– Да ну? Как тебя звали раньше?
– Гилеан.
– Ты – эльф?
– Я – Бетрезен. Заместитель командующего Легионами Проклятых.
– Твоя армия готова к бою?
– Когда мы выступаем? Если сейчас, то сними Корону, а потом надень ее снова.
– Ты знаешь мою ситуацию?
– Знаю. Вечером будет штурм. Без нас тебе не выстоять.
– Какой в этом смысл, Бетрезен? В вечной войне? – Интересно, на что я рассчитывал, задавая этот вопрос? Он разговаривал со мной, как автомат, запрограммированный робот, выполняющий несвойственную ему функцию. А я ему про смысл…
– Легионы Проклятых – это могучая армия, набирающая силу в каждой битве и, в конце концов, становящаяся несокрушимой. Нас часто зовут на последнюю битву, а еще чаще – когда она завершилась. Легионы – инструмент возмездия. Воздаяния врагам.
– Ты можешь лгать обладателю Короны?
– Нет.
А как это проверить?
– Что будет, когда вы завоюете весь мир?
– Дождемся следующего.
– Вас можно разбить в бою. Это единственный способ заставить вас уйти?
– Да. Владелец Короны может призвать нас и командовать нами. Всю свою жизнь. Или вечно. Но отправить нас назад он не может.
Ящик Пандоры.
Корона Пандоры, если точнее.
Вечная война, вот что мне предстоит. Сначала в роли командующего армией, потом в роли одного из генералов.
Вечность.
Война.
Дорогая цена для бессмертия.
Очень дорогая цена для мести.
Я хочу отомстить. Но хочу ли я продолжать убивать и через тысячу лет после того, как от убитых мною врагов не останется даже воспоминаний?
Месть…
Око за око, зуб за зуб? Бетрезен не слышал об этой истине.
За зуб – десяток деревень. За око – сожженные города.
Надо было мне умереть в Подмосковье. А еще лучше – в младенчестве. Идеально – при родах.
Может быть, граф прав и выбора нет?
Зря Эдвин меня не боится. Или не зря?
– Я должен подумать, – сказал я Бетрезену. – Как сделать так, чтобы ты ушел? Или это тоже необратимо?
– Просто сними Корону, – сказал Бетрезен. – Пока ситуацию еще можно переиграть. В теории.
– А на практике?
– Никто никогда не отказывался от нашей помощи.
– А Корону может надеть любой желающий?
– Да. Но Легионы подчинятся только достойному.
– Я достоин?
– Иначе ты умер бы в тот же миг, как примерил Корону.
– Каковы критерии отбора?
– Не знаю.
Я медленно стащил Корону с головы.
Бетрезен тут же исчез. Без всякого портала. Рисуется, демон.
Нет, эта сказка не про меня. Стать сначала человеком, уничтожившим мир, а потом провести вечность в роли демона, генерала все увеличивающейся армии, я не хочу.
Пусть с Короной разбираются победители. У них там куча магов, Хранителей, герцогов, королей, владык, и есть даже один Бортис. Может быть, ему она придется впору?
А мне лучше просто умереть.
– Ставлю свое жалованье за последние пять лет против дырявого ботинка с ноги низкорослого орка, что вечером они на нас навалятся, – сказал Ланс. – А к утру будут хозяйничать в замке. Кто примет пари?
– Зачем тебе дырявый ботинок в могиле?
– Я буду им просто владеть, милорд.
Ланс отрезал себе большой кусок мяса, кинул его на тарелку, налил себе вина.
– Трофей, добытый в споре, я ценю так же, как трофей, взятый в бою.
– Почему ты до сих пор здесь, Ланс?
– А где еще мне быть?
– Ты можешь взять своих людей и укрыться в пещерах у орков.
– Хоть один орк ушел в свои пещеры?
– Из тех, что были здесь, нет. Но это ничего не меняет. Они давали клятву верности. А ты просто получал золото.
– Контракт – это та же клятва. По крайней мере, для меня.
– Я освобождаю тебя от твоих обязательств. Ты свободен. Ты – доблестный воин, если хочешь знать мое мнение, и военный преступник, если хочешь знать мнение Бортиса, но ты – мелочь по сравнению с его планами. У Бортиса нет времени заниматься мелочами и искать тебя. В конце пути, на который он встал, его ждет его Империя. А он и так уже потратил больше сил, чем собирался, и пока не сделал первого шага.
– Почему вы все время стремитесь умереть в одиночестве, милорд?
– А почему ты так жаждешь составить мне компанию?
– Настоящий наемник дерется до тех пор, пока жив его наниматель. Потом он за него мстит. Попробуйте лучше уговорить графа вас бросить. А я посмотрю.
– Хорошая идея, – сказал я. – Граф?
– Да, милорд.
– Вы единственный среди нас обладаете технической возможностью убраться отсюда куда угодно в любой момент. И у наших врагов нет ни способов, ни желания вас выслеживать по всему миру. Уходите. Это мой приказ.
– Увы, милорд.
– Вы отказываетесь от выполнения прямого приказа?
– Клятва, которую я дал Первому Лорду, сильнее любых приказов. Пока ваш род существует, я ему служу. Пока Цитадель стоит, я ее защищаю.
– Откуда такая верность у продажного солдата и нежити?
– Перестаньте винить себя во всем, милорд. Мы такие, какие мы есть. Свободы выбора нет. В этом спектакле у каждого своя роль.
– Глупцы, – сказал я. Если уж Гэндальф обзывал своих друзей, почему я не могу поступать так же? – Илейн, теперь твоя очередь. Ты тоже не хочешь уйти?
– Нет.
– Почему?
– Мне некуда, – коротко сказала она.
– Спрячься вместе с орками.
– Благодарю, но я видела, что случается с людьми, прячущимися в подземельях.
– У Бортиса больше нет драконов.
– Я сыта подземельями по горло в любом случае. К тому же, думаю, что тебе пригодится мой кинжал.
– Они, – я показал на своих друзей, – сражаются, потому что давали мне клятвы и принимали от меня золото. Сражаются в войне, в которой нельзя победить. А за что собираешься драться ты?
– За принципы.
– Ты не хочешь мне ничего объяснить?
– Нет.
– Закончим с уговорами, милорд, – сказал Ланс. – Еда стынет.
Я рубанул возникшее передо мной искаженное лицо наотмашь, раскраивая череп. Обратным движением вонзил клинок в чей-то живот. Полоснул кого-то кинжалом зажатым в левой руке.
На меня бросились еще трое. Первого я убил ударом в горло. Меч второго скользнул по моим доспехам и ушел в сторону. Я отрубил руку с мечом. Солдат рухнул под ноги дерущимся и, я полагаю, был затоптан. Третий развернулся и попытался убежать, но был заколот кем-то из людей Ланса.
Шел третий час штурма.
Мы стояли на стенах. Игры в войну кончились. Не было ни осадных башен, ни боевых слонов, ни свирепых огров, ни смертоносных катапульт. Были только мы и лестницы, по которым постоянно перла пехота.
Бортис был намерен взять замок сегодня. Больше терять время он не желал. Силы обороняющихся таяли на глазах. Еще немного, и противник закрепится на стене. И тогда армия Бортиса хлынет в замок селевым горным потоком, сметающим все на своем пути.
Мы держали стену у башни Микки Мауса. Я, пятеро наемников, несколько орков.
Сначала нас было больше. Больше раз в пять. Люди и орки гибли. И только я был неуязвим.
Интересно, что чувствовал в бою Ахилл? Неужели то же, что и я? Вряд ли. В отличие от меня он был рожден воином, и покрывающая его тело броня была для него чем-то естественным. С самого детства.
Час назад я убил Грегора.
Он ворвался на стену, как вихрь, как смертоносный смерч из магии и стали, и успел убить много моих солдат, прежде чем перед ним встал я.
Мы дрались молча. Нам больше нечего было говорить друг другу. Никто не помогал нам, потому что боялся помешать. Когда Призрак Ночи вонзился в грудь мага-воителя, высасывая из него жизнь, трое солдат Бортиса бросились к нам, чтобы подобрать выпавший из ослабевшей руки Седьмой меч.
Их я тоже убил. Приказал наемникам убрать меч с поля боя, доставить его в библиотеку. Коллекция пополнялась даже в последние часы.
Передышек больше не было. Пехота накатывалась на нас с неумолимостью прибоя. Воевать с морем еще можно, победить его – нет.
Мы рубили, резали, кололи, убивали, кромсали чужую плоть. И в какой-то момент я понял, что дерусь в одиночестве. Мне было все равно. Я не ушел. Я держал свой участок стены.
Времени смотреть по сторонам не было. Может быть, стены уже захвачены в других местах. Может быть, все мои люди уже мертвы. Может, Бортис уже крушит внутренний замок. Я стоял на месте и делал то, что от меня все ожидали, к чему меня постоянно подталкивали.
Убивал.
Башня Микки Мауса рухнула, как и положено падать древней башне, из-под которой внезапно выдернули фундамент. С чудовищным грохотом, облаками пыли и криками раздавленных людей. Раздавленных врагов. Потому что других людей, кроме меня, поблизости уже не было.
Гномы закончили рыть свой подкоп чертовски вовремя. Все-таки Бортис хорош в роли полководца. Здорово рассчитал время штурма.
Стена рядом устояла, но меня зацепило обломком и смело вниз, прямо на мечи армии, бросившейся в пролом.
Они очень быстро поняли, на кого нарвались. Но отступать им было некуда, сзади подпирали те, кто еще не понял. И им осталось только наступать и умирать.
Я дрался. Двигался в кровавой мешанине тел, рубил Призраком Ночи, потеряв кинжал во время падения. Наверное, я был воплощением кошмара. В броне, с ног до головы заляпанной кровью, с лысым черепом и следами ожогов под шлемом, неуязвимый для обычного оружия, никуда не спешащий, совершающий жертвоприношение. Или творящий древний языческий обряд.
Противники вокруг меня стали все чаще попадаться какие-то низкорослые. Расту я, что ли, на старости лет?
Внезапно передо мной вырос высокий мужчина в балахоне вместо доспехов и с посохом вместо меча. Я ничему не стал удивляться, зарубил его, зарубил еще трех коротышек, которые бросились на меня сразу вслед за дылдой, потом двух парней нормального роста, потом опять коротышек…
Невероятно. Они кончились. Я убил всех.
Всех, кто полез в пролом. Остальные лезть не решались. Их было много, остальных, они хотели закончить эту войну, но еще больше они не хотели умереть перед самым ее концом. И они слишком хорошо видели, как я убиваю.
В груде тел, валявшихся неподалеку, я увидел кого-то знакомого и подошел к нему поближе. Тупо констатировал, что там лежит граф, и почему-то совсем этому не удивился. Наверное, в порыве боевого безумия я зарубил и его, своего верного спутника, спешившего мне на помощь. Очень даже может быть.
Призрак Ночи способен убить даже истинного вампира. А обычный меч – нет.
– Вот и все, милорд, – сказал он, не открывая глаз. – Похоже, что моя служба закопчена. Но я сохранил для вас… кое-что.
Он тяжело откатился в сторону и замер. Оказалось, что он лежал на двух мечах. Первом и Четвертом.
Теперь понятно. Может, и не я его убил. Может, это сделал Луккас. Интересно, а кто из этих гномов Далии, сын не помню кого? И кто держал в своих руках Четвертый меч? Не все ли равно теперь…
Я подобрал мечи и побрел к внутреннему замку, куда за то время, пока я… мы с графом удерживали пролом, успели отступить остатки моих войск.
Библиотека.
Даже здесь, сквозь толстые стены, слышны звуки хозяйничающей в Цитадели армии Бортиса. В основном это крики.
Толстые стены содрогаются от ударов тарана по воротам внутреннего замка.
Альберт замер в дверях. В его руках кинжал. В данном случае это просто очередной символ. Альберт не умеет драться. Видно, ему очень хочется умереть, как умерли граф и Хэмфри, Деррик и Киндаро, Палыч и Хан орков. Как умрем мы все. В бою.
Впрочем, Палыч был в бою лишь ранен. Похоже, что ему предстоит умереть в постели. Но не так, как это принято у обычных людей. Его просто зарежут, пока он лежит без сознания.
Ланс стоит у стены. Правая рука на перевязи. Командир наемников, оставшийся без своего отряда. Илейн в кресле. Корона Легионов Проклятых на столе.
Зачарованные мечи, имеющие свои номера, кучей свалены в углу. Их шесть. Доступны любому желающему. Подходи. Бери. Режь.
Для полноты комплекта не хватает одного. Думаю, что и он скоро здесь будет. Правда, в отличие от остальных вместе с Хранителем и героем.
– Илейн, – сказал я. – В последний раз предлагаю спуститься в подвал и дать заковать себя в цепи. В последний, потому что времени у нас уже нет. Это единственный для тебя шанс. Узницу Темного Лорда они не тронут. А вот гостью… Ты помнишь свой родной город?
– Слишком хорошо помню, – сказала она. – С тех пор у меня аллергия на цепи и подвалы.
– Зато у тебя нет иммунитета против холодной стали, – сказал я.
– Все умирают.
– Это точно, – согласился я. – Нас тут четверо. Мы с Лансом умрем за наши дела. Альберт за то, что служил мне. То есть наша тройка умрет хоть по какой-то причине. А ты – просто за компанию.
Она пожала плечами. А мы слишком устали, чтобы тащить ее в подвал силой. Разве что Альберт… Однако один он просто не справится.
– Милорд, я постараюсь сдаться в плен, – сказал Ланс. – У меня есть заклинание, чтобы сделать свои зубы ядовитыми. Бортис наверняка захочет со мной поговорить.
– Как хочешь, Ланс, – сказал я. – Но поверь мне, и без тебя найдется немало желающих убить Бортиса.
– Это не долг, милорд. Это удовольствие.
Удары стихли. Скорее всего, это означает, что ворот, отделяющих внутренний замок от захваченной врагом Цитадели, уже нет.
Осталось совсем немного времени. Конечно, в замке еще есть кому сопротивляться. И атакующие не будут слишком уж спешить, зная, что я до сих пор где-то здесь. Но времени все равно осталось немного.
История моего рода близится к финалу. Не написано только несколько строчек.
– Что эта штука здесь делает? – спросила Илейн, имея в виду Корону. – И что это такое вообще?
– Это мой последний подарок победителям, – сказал я. – Пусть у них голова болит о том, как обезопасить себя от нового врага, которого они приведут сюда сами. Пусть поседеют, думая, как ее получше спрятать. И пусть какой-нибудь честолюбивый мерзавец попробует ее надеть.
Ланс улыбнулся. Он знал, что именно лежит на столе.
Действительно, смешно. Я, Темный Лорд, Девятый и последний в своем роду, стараюсь кому-то доказать, что я – еще не самое худшее, что могло случиться с их миром. Что я не настолько плох, как они думают, и не воспользовался последним шансом.
Черт с ними со всеми. В большинстве своем они все-таки люди. И какую-то их часть, правда, пока очень маленькую, я уже простил.
Я слишком устал, чтобы продолжать этот кошмар. Последние дни мы только тем и занимались, что убивали друг друга. У войны должен быть конец. Какой угодно, но должен быть.
Корона – это война без конца.
Мы все тут слишком устали.
Самый большой шанс выжить – у Илейн. Если бы она воспользовалась моим советом и сыграла бы мою пленницу.
Альберт с Лансом тоже могли бы попробовать затеряться в каком-нибудь из закоулков замка. Или забраться в подземелье и попытаться уйти с орками через подземные ходы. Но они не хотят.
Дурачье. На их месте я бы попробовал.
Интересно, а что бы они сделали на моем?
Меч пронзил дубовую дверь библиотеки, проткнул грудь старика дворецкого и вышел из его спины с брызгами крови. Затем его втянули обратно в коридор, позволив Альберту упасть.
Ланс хмыкнул, кладя здоровую руку на эфес.
Дверь открылась.
– Привет, Делвин, – сказал я. – Привет, Эрик из Кинна. Проходите, чувствуйте себя, как дома. Дома у своего врага.
Эрик не слишком изменился с тех пор, как мы встречались с ним в первый раз. А Делвина я вообще никогда раньше не видел. Крепкий такой мужик в кожаной кольчуге вместо традиционного балахона. Чем-то похож на Грегора, а чем-то – на всех остальных Хранителей. Старый маг, хитрый, опытный, опасный.
Ланс успел вытащить меч из ножен лишь наполовину и сделать один шаг. Делвин парализовал его заклинанием, и командир несуществующих ныне наемников превратился в статую самому себе.
– Очень мы удачно зашли, – сказал Эрик, – Не сомневаюсь, что многим захочется побеседовать с сэром Ланселотом.