— Дальше…
Изучив четыре десятка кадров, я окончательно прекратил просмотр. Конечно, это то самое место. Дело даже не в том, что слишком много деталей совпадало. Просто это то самое место.
— Теперь животные, хищники. Все, что крупнее средней собаки.
Их оказалось куда больше, чем я предполагал; были и такие, которые могли, при случае, представлять опасность, но ничего похожего на моего кровожадного приятеля из кошмара. Просмотрев изображения всех плотоядных Тихой вплоть до полюсов, я спросил Счастливчика, какова вероятность существования неизвестных науке крупных хищников. Оказалось — два процента. Почти ничего, если учесть, что люди впервые высадились там почти двести лет назад, да еще и тесно общались на первых порах с туземцами, которые, хоть и на примитивном уровне, наверняка досконально знали опасных обитателей своего мира. Потом вспомнил слова Мартынова о том, что туземцы почти не заходят в глубь джунглей. А также о том, что некоторые территории, в частности Восточный Массив, до сих пор малоисследованны. Черт!..
Говорить ребятам или нет? С точки зрения нормального человека, похожесть джунглей из моего сна и пейзажей Тихой — или странное совпадение, или выкрутасы ложной памяти, не больше. Я ведь не экстрасенс, не ясновидящий. Что такое этот сон — предупреждение? Если да, то от кого? Даже догадок толковых нет. Нужно ли мне предупредить остальных? Любой охотник во время рейса и так всегда готов к любым мыслимым и немыслимым неожиданностям, ни к чему нагнетать чувство опасности, увеличивая и без того почти предельное напряжение. С другой стороны, никуда не годится скрывать информацию, незнание которой в критический момент может стоить жизни твоим спутникам и тебе самому. Решение мне облегчило то, что я хорошо знал всех троих. На Тихой нам посулили работу; выполнив ее мы не только выбрались бы из нынешнего, не лучшего для нашей фирмы положения — она давала нам возможность закончить сезон просто с блеском, под звуки фанфар и бурные аплодисменты публики. Вероятность существования зверя, встреча с которым имеет непрогнозируемую степень риска, никого из них не остановит, даже сверхосторожного Крейга. Для них это только дополнительный стимул сунуться туда, а вовсе не причина держаться подальше. Честно говоря, и для меня тоже. Если я начну их отговаривать на основании каких-то там видений и смутных предчувствий, меня просто на смех поднимут. Но я ведь и не хочу никого отговаривать, потому что самому мне уже хочется отправиться на Тихую и своими глазами увидеть то, что там имеет место быть в действительности, а не во сне. А рассказать о своем кошмаре я всегда успею. В голове промелькнула одна сумасшедшая идея, и я обратился к Счастливчику:
— Покажи псевдогорилл Фостера.
Почти все кадры были просто ужасного качества — изображения смазаны, большинство запечатлели животных в тот момент, когда они стремительно разворачивались, чтобы дать деру. Но три оказались что надо — на двух можно было хорошо разглядеть горилл вполоборота, а на третьем животное, снятое крупным планом, уставилось прямо в камеру. Похожи на обычных земных шимпанзе, только череп немного другой формы и сами гораздо крупнее. Шерсть черная. Ничего общего с моим монстром.
— Ну все, сеанс закончен, — сказал я. Можно связаться с Шанкаром прямо отсюда, но удобнее это сделать с «Артемиды». — Давай, выпусти меня.
Если Счастливчик и был удивлен скудостью моих запросов, то виду не подал: будучи киб-мастером аналитического отдела, он ко всему привык.
Я выбрался из кокона — наверно, впервые со времени изобретения этой штуковины ее использовали всего-навсего для просмотра слайдов; поблагодарил начальника смены за любезность и, спустившись вниз, направился к кораблю.
Рик торчал в арсенале, занимаясь проверкой оружия, Крейг присутствовал при установке реаниматоров в медотсеке. Последняя надежда охотника выжить, если все пошло не так… Будешь лежать в этом приспособлении, возможно, разорванный на части. Впрочем, в особо тяжелых случаях считается удачей, если компаньонам удалось спасти хотя бы твою голову. После того, как из рейда по Боадицее Крейга привезли на Безымянную в таком ящике, он с большим уважением относился к реаниматорам. Кэт в рубке обкатывала новое пилотское кресло, которое нам установили взамен прежнего — во время последнего похода возникли проблемы при переходе с автоматического режима, когда кораблем управляла Диана, на ручное управление и обратно, и Кэт решила не рисковать, хотя техслужба и уверяла нас, что это всего лишь легкоустранимые мелкие неполадки. Диана, как всегда, занималась десятком разных дел одновременно, успевая помогать всем, кто нуждался в ее помощи. Я подошел к пульту и нажал на кнопку общего сбора экипажа. Крейг появился секунд через десять.
— Это проверка? — спросил из арсенала Рик.
— Нет, Малыш, давай сюда.
— Не хотел лишать вас удовольствия принять коллегиальное решение, — начал я, когда он подошел. — Хотя обсуждать особо нечего.
Я вкратце рассказал им о предложении Шанкара, не забыв упомянуть о том, что успел узнать об исчезновениях людей на Тихой, и присовокупил для ясности несколько теорий относительно того, с чем это может быть связано.
Рик хлопнул меня по плечу:
— Ты раздобыл лучший заказ за всю историю нашей фирмы, дружище.
— Потребуется кое-что дополнительно закупить, — заметил Крейг. — Глобальный анализ тоже не помешает. Вспомните, что произошло с экипажем Берка и с самим Берком. С этой планетой дело нечисто.
— Займись предпросмотром прямо сейчас. Если кто-то и сумеет разобраться, что именно нечисто, так это ты. Диана пусть раскопает все материалы по Тихой с момента ее открытия. — Я взглянул на экран: — Ищи по всем каналам, девочка. Косморазведка, научные экспедиции… — Тут я неожиданно вспомнил упомянутую Кристиной Мартыновой «Вудс Индастриз Компани»: — Найди все, что сможешь о ней, и ее деятельности на планете, о деятельности других коммерческих структур… И весь материал по аборигенам.
— Без проблем, Пит, уже ищу, — отозвалась Диана.
— А еще свяжись с отделом предварительных заявок в ООЗ и юридическим отделом, пускай оформляют контракт, — добавила Кэт. — И пошли уведомление нашему лучшему другу Шанкару Капуру из… Откуда он там?..
— Такой заказ грех не отметить, — задумчиво произнес Рик.
— Ты прав, Малыш, — согласилась Кэт. — У Крейга дел больше всех — как только он закончит, заскочим к Дагену.
* * *
Восемь часов спустя мы вчетвером сидели вокруг столика в ресторане Дагена, в самом центре зала. Уже почти стемнело, и купол над нашей головой, днем почти черный, теперь стал полностью прозрачным, пол здесь всегда практически невидим. Казалось, что столы и расположившиеся вокруг них в комфортабельных креслицах посетители вопреки законам физики висят в пустоте, а официанты, подобно богам, ходят по воздуху. Высоко над головой, заливая мягким, неярким светом этот противоречащий здравому смыслу сказочный мир, висела в пространстве огромная люстра, похожая на космический корабль неведомой цивилизации. Рик, единственный среди нас, кто здесь еще ни разу не был, с восторгом в шальных глазах непрестанно оглядывался по сторонам, не забывая однако отдавать должное содержимому своей тарелки. Кэт смотрела на него с удивлением.
— Ты же обожаешь всякие такие местечки, — заметила она. — Как ты мог ничего не знать про Дагена?
— Я слышал о нем, — отозвался он, отрываясь от созерцания люстры. — Но я и заподозрить не мог, что здесь так здорово. Теперь-то, конечно, буду заходить… Это все ведь не настоящее стекло?
— Ясное дело, нет, — сказал я. — Настоящее стекло не обладает ни такой высокой прозрачностью, ни прочностью, необходимой для подобных конструкций. А вот столики настоящие. Что касается люстры — ее держит антигравитационная платформа.
— Интересно, если антиграв откажет, люстра пробьет пол?
— Вряд ли. Никто наверняка не знает, потому что она никогда не падала. А если шлепнется сейчас, то нам будет не до наблюдений — мы ведь сидим прямо под ней.
Крейг хмуро глянул на нас, откинулся на спинку кресла и предложил:
— Давайте наконец решать, каким маршрутом идем. Айхамар — Инферна — Соломония, потом Тихая, или наоборот.
— Я за Тихую, — категорично высказался Рик. — Сразу возьмем наибольшие деньги. Потом остальное.
— Я — наоборот, — сказала Кэт. — Маршрут Айхамар — Инферна и так далее, уже рассчитан, можем стартовать как и намечали, а отрезки Соломония — Тихая — Безымянная Диана просчитает в пути. — Она взглянула на Крейга: — Сам-то что скажешь?
— Думаю, надо оставить Тихую напоследок, — ответил он. — Человекоподобные — капризные твари. Предпочтительнее доставить их до Безымянной как можно быстрее после поимки. Соломонийские питоны тоже ни чем не лучше. Если мы сработаем по варианту Рика, то получится, что мы соберем вначале самые хрупкие экземпляры, и будем таскать их потом и на Инферну, и на Айхамар. А мезоцерапторам ничего не будет, хоть сто лет их за собой вози, трофеям тем более.
— Можно пропустить Инферну, — сказал Рик. — С Медоузами у нас нет контракта.
— Контракта нет, — заметил я, — но лишние деньги лишними не бывают. И еще учти: в этом сезоне нам крупно повезло, но могут настать времена, когда добыча трофеев станет для фирмы единственной возможностью выжить. Не стоит без необходимости терять контакт с людьми вроде Медоузов.
— Согласна, — вставила Кэт. — У нас с ними сложились определенные отношения, и мы можем рассчитывать, что в случае чего они не будут извлекать выгоду из нашего стесненного положения, выжимая все уступки, какие можно.
— Подведем итог, — сказал я. — Мне не нравятся все эти истории с исчезновением людей, хоть, может, в них ничего таинственного на самом деле нет. И я хочу, чтобы мы совершили посадку на Тихой, предварительно поразмявшись на Айхамаре и Инферне. Вошли в форму, так сказать. Крейг провел предварительный просмотр материала по гориллам Фостера. Таких пугливых и осторожных тварей еще поискать. Сколько времени займет поимка двадцати особей, сказать трудно. Мы можем застрять на Тихой на неопределенно долгое время и поставить под угрозу выполнение двух других заказов. Так что ты в меньшинстве, Малыш.
— Да что там, — махнул рукой Рик, — я ведь не против. — Он улыбнулся совершенно обезоруживающе. — Просто я еще никогда не охотился в заповеднике А-группы.
— Какие твои годы, — утешил его я. — Успеешь.
* * *
Когда подошло время старта, мы все собрались в рубке. Диана убрала бронированные плиты, закрывающие огромный, во всю рубку, обзорный колпак, и теперь можно было наблюдать все детали вознесения нашего славного кораблика на небеса с помощью орбитального подъемника. Каждый из нас десятки, может, сотни раз видел это зрелище, но оно никогда не надоедает, К тому же у нас за несколько лет совместной работы успели сложиться определенные традиции. Быть всем вместе, когда корабль стартует — одна из них. Общая молчаливая надежда на то, что каким бы трудным и опасным ни оказался новый поход, с любой планеты мы уйдем вот также, вместе, никого на ней не оставив. И все будут живы. Рик, сидевший в пилотском кресле, сказал:
— Уивертаун-два-контроль, я «Аякс»-147-160 «Артемида», к взлету готов.
После секундной паузы в эфире прозвучал голос, по привычке четко произносивший каждое слово:
— «Аякс»-147-160 «Артемида», я Уивертаун-два-контроль, взлет разрешаю, десять секунд до включения подъемника… Девять. Восемь…
Диана пока что не активировала компенсационную систему, поэтому ощущения при подъеме были такими же, как в обычном скоростном лифте. Как только вышли за пределы атмосферы, и яркий день на Безымянной сменила вечная ночь космоса, корабль включил на холостую разгонные двигатели.
— «Аякс»-147-160 «Артемида», я Уивертаун-два-орбита, — произнес уже другой голос. — До расчетной точки старта одна минута.
Ее уже хорошо видно, чудовищную «морскую звезду» орбитального грузового приемника с сияющими сигнальными огнями шлюзов: желтыми — «готовность к приему», красными — «заблокировано», и зелеными, задействованными в настоящее время. Зеленых было всего два, и это означало, что вместе с нами с планеты поднимают только один корабль или грузовой контейнер.
— Тридцать секунд. Синхронизация систем «Артемида» — Уивертаун-два-орбита-восемь. Запускаем ваш «грузовик» с орбиты-восемь сразу вслед за вами. Стыковка через тридцать семь минут. Счастливой охоты.
Мы отозвались дружными пожеланиями удачи сотрудникам орбитальной и наземной техслужб, и я послал корабельную «жучку» на камбуз за апельсиновым соком себе и напитками для остальных. Сразу расходиться по каютам никому не хотелось. Корабль чуть вздрогнул — Диана начала разгон. До момента стыковки с нашим грузовым отсеком пойдем потихоньку, ну а дальше — полным ходом. Через семьдесят два часа — первая компенсационная остановка, разгрузка по-простому, или, как еще ее иногда называли в шутку — «декомпрессия».
— Жаль, что нельзя лететь без этих чертовых разгрузок, — посетовал нетерпеливый Рик. — Столько времени на них уходит, просто ужас…
— Это Господь Бог специально так устроил, предвидя появление бродяг, вроде нас, — сказал я. — Не будь «декомпрессии», люди давно уже расползлись бы, как тараканы, до крайних пределов Вселенной. Но ты сильно не переживай — разгрузки нам необходимы, иначе ты рискуешь прибыть в пункт назначения не совсем в том виде, как тебя мама родила.
— А интересно, были попытки?
— Ходить без остановок? Конечно были. Не один же ты дурак на всю Галактику. Но ничем хорошим такие дела не кончаются, поверь мне. Необратимые изменения в тканях тела и внутренних органов вплоть до клеточного уровня, трансформация психики, распад личности — чем дальше, тем больше.
Я вспомнил парня, которого в мою бытность биомехаником привезла в Прагу к профессору Лайошу Вацеку его жена, привезла в надежде, что известный на весь мир гений сотворит чудо, после того как все другие отказались. Страшно было смотреть, во что превратился горе-испытатель. Профессор только беспомощно развел руками…
— Может, я и вправду плохо соображаю, — задумчиво проговорил Рик, — но как же тогда первопроходцы прошлых веков ходили без остановок?
— Соображаешь ты ничуть не хуже любого другого, Малыш, просто ты привык передвигаться в пространстве, не задумываясь, с помощью каких сил это происходит и какие ограничения тут существуют. Ты знаешь об этих ограничениях — и ты им следуешь. Тебе не нужно знать устройство корабля, чтобы им управлять, достаточно уметь это делать; точно так же и здесь — достаточно соблюдать правила и не нарушать запретов. — Я помолчал, собираясь с мыслями. — Раньше для перемещения на межзвездные расстояния использовался принцип так называемого Пи-коридора, в котором космический корабль перемещался из пункта А в пункт Б практически мгновенно. Компенсационные остановки космонавтам не требовались, поскольку нет разницы между прыжком на один световой год или на миллион парсеков…
— А почему тогда никто не прыгал сразу на миллион парсеков? — перебил Рик. — Можно было бы…
— Потому, что они не видели так далеко, дубина, — оборвала его Кэт. — И рассчитать такой прыжок не могли. Чем вообще ты занимался в школе, когда учитель обо всем этом рассказывал? Если бы слушал внимательно, знал бы, на какое предельное расстояние можно совершить прыжок, используя принцип создания Пи-коридора, почему нельзя прыгнуть в сторону от вектора движения, почему нельзя спрямить путь между маяками А и Д, если маяки Б, В и Г стоят по дуге, «криво»… А сейчас мы используем совсем иной способ, Ф-коридор, точнее, Ф-движение…
— Ну а современные первопроходцы? Они тоже не нуждаются в разгрузках.
— Нуждаются, — заверил я Рика. — Первопроходцы, пройдя один отрезок пути, ставят маяк, зондируют пространство прямо по курсу, на всю процедуру уходит пара часов. И так раз за разом. Для них это и будет разгрузкой. Нет, Малыш, правила лучше не нарушать. Ты же учил теорию Сэвиджа касательно перемещения материальных тел в пространстве на сверхсветовых скоростях, должен знать, что… — Тут я замялся, так как сам очень слабо помнил школьный курс космофизики и не решался вступать в серьезную дискуссию в присутствии Кэт и Крейга.