— Четвертая орудийная! Доложить о готовности к стрельбе! Сейчас вам будет перенаправлена энергия ходовых систем линкора!
Беркли решился. Не смог вынести молчаливого укора тех, с пятой палубы. А ведь кроме нее еще несколько секторов корабля хранят в себе схожие останки.
— Экипажу приготовиться к эвакуации. После залпа — уходить в Прилив. Командира группы истребителей, прошу прикрыть эвакуационные боты!
— Командор Беркли! Это ошибка! — Голос Гонзы не был ни взволнованным, ни напряженным, вообще бесцветным. — Ваш линкор способен подойти к приливной точке инерционным ходом...
— Будьте уверены, Бессмертные не сделают нам такого подарка! Уводите свою группу, вам тоже не справиться. Я попытаюсь сбить крейсера и сколько получится «Кнопок», а дальше... Половина пройдет, — вспомнил он уход Эрнальдо. — Стоит вам кинуться мне на подмогу, как вся эта свора, которую вы держите пока на привязи, кинется вслед. Лучше попытайтесь помочь хотя бы части эвакуаторов, а три истребителя, что выделены для нашего прикрытия...
— Командор Беркли! Атакуйте крейсера, но не спешите эвакуировать экипаж. Вам осталось идти три минуты. Если удастся разобраться с «Кросроудами». остальных свяжут мои пилоты. К тому же кривизны пространства, генерируемой ловушками «Кнопок», недостаточно, чтобы остановить линкор... Джокт!
— Принято, ком! — Он все понял и теперь старался подражать голосом командиру. — Идем в атаку после залпа линкора.
Снова тревожный синий свет в отсеках. Энергетический пост в полном составе сходил с ума — люди и электронные машины перенаправляли поток энергии на энергоприемники четвертой палубы.
— Не так! — Готовность к самопожертвованию снова покинула командора Беркли, увидевшего другой выход из создавшегося положения, теперь он обращался к тройке Джокта. — Имитируйте атаку! По моему сигналу уходите в сторону, на крейсерах не успеют...
Джокт с полуслова понял, что хотел предложить, вернее, что приказывал сделать командор линкора. Формально тройка истребителей прикрытия должна выполнять приказы только командира группы, то есть Гонзы, но в словах Беркли имелся немалый резон. Как только «Зигзаги» пойдут в атаку, все внимание Бессмертных в эти секунды переключится на них. На это же время линкор утратит главный приоритет для врага. К тому же истребители будут перекрывать линию стрельбы линкора, что тоже должно ввести в заблуждение стрелков-навигаторов «Кросроудов». А потом, в неуловимый миг все изменится...
В общем, план сработал. Тройка истребителей выставила свои последние ловушки, поглотившие половину торпед, выпущенных вновь прибывшими истребителями и крейсерами Бессмертных. Другую половину торпед отвлекли Имы — имитаторы целей. Потом «Зигзаги» провалились вниз, а «Инк» дал последний залп.
Нет, это была не жирная точка в сражении, скорее — запятая. Потому что истребителям Крепости «Австралия» пришлось самим прорываться к Приливу. И группа все же потеряла две машины. Как ни жестоко давать такую оценку — не очень-то и плохо для сложившейся ситуации. Прикрывающая тройка Джокта сразу после удара линкора вторично вышла в атаку, на этот раз — настоящую, а точнее — продолжила начатую, потому что залп по крейсерам и их гибель — секундное дело. Беркли не видел, как тройка отработала дуэль на встречных курсах. Всего восемь десятых секунды действовали их лазеры, и чуть больше — плазмогенераторы... Не видел командор и три коротко полыхнувшие и сгинувшие «Кнопки»... Его линкор вошел в Прилив.
Через вторую приливную точку «Инк» смог осуществить проход еле-еле. И пока звездолет совершал медленные и неуклюжие эволюции, пользуясь в основном инерцией, Беркли почудилось, что сейчас враг вынырнет следом за ними, чтобы дожать, добить. Но этого не случилось. Бессмертные слишком хорошо уяснили, что соваться в Прилив вслед отходящим кораблям землян нельзя — безнадежное занятие! И там, в точке выхода, их обязательно будет ждать какая-нибудь гадость вроде гравитационной завесы, выставляемой мониторами, или орбитальные бомбы, превращенные в чуткие мины, мгновенно срабатывающие при появлении чужаков...
Инерция — инерцией, но вот того мизера энергии, что сохранилась в накопителях «Инка», хватило на единственный корректирующий импульс. Беркли сам вывел навигационный расчет, причем сделал это едва ли не без помощи вычислителя. Все-таки он был везучим, капитан Беркли. И его прошение об отставке так и не было удовлетворено впоследствии. Если бы только кто-то мог знать, какую огромную роль сыграет в будущем все произошедшее! Если бы мог...
Уже по выходе из второго Прилива — в пределах Солнечной, у марсианской орбиты, где гравитация планеты едва не доконала бездействующий линкор, — Беркли вспомнил, что не сказал самого главного...
Он поблагодарил командира Гонзу за помощь, назначив рандеву всем пилотам группы в одном из ресторанов Земли.
Даже если меня решат расстрелять за фактическую потерю линкора, я попрошу об отсрочке, чтобы увидеться с вами и отдать долг чести! — произнес он мрачновато-высокопарную фразу. — Кстати, со своей стороны я буду хлопотать о награждении всей вашей команды. Особенно для тройки, что меня прикрывала. Изумительная четкость действий! Расчетчики показали — уйди они в сторону всего на три десятых секунды позже, гравитационный удар задел бы и их. А на те же три десятых раньше — крейсера успели бы начать расхождение. Все могло стать напрасным, нам и так повезло — мы ведь били третью мощности, — уже словно извиняясь, добавил он, — да еще вспомогательными орудиями. Наверное, эта троица — одна из самых опытных в группе, нет? Сначала — мастерское уклонение по команде, потом — продолжение атаки... Три «Кнопки», я уже в курсе... Который это у них вылет? Держу пари, успели, наверное, разменять вторую сотню...
— Вы чуть-чуть ошиблись, командор! — со смехом ответил Гонза. Куда только подевался его бесцветно-монотонный голос. — Тройка Джокта выполняла свой второй боевой вылет. В составе моей группы, да еще при взаимодействии с линейным кораблем — первый. Удачи, командор! Хоть вам крепко досталось, вы тоже успели постараться...
И группа, пройдя над самой командной рубкой с черепашьей скоростью, так, чтобы было заметно прощальное покачивание крыльями-подвесками, сорвалась на форсаже и стартовала в Прилив. Назад, к своей далекой Крепости.
«Случайно оказались в моем оперативном квадрате... Второй вылет... Везение это или нет?» — думал Беркли, только теперь, когда все осталось позади, почувствовавший, как тяжело дался ему этот бой.
Глава 2
— Давайте с самого начала, пилот. — Офицер особого отдела закинул ногу на ногу, делая рукой жест, приглашающий к откровенности. — Вы не на докладе у коменданта, а наша беседа пока не является официальной. Я даже готов убрать записывающий видеочип, если он вам мешает.
Кроме особиста в небольшом конференц-зале собралось еще несколько человек. Все они, насколько понял Джокт, представляли самые различные службы Центрального Штаба Виешнекосмической Обороны: от технического и медицинского управлений до аналитического отдела Внешней разведки.
— Понимаете, в чем дело... Ваш случай далеко не единственный. К сожалению, я лично глубоко убежден в этом. Многие пилоты, столкнувшись с подобным феноменом, предпочитают не упоминать о нем в послеполетных рапортах. Так что ваша искренность достойна благодарности. Вот только...
Джокт и сам понимал, что его сжатый, лаконичный по-уставному доклад о встрече в Приливе с загадочным кораблем-призраком, который он увидел во время перелета к месту Первого Боевого, слишком сух и имеет весьма категоричную оценку. После выхода из Первого Боевого он долго думал — включать ли вообще описание собственного видения в Приливе в отчет? Потом все же решился и занес в файл следующие фразы:
«...на семьсот восьмидесятой секунде нахождения в Приливе (сверка по времени — с бортовым хронометром) испытал зрительную галлюцинацию — в виде большого корабля, предположительно относящегося к классу линкоров. Длительность галлюцинации — не более двух-трех секунд. Индивидуальная аптечка вмешательства не производила. Помимо зрительной имел также слуховую галлюцинацию, выраженную в нечетком, неоднократно повторившемся звуке. Длительность — до десяти секунд. Испытал чувство страха. Неконтролируемого. — Джокт вспомнил, как мучился: писать, не писать именно это слово — страха. — Произведено медицинское вмешательство...»
— Может быть, вас несколько сковывает одновременное присутствие множества незнакомых лиц?
Джокт отрицательно повел головой.
— Ну тогда что же?
Как сказать особисту, что он вообще не имеет никакого желания рассказывать обо всем, что касается Первого Боевого? Ведь этот фокус с негласной договоренностью с Бессмертными об обкатке боем пилотов-новичков являлся, насколько узнал Джокт, одной из тайн, не подлежащих разглашению. И знать подробности боевого крещения пилотов-стажеров КС кому-нибудь там, наверху, выше комендантства Крепости, также непозволительно. Он был уверен, что в тайну Первого Боевого посвящены не только полетные инструкторы и не только действительные пилоты, вроде Спенсера, которые вылетают в установленный оперативный квадрат вот так — без оружия на борту, чтобы отправить сигнал вызова на поединок. Еще об этом знали высшие офицеры «Австралии», в этом Джокт не сомневался. Зачем за день до вылета стажеров на первую настоящую встречу с врагом комендант вместе со свитой неожиданно отправился на Землю? Джокт умудрился разузнать — не было тогда никаких экстренных совещаний для комендантов, и других особых поводов тоже не было. Значит, Старик прикрывал эту авантюру, но на всякий случай готовил для себя лазейку, чтобы остаться в стороне в случае чего. Отсюда два вывода...
Первое. В тайну Первого Боевого посвящены все высшие офицеры Крепости, включая Старика — ее коменданта. Но не более! Здесь, в штабах, о чем-то могли догадываться, что-то могли слышать, но — еще раз — не более!
Второе. Раз во всем этом есть нечто такое, что заставляет быть осторожным даже коменданта (да и остальные отмалчиваются), значит, ему и подавно, — пилоту, только-только получившему лычки первого лейтенанта (прыжок через одну ступеньку, как и обещал полетный инструктор), не следует распространяться обо всем слишком далеко. Джокт не был уверен, что рассказал бы всю правду о Первом Боевом даже Лиин, если бы она не сбежала на Землю. А тут — группа офицеров, восемь человек, один другого старше по званию. Да еще верховодит у них не технарь, не специалист-паранормалыцик или психоневролог, а именно офицер особого отдела. Начнут выведывать про галлюцинации, а там, глядишь, еще что-нибудь вытянут.
К тому же разговор никак не тянул на неофициальную беседу. Скорее на самый настоящий допрос, где нужно уметь держать язык за зубами.
Почему вы оказались именно в этом квадрате? — Не знаю, координаты сектора пространства давал инструктор... С какой целью, по-вашему, вся учебно-боевая группа отправилась к месту, где нет никакой активности вражеского флота? За исключением именно такого дня, заметьте, — случающегося раз в году! — когда туда прибывает для выполнения Перового Боевого вылета группа стажеров? — С целью проведения этого самого Первого Боевого! Откуда я знаю, какая там активность в другое время? Но я бы сказал, очень даже большая, судя по проведенному бою... Как вы считаете, почему вашей группе было придано недостаточное сопровождение? Согласитесь, несколько истребителей — этого явно недостаточно, чтобы спасти всех вас в случае выхода на арену кораблей большого флота противника? — Не знаю. Нам хватило. И справились мы сами... Вам не показалось подозрительным отсутствие всякой информации о Первом Боевом, предоставляемой курсантам перед вылетом? — Показалось. Когда Бессмертные начали выходить из новосотворенных приливных точек, это тоже выглядело большой странностью. И когда то же самое произошло у Плутона... Когда сожгли «Хванг» и город под Куполом. Все показалось странным, даже штурмовая пехота Бессмертных, свалившаяся как снег на голову с юпитерианской орбиты прямо на Европу, «планету-спутник-рай!» — вспомнился известный рекламный слоган, — а там в месте спуска на поверхность, их поджидала очень кстати оказавшаяся танковая бригада планетарных сил, отправленная именно в это время на переподготовку с Земли... И очень кстати бригадой командовал ас из асов, гений тактики, как охарактеризовал его майор Балу, а в «Шарках» случайно оказались лучшие операторы орудийных башен, которые сбили десант, не дав ему развернуться в полную силу... С Ганимеда в это же время случайно вылетел отряд «Фениксов», хотя спутники оповещения были выбиты Бессмертными сразу же после выхода из Прилива... И «Фениксы» сожгли к чертям все транспорты и прикрывающие звездолеты, висящие над Европой... Кажется, только один корабль успел уйти... Все! Все мне кажется странным! Даже червь, охраняющий домишко какого-то добропорядочного хаймена... Или про это не стоит вспоминать? Или это — в порядке вещей?
Джокт выдохнул, вовремя сообразив, что весь его внутренний диалог с особистом вот-вот начнет читаться по буквам прямо на лице.
— Я сообщил все, что смог, в послеполетном рапорте. Даже если бы среди вас находились коменданты всех крепостей и лично министр внешнекосмической обороны, мне нечего было бы добавить. Потому что это была галлюцинация. Зрительная и слуховая. Ни один прибор не зафиксировал никаких объектов рядом с моим кораблем. Как только я отвел взгляд, перестал концентрироваться на увиденном, все исчезло. Считайте, я ущипнул себя за нос. Это все.
— Позвольте мне? — вмешался безучастный до сих пор к разговору специалист медицинского управления.
— Да-да, конечно!
«Ага! Выходит, особист тут действительно за главного, раз у него спрашивают разрешения! — Джокту было невдомек, что штабные офицеры любого ранга и любой из служб всегда чувствуют себя неуютно перед особистом. Ему, пилоту в звании первого лейтенанта, они казались все одинаково старшими, не пересекающимися по роду деятельности фигурами. — Но если главный — офицер особого отдела, а не медик, или хотя бы технарь, значит я — прав? И их интересует не столько все, что привиделось какому-то там пилоту, — порядковый номер в Крепости — далеко за сотню тысяч, личный рейтинг — ноль целых, сколько-то там десятых! — сколько сам по себе Первый Боевой, и все, что с ним связано!»
Но уже в следующую минуту Джокт понял, что ошибся.
— Во-первых, — начал перечислять офицер-медик, — я считаю, что при первом разговоре ваше присутствие, — он обращался именно к особисту, — вовсе не обязательно. Не только потому, что любой служащий КС робеет, когда с ним «проводит беседу», — медик произнес это с иронией, качнув головой в такт последнему слову, — сотрудник спецслужбы. И... Нет, не протестуйте! Даже я начинаю припоминать все грехи молодости, когда нахожусь рядом с вами! К тому же никогда не знаешь, куда вы повернете разговор...
Особист неожиданно улыбнулся и потер переносицу, а после развел руками, давая понять, что всякие подозрения беспочвенны, и он здесь вовсе не для того, чтобы копаться в чьих-то там грехах молодости.
— Во-вторых, и это главное... Поймите же! Сначала нужно выяснить — не было ли все на самом деле галлюцинацией? Нужно быть последовательными, и дайте возможность мне одному пообщаться с пилотом. Думаю, мои рекомендации и оценка того, что я услышу, только облегчат дальнейшую беседу. Если, конечно, будет смысл ее продолжать. Все же галлюцинации у пилотов-истребителей, как ни странно, вовсе не редкость. Страшно даже вспомнить, какие изменения происходят в их сознании при модификациях...
Первым с этим заявлением согласился особист, который встал и демонстративно потянулся на носках, выпячивая грудь, будто все мышцы затекли от безделья.
— Всю ночь не спал. Пойду, попью кофе. Вы как, господа?
Предложение медика выглядело логичным, и было убедительно аргументировано, поэтому зал покинули все.
— Это не займет много времени, уверяю! — сказал вслед уходящим медик, а после пригласил Джокта перебраться поближе к столу, на котором находился терминал, высвечивающий файл с послеполетным отчетом Джокта о произошедшем событии.
— Садись, пилот. Сразу скажу — похоже, ты не зря решился включить свое видение в рапорт. И это была не галлюцинация. По-крайией мере, лично я в этом убежден.
«Интересно, — подумал Джокт, принимая приглашение и усаживаясь в кресло, которое только что занимал офицер-особист, — я ни в чем не могу быть убежденным, а он вот — убежден! Или это такая методика обращения с потенциальными пациентами?»