— Что произошло?
— Я не знаю. Похоже, есть проблемы.
— Какие?
Марилен только пожала плечами.
— В любом случае, Лети, не будем лезть куда нас не просят. Пойдем выпьем кофе и займемся своими делами.
— Да, конечно, — я согласилась, но почему-то твердо знала, что дела Эриха сейчас напрямую касаются и меня тоже.
Кофе мы с Марилен пили в удручающем молчании. Мама, при всей своей способности возрождаться из пепла искусней любого феникса, заметно погрустнела. Сегодня ей почему-то не хотелось поминутно расспрашивать меня о свадебных приготовлениях и заводить беседу о нюансах рюшечек на платье. Я же молчала только потому, что слова совершенно пропали, а в мыслях только воспоминания прошедшей ночи.
По коже ползли мурашки, стоило только в очередной раз представить, как Тайлер целует меня, как его пальцы касаются моей кожи, как их тепло медленно будто бы перетекает ко мне.
Сейчас я уже не жалею и кляну неизвестные силы за то, что оказалась здесь. Теперь сама бы отдала целый мир, чтобы снова увидеть Тайлера — мужчину, которого почти не знаю.
— Лети? Лети, ты слышишь меня? — Марилен легонько потянула за руку. — Что с тобой? Ты в облаках витаешь.
— Задумалась немного, — отмахнулась я и подумала, что витаю не в облаках, а в трущобах Нижнего города. Узнай Марилен, чем ее дочь занималась прошлой ночью, ее бы наверняка хватил удар.
— В последнее время, Лети, ты меня очень пугаешь. Надеюсь, это волнение из-за свадьбы.
Опять это слово «свадьба». Ненавижу его.
Дальше я сделала еще одну ошибку, которую совершает любая женщина, проваливаясь в бездну. Стоило только на миг представить, что на месте Райвена мог бы оказаться Тайлер, тут же стало ясно, что этот образ ни за что не выйдет из головы. Неправильно, ужасно и страшно, но с этого момента я буду сравнивать, фантазировать, мечтать. О том, чему не суждено сбыться.
Это невозможно, Лети! Логически и физически, в рамках мира невозможно. Зачем ты только заговорила с ним на том вечере?
— Летиция, да что с тобой? — Марилен не на шутку испугалась. — Ты опять куда-то улетаешь.
— Я просто очень плохо спала. Пожалуй, пойду отдохну немного.
— Да уж, иди, на тебе лица нет. Может все же пригласим врача?
— Нет, не надо.
Стоило войти в комнату, как зазвонил телефон.
Райвен.
Я смотрела на дисплей и никак не могла решиться ответить. Через несколько мучительно-долгих мгновений все же решилась.
— Райвен?
— Лети, любимая, как ты?
— Все замечательно. Правда, чувствую себя неважно. Нервничаю, наверное, перед свадьбой.
Он усмехнулся откуда-то издалека.
— Все пройдет великолепно, не переживай. Или ты передумала? — вопрос с подвохом. По тону неясно, всерьез он спросил или нет. К тому же, я не всегда могу понять его настроение — еще не научилась.
— Ну что ты, не передумала. Просто… Райвен, помнишь, ты решил изменить условия брачного контракта?
— Да. А что в этом такого? Просто подправил кое-какие детали касаемо имущества, приобретенного до свадьбы. Тебя это беспокоит? Лети, я бы не оставил тебя ни с чем в случае развода.
— Нет-нет, я не думаю, просто это кажется мне…
— Лети, брось. Подписание контракта — просто традиция. На деле он значит мало и мы же не собираемся разводиться, ведь так?
— Конечно, не собираемся. Не обращай внимания.
— Ты слишком сильно переживаешь. Давай увидимся сегодня? У меня свободный вечер.
«У меня свободный вечер…» — звучало как-то небрежно и протокольно что ли. Почему бы Райвену не освободить для меня целый день?
Так, стоп, Лети! Ты начинаешь придираться по пустякам. Ищешь недостатки в человеке, чтобы оправдать свою ложь, почти измену и простую истину «я его не люблю».
Да, не люблю. И не любила.
Образ прекрасного принца, так щедро подсунутый мне новым миром, заворожил и на какое-то время взял в плен, заставил принять за настоящее то, что принадлежало другой. Откуда мне, девушке никогда не видевшей роскоши и богатства было знать, что бывает по-другому. Я просто приняла то, что было у Летиции Кастелли за свое собственное, не успев как следует протереть глаза.
— Прости, Райвен, мне нехорошо, я бы хотела отлежаться, — самая мерзкая и банальная ложь, на которую способна любая. В свое оправдание могу сказать, что мне просто нужно время разобраться.
— Тебе не нужна помощь?
«Да, мне нужна помощь. Отвези меня в Альянса и помоги найти шаянского старейшину», — если уж быть честной хотя бы с самой собой.
— Нет, Райвен, не беспокойся, со мной все будет в порядке.
— Как скажешь. Лети…
В трубке повисла пауза. Я услышала позади голоса Райвена рев мотора штурмовика.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Я тебя тоже.
Закончив разговор, я просто упала на кровать и закрыла лицо руками.
Интересно, сколько раз я лгала и ошибалась, попав в дом Кастелли? Сосчитать теперь уже и пальцев не хватит.
Ты самая настоящая дура, Лети! Когда-то тебя звали Марина и ты была другой, но ошибалась точно также. В привычном мире и со знакомым именем ты бы запросто нашла решение и не лежала безвольной тряпкой на кровати. Сейчас ты тоже справишься, нужно только немного прийти в себя и подумать.
Вечером я спустилась к ужину, но есть вовсе не хотелось. Скорее уж, нужно показать Марилен, что ее дочь не умерла, не лежит в лихорадке, не нуждается во врачебной помощи и готова к предстоящей свадьбе. Паника в доме сейчас совершенно ни к чему, а леди Кастелли-старшая способна на нее, как никто другой.
Эрих, который наконец-то освободился от Флата, выглядел уставшим и подавленным.
— Где Шеннард? — спросил он, не найдя брата за столом.
Мы с Марилен переглянулись. Я думала, что та знает, где Шен. Она думала то же самое обо мне.
— Охрана сообщила, что Шен уехал очень рано, — только и сказала Марилен. — Не стоит волноваться, дорогой. Наверное, он на тренировке, или, каком-нибудь приеме. Как там это называется у спортсменов?
— Это меня и беспокоит, — Эрих пробарабанил пальцами по столу. В этом жесте виделось хорошо скрытое волнение, прорвавшееся наружу. — Лети, после ужина зайди в кабинет, есть разговор. И передайте Шену, как только он придет, что я его жду.
— Конечно, отец.
— Милый, — Марилен, в глазах которой мелькнула беспомощная обида, уставилась на Эриха. — А я? Если есть какие-то проблемы, ты не хочешь обсудить их со мной?
— Боюсь, Марилен, что дело, которое я хочу обсудить с детьми, слишком волнительно для тебя. К тому никак не влияет на твои собственные дела. Прости, но я расскажу тебе обо всем, когда посчитаю нужным.
— Как скажешь, — ледяным тоном отчеканила Марилен.
Я представила, каково ей. Безумно обидно, что мужчина, с которым ты провела не один десяток лет бок о бок и который во многом обязан тебе, так поступает.
Эрих не раз выражал полное нежелание посвящать Марилен в деловые вопросы. Он говорил, что она слишком любит доводить все до ненужного пафоса и создавать ажиотаж, что слишком мешает любому делу.
После ужина, прошедшего в напряженном — мне казалось, что я ощущаю, как над столом мечутся электрические разряды — Эрих поднялся и жестом пригласил меня к себе.
Я коснулась руки Марилен, чтобы хоть так показать свое сочувствие. Мама только бегло улыбнулась и плотно сжала губы. Нет ничего хуже женской обиды, накопленной годами — это уж точно.
— Лети, присядь, — начал Эрих без предисловий. — Наши дела осложнились и ты должна об этом знать.
— Что произошло? — спросила я, опускаясь в кресло.
— Сегодня у меня были Флат и Риккерти. Генерал сообщил о большой группировке падших, захвативших завод Лещинского. К тому же, арбитражный суд Альянса отклонил требование вести разбирательство на территории Ллерии. Во-первых, из-за сложной политической ситуации, во-вторых, в связи с новыми фактами.
— Какими фактами?
— Лети, — было видно, что Эриху каждое слово дается с трудом. Я испугалась за его и без того пошатнувшееся здоровье. — На меня собрали сильный компромат. Ты должна знать об этом, потому что в ближайшее время нам всем придется непросто. Часть сведений попала в прессу.
— Не может быть, — прошептала я. — Как же цензура?
Эрих развел руками.
— Мои люди плотно следили за публикациями, но кое-что газетчиками удалось обнародовать. Я платил много, но конкуренты дали больше.
Я молчала, не зная, что сказать.
— Прошу тебя, Лети, — продолжил Эрих. — Будь предельно осторожна. Не давай никаких интервью, не отвечай на вопросы даже знакомых о наших делах. Ничего не должно выйти за пределы этого кабинета, понимаешь? И старайся как можно реже покидать дом. Каждый твой шаг теперь будет под наблюдением.
Меня тут же обдало горячей волной. Так бывает, когда в один миг понимаешь, что сделала ошибку. И не просто ошибку, которую легко исправить, сделав пару звонком или стерев написанное ластиком, а ошибку, которая повлечет неминуемые последствия.
— Но что за компромат был собран и кто это сделал? — только и вырвалось у меня.
— Подробности рейдерского захвата десятилетней давности. Это было громкое дело, Лети, и в итоге, завод достался корпорации Кастелли.
Он посмотрел на ошарашенную меня и добавил:
— Я никогда не говорил, что вести бизнес честно очень тяжело? Иногда приходится применять не слишком чистые методы.
— Значит, это правда?
— Лишь часть из того, что стало известно. Кроме захвата мне приписали еще многое, что могло быть правдой. В том деле принимали участие трое, но свалить решили именно меня. К тому же, я подозреваю кого-то из своих людей. Информация была слишком закрытой для посторонних.
— Это Флат, — выпалила я и только потом подумала, что зря. — Я бы подозревала его…
— Подозревать можно любого, Лети, — ответил Эрих. — Даже тебя или Марилен.
— Марилен?
— Твоя мать не так глупа, как кажется. Светские рауты и благотворительность — занятие дам высших ступеней. Я оставил ей их, желая спокойно вести дела. Марилен бы запросто встала у руля, позволь я это.
— Ты доверяешь ей меньше, чем мне?
Эрих помолчал, затем медленно проговорил:
— Я доверяю ей ровно настолько, насколько это возможно. Марилен лишь с годами смирилась с ролью второй скрипки. Вначале нашего брака она стремилась стоять рядом со мной.
Невероятно!
Скажи мне кто раньше, что Марилен когда-то стремилась быть акулой большого бизнеса, ни за что бы не поверила. Видимо, с годами она подрастеряла пыл и сосредоточилась на том, что ей любезно оставил Эрих.
— Мой тесть, твой дед, как ты знаешь, здорово помог мне и с той поры Марилен считала, что должна вести дела наравне. Я не позволил этого.
— Не думаю, что мама могла пойти против благополучия нашей семьи.
— Верно. И потому я уверен, что здесь не ее рук дело. Лети, ты должна знать, как бы страшно это не звучало — сейчас я могу не выстоять.
— Все наладится, отец, — сказала я, наивно полагая, что именно такие слова необходимо говорить человеку, у которого рушится дело всей жизни.
Эрих только усмехнулся.
— Ты, кажется, не поняла меня, Лети. Даже если я смогу выиграть дело, корпорацию придется продать. За хорошую сумму, правда. Если нет — мы потеряем все, даже нашу ступень. К тому же, твоя свадьба может не состояться.
— Но при чем тут моя свадьба?
— В брачном контракте прописаны детали, касающиеся не только раздела имущества при разводе, но и условия сотрудничества корпорации Кастелли с фирмами, принадлежащими родственникам Райвена. В том числе, Луизе-Мари, — он посмотрел, как меняется мое лицо и договорил: — Фактически, это полный крах.
Условия контракта, Луиза-Мари, Флат, договоренности, моя свадьба с Райвеном, компромат, полный крах… мозаика в моей голове начинала складываться во вполне ясную картинку. Правда, та была фантастична и нереальна поскольку не имела под собой никаких реальных доказательств.
— А если мы потерпим крах и свадьба не состоится, Томмарды получат выгоду?
— Наконец-то ты делаешь верные выводы, — улыбнулся Эрих. — Поскольку контракты, заключенным нами, должны вступить в силу в день твоей свадьбы уже готовы к выполнению. Если они сорвутся Томмарды понесут убытки, а мы обязаны будем выплатить огромные неустойки.
— Погоди, отец… То есть ты всегда это знал?
Он кивнул.
— Даже когда говорил мне о возможности отменить свадьбу?
Эрих снова кивнул.
— Но ты мог подписать себе приговор! Это же огромный риск! — почти кричала я.
— Я оттягивал подписание бумаг сколько мог, — ответил Эрих. — Видел твои сомнения и не спешил, но Томмарды приперли меня к стенке. Ждать больше было нельзя. Тем более, вы решили вопрос о свадьбе.
Я ничего не сказала и уронила голову на руки. Мысли лихорадочно блуждали в голове жужжащим роем. Все оказалось не просто очень серьезно, а жизненно важно. За моим будущим браком стояли очень большие деньги и одно мое слово «да», когда Райвен надел на палец это треклятое кольцо, запустило большую игру, счет в которой шел выживание. Вряд ли это было случайностью. Скорее всего, наша помолвка и падение Эриха были тщательно спланированы задолго до знакомства Летиции и Райвена. Вопрос только — кем.
— Почему ты не сказал мне раньше, отец? — тихо проговорила я.
— Я пытался, но ты упорно отказывалась вникать в дела. До крушения я не знал, как до тебя достучаться.
Летиция Кастелли, чтоб тебя! Какой же дурой ты была! Чего тебе стоило просто включить свои куриные мозги и подумать?
На этот раз я ругала не себя, а ту девушку из сна, которая навсегда ушла в неизвестное множество миров.
— Прости меня, — и за себя, и за нее проговорила я. — Отец, ты должен знать, почему я подозреваю именно Флата. Недавно я встречалась с Лиа Томмард и кое-что узнала. Послушай, прошу тебя…
Эрих недоверчиво поднял бровь, но все же дал мне шанс высказаться.
Рассматривая портрет Флата, на скорую руку набросанный Лиа, он не говорил ни слова. Понятно, что просто так поверить и принять мою версию как единственную верную, нельзя. Мало ли каких нюансов еще я не знаю и что могу предполагать. В конце-концов, это просто домыслы глупой избалованной дамочки. Но не слишком ли много совпадений в таком случае?
— Спасибо, Лети, — сказал Эрих, откладывая портрет в сторону. — Мне нужно все обдумать. Иди, отдохни.
Я покорно вышла, не сказав ничего. Эрих сильный человек, он справится и без моей помощи.
Марилен закрылась в спальне и тревожить ее я не решилась.
То, что я сейчас услышала от Эриха, стало, наверное, самым страшным и шокирующим за всю мою жизнь. Осмыслить все и сложить в общую картину получилось слишком быстро. От этого просто подкашивались ноги.
Я чувствовала, как будто весь мой мир, пусть шаткий и неустойчивый, но уже сложившийся и ставший привычным, разваливается на куски. Я и сама постепенно развалилась, стряхивая все, делавшее меня Летицией Кастелли. Она могла бы предотвратить катастрофу, проявив немного терпения, а я — нет. Мне нужно собирать осколки разбитой ею вазы и постараться выжить.
Часы показывали без пятнадцати полночь, когда я услышала шаги Шена. Тут вскочила, разогнав и без того зыбкую дремоту и пошла к нему.
— К тебе можно? — спросила, уже войдя в комнату.
— Лети! — брат сразу же обнял меня. — Ты в порядке?
— Вроде бы, да. А ты? Где ты был все это время? — я почти злилась на него. — У нас все плохо, Шен.
— Я знаю, отец говорил.
Мы стояли посреди комнаты в обнимку. Он медленно гладил меня по голове — точь-в-точь как настоящий старший брат, когда я была маленькой. Каждый раз, стоило упасть и разбить колено или локоть, как он брал меня на руки, успокаивал и гладил по голове.
— Ты уже говорил с ним? А как Марилен?
— Я вернулся пару часов назад, Лет и все время просидел у Эриха. Сейчас с ним Марилен. Мне кажется, она примет новости тяжело.
— А ты, Шен, что ты думаешь?
Я подняла голову и посмотрела на него.
— Нам конец, Лети, — проговорил Шеннард мрачно. — Нам не выстоять против такой силы. А если у них есть что-то и на нас с тобой, то… мы пропали, сестричка.
Он прав.
Шен, в отличие от меня, Эриха и Марилен, может смело и открыто говорить то, о чем все умолчали.