Я усмехнулся и приложился к бокалу.
– Сложновато будет, – сказал я. – Конечно, идея неплохая. Впрочем, едва ли он тебе доверится. Такая комбинация слишком уж пахнет моими кознями.
– Проклятая политика! Но я же не суюсь в нее! Мое дело – солдатское, и я люблю Авалон!
– Верю. Только зачем ты ему?
– Однорукому правителю не обойтись без хорошего полководца. Он мог бы…
Я было рассмеялся, но быстро умолк, памятуя, что смех разносится далеко, да и чувства Ганелона следовало щадить.
– Очень жаль, – сказал я. – Извини меня, пожалуйста. Ты не понимаешь. Ты просто не понимаешь, с кем ты говорил вчера в палатке. Быть может, он показался тебе обычным человеком… и калекой к тому же. Это не так. Я боюсь Бенедикта. Он иной, не такой, как прочие, и в реальности, и в Тени. Он – Оружейник Амбера. Ты можешь мыслить в масштабах эпох? Представь себе тысячу лет, а лучше несколько тысяч лет. Можешь ли ты представить себе человека, который все это время, почти каждый день проводит хотя бы несколько часов с оружием… или за тактикой и стратегией? Ты встретил его в крошечном королевстве во главе малюсенького ополчения, где садик на заднем дворе хорошо ухожен – не обманывайся. Все, что вообще есть в военной науке, умещается в его голове. Он часто странствовал из Тени в Тень, чтобы просмотреть все варианты какой-нибудь битвы в слегка изменившихся обстоятельствах, проверяя свои теории. Ему приходилось командовать такими армиями, которые шли бы мимо тебя днями, и конца колоннам не было бы видно. Увечье доставляет ему неудобство, но даже теперь я бы не хотел встретиться с Бенедиктом в поединке – с оружием или врукопашную. К счастью, он не рвется к трону, иначе уже сейчас занимал бы его. И если бы он хоть слово сказал, я бы первым отказался от своих претензий и присягнул ему. Я боюсь Бенедикта.
Ганелон долго молчал, а я еще раз приложился к выпивке – в глотке пересохло.
– Этого я, конечно, не представлял, – произнес он, помедлив. – И теперь буду счастлив, если он просто позволит мне вернуться в Авалон.
– Ну, на это он согласится. Я знаю.
– Дара сказала, что получила от него сегодня известие. Он решил сократить свое пребывание в поле. И вернется скорее всего завтра.
– Проклятие! – сказал я, вставая. – Значит, надо торопиться. Надеюсь, Дойль приготовил состав. На рассвете следует отправиться к нему и все забрать. Я хочу быть подальше отсюда, когда Бенедикт вернется.
– Значит, красотулечки уже у тебя?
– Да.
– Не покажешь?
Я отвязал мешочек от пояса и передал ему. Ганелон открыл его, высыпал несколько камней на левую ладонь и повертел их пальцами правой.
– Не слишком-то броски, – заключил он. – Конечно, в темноте судить трудно. Подожди-ка! Блестит! Нет…
– Это необработанные камни. На твоей ладони поблескивает целое состояние.
– Удивительно, – промолвил он, стряхивая их обратно в мешочек и завязывая его. – Для тебя это оказалось так просто.
– Ну, не так уж и просто.
– И все-таки иметь возможность так быстро собрать состояние – не к добру.
Он передал мешочек мне.
– Я пригляжу, чтобы у тебя оказалось состояние, когда наши труды завершатся, – заверил я. – Так сказать, компенсация, если Бенедикт не предложит должности.
– Теперь я знаю, кто он, и более прежнего стремлюсь когда-нибудь ему послужить.
– Посмотрим. Может, и удастся.
– Спасибо, Корвин. Как будем отбывать?
– Сейчас я хочу, чтобы ты отдохнул: вставать придется рано. Звезде и твоему Огнедышащему предстоит везти груз, хотя это и унизит их достоинство. Думаю занять у Бенедикта фургон и на нем отправиться в город. Мне придется подпустить тумана в обстоятельства нашего отъезда. Едем прямо к ювелиру Дойлю, получаем товар, грузим и сразу же исчезаем в Тени. Чем скорее все проделаем, тем труднее будет Бенедикту нас догнать. Нужно иметь в запасе хотя бы половину дня, тогда все в порядке.
– А зачем ему так поспешно пускаться в погоню?
– Он не верит мне ни на грош, в чем совершенно прав. Бенедикт просто выжидает, пока я сделаю ход. Он знает, что я ищу здесь нечто, но не знает, что именно, и хочет выяснить, чтобы отвести еще одну угрозу от Амбера. И когда он убедится, что мы смылись, то поймет, что я нашел нужное, и явится посмотреть.
Ганелон зевнул, потянулся, потом допил вино.
– Да, – согласился он. – Сейчас лучше отдохнуть, чтобы хватило сил торопиться. Теперь, узнав побольше о Бенедикте, я не так удивлен, как обескуражен, и хочу еще кое-что тебе рассказать.
– Что же?
Он тихонечко поднялся, осторожно указал бокалом вдоль тропы.
– Если ты направишься в ту сторону, выйдешь за забор в конце этого сада и углубишься по ложбине в лес, а затем сделаешь сотни две шагов, то по левую руку окажется рощица: там на глубине фута три под сучьями и листьями укрыта свежая могила. Я обнаружил ее сегодня, когда гулял и остановился облегчиться…
– Откуда ты знаешь, что это могила?
Ганелон усмехнулся:
– Так обычно называют ямы, если в них зарыты человеческие останки. Она не слишком глубокая, я слегка поковырял палкой. Их четверо – трое мужчин и одна женщина.
– Убиты недавно?
– Несколько дней назад, не больше.
– И ты оставил все, как было?
– Я не дурак, Корвин.
– Извини. Ты меня озадачил: я ничего не понимаю.
– Видно, они навредили Бенедикту, и он рассчитался с ними.
– Может быть. Кто они? И как умерли?
– Да ничего особенного. Все средних лет, всем перерезали глотку… одному, правда, распороли живот.
– Странно. Хорошо, что мы скоро уезжаем. У нас хватит и собственных проблем, так что ввязываться в местные свары…
– Согласен. Ну что – по постелям?
– Иди первым, я еще не совсем готов.
– Воспользуйся лучше собственным советом и отдохни, – сказал он, поворачивая к дому. – Сидеть и размышлять бесполезно.
– Я не буду.
– Тогда спокойной ночи.
– До утра!
Я смотрел ему вслед. Он был прав, конечно, но я еще не был готов предаться сну. Я снова стал обдумывать свои планы, чтобы убедиться, что ничего не пропущено, допил остатки вина и поставил стакан на скамью. А потом поднялся и зашагал, время от времени выпуская облака табачного дыма. Откуда-то из-за спины прорывался лунный свет, до рассвета оставалось еще несколько часов… Я твердо решил провести остаток ночи вне дома и размышлял, куда же направиться.
Разумеется, по тропинке я быстро набрел на ту самую молодую рощу. Осмотревшись кругом, я понял, что яма и вправду свежая. Но я был не в настроении препарировать трупы при свете луны и положился на свидетельство Ганелона. Я и не понимал, зачем оказался здесь. Должно быть, из-за свойственных мне извращенных наклонностей. Впрочем, сегодня не было желания спать рядом с могилой.
Я отправился в северо-западную часть сада и нашел там себе место, которое не просматривалось прямо из дома. Вокруг была высокая живая изгородь, приятно пахла мягкая высокая трава. Я расстелил плащ, сел на него, стащив сапоги, устроил ноги в прохладе зелени и вздохнул.
Не следует особенно медлить, решил я. Тень – алмазы – ружья – Амбер. Таков мой путь. Год назад я гнил в своей камере и столько раз переходил грань между безумием и рассудком, что воспоминание об этом следовало вырвать с корнем. Теперь я снова здоров, силен, свободен, глаза опять видели. У меня есть план, и я вновь стал воплощенной угрозой, куда более опасной, чем прежде. Ибо теперь я не связывал своих шансов на успех с чужими планами: паду я или достигну цели, ответственность на мне одном.
Душа отдыхала, тело расслабилось на мягкой траве, алкоголь потихоньку растворялся в крови и наполнял сердце приятным огоньком. Я выбил трубку, убрал ее, растянулся, зевнул и был уже готов отдаться сну.
Тут поодаль что-то мелькнуло, я перевалился на живот и вгляделся. Долго ждать не пришлось.
Она вышла из тени куста, и лунный свет разом осветил ее лицо. Понимая это, она улыбнулась мне, постепенно замедлила шаг, наконец остановилась передо мною и спросила:
– Так, значит, скромные апартаменты не подходят сэру Корвину?
– Вовсе нет, – возразил я. – Просто сегодня прекрасная ночь, а во мне проснулся бродяга.
– Похоже, бродяга просыпался и в прошлую ночь, хотя было дождливо, – заметила Дара, присаживаясь рядом со мной на плащ. – Ты спал в доме или нет?
– Я бродяжил всю ночь, – ответил я, – и не спал вчера вовсе. Сказать по правде, я не спал с того самого дня, как мы познакомились.
– А где ты был?
– У моря, просеивал песок.
– Унылое занятие.
– Еще бы.
– А я много думала после нашей прогулки в Тени.
– Могу себе представить.
– И тоже не слишком много спала. Поэтому-то я услышала, что ты приехал, говорил с Ганелоном, а потом остался где-то снаружи, раз он вернулся один.
– Ты не ошиблась.
– Ты ведь понимаешь, я должна попасть в Амбер. И пройти Образ.
– Я знаю. Ты пройдешь.
– И скоро, Корвин. Скоро!
– Ты молода еще, Дара. У тебя впереди много времени.
– Проклятие! Я ждала всю свою жизнь… и даже ничего не знала об этом. А нет ли способа сделать это прямо сейчас?
– Нет.
– Но почему же? Ведь ты бы мог быстро провести меня к Амберу через Тени, а там я бы ступила на Образ.
– Если нас не убьют сразу же, возможно, нам отведут соседние камеры – или дыбы, – прежде чем казнить.
– Это почему? Ведь ты принц Амбера и можешь поступать, как тебе заблагорассудится!
Я расхохотался:
– Милая, я вне закона. Стоит мне вернуться в Амбер, и меня казнят – это если повезет… А если нет, сделают кое-что похуже. Если учесть, как я разыграл расклад в прошлый раз, меня скорее всего убьют быстро. И ту же любезность окажут всем моим спутникам.
– Оберон не сделал бы такого.
– Имея соответствующий повод, сделал бы, не сомневайся. Но это – вопрос гипотетический. Оберона больше нет, а на троне сидит мой братец Эрик и зовет себя владыкой Амбера.
– Когда это случилось?
– Несколько лет назад – по календарю Амбера.
– Зачем ему убивать тебя?
– Чтобы я не убил его, конечно.
– А ты бы убил?
– Да, и убью. Достаточно скоро к тому же.
Она приблизила ко мне лицо.
– Почему?
– Чтобы самому занять трон. Понимаешь, престол по праву принадлежит мне. Эрик – узурпатор. Я лишь недавно бежал из заточения после нескольких лет мучений. Он допустил ошибку – позволил себе роскошь оставить меня в живых, чтобы тешиться моими страданиями. Он и не помышлял, что я сумею освободиться и снова бросить ему вызов. Впрочем, я и сам не надеялся на это. И раз мне невероятно повезло и выпал еще один шанс, теперь я должен действовать безошибочно, не повторять чужих промахов.
– Но он же твой брат!
– Мало кто осведомлен об этом больше нас обоих, заверяю тебя.
– И как скоро ты собираешься осуществить свою цель?
– Я тебе уже сказал, если сумеешь добраться до Козырей, свяжись со мной через три месяца. Если не сумеешь, но все сложится удачно, я найду тебя сам, как только возьму власть. Ты должна иметь шанс пройти Образ еще до конца года.
– А если ты проиграешь?
– Тогда тебе придется подождать подольше, пока Эрик не утвердится на троне и Бенедикт не признает его королем. Ты же видишь, он не слишком-то этого хочет. Его давно не было в Амбере, и Эрик считает, что его уже нет и в живых. Если Бенедикт решит объявиться там, ему придется либо поддержать Эрика, либо наоборот. Если он выступит на его стороне, власть Эрика не будет вызывать ничьих сомнений, а Бенедикт не желает такой ответственности. Для себя он короны тоже не хочет. Поэтому сохранение спокойствия в стране достижимо лить тогда, когда он полностью устранится из расклада. Если он появится и откажется встать на ту или другую сторону, из расклада это его уберет, зато такой поступок будет означать неподчинение власти Эрика и может привести к смуте. А появись он с тобой, он тем самым вообще лишается выбора, потому что Эрик несомненно будет давить на него через тебя.
– Значит, если ты потерпишь поражение, я никогда не попаду в Амбер.
– Я просто описываю тебе ситуацию, какой ее вижу. Наверняка кое-что мне неизвестно. Меня ведь достаточно давно сбросили с рук.
– Ты должен победить! – сказала она. И вдруг выпалила: – А дед будет тебя поддерживать?
– Сомневаюсь. Но здесь все иначе. Я знаю и что он жив, и о тебе. И не стану просить его о помощи. С меня хватит, если он не станет мне противиться. И если я буду действовать быстро, эффективно, он не успеет выступить против меня. Ему не понравится, что я узнал о твоем существовании, однако когда Бенедикт поймет, что я не желаю тебе зла, он сразу успокоится.
– Но почему же ты сам не воспользуешься мной? Это было бы логично.
– Согласен. Просто я понял, что ты мне нравишься, – ответил я. – Так что этот вариант отпадает.
Дара рассмеялась:
– Я очаровала тебя!
Я улыбнулся в ответ:
– Деликатно, в собственном стиле – острием рапиры.
Внезапно она посуровела:
– Дед возвращается завтра. Твой человек, этот Ганелон, тебе рассказал?
– Да.
– И как это влияет на твои планы?
– Теперь я адски спешу и собираюсь исчезнуть до его возвращения.
– А как он поступит?
– Во-первых, рассердится на тебя за то, что ты оказалась здесь. А потом захочет узнать, как же ты тут очутилась и что говорила мне о себе.
– И что же мне отвечать ему?
– Просто правду… как ты вернулась. Это заставит его подумать. Что же касается тебя самой, ты своим женским чутьем поняла, что я не стою доверия, а потому и вела себя со мной так же, как и с Джулианом и Джерардом. Где я?.. Скажешь, что мы с Ганелоном одолжили фургон и отправились в город, пообещав вернуться поздно вечером.
– А что ты будешь делать на самом деле?
– Заеду ненадолго в город. Но возвращаться не стану. Я просто хочу отъехать подальше – Бенедикт в состоянии отыскать меня по следу в любой Тени.
– Я постараюсь задержать его, насколько возможно. А ты не собирался попрощаться со мной?
– Я хотел поговорить с тобой обо всем утром, но из-за своей непоседливости ты узнала все раньше.
– Хорошо, что я такая непоседа. А как ты собираешься захватить Амбер?
Я покачал головой:
– Увы, милая Дара, у всех принцев-изгоев есть свои маленькие секреты. Это моя тайна.
– Просто удивительно, что в Амбере царят такие заговоры и недоверие.
– Почему же? Подобные свары существуют повсюду, пусть в иных формах. И они окружают тебя всегда, ведь все формы берут свое начало в Амбере.
– Трудно понять…
– Когда-нибудь поймешь. Давай пока оставим эту тему.
– Тогда расскажи о другом. Раз я могу уже понемногу перемещаться в Тени, еще не пройдя через Образ, объясни мне поподробнее, как ты ходишь там сам. Я хочу лучше понять.
– Нет! – ответил я. – Не могу позволить тебе дурачиться в Тени, ходить там тебе не по силам. Это опасно даже для тех, кто уже проходил Образ. Пытаться лезть в Тени до этого – безрассудство. Один раз тебе повезло, не надейся на это снова. Я помогу тебе скорее тем, что ничего больше не скажу.
– Ладно! – ответила Дара. – Извини, я действительно могу подождать.
– Действительно можешь, – согласился я. – Без обид?
– Нет. Ну… – Она рассмеялась. – Понимаю: обижайся, не обижайся – ничего не изменить. Ты, конечно, знаешь, о чем говоришь. Я рада, что ты заботишься обо мне.
Я буркнул что-то в ответ, а она вдруг прикоснулась к моей щеке. Я снова обернулся. Ее лицо медленно приближалось к моему… Улыбка исчезла невесть куда, губы приоткрылись. С полуприкрытыми глазами она поцеловала меня, обхватив руками шею и плечи. Мои руки невольно оказались в том же самом положении вокруг нее. И удивление мое сменилось нежностью, лаской и дополнилось известным возбуждением…
Если Бенедикт узнает, у него будет серьезный повод рассвирепеть…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Фургон монотонно поскрипывал, солнце клонилось к западу, но еще припекало. Позади на ящиках храпел Ганелон, и я завидовал его шумному занятию. Он спал уже несколько часов, а я третий день проводил без отдыха.