Он торжественно принял флягу, сделал глоток и по-компанейски улыбнулся мне.
– А ведь я мог удержаться на твоей лошади и она была бы моей.
– Предварительно поговорив с ним, я полагаю.
Он посмотрел на меня задумчиво. По его лицу я ничего не понял, ясно было только что он изучает меня. Потом Гаррод широко улыбнулся и верхняя губа со шрамом снова изогнулась.
– Тебе бы не пришлось разбивать нос.
Я отобрал у него флягу.
– Мне нужно купить лошадь.
– Для женщины или для себя?
– Для нее, для Дел. Все зависит, конечно, от цены.
Гаррод безразлично пожал плечами.
– Приведи ее сюда, чтобы они могли посмотреть.
– Кто? Лошади? – я скептически взглянул на пасущихся лошадей. – Ты хочешь сказать, что будешь спрашивать их мнение?
Гаррод начал объяснять с бесконечным терпением, видно он и раньше сталкивался с неверием.
– Люди неправильно выбирают лошадей. Они думают о себе, а не о животных. Они бездумно покупают и продают, и часто лошади от этого страдают, – Гаррод улыбнулся. – Или страдает всадник.
– Ты говоришь обо мне.
– Я говорю о тебе, – Гаррод поерзал по одеялу и снова прислонился к пеньку, поправив левую косу. – Ты и твоя лошадь могли бы быть настоящими друзьями, если бы партнерство было на равных. Ты проводишь слишком много времени, доказывая свое превосходство, и он занимается тем же, – Гаррод лениво пожал плечами, зазвенев бусинками в тонких, светлых косах. – Конечно твоему гнедому живется неплохо, тебе тоже, но вы могли бы быть счастливее.
Я и раньше слышал от людей странные высказывания, но никто еще мне не говорил, что человек может объясняться с лошадью или лошадь понимать человека.
– Гаррод…
– Они должны на нее посмотреть, – упрямился он, – и я продам ту, которая ей больше подойдет.
Я представил реакцию Дел.
– А если ей лошадь не понравится?
Гаррод улыбнулся.
– Она Северянка, правильно?
– Дел? Аиды, да… Она такая же светловолосая, как и ты.
– Тогда она поймет.
Мы с Гарродом распили остаток амнита, обменялись историями, полными правды и вранья, и в общем остались довольны прожитым днем. Только один раз мне пришлось вставать, чтобы бежать к жеребцу, когда гнедой освободился от привязи у дерева, но я поймал его прежде чем он успел искалечить лошадей Гаррода, и привязал к дереву покрепче.
После сорвавшейся попытки побега гнедому оставалось только мрачно коситься на собратьев и рыть копытами дерн, выдирая из него куски корней.
Гаррод взглянул на небо.
– Солнце садится.
Примерно в это время появилась Дел.
– Я из-за тебя всю долину обегала.
Я пожал плечами, блаженствуя на одеяле Гаррода.
– Ты говорила, что найти меня будет нетрудно.
– Я так думала, – согласилась Дел, – но по своей глупости я совершенно забыла, что ты имеешь привычку напиваться до невменяемого состояния.
Я вскинул брови.
– Плохо провела время?
Гаррод улыбнулся и кинул ей флягу.
– Мы оставили для тебя пару глотков.
Флягу Дел поймала, но пить не стала. Она молча изучала наши физиономии. Голубые глаза подольше задержались на Гарроде, но взгляд ничего не выдал. Даже я не мог понять, о чем она думала. Было у меня предчувствие, что увиденное ее не порадовало.
– С Массоу все в порядке, – наконец сообщила она. – Остался синяк, но он скоро пройдет.
– Это я тебе мог сразу сказать, – я махнул рукой в сторону хозяина лагеря. – Его зовут Гаррод. Он утверждает, что умеет разговаривать с лошадьми.
– Говорящий с лошадьми? – Дел нахмурилась, повнимательнее рассматривая Северянина. Гаррод, как я решил, был примерно ее возраста. – Ты молод для этого.
– Истинный талант не зависит от возраста, – заметил Гаррод. – То же я могу сказать о тебе, разве не так? Он утверждает, что ты танцор меча, – Гаррод выразительно помолчал. – Не говоря уже о том, что ты женщина.
Да-а, а это он зря сказал.
Дел пригвоздила его взглядом к пеньку. Убедившись, что жертва поражена, она повернулась ко мне.
– Мы разбили лагерь. Адара готовит ужин.
Я вздохнул, вспомнив нрав Массоу и тоскливое уныние Адары.
– Сколько еще мы будем с ними нянчиться?
По тому, как изменилось выражение лица Дел, я понял, что она устала от них не меньше, чем я, хотя старалась это скрыть.
– Еще одну ночь, – спокойно ответила она. – Утром мы купим им лошадь и повозку, а сами поедем своей дорогой.
Я понял, что Дел никак не дождется этой минуты.
Гаррод потер шрам.
– Он говорил, тебе нужна лошадь.
Дел равнодушно взглянула на него.
– А у тебя есть, что продать?
Гаррод небрежно махнул рукой.
– У меня их пять.
Дел посмотрела на лошадей. Все пятеро, привязанные как собаки на поводках, паслись на поляне. Крупные, крепкие лошади, обросшие мохнатой зимней шерстью – две гнедые, две мышастые и серая. Выглядели они вполне довольными судьбой, чего нельзя было сказать о жеребце. А хотя кто его знает.
Дел покосилась на меня, я едва заметно приподнял одно плечо. Она спрашивала, что я думаю о Гарроде и его претензиях на владение лошадиной магией. Честно говоря, я и не знал, что думать.
Дел сжала губы, слабо улыбнулась и снова равнодушно взглянула на Гаррода.
– Нет, – сказала она. – Сейчас мы покупать не будем. Возможно утром.
Гаррод выдавил улыбку.
– К утру меня здесь может не быть.
Умел он с лошадьми говорить или нет, а этот язык даже я хорошо понимал. Продажа лошадей и умение торговаться – занятия старые как мир.
– Утром, – повторила Дел. – Может к тому времени ты сбросишь цену.
Северянин усмехнулся.
– К утру они могут стоить дороже.
– Ладно, ладно, – я устал от этой игры. – Пошли ужинать, баска… а утром будем искать тебе лошадь.
Она послала Гарроду косой взгляд безоговорочной отставки и повернулась, чтобы уйти. Распущенные светлые волосы рассыпались по спине, скрывая перевязь и ножны, но они не могли скрыть серебряную рукоять, которая возвышалась над левым плечом.
Гаррод не сводил с меня глаз, пока я поднимался на ноги.
– Один совет, друг Тигр. Никогда не доверяй женщине с мечом. У нее вредный язык.
Я засмеялся, но смех оборвался, когда Дел обернулась. Изобразив на лице невинность, она показала Гарроду белозубую улыбку. Он поднял в салюте флягу.
– Мужчина, – отметила Дел, словно этим было сказано все.
И я думаю, в некоторых ситуациях так оно и было.
19
Мы с Дел прокладывали себе дорогу через людей, собак, лошадей и другую живность, обходя повозки, костры и открытые лагеря, а солнце непреклонно опускалось за горизонт. Она покрыло горы налетом сияющего золота и бронзы, а трещины из пурпурных стали черными.
– Грубовато ты обошлась с Гарродом.
Дел очень высокая и шаги у нас примерно одинаковые, а мне еще приходилось вести жеребца.
– Мне он не нравится.
Я ухмыльнулся.
– Об этом я и сам догадался. Вопрос почему? Или точнее почему нет?
Дел пожала плечами.
– Просто не нравится.
Кажется мне следовало бы обрадоваться. Несмотря на шрам над губой, Гаррод был симпатичным парнем и по возрасту подходил Дел гораздо больше, чем я. Но распив с ним флягу и поделившись множеством историй, я посчитал, что узнал его достаточно и вычеркнул из числа конкурентов, несмотря на молодость и привлекательную внешность, которой я когда-то лишился (хотя некоторые женщины могли бы с этим поспорить, я не совсем безнадежен). И я мог позволить себе обидеться на Дел за то, что она безосновательно отвергла Гаррода.
– Ты его совсем не знаешь. Как ты можешь так быстро о нем судить?
– Так же как ты судишь о противнике, когда входишь в круг, – сухо сказала она. – На это не требуется много времени.
Жеребец попытался перешагнуть через меня, я отпихнул его локтем.
– Но я тебе тоже не нравился, когда мы только встретились.
Дел призадумалась.
– Правильно, – признала она, кивнув. – Тогда ты был похож на Гаррода
– самонадеянный, высокомерный, властный, убежденный в своем несуществующем превосходстве… – она пожала плечами. – Но ты успокоился сразу после того, как я расправилась с тобой в круге.
– Ты расправилась со мной в круге?
– А ты забыл? Как насчет танца перед воинами Ханджи и их размалеванными женщинами? Помнится тебя чуть не вывернуло наизнанку…
– Помнится перед этим ты заехала мне коленом…
– …по мозгам, – Дел улыбнулась. – Ранимое место всех мужчин.
Я воздержался от ответа, предпочитая не вспоминать наш первый танец мечей и считать его просто фарсом.
– Мы еще ничего не выяснили, – напомнил я. – Да, мы неоднократно входили в круг, но это были тренировки. Мы никогда не танцевали всерьез, чтобы выяснить, кто лучше.
– Я это и так знаю.
– Я тоже, но не думаю, что наши мнения совпадают.
Дел вздохнула и махнула рукой в восточном направлении.
– Лагерь в той стороне Тигр, я не хочу злить тебя, но пора бы понять.
– Что? Что ты лучше? Я в это не верю… потому что это не так.
Играющие неподалеку мальчишки упустили тряпичный мяч и он выкатился на тропинку. Жеребец застыл, я тоже. Гнедой начал шумно дышать, поставил уши торчком и тревожно рассматривал игрушку. Я сообщил ему, что он трус, наклонился, поднял мяч и бросил его поджидавшему мальчику.
– Я крупнее, мощнее и сильнее тебя…
– А я быстрее и гибче наношу удары, – Дел показала мне запястье и согнула его. – А когда доходит до использования узоров…
– Но это Северный стиль, а я Южанин.
Дел повернулась ко мне лицом.
– Но теперь ты на Севере, Тигр, и тебе придется использовать мой стиль.
– Почему? – искренне возмутился я. – Я и в своем прекрасно танцую.
– Потому что… – она вдруг осеклась. Дел ненадолго закрыла глаза, потом снова посмотрела на меня. – Потому что хороший истойя всегда готов учиться.
Я постарался говорить совершенно спокойно.
– Я танцор меча седьмого ранга, – четко сообщил я. – Не первого, не третьего и не пятого. Седьмого, Дел. А таких не очень много.
Дел облизнула губы, убрала волосы с лица. Она выглядела встревоженной.
– Ты Южанин, – сказала она. – Южанин. А это Север, Тигр… Мы должны придерживаться Северных обычаев.
– Ты должна придерживаться Северных обычаев, а я… это я.
– Тигр…
– Ни к чему хорошему это не приведет, – отрезал я. – Ты не можешь сделать из меня то, чем я не являюсь, и я не могу вытащить из тебя то, чего в тебе нет. Как ты отреагируешь, если я потребую от тебя бросить меч, заниматься моим домом и прятаться за Южную вуаль?
Дел застыла.
– Танец мечей и домашнее хозяйство нельзя сравнивать.
– Разве? Танец – мужская работа, дом – женская, – я помолчал и добавил: – Обычно.
– Ты ничего не понимаешь.
«Вечная женская защита», – подумал я, но сообщать об этом Дел не стал.
– Может и нет, – согласился я. – Но я понял, что с того момента, как мы пересекли границу, ты ведешь себя смешно.
Лицо Дел покрывали грязные пятна. Мне пришло в голову, что такая нежная кожа должна требовать большой заботы.
– На мне лежат обязательства.
– У всех они есть, Дел.
– А что касается смешного поведения, то посмотри на себя. Особенно в последнее время.
Я погладил шрамы.
– Ну да… последнее время все идет как-то не так. Я не знаю, в чем дело, но вокруг меня те же шипы, что и раньше.
Дел вскинула брови.
– Шипы?
– Я не знаю, как это объяснить. Просто все идет не так, как надо, – я махнул рукой. – Так мы будем искать наш лагерь?
Дел хотела что-то сказать, но передумала и, резко повернувшись, пошла дальше. Я следовал за ней степенно, волоча за повод гнедого.
Лагерь был как лагерь. Был знакомый полог, хотя и без повозки, к которой его можно было бы привесить, знакомые одеяла и костер. Адара сидела на корточках у кольца камней, помешивая в котелке что-то, по запаху напоминавшее тушеное мясо. Киприана помогала матери, разливая по чашкам чай. Массоу, с чашкой в руках, сидел на одеяле и сердито смотрел на жеребца. Наш лагерь втиснулся между дорогой и огромным количеством беспорядочно стоящих повозок. Я понял, что Дел не заботилась о выборе места, уже утром мы собирались уехать. Я отвел в сторону своенравного жеребца, чтобы не раздражать мальчика, и, обнаружив полянку, где трава не была еще примята колесами, ботинками и подковами, оставил там гнедого пастись.
Дел следовала за мной.
– Кимри всегда праздник. Всю ночь люди будут петь и танцевать.
Вот так она извиняется, подумал я.
Я похлопал жеребца по плечу.
– Люблю праздники, но не умею ни петь, ни танцевать.
– Ты танцуешь в круге.
– Это разные вещи.
– Я никогда не слышала, чтобы ты пел. Может у тебя неплохо получится.
Я чуть не расхохотался.
– Баска, ты когда-нибудь слышала ослиный рев?
Она искренне удивилась.
– Какой рев?
– Не какой, а чей. Осла. Это такое животное, таскает тяжести на Юге,
– я улыбнулся. – Не отличается музыкальным голосом.
– Я никогда его не слышала.
– И меня тоже не захочешь слушать.
Она нахмурилась.
– А ты когда-нибудь пытался петь?
– Не пытался и не буду.
Дел покачала головой.
– Танцору меча нужно петь.
– Пустая трата дыхания, баска.
– Не пустая, если хочешь выиграть.
– Я прекрасно делаю свое дело не создавая лишнего шума, – я убрал ногу с кустика травы, который жеребец непременно хотел выдернуть, и повернулся к лагерю. – Из-за того, что ты поешь…
Она схватила меня за руку.
– Тигр, смотри…
Я посмотрел. Ничего особенного я не увидел: три всадника приближались к месту кимри, а навстречу им шел мужчина. Светловолосый человек с длинными косами.
– Гаррод, – сказал я. – Ну и что? Он продает лошадей.
Пальцы Дел впились в мое предплечье.
– Эти люди, Тигр… я знаю их. Это люди Аджани.
Я оттащил ее назад, прежде чем она успела сделать второй шаг к дороге.
– Дел, подожди.
– Я знаю их, Тигр.
– Ты уверена?
– Да.
– И что ты собираешься делать? Разбушеваться там и вызвать их на танец?
Она попыталась вырваться. Я не выпустил.
– Тигр… ты не понимаешь…
– Понимаю. И еще понимаю, что сейчас не самое подходящее время бросать им вызов.
Она перестала бороться. Щеки заливал румянец.
– А когда будет подходящее время?
– Может быть утром, если ты настаиваешь. Последние две недели мы занимались только тем, что лазили по пригоркам, баска… Почему, в конце концов, одну ночь не поспать как следует? Они никуда не денутся, Гаррод тоже. Если он с ними знаком, может он знает и Аджани. Если нет, они просто хотят купить у него лошадей.
– У них уже есть лошади, Тигр.
– Прежде чем проткнуть его твоим мечом, я думаю, нужно его хотя бы расспросить.
– Тогда давай спросим его прямо сейчас.
– Давай не будем, – я снова потащил ее назад. – Дел, я тебе помогу, если ты подождешь до утра.
– Утром нам нужно уезжать.
– А перед этим найти лошадь и повозку, – я мотнул головой в направлении Адары и ее детей. – Это наша последняя ночь вместе, баска… Думаю, им хотелось бы провести ее не любуясь лужами крови в круге.
Дел скрипнула зубами.
– Ты сентиментальный дурак.
Я крепче сжал ее руку.
– Это лучше, чем просто дура, каковой в данный момент являешься ты.
– Я должна получить кровный долг, – яростно зашипела она. – Каждый из них должен десятикратно заплатить за то, что сделал с моей семьей. А если ты думаешь, что я позволю им уехать с кимри и не вызову их в круг, значит у тебя вообще нет мозгов.
– А если они откажутся? – я отпустил ее и увидел красные следы от моих пальцев на ее руке. – Скорее всего так и будет, Дел. Они ведь Южане. Они не воспримут приглашение всерьез, а вот как только ты отвернешься, они разрежут тебя на куски. У них нет чести, Дел, и из-за этого ты умрешь.