Все четверо уставились на него, сгорая от любопытства.
— Теперь — моя загадка, — Грогат наклонился к ним. — Скажите-ка, что такое — серебряное сверху и бледное снизу?
— Да это же... Ух! — локоть Магнуса врезался ему в ребра, и Джефри осекся.
— Серебряное сверху... бледное снизу... — Магнус наморщил лоб. — Может быть, это... Нет, ящерица сверху зеленая... Нет, не то... Вот, знаю! Это камень!
— Вот и не угадал! — обрадовался Грогат. — Где ты видел серебряные камни?
— Высоко в Скалистых горах, — ответила Корделия, — только папа сказал нам, что это «обманка». А каков правильный ответ?
— Рыба, несмышленыши! Вы что, рыбы никогда не видели?
— Только жареную и в тарелке, — соврал Магнус. — Ну, задавайте свой вопрос.
— Вопрос? Ага... — Грогат задумался. — Сейчас... вопрос... Ох.
Дети ожидали. Наконец Грогат спросил:
— Что это за лошадь у вас была? Я ее опрокинул на камни, а она зазвенела! Никогда не слышал, чтобы лошади звенели!
В глазах Джефри снова вспыхнула ярость, но Магнус быстро ответил:
— Это заколдованная лошадь. Я не знаю, как ее заколдовали, потому что это лошадь нашего папы.
— Заколдованная? — Грогат глянул на Магнуса. — Так ваш отец — чародей?
— Ай-ай! — Корделия погрозила пальцем. — Сначала загадка, потом вопрос. Теперь наша очередь.
Грогат снова наморщил лоб.
— А что такое «грош»?
— Папа говорит, что это мелкая монета. А кто такой мужичок в красном камзоле?
— Мужичок... сейчас, сейчас... — Грогат уставился в пустоту. — Это не эльф. Я еще ни разу не видел эльфа с камнем во рту. Я вообще ни одного эльфа не видел. Интересно, эльфы на свете бывают?
— Бывают, бывают, еще как бывают.
— Магнус! — напустилась на него Корделия. — Сначала он должен отгадать, а уж потом ты будешь отвечать.
— О! Да, я ошибся!
— А я не виноват, — Грогат ухмыльнулся. — Все равно я не знаю, что это за мужичок.
— Это вишня! — торжествующе вскричала Корделия. — Палка в руке — это хвостик, а камень во рту — это косточка. Теперь отвечайте на такой вопрос: если вы были самым обычным ребенком, как же выросли таким огромным?
Грогат довольно улыбнулся, и Корделия порадовалась, что сказала «огромный», а не «здоровенный».
— Странник, который принес меня старикам, дал им снадобье, чтобы те подмешивали мне в еду, — тут он помрачнел. — Еще он дал им золотой, чтобы они позаботились о приемыше. Но они, кажется, больше заботились о золотом.
«И поэтому Грогат затаил обиду и решил отомстить приемным родителям, а заодно набрасывается на всех встречных», — подумал Грегори.
«Ты прав, — согласился мысленно Магнус, — но что это было за снадобье?»
А вслух он спросил:
— Теперь ваша очередь загадывать загадку.
Грогат задумался.
«Папа рассказывал, что в голове, в основании черепа, есть такая шишечка, от которой зависит, как человек растет, — ответил Магнусу Грегори. — Это снадобье, скорее всего, воздействовало на эту самую шишечку».
«Да, но кем мог быть этот странник?»
«Кем-то из папиных врагов, — вмешался Джефри. — И неважно, с какой стороны. Из СПРУТа или СПИРТа».
— Что такое, — спросил Грогат, состроив уморительную гримасу, — коричневое весной, зеленое летом и рыжее осенью?
Грегори открыл рот, но Корделия вовремя прикрыла его ладонью.
— Сейчас, дай подумать... зеленое... рыжее...
Она вздохнула и покачала головой.
— Не знаю.
— И не догадаешься ни за что! — радостно вскричал Грогат, довольно стукнув ладонью по столу. — Это же дерево, глупая!
— Ой, и правда! — Корделия просияла. — Задавай твой вопрос.
— Ваш отец волшебник? — вспомнил Грогат.
— Нет, он чародей. Вот моя загадка: где бывает цыпленок без костей?
— Цыпленок без костей! — Грогат изумленно разинул рот. — Не знаю... Говори, говори скорее, где бывают такие цыплята — мне так хочется съесть цыпленка, который бы не хрустел на зубах!
— Поджарь яйцо! — торжествующе ответила Корделия.
Грогат обалдело посмотрел на нее. Затем оглушительно заржал, закинув голову и хлопая себя по коленкам.
«Он что, жрет цыплят целиком?» — удивился Джефри.
«Да. И вдобавок не ощипывает», — подумал Магнус.
— Давай подумаем, — Корделия приложила пальчик к поджатым губкам. — О чем же у тебя спросить?
«Спроси у него, зачем он рыскает по окрестным деревням», — предложил Магнус.
— А зачем ты рыскаешь по окрестным деревням? — повторила за братом Корделия. — У тебя очень милая берлога, если ее починить.
— Потому что я терпеть не могу этих трусливых мошенников! — вскричал Грогат. — Старик, который вырастил меня, все время подгонял: «Сделай то! Подай это!» Мне надоели постоянные понукания, и я решил, что когда вырасту, не буду больше слушать ничьих указов! И я плюю на трусов, которые подчиняются приказам, и теперь все будут подчиняться моим приказам!
Он облокотился на стол, с улыбкой глядя на детей.
— Вот вы, например, — вы не выказываете страха, и не похоже, чтобы вы плясали под чью-нибудь дудку...
«Мы что, начинаем ему нравиться?» — прошелестела мысль Джефри.
«Нужно ли нам это?»
«Папины недруги используют его в качестве марионетки, чтобы в стране воцарился хаос, — подумал Грегори. — А Грогат... он так гордится тем, что не слушает ничьих приказов...»
«Это правда, — подумал Магнус. — Я не сомневаюсь, это дело рук папиных недругов из СПИРТа, которые ненавидят любое правительство. Это они принесли подкидыша старой паре и заплатили им. Но почему СПРУТ, которые желают править Грамарием железной рукой, не сделали ничего, чтобы остановить великана?»
«Да тоталитаристам же будет легче завоевать страну, когда некому станет управлять и когда не останется регулярных армий, а только разрозненные кучки бандитов», — ответил Джефри.
«Что-то мне не нравится, как он на нас смотрит», — тревожно подумала Корделия.
— Пора проверить, будете вы меня слушаться или нет, — проворчал Грогат.
Грегори быстро подумал:
«Я проследил, как текут его мысли, когда он шевелит руками и ногами или напрягает мускулы, чтобы удержать равновесие. Все сходится в один большой узел чуть повыше брюха».
«Если ты стиснешь его своими мыслями, то великану будет очень больно», — Корделия поежилась при мысли об этом.
— Может быть, вам лучше выяснить — не командует ли кто вами? — отважился спросить Магнус.
Глаза Грогата сердито зажглись. Он вскочил, рявкнув:
— Ты что, издеваешься, клоп? Кто может командовать мной?
— Тот, кто приносит снадобье, чтобы кормить вас, — Магнуса неожиданно осенило. — Если вы не выпьете свое снадобье, вам ведь становится больно, а?
Грогат пристально посмотрел на него горящими глазами.
Неожиданно он обернулся к окну. Губы великана изогнулись в ухмылке.
— Что я слышу? — чмокнул он губами. Дети напрягли слух, но не услышали ничего.
— Не знаю, — признался Магнус. — А что вы слышите?
— Девчонку, — раскатисто захохотал Грогат. — Всего лишь местную девчонку, которой вздумалось пройти через лес. Не стоило пускаться бедняжке в путь одной!
И он бросился к дверям.
На пороге великан обернулся и ткнул в них огромным пальцем.
— И не думайте убежать — дверь я запру, а если собираетесь выбраться в окно — упадете и разобьетесь!
И дверь захлопнулась за ним.
В наступившей тишине дети уставились друг на друга.
— Надеюсь, вы его не послушаетесь, — раздался голос от камина.
Дети испуганно обернулись.
— Пак! — радостно взвизгнула Корделия.
— Чему вы удивляетесь? Разве я не говорил вам, что буду присматривать за вами?
— Действительно, — признал Магнус. — Ты не найдешь метлу для Корделии, Пак? Тогда мы улетим через окно!
— Метла в углу. Тебе придется только стряхнуть минимум десятилетний слой паутины.
— Бррр! — Корделию передернуло.
— Ох и привередливая ты, — вздохнул Магнус. Он шагнул в угол и стряхнул с метлы пыль.
— Пак, — спросил Джефри, — а что великан сделает с девушкой, когда поймает ее?
— Наверное, съест, — глубокомысленно ответила Корделия.
— Что-то в этом духе, — печально ответил Пак. — Вперед, дети! Мы должны спасти ее!
— Конечно, мы спасем ее, — удивленно ответил Джефри. — Но почему ты сказал «должны», Робин?
— Потому что эта девушка, перед тем, как выплеснуть помои, всегда окликала: «Берегись, Народец!», и потому что она всегда оставляла для домового блюдечко с молоком у огня. Неужели Волшебный Народец оставит бедняжку в трудную минуту? Ну нет!
Тут Пак повысил голос:
Он замолк, прислушиваясь, затем довольно кивнул.
— Вот и хорошо. За мной, дети!
И направился к окну. Озадаченные дети — следом, причем Корделия волокла за спиной метлу. Снаружи раздался жуткий рев. Гэллоугласы уставились друг на друга.
— Это еще что такое? — не выдержал Магнус. Джефри ехидно ухмыльнулся.
— Ну-ка, посмотрите! — позвал Пак, вскочив на подоконник, и шагнул наружу.
Мальчики подскочили в воздух и выплыли вслед за ним, Корделия ловко оседлала метлу и тоже поднялась в воздух. Они вылетели из окна и полетели над лесом к пастбищу. Через пастбище шла тропинка, и по этой самой тропинке прочь во все лопатки улепетывала молоденькая девушка.
— Волшебный Народец испугал ее видом медведя-шатуна, — объяснил Пак.
— Он и в самом деле рычал, как настоящий, — Джефри посмотрел вниз и радостно ухмыльнулся.
— Что бы там ни выдумал Волшебный Народец, Пак, он постарался на славу.
Внизу, под ними, Грогат топал, отмахивался руками и выл, как безумный.
— Что эльфы с ним сделали? — восторженно охнула Корделия.
— Целый рой пчел неожиданно решил, что великан — это лужайка, заросшая душистыми цветами, — невинно ответил Пак.
— О! Могучее колдовство! — Джефри вспомнил, как от Грогата несло.
— Но если пчелы улетят прочь, он погонится за девушкой или вернется и увидит, что вы сбежали, и тогда в поисках беглецов будет бушевать в лесу. А то вернется и выместит зло на графе и его семействе — они ведь все еще в плену.
— Значит, мы должны вырубить его основательно, — твердо ответил Магнус. — Ну-ка, Грегори, где там его комок, в который сходятся мысли великана?
Грегори тут же вообразил им нервную систему Грогата, и все трое вместе обрушили на солнечное сплетение великана сокрушительный удар. Грозный разбойник согнулся пополам, словно из него вышибли дух. Собственно, так оно и было.
— Он заснул, как после общей анестезии, — сообщил Грегори через минуту.
— Пчел можно отпустить, Пак, — кивнул Магнус.
Жужжащее облако поднялось с лохматой головы Грогата и полетело обратно к лесу. Пак улыбнулся.
Магнус, облегченно вздохнув, выпрямился.
— Готово.
— О да, — Джефри покосился вниз, на великана. — Добрые люди могут снова безбоязненно ходить по большой дороге.
— Еще не могут, — поправила Корделия. — В лесу все еще прячутся другие бандиты.
Джефри просиял.
— Ну так мы их выловим! — и он потянулся за кинжалом.
— Нет, не выловишь! — Пак перехватил его руку. — Вот когда станешь большим, будешь делать все, что пожелаешь, и рисковать головой, как захочешь! А пока оставишь это дело тем взрослым дядям, которые обязаны этим заниматься!
Джефри отвернулся, сердито проворчав:
— Да, взрослый дядя как раз сидит в темнице. Вместе со всей семьей.
— Так давайте освободим несчастного графа! — хлопнула в ладоши Корделия. — Ну пожалуйста, Пак!
— Конечно, конечно, — согласился эльф. — В этом нет никакой опасности. Но неужели вы оставите верного друга вашего отца на корм воронью?
— Фесс! — Корделия поднесла ладонь к губам. — Ой, я и забыла!
— Ну, Фесса может склевать в лучшем случае железный ворон, — усмехнулся Магнус. — Однако же мы не должны забывать нашего стального товарища. Пойдемте, поищем его.
Он заложил небольшой вираж и полетел в сторону леса.
Огромный черный конь лежал на боку, его глаза потускнели.
Корделия опустилась рядом с ним на колени:
— Лишь бы он не поломался!
— Я не думаю, что он поломался, — Магнус приземлился рядом с роботом и стал нащупывать позвонок-предохранитель под седлом. — Папа говорил, что «мозги» Фесса обернуты такой прокладкой, которая выдержит удар в пятьдесят раз сильнее, чем притягивает земля... Вот!
Янтарные глаза снова засветились. Черная голова приподнялась с земли.
— Чттооо... Гггдеее...
— Самодиагностика, — быстро сказал Грегори.
— Что ты сказал, малявка? — Джефри недоуменно уставился на младшего.
— Не знаю. Папа всегда говорил так, когда боялся, что Фесс сломан. А что это значит, Магнус?
— Эттдцо заббусссккаиит пппраграмммуккк кк ккотораяяя провиррррряяеттт повввввреддджджденияяя моиииххххх сссссхемммм, — пояснил конь, — ааааппп пппотмооммм моююююю коконстттрууууккциююю. Внааастоящщщщие вррремммия внутреееееенниние ссхеммыммы ннннеповррежденныыы, нннооо в ззззадннеййй лллевоой нногге неебольшшшое наарушшение.
— Ой! Как же нам починить ее? — охнула Корделия.
— Вв наастоящщщий момомент в эттом ннетт необбходиммости. Оттойдитте в сторроннку, ддетти.
Они отскочили, пока Фесс медленно поднимался на ноги.
— Но если мы вступим в бой, твоя нога не выдержит! — возразил Джефри.
— Вероятность отказа в случае перегрузки — девяносто семь сотых, — признал Фесс обычным голосом. — Когда мы вернемся домой, я прослежу, чтобы нога была исправлена. Но в настоящее время я в порядке. Твой друг вернулся, Корделия.
Они обернулись — и действительно, из лесу вышел единорог. Корделия с радостным криком понеслась ему навстречу. Единорог потерся носом о ее щеку, затем вопросительно указал головой на спину.
— С радостью! — взвизгнула она и тут же заправской амазонкой оседлала его.
Единорог подскакал к ее братьям и остановился в десяти футах.
Пак довольно усмехнулся.
— Ну, дети, вы готовы пойти освобождать графа?
— И его детей, — добавила Корделия.
* * *
Граф сидел в темнице, на хлебе и воде. Его жена сидела в соседней камере, подбадривая детей, которые рыли столовой ложкой подкоп. По крайней мере, они были заняты делом. Не стоит и говорить, как она обрадовалась, когда молодые Гэллоугласы вызволили их. Граф — тоже.
— Я немедленно соберу своих людей! — вскричал он.
— Сначала вам нужно добраться до вашего замка, — напомнил Магнус. — Будьте осторожны и возвращайтесь северной дорогой.
— Но почему северной?
— Потому что на южной мы оставили спящего великана, который вот-вот проснется.
— И в лесу на юге мы встретили старую ведьму, которую проклял злой колдун, и обоих тоже заставили спать, — добавил Грегори.
— И еще одну деревенскую стервозину, которая подбивала молодых парней присоединиться к Шир-Рифу, — вспомнила Корделия.
— И все это — за несколько дней! — граф удивленно покачал головой. Его супруга тактично не стала вспоминать, сколько раз она твердила мужу, чтобы тот обращал больше внимания на прячущихся в лесу чудовищ.