— Очень они нам нужны. Эти самодовольные Эхран несут всякую чепуху о соблюдении правил только для того, чтобы совать нос в дела Шанур. Увидели запертое помещение и тут же выставили охрану. — Пианфар скривилась. Потом ей в голову пришла одна мысль. — Эта черноштанная уродка сразу поняла, что у нас на нижней палубе есть что-то интересное. А кто тут у нас ходит, им наплевать.
— Вы так думаете? — Хэрел слегка повернула голову.
— Ким дежурил возле той двери, когда на корабль пришли Эхран. Киф Сккукук к нам вошел и не вышел обратно; думаешь, этого никто не видел? А чем занималась Риф Эхран, как не вынюхивала на станции всё, что касалось нас? И если она что-то пропустила, то уж прекрасно слышала, как я спрашивала Сиккуккута, что мне делать с моим пленником. Значит, она все знает. Знает, что к нам приходил Сиккуккут. И хочет, чтобы я ей рассказала, зачем нам нужен киф.
— Ну и пусть, нам-то какое дело?
— Ты так считаешь? Клянусь, я отдам ей этого кифа.
Пианфар залпом допила джифи и посмотрела, кому бы отдать чашку. Тулли сидел возле Тирен. Ким звенел посудой на кухне.
Тулли посмотрел на Пианфар большими голубыми глазами, в которых затаился страх.
— Что-то случилось? — спросил он Шур.
— Объясни ему. — Пианфар небрежно бросила чашку в ящик для ценных бумаг. — Пойду поговорю с Джиком.
— Мне пойти с тобой? — спросила Хэрел.
— Не надо. Кто будет следить за порядком во время старта?
— Станция передает, у них есть для нас экипаж. Махендосет.
— Прекрасно. — Пианфар направилась к двери. — Прекрасно. Приготовь таблетки для Тулли, нам предстоит прыжок. Тулли, ты слышишь?
— Да. У меня все есть. — Он похлопал по карману. — Но кифы…
— Слава богам, что у тебя все есть.
— Я хочу работать во время прыжка.
— Работать, вот как? Твоя работа — это поправиться. Иди и ложись в постель, понял? Шур, тебя это тоже касается.
— Капитан… — Шур собралась было спорить.
— Я сказала. Ты ещё очень слаба. У меня нет времени присматривать ещё и за тобой. Не создавай мне лишних проблем.
— У меня только одна проблема. Капитан, со мной всё в порядке. Я хочу быть здесь, вместе со всеми.
— Ага. — Пианфар подумала немного дольше обычного и наконец кивнула: — О боги, ладно, оставайся.
— Я, — сказал Тулли, — я работать.
Опять тот же взгляд голубых глаз, дрожащие губы.
Пианфар вспомнила об одной вещи, которую она вчера вынула из старых бриджей и собиралась отдать Тулли. Но теперь из-за какого-то суеверного чувства ей ужасно не хотелось этого делать, так же как не хотелось говорить «нет» Шур. Пошарив в кармане, она что-то выудила оттуда и, зажав в когтях, протянула Тулли. Это было маленькое колечко, которое люди носят не в ухе, а на пальце.
Тулли сжал в ладони кусочек золота, обрадовавшись ему, как старому другу. Видимо, это колечко значило для него очень много.
— Откуда?
— Надень и больше не теряй.
Он надел кольцо на палец. Снова тревожно заглянул ей в глаза. Потом так сжал её руку, что у неё затрещали кости. Пианфар с усилием её выдернула, ответив силой на силу, и Тулли сразу отпустил её.
— Сядь вот на этот стул, ладно? «Сиди здесь, охраняй Хилфи, — о боги, заставь её думать. Не дай ей сделать глупость, Тулли».
— Я работать, капитан.
— Капитан. Ага.
Кто-то научил его произносить это на языке хейни. Тулли сказал это сам, без своего переводчика, который болтался у него на поясе.
— Хочешь получить приказ, да? Ладно. Тулли, сиди и наблюдай.
И Тулли остался один.
Лифт открылся, и Пианфар вышла в коридор нижней палубы. Там одиноко стояла Тирен. Пианфар была к этому готова.
А вот того, что Тирен будет стоять, прислонясь к стене, и тревожно ожидать её прихода, капитан не предполагала.
Она замедлила шаг и приготовилась окунуться ещё в одно море проблем. Тирен прижала уши:
— Капитан…
— Выкладывай.
— Киф не ест замороженную пищу. И хочет поговорить с вами.
Пианфар глубоко вздохнула:
— Замечательно. Скажи ему, что мы с ним от души наговоримся, когда наш корабль зайдет в следующий порт.
— Я ему сказала, что вы заняты.
— А он?
— Сказал, что вы глупы. Капитан, я его спросила, как он думает, кто сидит в ванной комнате чужого корабля. Киф сказал, что хейни не понимают тонкого юмора.
— Ты так и оставила пищу замороженной?
— Я её измельчила и оставила ему. Могла вообще сделать из неё пюре.
— У кифа есть зубы. — Пианфар пошла по коридору.
— Капитан, может, мне подкупить какого-нибудь работника дока и достать для кифа живого зверька?
Пианфар обернулась, и Тирен отвела взгляд.
— Думай, что говоришь.
— Я же пытаюсь его накормить.
— Попытайся ещё раз.
Пианфар направилась к шлюзовой камере, сунув руки в карманы, в одном из которых находился пистолет. О боги. Живая пища. Сырая — это одно дело, а вот живая и сопротивляющаяся — это уже совсем другое.
Она вошла в небольшой коридор перед шлюзом и нажала кнопку. Люк открылся неожиданно быстро, и Пианфар оказалась перед двумя охранницами Эх-ран, которые мгновенно направили на неё винтовки.
— Вы что, собрались стрелять в тех, кто выходит с этой стороны? В мой экипаж, что ли?
— Капитан.
Часовые вежливо молчали, когда Пианфар решительно прошла мимо них и, нажав кнопку переговорника, велела Хэрел открыть шлюзовую камеру, но тут одна из часовых остановила её:
— Капитан, прошу прощения, но осталось всего полчаса до…
Мгновенно обернувшись, Пианфар оказалась нос к носу с охранницей Эхран. Та сначала отвела уши, опустила руку, а потом сделала шаг назад, подальше от Пианфар.
— Хэрел.
— Слушаю, капитан.
— Открой наш люк.
Внешний люк открылся. Пианфар почувствовала, как потянуло холодком. Она по-прежнему в упор смотрела на Эхран.
— Вы, — сказала она часовым Эхран, — как насчёт того, чтобы выйти и посмотреть, куда пропал капитан Номестетурджай?
— Я не могу оставить пост.
— Что? Даже если я включу шлюзовую камеру? Вы ненормальные.
— Мне кажется, это не тот случай, когда…
— Именно тот.
— Что там такое, капитан?
— Со мной пытаются спорить. Прочь с дороги!
Они отступили, обе, отступили, а потом было уже поздно что-то менять. Пианфар начала оттеснять их к открытому люку, и они не посмели оказывать сопротивление капитану на его же собственном корабле, но и бросать пост тоже было нельзя.
— Вон!
На какое-то мгновение ей показалось, что они не уступят, ведь у них были винтовки. Она выпустила когти, верхняя губа приподнялась, словно в усмешке. Но тут одна из Эхран потеряла равновесие, наступив на край люка. Она попыталась выпрямиться и оказалась в коридоре за пределами корабля. За ней последовала вторая, и вот уже обе Эхран отходили все дальше по холодному коридору, освещённому жёлтым светом.
Пианфар быстро шла за ними, положив руку на курок пистолета, — ведь док, куда они сейчас выйдут, по-прежнему находился в руках кифов. Она услышала чьи-то торопливые шаги и, повернув по коридору направо, увидела высокую фигуру махена, возвышающуюся над хейни в чёрных бриджах. Этот махе разоделся в ярко-красный в зелёную полоску наряд, был увешан золотыми цепями и браслетами, а на боку у него висел пистолет просто ужасающих размеров.
Подход к кораблю охраняли махены. Завидев хейни, Джик быстро пошёл им навстречу, но охранники Эхран поспешно проскочили мимо.
Джик удивленно посмотрел им вслед и пожал плечами.
— Что это с ними? — спросил он.
— Да пошли они, — сказала Пианфар и сплюнула.
Её била дрожь, — о боги, сколько раз она бывала в потасовках и переделках и одна, и вместе со своим сыном и никогда не теряла головы, а теперь с ней что-то случилось. Она видела только то, что было прямо перед ней, — пришло в действие зрение охотника. Её уши были плотно прижаты, мышцы подрагивали. Джик остановился — остановился как вкопанный.
Пианфар тяжело дышала. Плюнула в коридор.
— Ты что-то хотел?
— У тебя есть время? — Джик задал этот вопрос осторожно, держась на безопасном расстоянии.
Пианфар снова сплюнула. Зрение охотника постепенно начало ослабевать, и она уже видела предметы вокруг себя.
— Есть. — Пианфар махнула рукой, приглашая Джика следовать за собой, и пошла назад, в коридор, где с пистолетом в руке стояла Тирен.
— Хэрел показалось, здесь что-то произошло, — произнесла Тирен.
— Все нормально. Иди. Хэрел нужно помочь. Снаружи нас охраняют махены.
— Угу. — Тирен убежала.
— Пойдем. — Пианфар повела Джика во внутренний коридор и нажала там кнопку связи: — Хэрел, всё в порядке. Закрой оба люка.
— Есть, — раздалось из динамика. Ш-ш-ш-ш. Люки закрылись. Щёлкнул электрический замок.
Пианфар посмотрела на Джика. Её губы все ещё кривились. Она передернула ушами, вдетые в них кольца зазвенели.
— Говорю тебе, Джик, наш хен изменился. У нас все изменилось. Когда-то хейни летали как хотели и куда хотели, не спрашивая разрешения у каких-то правительственных соглядатаев…
— Ты думаешь, что совершила ошибку, а?
— Да, и очень большую. Ошибку! Да когда это было, что вышвырнуть со своего корабля двух паршивых шпионов значило совершить ошибку? Когда, Джик?
— Может быть… — Джик кашлянул. — Ты сама виновата, Пианфар. Привозишь на Ануурн каких-то чужаков. Ануурн принадлежит хейни, там не любят посторонних. Их боятся. Очень боятся, Пианфар. Ваша Тахар предала вас и стала служить кифам. Знаешь, что я думаю? Эхран считает, что Шанур становятся слишком могущественными…
— Слишком? У нас долги, дружище, мы по уши в долгах, мой брат стареет, и только боги знают, станет ли править после него кто-то из рода Шанур. Мои племянники глупцы. — Она наговорила лишнего. Но было уже поздно. Пожав плечами, Пианфар стала смотреть в коридор.
— У Шанур есть космос, — сказал Джик. — Может, это не нравится остальным хейни?
Пианфар отвела уши и посмотрела на него, капитана махенов, который играл далеко не последнюю роль в своем правительстве. Махендосет подарили хейни космос. Дали им корабли. Создали саму идею хена, хоть хейни и не желали этого признавать. И Джик это прекрасно понимал.
— Вы прибираете к рукам все, до чего можете дотянуться, махе… — Она заглянула в его мудрые карие глаза, окруженные морщинками. — Ты хорошо знаешь Риф Эхран?
Она ожидала пожимания плечами, уклончивого ответа, но вместо этого услышала:
— А может, враги Шанур хотят объединиться? Может, тебе лучше прикрыть тылы, друг? На Кейшти я совершил большую ошибку, взяв с собой Эхран. Большую ошибку.
— Я верю тебе, — сказала она. — Теперь я тебе верю. Зачем ты прилетел сюда?
— Я хотел спросить тебя то же самое. Хотел проверить, не случилось ли у вас чего с «Бдительностью» на Кефке. Ты мне нравишься, хейни.
— Иди-ка сюда.
— А?
Схватив Джика за руку, Пианфар потащила его по коридору к ванной комнате. Нажав на кнопку, открыла дверь.
Киф сидел в дальнем углу на куче одеял, завернувшись в свои одежды. Капюшон был откинут. Увидев вошедших, он изящно склонил голову и показал пустые руки.
Вежливость убийцы.
— Это вы, кер Пианфар?
— Я. А это капитан «Аджа Джин».
— Сссстк. — Глубокий поклон. — Какая честь. Я польщён, Номестетурджай.
— Киф, — сказал Джик.
— Его зовут Сккукук. Он говорит, что он мой. Подарок Сиккуккута.
— А-а. А нойкхе?
— Скку ник кктитик куикхт кехтк ток ниф фик пуккукк.
— Почему? — Пианфар смогла кое-что понять. «Подчиненный, оружие, для гордости, месть»…
— Нфкоккт шокку хакот нкки то скохут.
— А-а, — сказал Джик.
— Ну что? — спросила Пианфар.
— У тебя есть киф, — сказал, пожав плечами, Джик.
— Я умираю от голода, — сказал киф.
Пианфар закрыла дверь и, прижав уши, взглянула на Джика:
— Ну и что мне с ним делать? Выбросить через люк?
— Его сразу убьют.
— О боги, да мне-то какое дело?
Джик снова пожал плечами:
— Сиккуккут дал тебе ещё одного члена экипажа. Правда, неизвестно, что он умеет. Может, ничего…
— Члена экипажа, который неизвестно кому служит?
Джик сверкнул глазами:
— Все равно, он теперь твой. Неплохая сделка, а?
— О боги, Джик, может, возьмешь его себе?
Джик почесал нос:
— Честно говоря, мне не хватает сфик. Я твой друг, не говори со мной так.
— Ты что, боишься этого кифа? Сиккуккута?
— Ты его лучше убей, своего кифа. И пошли останки Сиккуккуту.
— Ага.
— Не станешь убивать, а? Тогда выгони голым в док.
— Его убьют.
— Он наверняка и сам убивал.
— Я побывала в доках от Джинин-Сая до Центральной и нигде не слыхала о таком. Ты это понимаешь? Что задумал Сиккуккут?
— Я давно воюю с кифами. Очень давно, Пианфар. Кифы на Центральной. Дальше мы их не пустим, это граница. Спорная зона. Космос принадлежит всем, никто не может им владеть. Мы оставим кифам их область. Ты не поняла ничего. Хейни не поняли ничего, кроме, может быть, Тахар, а она Сумасшедшая.
— Ты видел Тахар?
— Я говорил с ней один или два раза. Она странная. Очень странная… — Джик постучал пальцем по лбу.
— Она была странной ещё до того, как опозорила нас, удрала с Гаона и прихватила деньги кифов…
— Закон хейни.
— Ты прав, закон хейни. Многие хейни хотели бы получить место на том корабле.
— Может быть.
— Может быть. Риф Эхран уже направлялась на Кефк, когда мы перехватили её на Кейшти. Что ей там нужно?
— Может, ты знаешь.
— Я не знаю. И это беспокоит меня, Джик.
— Меня тоже.
— Что честной хейни делать на Кефке? Как она прошла через защитную систему кифов?
Джик втянул голову в плечи и потер нос.
— Я тебе скажу, хейни, что некоторые корабли умеют обманывать опознавательную систему. Ты этого не знала? Они подделывают пропуск-пароль. «Бдительность» — корабль-охотник, а? У них очень большой экипаж. И может, они отлично знают Кефк.
— То есть они уже там бывали?
— Там были стишо. Они много чего знают. Возможно, продают информацию.
— Верю. Но что ей было нужно на Кефке?
— Она преследует Тахар. И может быть — может быть, у неё общие интересы со стишо. Подумай, хейни: стишо никогда не воюют. Они всегда нанимают охрану. И кого?
— Махенов… — Пианфар начала кое-что понимать. Она взглянула в карие глаза махена, более глубокие и темные, чем глаза любого хейни. — О боги, они считают нас варварами. Нанять хейни они могли бы только для…
— Кого им нанимать, когда дело дойдет до драки с махендосет? Кифов? Они же не дураки. Нет, вероятно, они внезапно поняли, что хейни не такие уж плохие соседи, — и так же внезапно подружились с хеном. Возможно, в один прекрасный день на Центральной появятся охранники хейни, а не махены. Для хейни это очень хорошо. Не для всех, конечно. Много денег — эти стишо богачи. Скажу тебе честно, друг. Эхран хочет заправлять всем сама, а тут «Восходящая луна», да ещё ты.
— Ты что, приравниваешь меня к…
— Так делает Эхран.
— О боги. — Пианфар отступила назад и уставилась на Джика.
— Я уже говорил, хейни, у тебя много врагов. Пианфар словно окаменела. Джик плотно сжал губы, словно боялся сказать что-то ещё.
— Что ты собираешься делать? — наконец спросил он.
— Что? А что я могу делать? Я могу убраться отсюда как можно скорее и оставить вас с Эхран разбираться с кифами.
— Ты этого не сделаешь.
— Сделаю.
— Нет. Да и куда ты полетишь? На Маинг Тол? Хен уже начал кое-что подозревать. К тому же ты не стишо. Шанур не предают своих друзей…
— Тоже мне друг!
— Я спас тебе жизнь.
— В интересах политики, ради…
— А какая разница, а?
— Будь ты проклят, Джик.
— Я снова пытаюсь тебя спасти. Ты мне нужна на Кефке. Я хочу, чтобы ты осталась жива, хейни.
Пианфар посмотрела на пустой коридор. Джик говорил очень тихо. Пианфар прижала уши: