окружении только близких ей людей. То есть, без нового мужа.
«Ещё неизвестно, какой она окажется тогда, — облизал он пальцы после медовых лепёшек. — Если, конечно, всё-таки начнёт расчёсываться».
— За недельку подправлю дела на наделах — и отправимся на охоту. — Клэр намазала хлеб чем-то наподобие мягкого козьего сыра.
— А он останется здесь? — ткнула пальцем в Джейми Лири. — Ты не возьмёшь его с собой?
— Возьму, — кивнула миссис Фрейзер. — Джейми поедет с нами. Он тоже любит охоту, — улыбнулась она и переглянулась с мужем.
— Угу, — согласился тот.
«Только я привык стрелять из «фалькона» или «вэйпена». Ружья дешевле трёх тысяч фунтов отец не признаёт. А вот интересно, из чего стреляете вы?»
Но всё-таки до ближайшей охоты здесь задерживаться не планировал, потому и эти разговоры тоже вошли в него через одно ухо и через другое вышли.
Дорога из Леоха в Лаллиброх, потом поездка по полям и ужин с виски сделали своё дело, — только лишь войдя в спальню, Клэр стыдливо скинула верхнее платье и мышкой юркнула в постель. Перекинувшись с Джейми парой фраз по поводу его впечатлений, отвернулась и тут же уснула.
Поначалу его даже позабавило, как жена стеснялась своего вида в одной сорочке, хотя та сорочка, по сравнению с «наноплатьями» из полосочек и треугольничков красоток в ночных клубах, больше походила на паранджу, но потом ему сделалось даже немного обидно. Вообще-то, в постели с ним девушки так быстро не засыпали. Не было подобного. Фрейзер он или нет?! Допустим, она девственница, но чтобы так равнодушно проигнорировать такого красавца, как он, — это чуть ли не вызов!
Муж тихонечко хмыкнул про себя и отвернулся к догоравшему камину: «Подумаешь!»
Нет, он её не хотел, конечно, и даже не представлял себе секса с таким… пугалом? Да вроде бы она уже не казалась каким-то уж чучелом или чудищем. Обычная деловая молодая женщина восемнадцатого века с грузом взрослых проблем, насколько он понял из её разговора с преподобным Муртой по дороге в Лаллиброх.
Клэр со священником всю поездку — то на французском, то на английском, то на гэльском — обсуждали какие-то посевы, наделы, урожаи, здоровье лошадей, собак, овец, цены на рынке на сахар и свечи, шерсть и виски. Джейми ехал рядом, молчал и с каждой милей всё сильнее чувствовал себя бродягой, выброшенным на обочину жизни. Поэтому, до того момента, как они подъехали к имению, у него появился ещё один серьёзный стимул к поиску сундуков. Становиться таким же трудолюбивым, ответственным и замороченным на хозяйстве, как его новоиспечённая женушка, он не собирался, да и вообще боялся этого, как топора осина.
С таким же страхом отмахнулся и от вывода, что его жена, по сути, оказалась обладательницей тех самых добродетелей, которые он так жаждал видеть в своей будущей спутнице жизни. Согласился с собой только в том, что красота в человеке — совершенно не главное. Это дело такое… относительное, сиюминутное. Уж это Джейми точно знал. Вот она, самая лучезарная из всех отборно прекрасных, стоит перед тобой, а затем открывает рот — и всё как рукой сняло. И куда что делось? Таких Фрейзер опасался больше других. Он боялся узнать в них себя до поры до времени.
А эта вот, занятая такая, деловая, всё знает, во всём разбирается, ответственность какую несёт и не гнётся, не хнычет. Все мысли о хозяйстве да об охоте. Уже третьи сутки ни слова о платьях, прическах и что сейчас носят в Париже.
«Она действительно похожа на мою мать», — сделал неутешительный вывод проигнорированный муж, однако кручинился и восхищался отнюдь недолго — время тикало.
Только лишь жена задышала ровно и умиротворённо, он, подавляя жгучее желание укутаться поуютнее и поспать впервые за долгое время в нормальной постели без гнилой соломы, вонючих луж и клопов, аккуратно выбрался из-под одеяла, поднялся с кровати и подошёл к двери. Выйдя из комнаты и тихонечко закрыв за собой створку, в коридоре, в стоящем в торце кресле, увидел Ангуса.
«Приехали», — ухнуло в пятки сердце Джейми.
— Эм… а… я… Я на кухню водички попить, — пролепетал он первое, что пришло в голову и чуть не ударил себя по лбу — у них в спальне с Клэр стоял кувшин с водой.
Ангус молчал.
Тогда Джейми сбросил с себя все маски и решил идти ва-банк.
— Слышь, чувак, выпить охота нормально. Давай вместе, а? — жалостно скривился он.
Или поняв, или проигнорировав странное, но звучное «чувак», Ангус тут же поднялся и двинулся по коридору, показав следовать за ним.
На этот раз они очутились на кухне. Поскольку его приданное, бутылка виски, осталось в спальне, Джейми по аналогии с замком дядюшки Лэма направился к примеченному заранее буфету, но работник остановил его жестом и отогнул небольшой гобелен сбоку окна. Как оказалось, в стене выдолблена глубокая ниша, где стояли три бутылки с виски.
Мужчины так же молча сели и разлили по стаканам. Чокнувшись «тарой», они опрокинули в себя первые порции.
— Что, не даёт? — вытер усы Ангус.
Джейми чуть не поперхнулся, но замешательство сыграло ему на руку.
— Да ты не смущайся, — по-свойски махнул рукой работник. — Клэр у нас девушка с норовом, но она лучшая из всех, кого я знаю. Поэтому ты… — мужчина похлопал своей грязной мозолистой ладонью по лежавшей на столе холёной, а по местным меркам, даже утончённой, кисти господина, — потерпи.
— Угу, — с готовностью согласился тот и подлил себе и Ангусу по новой порции.
За разговорами и рассуждениями они быстро «приговорили» бутылку и взяли ещё одну. Джейми почти забыл про фею. И если её саму удерживал в голове, то смутно припоминал, зачем она ему, собственно, нужна, не говоря уже о её сложном имени.
Пока Ангус отвернулся нарезать хлеба, новоиспечённый господин, бывший сын бродячих музыкантов рухнул на стол головой и тут же вырубился.
Он очнулся, когда тот же Ангус с Клэр тащили его назад в спальню, а на следующий день проснулся только к обеду — то есть опять в лучших традициях своих каникул двадцать первого века. И весь день провёл так же.
Он ни сколько не удивился, что Клэр встала рано утром и уехала в поле, но очень обрадовался тому, что она не разбудила его и не взяла с собой. Он полностью смог отдаться горю, что пропустил, а если называть вещи своими именами, то попросту пропил встречу с феей.
«Всё. Сегодня нужно споить Ангуса. Как бы ему так подливать, чтобы самому не надраться?»
Но когда этой ночью вышел из спальни, в заветном кресле его уже ждала бутылка виски в компании Руперта.
С этим всё прошло ещё лучше — они плохо понимали друг друга и от этого больше пили и веселились. Руперт оказался простоват и туповат, и Джейми удалось его споить примерно к середине ночи. И только хотел оставить отключившегося собутыльника и направиться к камину в холл, как припёрся Агнус и попросил отнести «готового» друга в его комнату. Тут же проснулась Клэр, отругала их всех, но, разумеется, это не помогло, и на следующий день, точнее, ночь, всё повторилось.
Только наоборот.
На этот раз Джейми долго не выходил из спальни из боязни в «кресле соблазнов» увидеть миссис Фитц. Он понятия не имел, как действовать с этой женщиной, и даже предполагал, что тут у него шансов нет вообще от слова «никогда». Эта подслеповатая кухарка видела его насквозь и ещё пару футов под ним. Поэтому, что и говорить, он очень насторожился, услышав, что в дверь кто-то тихонечко скребётся.
Памятуя вчерашнюю взбучку от миссис Фрейзер, Джейми крадучись выбрался из постели, отворил дверь и увидел на пороге преподобного Мурту.
— Не желаешь ли исповедаться, сын мой? — пропел юродивым голосом священник.
— Гхм… — крякнул новый хозяин и почесал макушку.
«Я бы с удовольствием, да тебе же хуже будет, боюсь. — Джейми оглядел фигуру преподобного с ног до головы и с сожалением сжал губы. — Если я тебе сейчас исповедаюсь, ты имя Господа своего забудешь».
И тут священник вынул из-под рясы бутылку виски.
Мистер Фрейзер облизнул губы, но всё-таки решил держаться.
— «Клэрасил» ругаться будет, — заговорщическим шепотом пожаловался он, сделав бровки домиком, и кивнул себе за спину на спальню.
— Кто? — повернулся к нему ухом преподобный. — Клэра…
— Да это я Клэр «Клэрасилом» называю.
— А-а-а… понятно. Верно, она будет ругаться, но ты же муж! — сделал зверское лицо святой отец. — Хрясь кулаком по столу — и всё, я сказал!
Но наоборот — так наоборот!
За бутылкой виски преподобный Мурта полночи исповедовался Джейми о том, как ездил с Клэр в Париж, поскольку с детства состоял при ней и её младшем брате, Фергюсе, кем-то вроде гувернёра и учил их грамоте. И как его в этом рассаднике порока и безнравственности блудницами соблазняли, да не поддался он, как бы тяжело ни было. А ещё о нелёгких буднях священника и том, что молодёжь совсем от рук отбилась и знать Господа не хочет, и его нелёгкий труд — образумить безбожников.
И Джейми понравилось.
Взрослые мужики принимали его за равного, относились, как к одному из них, даже лучше. Здесь он был только Джеймс Фрейзер, а не Джеймс Фрейзер, сын умного и всего такого из себя положительного Брайана Фрейзера. Над ним, так сказать, не довлела «тень отца Гамлета». Красота, и только. Свобода!
Да, «Клэрасил», конечно, ворчала и дула губы, но что делать, если муж вкусил сладость сущности взрослого, самостоятельного мужчины, главы семьи и поместья.
Познакомившись с мужиками, он начал день за днём проводить с ними — на конюшне, на псарне, за деревней у мельника. А скоро, кстати, он отправится ещё и на охоту. Казалось, Клэр настолько привыкла справляться в полях одна, что даже не просила его помочь. Они мало общались — только за трапезами и перед сном.
Именно в это время Джейми сумел обратить внимание на дом, узнать лучше двор, изучить все постройки и тропинки вокруг. Да и вообще парень немного успокоился, поскольку повесить его уже вроде бы никто не грозился, «пугало» оказалась вполне дружелюбной и симпатичной, во всяком случае, пока никаких порок и экзекуций не наблюдалось, поэтому путешественник во времени стал замечать мир вокруг себя.