— Изумительно, — прошептал Конан Дойл, причем его красноватое лицо побледнело. — Совершенно невероятно.
Я увидел, что Холмс одновременно польщен реакцией Конана Дойла и удивлен тем, что он на этот раз не стал смеяться и говорить, что все это было очень просто.
— То, что вам не удалось решить загадку, — очевидно. Иначе бы вы и не пришли ко мне, — закончил он.
Сэр Артур покачнулся. Я быстро подхватил его под руку и усадил в кресло. Очень необычно было наблюдать слабость человека такого крупного телосложения. Казалось, он был в шоке. К счастью, в этот момент вошла миссис Хадсон с чаем. Чашка доброго крепкого чая, разбавленного бренди из буфета, привела сэра Артура в чувство.
— Я приношу извинения, — сказал он. — Целое утро я провел, наблюдая странные явления такого порядка, свидетелем которых мне бывать никогда не доводилось. Как вы совершенно верно заметили, мистер Холмс, случившееся меня потрясло. И не успел я оправиться, как вы продемонстрировали свои сверхъестественные таланты!
Он сделал большой глоток чая. Я снова наполнил чашку, добавив на этот раз больше бренди. Сэр Артур пил чай, не обращая внимания на пар, подымающийся прямо ему в лицо, которое постепенно вновь розовело.
— Сверхъестественные? — пробормотал Холмс задумчиво. — Удивительные — да Может, даже экстраординарные. Но ни в коей мере не сверхъестественные.
— Но если Джон не сказал вам, кто я такой и вы не знали меня в лицо, то как же иначе вы определили мое имя, как не чтением мыслей?
— Я прочитал ваше имя, — сухо сказал Холмс, — на набалдашнике вашей трости, где оно весьма четко выгравировано.
Начиная с конца весны газеты постоянно писали о загадочных явлениях, происходивших на полях. Местами стебли пшеницы были смяты ровными прямыми линиями и окружностями таких размеров, словно некий циклон решил преподать людям урок геометрии. Хотя эти феномены часто сопровождались всполохами в небе, погода стояла неизменно превосходная. Если молнии и сверкали, то это должны были быть невиданные молнии без грома! Не наблюдалось никакого ветра или дождя, да они и не смогли бы смять пшеницу такими ровными геометрическими узорами.
Для объяснения этого феномена выдвигали множество различных гипотез, — от ливня с градом до электромагнитных возмущений, но ни одна из них так и не была доказана. Эти загадочные рисунки стали сенсацией года; пресса, освещавшая также и достижения современной физики (зачастую совершенно неверно), назвала их «теоремами поля», имея в виду теорию Максвелла.
Холмс вырезал и поместил в отдельную папку эти заметки, аккуратно выписав все данные. Он предполагал, что появление линий можно объяснить естественными силами, если только сравнить их между собой и выявить закономерность.
Однажды утром я вошел в гостиную и увидел, что он сидит за столом, заваленным смятыми листами бумаги. Едкие клубы дыма заполняли всю комнату. Персидская туфля, в которой он хранил свой табак, лежала перевернутой на каминной доске среди последних просыпавшихся крупинок табака.
— Вот оно, Уотсон! — прокричал Холмс, размахивая листком с рисунком. — Я думаю, что это линии, взятые за основу при расчете «теоремы поля»!
Его брат Майкрофт уверил нас, что это не так, и быстро раскритиковал все доказательства. Холмс, допустив такие элементарные (для Холмса) и несвойственные ему ошибки, потерял всякий интерес к загадочным узорам. Но, судя по замечанию, сделанному им сэру Артуру, они никогда не исчезали из сферы его интересов.
Быстро собрав все самое необходимое, мы отправились с сэром Артуром на вокзал, откуда поехали в Андершоу, его поместье близ Хайнхеда, графство Суррей.
— Скажите, сэр Артур, — обратился к нему Холмс, когда поезд проворно бежал по зелено-золотым полям, — как вы оказались вовлечены в это расследование?
Я подумал, уж не раздосадован ли Холмс. Загадки начались в конце весны, а сейчас было позднее лето, уже почти время убирать урожай. Почему-то только сейчас решили вызвать детектива для расследования этого дела.
— Больше всего беспокойств феномен принес моим арендаторам, — сказал сэр Артур. — Какими бы «теоремы» ни были забавными, они причиняют ущерб. И я чувствую ответственность за случившееся. Я не могу позволить себе лишить своих арендаторов средств к существованию.
— Так вы подозреваете, что этот вандализм направлен непосредственно против вас? — спросил я.
Сэр Артур некогда принимал участие в расследовании нескольких криминальных дел на стороне подозреваемых, коих он по щедрости души считал невиновными. Его методы, конечно же, отличались от методов Шерлока Холмса тем, что Холмс никогда не доводил дело до судебных препирательств и сомнительных решений. Неудивительно, если один из бывших клиентов-неудачников решил именно так отблагодарить его за неумелую помощь.
— Вандализм? — переспросил сэр Артур. — Нет, все куда более сложно. Это не вандализм. Очевидно, кто-то желает наладить со мной контакт с той стороны.
— С той стороны? — спросил я. — Может, все-таки лучше воспользоваться почтой?
Сэр Артур наклонился ко мне. Выражение его лица было очень серьезным.
— Нет, я имел в виду границу между жизнью и смертью.
Холмс расхохотался. Я тихо вздохнул. Каким бы умным и воспитанным ни был мой друг, иногда он позволял себе пересматривать правила поведения. Истина для Холмса была дороже вежливости.
— Так вы полагаете, что эти рисунки появились в результате спиритического сеанса? — обратился он к сэру Артуру. — Испорченные злаки — это нечто вроде эктоплазмы и летающих серебряных блюдец?
В его голосе чувствовалась очевидная насмешка, но сэр Артур оставался спокоен. Он, конечно же, много раз встречался с проявлениями недоверия, поскольку был убежденным приверженцем спиритизма.
— Вот именно, — сказал он, причем глаза его так и светились надеждой. — Наши близкие, скончавшиеся родственники стараются наладить связь с нами с той стороны. Лучший способ привлечь наше внимание — предложить нам недоступное до сих пор знание. Знание, которое нельзя свести к кабинетным исследованиям. Представьте себе, что эти послания идут от самого гениального Ньютона!
— Я и не знал, — сказал Холмс, — что среди ваших предков был сэр Исаак Ньютон.
— Я не собирался претендовать на подобное родство, — произнес сэр Артур, чопорно выпрямляясь. Шерлок Холмс мог смеяться над его спиритическими верованиями и убеждениями, но оскорблять семейное достоинство — это дело совсем другое.
— Конечно же нет! — поспешно вмешался я. — Никто об этом даже и подумать не мог!
Я надеялся, что на этот раз Холмс не станет распространяться по поводу двусмысленности моих слов. Он смотрел сквозь полуприкрытые глаза на сэра Артура и хранил молчание.
— Известно, что возможны контакты с существами из различных мест и времен — и не обязательно с родственниками, — продолжил я. — Как, должно быть, необычно выглядит возвращение Исаака Ньютона спустя двести лет, проведенных в чистых размышлениях!
— Необычно — это не то слово, — пробормотал Холмс. Он все еще не сводил глаз с сэра Артура. — Доктор Конан Дойл, — сказал он, — если вы верите в то, что причиной подобных феноменов являются духи, то зачем обратились ко мне за помощью?
— Потому что, мистер Холмс, если вы не раскроете других причин случившегося, тогда останется только одно объяснение — спиритическое. «Когда вы отбросите все невозможное, то, что останется,
— Мэм! — крикнул он, затем пришел в себя и извинился. — Я спал, — сказал он. — Мне приснилась моя покойная матушка. Она советовала нам продолжать расследование.
Холмс ничего не сказал на это.
Нас ожидал экипаж сэра Артура, запряженный парой прекрасных гнедых.
— Я не мог завести автомобиль, — сказал шофер, исполнявший на этот раз обязанности кучера. — Мы послали в Лондон за механиком.
— Хорошо, Джеймс, — отозвался сэр Артур. Он кивнул головой, и мы сели в экипаж. — Мотор казался вполне надежным, когда я купил его. Но в последнее время он чаще ломается, чем работает.
Это замечание привлекло внимание Холмса.
— Когда точно начались неполадки?
— Восемь недель тому назад, — ответил сэр Артур.
— В то же время, когда появились и «теоремы поля», — сказал Холмс задумчиво.
Сэр Артур усмехнулся.
— Право же, мистер Холмс, вы, надеюсь, не станете утверждать, что это духи общаются со мной таким способом — ломая мой автомобиль!
— Конечно, нет, сэр Артур, вы совершенно правы. Я не думаю, будто духи общаются с вами, ломая ваш автомобиль.
— Это простое совпадение.
— Я не верю в совпадения.
Холмс стремился как можно быстрее приступить к осмотру на месте, но когда мы прибыли в Андершоу, было уже темно. Сэр Артур пообещал нам, что мы встанем еще до рассвета и с первыми лучами солнца прибудем на поле его арендатора, пока не успеет испариться ночная роса.
Так мы и поступили.
Описания и рисунки, помещенные в газетах, не могли передать все величие этих узоров. Мы поднялись на холм, чтобы рассмотреть их как следует. Три широкие тропы, абсолютно круглые и концентрические, были словно прочерчены по пшеничному полю. Дополнительным украшением служили касательная, два радиуса и хорда. Я должен признаться, что в тот момент эти геометрические линии казались мне творением отнюдь не этого мира.
— «Теоремы» появляются только на пшеничных полях, — сказал сэр Артур. — На самой важной из наших культур. Овес и кукуруза остались нетронутыми.
Холмс пробормотал что-то невнятное в знак подтверждения.
Мы спустились с холма, и Холмс вошел в поле. Сэр Артур проследил за ним взглядом.
— Джон, — сказал он мне, — если ваш друг не найдет естественных объяснений феномена, то смирится ли он с этим?
— Он верен истине, сэр Артур, — ответил я. — Он не терпит поражения, но он скорее позволит себя победить, чем выскажет бездоказательное утверждение.
— Тогда мне не о чем беспокоиться.
На лице его появилась грубовато-добродушная, типично английская улыбка.
Холмс передвигался по рядам смятой пшеницы, тщательно изучая каждый участок, рассматривая как прямые, так и согнутые колоски. Он что-то бормотал про себя, смеялся и фыркал; через поле его голос доносился словно с моря. Он измерил ширину линий, высоту прямых стеблей и угол между линиями и изгибами.
Солнце подымалось все выше; день обещал быть жарким.
— Вы чувствуете? — тихо спросил сэр Артур. — Силу, оставшуюся от тех, кто тут поработал?
Он вытянул руки и словно бы дотронулся до невидимой стены.
Я тоже почувствовал нечто, хотя не мог точно сказать, была ли это энергия невидимых существ или просто испарение, исходящее от земли.
Пока мы ждали Холмса, к нам подошел плохо выбритый мужчина средних лет.
— Доброе утро, Роберт, — сказал Конан Дойл.
— Доброе утро, сэр Артур, — ответил Роберт.
— Уотсон, это один из моих арендаторов, Роберт Хоулдер.
Одежда Роберта была потерта и покрыта пятнами. Я подумал, что он мог бы одеться и получше, отправляясь на разговор с хозяином.
Обращаясь к Роберту, сэр Артур продолжил:
— Мистер Холмс и доктор Уотсон решили оказать мне помощь в этом расследовании.
— Мистер Холмс?! — воскликнул Роберт.
Он посмотрел на поле, где Холмс продолжал расхаживать, останавливаться и бормотать себе под нос.
— А вы доктор Уотсон? — Голос Роберта стал выше от сознания того, что он стоит рядом со знаменитостью. — Очень рад с вами встретиться, сэр. Вся моя семья, все мы читаем ваши книги по вечерам. Дети учат буквы, сидя у меня на коленях и слушая ваши рассказы.
— Э-э… благодарю вас, — проговорил я в замешательстве. Хотя для фермера он говорил неплохо, я бы не сказал, что он большой любитель чтения; кроме того, я считал, что рассказы о жестоких событиях, с которыми приходилось сталкиваться Холмсу, слишком грубы для маленьких детей. Однако это не мое дело — поучать Роберта, тем более в присутствии его хозяина.
— Вы нашли злоумышленника? — спросил Роберт. — Злодея, который испортил мой урожай!
Холмс пересек поле и подошел к нам, нахмурившись. Казалось, он даже не заметил фермера.
— Бесполезно, — сказал Холмс. — Совершенно бесполезно! Здесь, должно быть, стоял художник, делающий зарисовки, — он указал на истоптанный участок земли, покрытый сероватой пылью. — А там фотограф со своей камерой и порошком для вспышки. Целых шесть журналистов и еще больше полицейских затоптали абсолютно все, что могло пригодиться в качестве улик.
Он не стал объяснять, каким образом он отличал следы журналистов от следов полицейских.
— И кроме того, толпа зевак, прибывших следующим же поездом…
— Я могу запретить их посещения, — сказал сэр Артур.
— К чему? Улики уже уничтожены. Нет! Я мог бы высказать предположения, но предположения — это только половина задачи. Доказательства — это совершенно иное.
Он так поглядел на поле, как будто оно специально зазывало к себе беззаботных посетителей, чтобы затемнить истину.
— Если бы только, — сказал он задумчиво, — если бы только мне удалось посмотреть на них сразу же.
Он резко повернулся к Роберту и оценил его взглядом, словно его присутствие и не требовало никаких объяснений.
— Вы видели огни, — сказал он. — Опишите их.
— Вы мистер Холмс?
С краской на лице даже я был вынужден признать, что грубый фермер обладает большими представлениями о приличии, чем мой друг.
— Конечно. Итак, об огнях.
— Ночь была тихая. Немного тумана, но никакого дождя или резкого ветра. Я услышал странный звук. Как будто играли на музыкальных инструментах, но без мелодии. Такой жутковатый звук… у меня мурашки по спине пробежали. Даже ребенок заплакал. Я вышел из дома…
— А вы не испугались?
— Испугался. А кто бы на моем месте не испугался? Из Лондона «народ» ушел, но в деревнях он до сих пор живет. В наших сердцах.
— Вы настоящий фольклорист, — заметил Холмс без всякого выражения.
— Я помню истории, какие рассказывали у нас в семье. Старинные истории. О «народе»…
— О народе фей! — воскликнул сэр Артур. — У меня есть фотографии, они существуют на самом деле.
— О «народе», — сказал Роберт, не соглашаясь и не опровергая слова сэра Артура. — О тех, кто до нас жил на этой земле.
— Вы собирались рассказать мне об огнях, — заметил Холмс нетерпеливо.
— Сначала я увидел неясное мерцание сквозь туман. Затем — кольцо света, не как от свечей — они мерцали, но горели ровно, как городские газовые горелки. И все разных цветов. Очень красиво!
— Фосфоресцирующий свет. Как на болоте.
— Нет, сэр. Как вы сказали, тот свет бывает только на болотах, а не на полях. Он такой мягкий, не очень яркий. А эти огни были яркие. Круг завертелся, и я подумал…
Тут он замялся.
— Продолжайте же!
— Вы скажете, что я сошел с ума.
— Если я что-то и подумаю, то это останется у меня в голове.
Роберт словно сомневался, говорить ему или нет.
— Мне показалось, что я увидел… большую твердую вещь, плывущую по небу, как лодка плывет по воде.
— Летающий пароход? — спросил я.
— Аэроплан, — подхватил сэр Артур. — Хотя, мне бы было известно о местном пилоте.
— Нет, это скорее походило на корабль, — сказал Роберт. — Такой большой и круглый.
— А вы слышали звук мотора? — спросил Холмс. — Жужжание или что-то похожее на работу автомобильного двигателя?
— Только музыку, — ответил Роберт.