Джон Варли
— Вы уверены, что она не опасна?
— Безусловно. По крайней мере, для вас.
Эвелин задвинула смотровое окошко в двери и сделала над собой усилие, чтобы подавить одолевавшие ее неприятные предчувствия. Обнаружить, что при мысли о психах к горлу подкатывает дурнота — пожалуй, теперь уже для таких открытий несколько поздновато.
Она огляделась кругом и не без облегчения убедилась, что страх на нее здесь нагоняли не пациенты. Дело было, скорее, в самой обстановке: от Бедфордовского заведения веяло крепостью. Зарешеченные окна, стены с мягкой обивкой, холщовые простыни, смирительные рубашки, и шприцы, и здоровенные санитары, — всё как в кошмарном сне. Это была тюрьма. При виде таких предосторожностей поневоле начнешь опасаться тех, кого здесь содержат.
Она снова заглянула в комнату. Женщина в ней была такая миниатюрная, спокойная, такая собранная на вид; не верилось, чтоб из-за нее был весь этот шум.
Доктор Барроуз, листавший толстую папку, закрыл ее.
— Вы мне расскажете, как вы пришли к мысли, что он сможет ходить?
Барбара окинула ее взглядом.
— А почему я должна вам это рассказывать? Взгляните на себя. Вы женщина — и принимаете на веру все это вранье. Вы работаете на них.
— Что вы имеете в виду?
— Вы себя раскрасили. Вы соскоблили волосы с ног и натянули на них нейлон; вы ходите, затрудняя себе шаг юбкой, которая стискивает вам ноги, и шпильками, нарочно изобретенными, чтобы вы споткнулись на бегу, если им вздумается вас изнасиловать. Вы пришли сюда, чтобы выполнять за них их работу. Почему я должна вам рассказывать? Вы мне не поверите.
Эвелин не встревожил такой поворот беседы. В словах Барбары не было враждебности. Если что и было, то жалость. Барбара не причинит ей вреда, просто потому, что она женщина. Теперь, когда это стало ясно, уверенности прибавилось, и дальше все пошло, как по маслу.
— Возможно, все так и есть. Но тогда, разве вы не обязаны предупредить меня об опасности, раз уж это и впрямь так важно — как женщина женщину?
Барбара в восторге хлопнула себя по колену.
— Поймали на слове, док. Вы правы. Нет, но как ловко, мой же собственный бред обернуть против меня!
Эвелин записала в блокноте: